Горный ветер

То, что с Нейтом что-то происходит, Шон заметил еще в начале недели, только не сразу понял что. Работы навалилось – не продохнуть. Натаниэль целиком и полностью занялся подбором людей, свалив на Шона все остальное. Шон и не особо сопротивлялся. Только уставал очень, отвык он уже в таком темпе передвигаться, работающий рудник – это не в кабинете сидеть. Сил оставалось только на то, чтобы потискать засыпающего Нейта где-то в кресле, или целоваться, поймав его на веранде. Нейт стал рассеянным и нервным, стал психовать и повышать голос, даже с Оливером так разговаривал. Шон думал, что Оливер осадит наглеца, выскажет что-то в своей любимой поучительной манере. Но Оливер молчал и только еще больше опекал Нейта, и во взгляде было все больше тревоги. Шон уже решил выяснить в чем дело, как все решилось само. Муж прямо с утра заявил: - Тебе нужно уехать, у меня начинается течка. Шон только челюстью клацнул. Течка. Нет, он чувствовал, весь этот дом, его машина, и, кажется, он сам пропах мужем. Запах манил и подчинял, и Шону даже среди ночи приходилось идти в ванную, чтобы снять напряжение. Но он списывал все на нехватку полноценного секса, а чтобы не распознать течку… Натаниэль был сегодня растрепан более обычного, над губой проступила испарина, и руки дрожали. - Уехать? – Смысл доходил до Шона медленно. - Уехать, - в голосе мужа слышался металл. – Я не готов. Все так не вовремя, раньше на целый месяц. Шон отстраненно подумал, что, видимо, течка началась раньше из-за него. Гормоны не обманешь. Но долго эту мысль обдумывать не было сил. Его гнали прочь. Течный омега не падал перед ним в обожании, не подставлялся и не скулил, а гнал подальше. Внутри заныло. По идее нужно было рвануть вперед, сломить, подчиняя, заставить просить, но этого не хотелось. Словно что-то сломалось, или земля плавно уходила из-под ног, переворачивая все на голову. - Ты уедешь? – Голос Натаниэля звенел. – Или… - Уеду, не волнуйся. Сил смотреть на мужа не было. Шон ушел к себе, чтобы больше ни одной секунды не видеть и не чувствовать. Оглядев комнату пустым взглядом, Шон решил, что ничего брать не будет. Все равно вернется. Вернется, чтобы доказать…, чтобы добиться…, чтобы быть рядом. Почему-то навалилась усталость, и Шон почувствовал себя старым, разбитым и опустошенным. И невероятно одиноким. А нужно было собраться и ехать, ни к чему накалять обстановку еще больше. В дверь постучали. - Не заперто, - Шон даже не оглянулся. В комнату вошел Оливер и сразу же закрыл за собой дверь. - Нужно поговорить, - Оливер был встревожен. - Что тут еще скажешь? – Огрызнулся Шон. - Тебе все равно придется вернуться, - Оливер сделал паузу, - даже если решил развестись. Он не заслуживает… - Я не собираюсь с ним разводиться, - перебил его Шон. – Не собираюсь! - Это хорошо, - кивнул Оливер. – Он слишком расстроен и слишком не уверен, поэтому так и ведет себя. - Я могу помочь, - ухватился за возможность альфа. - Не можешь, - Оливер покачал головой, сейчас во всем его виде читалась усталость, словно за последние несколько дней он здорово постарел. - Я не понимаю, - честно признался Шон. - У него течка, - Оливер снова вздохнул. – Ты представляешь что это такое? - Да куда уж мне, - съязвил Шон в ответ. - Конечно, - Оливер взвился, - для тебя течка – это безостановочный, бесконтрольный трах. А ты хоть раз задумывался каково это – отдать себя в руки другого человека? - Омегам это тоже нравится, - Шон не собирался просто сдаваться. - Конечно, - парировал Оливер, - когда кожа горит, а внутренности плавятся, когда дурманят запахи, подчиняя и отбирая волю, когда собственное тело перестает слушаться, а потом отключается и разум, когда все равно с кем, где и как. А что потом? - Что потом? – Повторил Шон. - Потом наступает отрезвление. И хочется вскрыть вены от своей беспомощности и отвращения к самому себе. Повисло молчание. Шон разглядывал Оливера и думал, что стойкому характеру, который ему так нравится, его муж должен быть благодарен вот этому светлому и улыбчивому омеге. В Оливере была какая-то внутренняя уверенность и стойкость, при такой миловидной и мягкой внешности. - Тебя когда-то насиловали? – Догадка обожгла ужасом. Оливер только скривился. - О чем ты? Даже понятия такого нет. Как можно изнасиловать того, кто сам этого страстно желает? - Что я могу сделать? – Откровения Оливера странным образом задели Шона, словно приоткрыли завесу над неизвестностью. - Уехать. Уехать, чтобы вернуться. - Может, я останусь хотя бы в городе? – Не сдавался Шон. - Ты все равно придешь, и он тебя пустит, и ты его повяжешь. А что потом? - Я не знаю, - Шон развел руками, безысходность убивала. - Потом он возненавидит себя и тебя заодно. - Он не хочет меня, он меня гонит. - Он хочет тебя, - Оливер ухмыльнулся, - поэтому и гонит. - Я не понимаю. - Он не готов, - Оливер задумался, подбирая слова. – Он отрицает саму связь, саму возможность закрепления длительных отношений. Он отрицает свое естество. Он не уверен. - Я виноват в этом, - Шон вздохнул. - Ты виноват в этом, - Оливер кивнул, - но ситуация не безнадежна. Если у тебя хватит выдержки, то может что-то получится. - Я должен что-то сделать, как-то помочь, - Шон стал вышагивать по комнате. - Это естественно, - Оливер улыбнулся, - заботиться о течном омеге глубинная потребность альфы. - Почему же раньше не хотелось? Почему сейчас? - Я не знаю. Думаю, никто не знает. Видимо Нейту удалось разбудить в тебе что-то хорошее. - Ты думаешь, во мне осталось что-то хорошее? - Не просто думаю, я вижу. Иначе не помогал бы. - Это несправедливо! – Шон застыл посреди комнаты. – Быть рядом и… - Тебе нужно ехать, - Оливер поднялся. – Ему очень тяжело контролировать себя, и так уже весь дом тобой пропах. - Мне кажется, что все здесь пахнет Нейтом. – Шон улыбнулся. - И Нейтом тоже. У вас очень похожие запахи. - О чем ты? – Шон удивился. - Вы очень похоже пахнете, - Оливер тоже был удивлен. – Ты не замечаешь? - Еще сейчас начни про истинную пару, - Шон разозлился. - Не начну. Истинных пар не существует. Это биохимия. Шону захотелось возразить, но он промолчал. - Может, все же я могу что-то сделать? Оливер рассмеялся. - Хочешь подарить ему фаллос, слепленный по твоему достоинству? - Нет, конечно, - Шон дернулся от такой откровенности. - Просто фаллос? – Похоже, Оливера это порядком забавляло. - Нет… да… черт, я не знаю, - Шон смутился. – Что-то же должно облегчить его состояние. - Я не знаю, как он это делает, - тонкая кисть омеги легла на плечо Шона. – Мы не любовники, никогда ими не были. - Говорят, омеги помогают друг другу. - Помогают, - Оливер смотрел на Шона, не отводя глаз. – Только это тоже связь. Нестандартная, осуждаемая, запретная, но связь. Я взрослый человек и могу говорить открыто – такая связь бывает только между любовниками. Мы с твоим мужем никогда ими не были. Даже в мыслях. - Я не об этом. – Шон отвернулся. - Я предупреждаю твои вопросы, - Оливер улыбнулся. – Мы оба знаем, что порой они бывают крайне дурацкими. - Умеешь ты похвалить, - Шон тоже улыбнулся. - Тебе пора. Ты можешь позвонить мне в любое время, если он не захочет брать трубку. - Позаботься о нем. - Мог бы и не говорить! На выезде из города, Шон снова остановился на заправке. Все было как в начале, только наоборот. В душе было больше вопросов и уезжать не хотелось. - Ты поступаешь правильно, - Шон вздрогнул не заметив как к нему подошел шериф. - Оливер сказал? – Шон даже не спрашивал, утверждал. В ответ кивнули. - Присмотри за ними, - уезжать не хотелось, и Шон тянул время. - Не волнуйся. Никто их не обидит. - Маркус, послушай, - Шон запнулся, - если Натаниэлю будет нужно… - Эй, приятель, - шериф нахмурился. – Ты сейчас еще раз обдумаешь, что хотел сказать, и только потом повторишь. - Я готов на все, лишь бы ему было хорошо, - ответил Шон со вздохом. - Да ты, братец, попал, - Маркус похлопал Шона по плечу, и в его глазах заплясали смешинки. – Я называю это любовью. - Еще как попал, - согласился Шон. Он распрощался с шерифом. Последний раз оглянулся на дом на холме и сел в машину. Внутри покалывало и щемило. И эта странная фраза, сказанная Маркусом. Любовь – слово-то какое... непривычное. Но обдумать это Шон решил позже. Сейчас предстояла непростая дорога на восток.