Горный ветер

Это была самая тяжелая дорога в жизни. В голове была каша, и хотелось ехать обратно. Шон уезжал прочь, останавливаясь только чтобы заправиться. Так некстати нахлынули воспоминания про родителей. Вечно держащиеся за руки, они стояли прямо перед глазами, высокие, стройные, похожие. Всегда улыбающийся папа, и отец, глядящий на мужа с нескрываемым обожанием. Даже мальчишкой Шон понимал, что если папе случайно захочется маленькую звездочку, отец снимет с неба целую корзину. Что бы сказали они ему сейчас. Поддержали бы? Утешили? Или досталось бы от обоих? Что он сделал для своего омеги? Предложил его другому. Воображение услужливо подкинуло картинку, где его стройный Нейт прогибается и стонет под массивным Маркусом. Пришлось останавливаться и дышать через рот, чтобы успокоиться. Шон уговаривал себя, что это гормоны, и что он еще хорошо держится. А ближе к вечеру позвонил муж. Руки от волнения дрожали так, что телефон плясал и норовил выскользнуть из них, и ответить тоже удалось не сразу. - Я хотел перед тобой извиниться, - голос Натаниэля хрипел, словно он задыхался. - Все хорошо, успокойся, - откуда-то взялись силы говорить ровно. - Я знаю, что тебе страшно не повезло со мной, ты уж прости! - Чушь не пори. - Я знаю, - Нейт на другом конце всхлипнул, - тебе стоит поискать кого-то лучше меня. - Натаниэль, прекрати! – Шон рассердился, сейчас ворошить прошлое совсем не хотелось. - Я серьезно! – Видимо, омега и правда верил в то, что говорил. – Ты гораздо лучше, чем я думал, а еще… еще ты отлично пахнешь! - Ты тоже пахнешь потрясающе! – Честно признался Шон. - Я не должен тебя держать возле себя. Не должен, - Нейт снова всхлипнул. - Послушай, - Шон решил зайти с другой стороны, - ты же знаешь – это все гормоны. Ты потом будешь на меня сердиться за то, что наговорил сейчас. В трубке помолчали. - Да, ты прав, - Голос Нейта стал увереннее. – Спасибо. Я не для этого звоню. А для чего? Ах да… ты забыл свою футболку. Вот я сейчас держу ее в руках. - Я буду рад, если она тебе поможет, - внутренности скрутило от странно нахлынувшей нежности. - Ты не подумай, я не делаю с ней ничего такого, - омега рассердился. - Что ты! – Поспешил успокоить его альфа. – Сохрани ее для меня. Я обязательно за ней вернусь. - Обещаешь? – Голос снова дрожал. - Обещаю, - Шон зачем-то кивнул. - Черт, я не должен был тебе звонить. Ты меня теперь возненавидишь! - Все хорошо. Хорошо, слышишь? – Хотелось поддержать и успокоить. – Я не могу тебя ненавидеть. Не могу потому что, потому что … люблю. В трубке повисло молчание, и Шон даже перестал дышать. Не так он себе это планировал. А вернее никак он себе это не планировал. Само сорвалось. Сорвалось и повисло. - Прости меня! И все. Только короткие гудки. Шон попытался перезвонить, но этот паршивец, видимо, успел отключить трубку. Потому что мелодичный голос сообщил, что его абонент не может принять звонок. Шон был поражен и ошеломлен. Как такой короткий и бессмысленный разговор мог вызвать такую бурю эмоций. Как притяжение омеги могло подействовать через сотни километров, или когда любишь и нуждаешься, то расстояние не имеет значения? Пришлось останавливать машину и идти в кусты. Ехать с таким стояком не представляло никакой возможности. Кругом пахло какой-то резкой сладостью, цвели незнакомые розовые кусты. И было тепло и душно, и лицо пылало, и узел проступал сам собой, без желания хозяина. Шон прислонился лбом к шершавой коре. Когда его жизнь перевернулась с ног на голову и он перестал понимать, что нужно делать? Как выпутаться из паутины этого непонимания? И где найти ответы? Легче не становилось. Одно было ясно, рассчитывать можно только на себя. На работе закрутилось все с удвоенной силой. Шон только внутреннюю документацию подписывал час, так что рука затекла и подпись выходила корявой. А потом потянулась вереница подчиненных: начальники отделов, бухгалтера, подрядчики. Шон потерял счет времени и уже слабо понимал, от чего кружится голова: от голода или усталости. На помощь пришел начальник финансового отдела. Массивный альфа, растолкав всех в приемной, ввалился в кабинет. - Мистер Симонс, Вы забыли о встрече. Сопротивляться не было сил, и Шон позволил увести себя из кабинета. - Ты же не ел ничего? – Мейсон басил рядом. - Пора обедать? – Вопросом на вопрос ответил Шон. - Ужинать! – Хохотнул финансист. – Я заказал столик. - Ты мой герой! – Шон скривился в улыбке. Майерс молчал, пока Шон заглатывал первые порции салатов. И заговорил только когда принесли основное блюдо: - Ну что, не дал тебе твой муж? - Какое там, - Шон только отмахнулся, - прогнал. - Это правильно, - кивнул Мейсон, - тебя, кобеля, давно надо было проучить. - Не начинай, а?! – Шон кинул на собеседника сердитый взгляд. - Ладно, - здоровяк улыбнулся и как-то расслабился. – Только его все равно привезти нужно. Твой сладенький тут забегал, и дядя его интересовался. - Никки? – Вилка противно скрипнула по фарфору. - Ах, прости, забыл уточнить, - съязвил Майерс, - твой последний сладенький. Или предпоследний? - Мейсон, - Шон поднял тяжелый взгляд. - Ты на меня так не смотри, - альфа совершенно не смутился. – Я тебя предупреждал. Я по своим каналам пробил, дядя его проверял, не фиктивный ли у тебя брак. Уж сильно он за тебя своего племянничка замуж хочет отдать. - Перехочет, - огрызнулся Шон. - Мужа твоего сюда надо, - Мейсон стукнул вилкой по столу. – Он как, ничего? - Да он бесподобный, - выпалил, не задумываясь Шон. И замолчал. - Покажи, - кивнул Мейсон. - Что? – не понял Шон. - Мужа своего покажи. А то, как Птица счастья – все слышали и никто не видел. - Как я тебе его покажу? – Возмутился Шон. - Фотку там, можно и не очень приличную, - Мейсон подмигнул. - Нет у меня фотки, - Шон отвернулся. – Ничего нет. Вот ничего нет, ничего не взял, дурак. - Ты его даже не щелкнул? – Мейсон удивился. - Да не до этого было, - отмахнулся Шон. – Я как-то, знаешь, растерялся… - Это все лирика, - лицо Мейсона стало серьезным. – Только у нас совет земельного комитета в октябре. Последний мы, с юристами отстояли. Ваше же Величество не соизволили быть… - Вы молодцы, - Шон стиснул зубы. – Не до земли мне сейчас, веришь? А до октября еще о-го-го… - С такими темпами у тебя октябрь наступит завтра. – Мейсон не сдавался. – Только выхода у нас нет. Всем кушать хочется, и землю мы прохлопать не можем. - Я понимаю, - перебил его Шон. – Только не могу я. Черт. Он мне важнее земли, он мне важнее всего на свете. И если наши отношения стоят этого чертового разрешения... - Давай прямо сейчас и откажемся, - кивнул Майерс. – Чего ждать? - Не давай, - покачал головой Шон. – Я сделаю все, что смогу. - Совсем что ли в столицу ехать не хочет? – Спросил альфа. - Нет. - Ну не знаю, подари ему что-то… цацку какую-нибудь. - Ага, я ему станок подарил. Генри в два дня раздобыл. - Я видел отчеты, - закивал Мейсон. – Дорогая штучка. Но результативная. Доход по руднику за последний месяц в четыре раза больше. - Я знаю, - Шон кивнул. - Думаешь, станок омежке подарил, и он тебя в попку целовать должен? - Ну почему сразу в попку? – Взвился Шон. - А куда? В письку? – Майерс расхохотался. - Да иди ты! Кто бы твой язык укоротил?! - Бесполезно, - мотнул головой альфа. – Но тебе раньше такие шутки нравились. - Теперь не нравятся, - отрезал Шон. – Будешь хамить – пожалуюсь Джонни. Как, кстати, он? - Джонни, - лицо альфы расплылось в счастливой улыбке. – Не хочет еще ребеночка, зараза! Представляешь?! Заставил меня укол противозачаточный сделать перед течкой. И проконтролировал, паршивец. - Ну, куда вам еще детей? – Вздохнул Шон. – У вас и так четверо. - А я еще хочу, - альфа прикрыл глаза. – Он когда беременный, такой классный. Ласковый, податливый и такой сексуальный. И молоком пахнет, - Мейсон даже облизнулся. - Я не хочу знать твоих подробностей, - Шон даже руками замахал. - Так что, детка, крутись как хочешь, а землю для стройки нам выбей и работой обеспечь. А то мне четверых ребятишек кормить. - А ты, бедный, голодаешь, - Шон даже головой покачал. - Мистер Симонс, Вы мои денежки не считайте! А то кушать будет нечего, и мы с Джонни и ребятишками к Вам в деревню приедем. - Можно подумать Джонни твоего деревней напугаешь. - Джонни? – Альфа снова рассмеялся. – Его ничем не напугаешь! Мы с ним с детства по трущобам, напугаешь его, как же! Представляешь, мой Джоник в косыночке и передничке корову доит, и с пузиком обязательно! В деревне, точно его можно будет еще на малыша развести. На сеновале оно как? Не пробовал? - Не пробовал, - огрызнулся Шон. - Воздержание - оно хорошо, - деловито продолжил Мейсон. – Воздержание - оно полезно. - Ты сам-то пробовал воздерживаться, советчик? – Шон скривился. - Я-то? Да никогда! Я с Джонни всю жизнь рядом. Крови он мне, конечно, в юности попил! Вязать себя не давал. И метить тоже. Брыкался. А потом однажды откинул волосы с шеи и сказал, что хочет быть моим. Вот представляешь. До сих пор мурашки, как вспоминаю, - альфа поежился. - И никого кроме него? – Тихо спросил Шон. - Никого. Ты же знаешь. Да и зачем мне кто-то, когда Джонни есть. - Мой-то меченый, - Шон вздохнул, - только толку-то? - Меченый, - передразнил его Мейсон. – Куснул в мэрии и все? Ты в него вгрызись, когда он на тебе сжимается, когда отпускать не хочет. Вот это связь! А связь - это круто. Джонни для меня не просто муж. Он мое продолжение. Мои руки, мои легкие. Зачем мне все, если его не будет? Кто я без него? Пустое место! - Хватит! – Шон отвернулся. – И без твоих откровений тошно. - Привези его, слышишь? – Майерс снова стал серьезным. – Тут такие дела закручиваются. Не хотелось бы, чтобы дядюшка твой нагадил. - Да не мой он дядюшка, - Шон почти стонал. - Ну да, не твой. Точно. Конфетки твоей сладенькой. – Мейсон помолчал. – Подари мужу что-то достойное. Не знаю. Машину подари. - Он ездит на байке, - вздохнул Шон. – Говорит, что хорошая игрушка между ног. - Ёпт, - Мейсон прыснул. – Вот умница. Я люблю его все больше и больше. Значит, брат, старайся лучше байка. - Знаешь, все вдруг стало не важным. Только он. А все остальное пыль. - Знаю, - альфа говорил серьезно. – Значит, объясни ему всю ситуацию. Не думаю, что он такая же сука, как ты. Может, пожалеет и поможет. - Вот спасибо, - Шон снова рассердился. – А еще друг. - Не был бы другом – елей бы лил. Разводись. Женишься на Никки – все само решится, дядиными руками. - Я не могу без него. Понимаешь? Что-то изменилось. - Значит, признавайся мужу, что ты попал и нуждаешься в помощи. - Сначала надо, чтобы назад пустили, - Шон рассмеялся. - Во! Это правильный поворот! Таким ты мне больше нравишься. Ты бочком пролезть попробуй! - Попробую, - кивнул Шон. И добавил после паузы. - Послушай, Мейсон, я могу уехать в любую минуту. Все снова будет на тебе. - Разберемся, - Мейсон улыбнулся. – Не впервой. А ты не упусти свою Птицу. Что-то мне подсказывает что он, это именно Он. А тебе, дураку, снова повезло.