Сердце льда

Низкое закатное солнце окрасило белоснежные вершины горных хребтов в нежно-розовый цвет, предвещая скорые сумерки. В горах смеркается быстрее, чем на равнине и отряд из пяти человек заторопился. — Скорее! Нужно добраться до Убежища раньше, чем тьма накроет горы! — предупредил человек, который шел впереди всех. Внещность и одеяние выдавали в нем коренного жителя гор: острые черты лица и спокойные, прищуренные глаза. За спиной горца болтался красный полупустой походный мешок, зато на ногах были надеты добротные меховые сапоги с толстой подошвой. — С чего такая спешка! — сварливо откликнулся человек в богатой шубе и теплой лисьей шапке. За спиной у него разместился небольшой кузовок, больше походящий на домик с черепицей. — Солнце еще высоко, мы успеем дойти до вашей пещеры и даже не вспотеем! Повисло молчание, нарушаемое лишь свистом горного ветра. Проводник усмехнулся: — От равнинного жителя я большего и не ждал. Вас вводит в заблуждение высота гор, кажется, что светило не закатится еще долго. Но всего через час все укроет кромешная тьма, и вы заблудитесь даже со мной. Жителей равнины с опаской поглядели на небосвод. — Гонрёмару-сама, пожалуйста, уступите, — зашептал один из соправождающих. За спиной у него был объемный баул со скарбом, а на поясе висела сабля в красных ножнах. Двое остальных были одеты также и хранили молчание. Человек по имени Гонрёмару недовольно фыркнул, но кивнул, и они двинулись дальше. Обманчиво высокое солнце провожало маленькие человеческие фигурки, которые словно муравьи карабкались по каменистой тропе. Через четверть часа Гонрёмару и его телохранители действительно заметили, что стало темнеть и уже сами прибавили шагу. Сам он оскорблено молчал, просверливая взглядом мешок на спине проводника, которого они наняли в деревушке у подножья горы. Гонрёмару с самого начала не горел желанием нанимать этого проходимца, и сейчас его досада лишь увеличилась. Будучи послом Великой империи Ютакан, он очень скурпулезно относился к своей роли, и не любил полагаться на случай. А между тем, погода менялась прямо на глазах. Солнце уже скрылось за ледяными пиками, когда проводник резко остановился и прислушался. Порядком замерший и уставший посол возблагодарил Великую Мать за эту передышку. Но не успел Гонрёмару дочитать молитву, как горец четко выкрикнул: «Быстрее! Бежим со всех ног!» Посол и его телохранители в недоумении посмотрели на горца, явно не замечая страшной опасности, которая вот-вот должна была их настигнуть. — В чем дело? Это же просто ветер, — Гонрёмару полагал, что горец всего лишь испугался завываний среди скал. — Заверть! Сюда идет снежный смерч, если мы не поторопимся, то все будем заживо погребены под трехметровым заносом! — проводник с трудом перекричал шум ветра и побежал вперед, показывая дорогу. Гонрёмару был хоть и гордым человеком, но эта гордость никогда не доходила до абсурда, так что он послушно поспешил следом за горцем, молясь всем богам, чтобы они уберегли отряд от страшной опасности. Насколько она страшна посол стал понимать почти сразу же: каменистую тропу, по которой они шли, стал заметать снег. Сугробы росли с каждым шагом, идти становилось все сложнее. Посол устало плелся, ориентируясь лишь по красному походному мешку проводника. В ушах свистел ветер, а кругом был лишь снег и тьма. Дышать становилось все труднее, а ноги и руки потеряли чувствительность от холода. Каждое мгновение Гонрёмару думал, что вот-вот потеряет сознание и так и останется лежать в этом мокром, тяжелом снегу. Однако какими-то силами он опять делал шаг, а потом еще один и еще. Но в какой-то момент он оступился и рухнул в снег. Лицо было таким замершим, что абсолютно не почувствовало глубокий сугроб, и Гонрёмару с тоской подумал: «Прощайте, цветущие сады Ютакана, я больше вас никогда не увижу. Прощайте, мой господин! Я не смог принести в нашу страну мир». И тут сознание его померкло.

***

— Гонрёмару-сама! Пожалуйста, выпейте! Мужчина хрипло вздохнул и с трудом разомкнул замерзшие губы. В горло плеснули какую-то жидкость, и в то же мгновение во рту взорвался вулкан. — А-ха! Что вы творите, идиоты?! — Гонрёмару резко подскочил на заботливо расстеленном футоне. Посол держался за горло и рыскал глазами, пытаясь найти того, кто сыграл с ним такую злую шутку. — Живой! Гонрёмару-сама! — телохранители все как один бухнулись ниц, припечатавшись лбами об землю. — Разумеется, живой, бестолковые вы увальни! — рассердился посол. — Кто из вас опоил меня этой дрянью?! — Это не дрянь, господин посол. Это то, что у нас в горах называют нигами. Очень действенная штука, особенно когда замерзните, — проводник протянул телохранителям берестяную фляжку, в которой плескалась жидкость. Те по очереди приложились к ней и тут же раскраснелись от крепости напитка. — Нигами, тоже мне, — пробурчал Гонрёмару, и тут на его лице отразился ужас. — Короб…где мой короб?! Бледный как смерть посол в панике подскочил, но телохранители вынудили его лечь. — Вам сейчас нельзя вставать, вы сильно устали. — Это не имеет значения! Короб! Мой короб! — Успокойтесь, ваша драгоценная ноша здесь, — горец уже нес ящик к ложу посла. — Вас следовало освободить от шубы, а сделать это, не сняв этот короб, было невозможно. Гонрёмару вцепился в свой кузовок и с облегчением вздохнул. Императорская печать была цела и невредима, а стенки ящика были также прочны. — Слава великой Богине! Он цел! — посол вновь улегся на футон, поставив короб рядом с собой. Все его тело ныло от усталости, а в голове шумело от выпитого спиртного.  Гонрёмару негромко вздохнул и огляделся. Просторная комната, с деревянным полом, но грубыми каменными стенами. Значит это и есть Убежище, о которой говорил горец. Облагороженная пещера находилась прямо в скале на перевале Кэмоно, и была единственным местом, где путешественники могли отдохнуть по пути в королевство Соутэн. Тут Гонрёмару почувствовал приятный запах чего-то съестного. В центре комнаты горел большой костер, над которым висел чугунный котелок, в котором что-то аппетитно булькало. Посол невольно сглотнул голодную слюну и в нетерпении поерзал на своем ложе. Ноги и руки вновь чувствовались — спасибо спиртному и теплу от огня. Один из телохранителей очищал поклажу путников от снега, еще один разговаривал с горцем у костра, а последний наблюдал за своим господином. — Гонрёмару-сама, ужин скоро будет готов. — Замечательно, — ответил посол и закрыл глаза, думая о том, как скоро они доберутся до северного королевства. Его отряд покинул столицу Цветущей империи десять дней назад, и когда до цели оставалось всего ничего приключилась эта несносная буря. Гонрёмару казалось, что он прикрыл глаза всего на минуту, но его уже тормошил телохранитель, сообщая, что ужин готов. — Да, я слышу тебя, не надо так кричать, олух, — огрызнулся посол и с трудом прогнал с себя сонливость. Когда он подошел к костру, двое охранников и горец уже сидели там и о чем-то переговаривались. Увидев посла, они встали и учтиво поклонились. — Присаживайтесь, господин посол, угоститесь блюдом, которое горцы едят с пеленок, — улыбнулся проводник и протянул Гонрёмару чашку, в которой дымилось что-то похожее на густую похлебку. — Это называется чауда, очень питательно и вкусно, то что нужно для таких дальних переходов и холодных ночей. Посол поблагодарил горца и осторожно попробовал горячее блюдо. — Вкусно, — Гонрёмару слегка улыбнулся и принялся за еду. Охранники с не меньшим аппетитом начали уплетать похлебку, нахваливая кухню горцев. — На самом деле блюдо до смешного простое, но у нас его любят все от мала до велика, — проводник уже расправился со своей порцией и достал уже знакомую фляжку. — Может по чарочке? Гонрёмару с опаской взглянул на сосуд и сглотнул. Горло все еще горело после глотка нигами, но в тоже время он стал ощущать приятное послевкусие. — Что ж, почему бы и нет? — посол протянул горцу глиняную чашечку, и голубоватая жидкость наполнила её до краев. Осторожно понюхав нигами, он поднял чарку и провозгласил: — За Ютакан! — За Ютакан! — вторили ему телохранители, быстро опрокинув в себя алкоголь. Теперь нигами уже не казалось таким горьким и острым как прежде, но посол все равно слегка закашлялся, а в голове приятно зашумело. — Что там с дорогой? — спросил он, глядя на проводника, который снова наполнил чарки. — По ту сторону горы все заметено снегом и еще дня три прохода там не будет. Если бы мы не поторопились или вышли хоть на день позже, то, несомненно, застряли бы там или погибли под снежными завалами. Однако вы и ваши люди оказались на удивление крепкими, что необычно для равнинных жителей, — горец замолчал на пару минут. — Вы достойно боролись с завертью. — Что такое заверть? — спросил захмелевший Гонрёмару. — Так у нас называют снежный смерч и по опасности он не уступает снежному льву или хозяину леса — черному медведю. Горцы с трудом преодолевают заверть, а чужестранцы гибнут от рук Юки-онны. — Так значит ты нас спас? — спросил посол и тут же устыдился своей неучтивости, при разговорах с ним. — Это мой долг, как проводника. Так поступил бы каждый. — Но ведь есть прохиндеи, которые предпочли бы бросить своих заказчиков на произвол судьбы! Почему ты этого не сделал? — Я горец, — просто ответил проводник, — здесь не равнина, где человек может спокойно переждать непогоду или ночь в лесу. У нас не принято бросать людей в беде, иначе Юки-онна покарает и ниспошлет ту же участь. Посол Ютакана внимательно слушал горца, а потом поднял чарку: — Скажи нам свое имя, горец, чтобы я мог поблагодарить тебя! — Мое имя Саканаде, — ответил проводник и тоже поднял чарку. — За нашего спасителя Саканаде! И да хранит тебя Великая Богиня! Мужчины вновь выпили хмельного напитка, и после этого разговор потек как по маслу. Они говорили о буре, о пещере, в которой они нашли приют, и о королевстве Соутэн. — О, так вы должны заключить союз с нашей страной? — Саканаде был очень удивлен. — Да, его императорское величество Кагэёши-сама, повелел мне провести переговоры с вашим королем и установить торговые отношения. — Ха, и чем эта страна может торговать? Льдом и снегом? — Саканаде сокрушенно покачал головой. — Наш народ очень беден, городов нет. Даже рядом с королевским замком Фангу ни одного поселения! И какой прок величественному Ютакану объединятся в союз с нами? — Я думаю из-за силы вашего народа, — осторожно заметил посол. — Сила, — угрюмо произнес Саканаде. — Когда-то каждый второй мог колдовать, теперь же маги все выродились. Единственное, что есть у нашего народа — это сила духа и тела, закаленная природой ледяного края. Посол понял, что горец не намерен больше говорить на эту тему, и увел разговор в другое русло. Еще через некоторое время они выкурили по трубке и решили отойти ко сну. — Вам нужно хорошенько отдохнуть. Я надеюсь, что по ту сторону перевала дорога свободна, однако идти нам еще полдня, так что вам понадобятся все ваши силы. — Саканаде пожелал всем спокойной ночи и вернулся к костру. Двое из телохранителей легли и мгновенно уснули, а третий встал на часах, на случай нападения дикий зверей, хотя сама мысль о том, что в такую бурю, кто-то захочет покидать теплую нору была абсурдной. Сам Гонрёмару еще долго не мог уснуть, думая о словах проводника. «Маги все повыродились? Тогда зачем же Кагэёши-сама заключает союз Соутэном?»

***

Едва только забрезжил рассвет, а путники уже шагали по широкой тропе, которая теперь шла под гору, что во многом облегчало спуск. Гонрёмару буквально горел нетерпением и жутко спешил, желая поскорей увидеть знаменитый замок на утесе Фангу. — Не спешите так, господин посол! А не то поскользнетесь и переломаете себе ноги! — предупредил Саканаде, но Гонрёмару продолжал идти вперед с еще большей энергией. «Вчера его рвение очень бы пригодилось» — подумал про себя горец, но предпочел промолчать, зная обидчивую натуру Мрачного духа. С перевала Кэмоно они спустились ровно в полдень, а потом еще несколько часов брели по белой бесплодной пустыне, которой, казалось, не будет конца. И когда Гонрёмару хотел спросить долго ли еще до королевского замка, как Саканаде остановился и произнес: — Поглядите, господин посол! Вот он — утес Фангу! Гонрёмару внимательно вгляделся в линию горизонта и действительно увидел высокую скалу посреди равнины. Путники достигли Королевства Ледяных Небес.