from a to z

— Да, Тилли, я уже подхожу. Я тоже тебя люблю, я тоже очень ск— Телефон выпадает из замерзших рук, и Трой громко чертыхается. Кожаная сумка через плечо, вечно съезжающая вперед, тяжелый зонт, с которым ветер продолжает играть в «Кто сильнее?», холодные капли, попадающие за шиворот, скользкий асфальт и студеная вода из-под колес машины, окатывающая с ног до головы. Трой мокрый до нитки. Разомкнутые губы ловят воздух с каплями ледяных кристаллов, волосы неприятно липнут ко лбу и шее, разбитый чехол телефона в мечтах пытается собрать свои осколки по асфальту. Отвратительно. Трой залетает в подъезд и обессиленно опирается на дверь, оставляя палец давить на звонок. Ворота домашнего уюта открываются, и Трой едва ли не готовится останавливать кровь из носа от наконец-то блаженного чувства защищенности. Бормочущий ласковые формы его имени, Тайлер забирает из рук зонт, сумку, телефон, пальто и кладет теплые, почти горячие ладони на щеки Троя, целуя в покрасневший нос и потрескавшиеся губы. — Бедный мой. — Ничего, — устало улыбается Трой, накрывая его руки своими ледяными и от того же красными, и касается лбом его лба. — Убитый? — Совсем убитый. Тайлер серьезно кивает, греет губы поцелуями и помогает стянуть мокрую одежду. Укутывает в сто одеял, набирает ванну со свечами и аромаслами, садится вместе с ним, обнимая со спины и целуя в загривок, говорит, как гордится своим тружеником, и ни на секунду не отпускает его руку. Горячий шоколад, бессмысленный мультфильм, уютный свитер и любимые объятия. Трой чувствует себя так сильно дома, что дребезжащего мира за окном попросту не существует, он растворяется в дымке нереальной идеальности этих рук, что трепетно гладят костяшки пальцев, этих губ, оставляющих дорожку полных нежности поцелуев, этих глаз, ежесекундно повторяющих «Я тебя люблю». Это маленький островок спасения в океане пираний и льда. Это забытая в кармане осенней куртки монетка. Это красивая запись в блокноте, обведенная красным кружком. — Знаешь, Тилли, моему сердцу с тобой очень тепло.