Против всех

Дейдара никогда не любил жить по правилам. Предпочитал идти против системы, ломать каноны, давно устоявшиеся стереотипы. Ему было все равно на последствия своих действий, ибо сначала работали язык и руки, и лишь после срабатывал мозг. Однако мысли приходили слишком поздно, а значит, особо нервничать по поводу "А что, если..." смысла не было. Не было и смысла слушать чужие домыслы касательно его дальнейшей жизни. Он знал свои права, знал, что когда-нибудь его непослушание и неподчинение общей системе ему еще аукнется, но думать о будущем времени не было. Жить настоящим, подчиняться мимолетному импульсу — основная составляющая его жизни. Но иногда случается непредвиденное. Перемены наступают неожиданно, сворачивают всю жизнь на другой путь, меняют привычный распорядок. Дейдара не любил перемены. Они кардинально сбивали его с толку, и весь график летел под откос. Времени на адаптирование в новой среде уходило слишком много, и блондин бесился. Бесился до скрежета зубов и частых срывов. Мириться с новыми порядками приходилось, приходилось и покорно скланивать голову перед временем. И это единственное, чему он не мог сопротивляться, как бы не пытался. — Не думаю, что это будет верным решением. Дейдара нахмурился, скрестив руки на груди. Хотелось как можно быстрее сбежать от родительского контроля, хотелось свободы, в которой его ограничивали. Отец Дея был серьезным мужчиной, отказывающимся воспринимать сына всерьез. Для него Тсукури-младший всё также оставался мелким сорванцом, которого нельзя остановить без присмотра, иначе последний наворотит такого дерьма, что разгребать его придется долго, очень долго. Даже сейчас, в день своего совершенолетия Дейдара не мог покинуть родительский дом, и это его не мало раздражало. Учеба в университете была для него последней соломинкой. Окончив первые два курса, парень немного опостылел к учебе и многочисленным лекциям. В ВУЗе его удерживало лишь одно — общежитие. Третий год подряд блондин просил отпустить его туда, дать немного воли и самостоятельности, но каждый раз находилась причина для отказа. Сейчас же, когда он уже по закону волен сам принимать решения, Дейдара рискнул вновь поднять щекотливую тему. Конец лета приближался стремительно, времени оставалось мало. Парень все еще не знал, что его держало дома, что мешало ему давно собрать вещи и уйти, как делали сотни его сверстников. Ответ находился лишь один — уважение к собственной семье. Наверняка, именно это и движило им, когда он в очередной раз мирился с решением отца. — Прекрати. Мне осточертел этот дом, я хочу лишь немного самостоятельности. — Дейдара отвернулся. Желание побыстрее увильнуть от обязанностей и делать то, что запрещают ему родители уже открыто, не боясь, что они его просекут было слишком велико. — Ты же и сам понимаешь, что мы не сможем содержать тебя. Я еле тяну на себе дом, еще и учеба твоей сестры, все это слишком дорого обходится, — устало сообщил мужчина, откладывая бумаги в сторону. — Я сам за себя в ответе и не собираюсь до конца жизни зависеть от тебя. Дай мне шанс. Молчание затянулось на минуты. Задумчиво окинув взглядом сына, мужчина еле заметно покачал головой и согласно кивнул. Он чувствовал, что совершает ошибку, отпуская Дейдару на собственную дорогу, чувствовал, что эта ошибка еще отразится на его нервах, но все равно согласился. Пусть парень поймет, какого труда стоит нормальная жизнь, как тяжело добиваться расположения в обществе, как не легко занять в жизни значимое место и самое главное — удержаться на нем. Дейдара был готов к новой жизни, в которой он сам себе хозяин. Пожалуй, это единственная перемена в его жизни, которой он так упорно и долго добивался сам. Само по себе общежитие больше походило на старый ветхий дом со множеством однотипных дверей и коридоров, в которых легко заплутать. Вручив ключи от комнаты, сопровождающая его женщина быстро ушла по делам, перед этим торопливо указав ему на ванную комнату, столовую и сообщив несколько немаловажных деталей. Тсукури стоял перед белой деревянной покосившейся дверью. Неуверенность, на секунду овладевал вы им, быстро пропала, будто ее и не было. Открыв дверь, он переступил через порог комнаты и сразу же поморщился от противного запаха. В маленькой комнатке было душно, прелый застоявшийся воздух, вонь от пота и уже наверняка испортившейся еды быстрого приготовления. Закрыв за собой дверь, Дейдара сделал еще шаг и осмотрелся. Четыре койки, две из которых пустовали. — Какой пиздец, — недовольно бросил блондин, направляясь к свободным койкам. Если новые соседи по комнате не сочли нужным поприветствовать его, то ему это тем более не нужно. — Да, тот еще пиздец, — подал голос один из двух парней, что сидел на смятой кровати, подмяв под себя ноги. Оторвавшись от экрана ноутбука, он кратко посмотрел на будущего соседа и вновь уткнулся в экран, протягивая руку в сторону блондина. — Хидан. — Дейдара, — Тсукури пожал руку новому знакомому и расположился на свободной кровати. — Разбирай вещи, твоя полка та, что слева. Тот чувак, — Хидан кивнул второго, который спал, — это Сасори. Он уже окончил шестой курс, на ординатуре. Не ебу, что он здесь забыл, но его лучше особо не трогать. Дейдара кивнул. Вроде, все только начиналось, но все предвкушение свободы куда-то улетучилось, уступив место усталости. Быстро расположив свои вещи по местам, он откинулся на подушку, позволяя себе немного отдохнуть. Стресс от переезда и долгая дорога изрядно его умотали. Проснувшись, парень широко зевнул и лениво сел на кровати, сонно осматривая комнату, окутанную полумраком. Уснув в дикой вони, он ожидал и проснуться в ней же, но в комнате было свежо и довольно прохладно. Открытые окна впускали холодный осенний воздух, заставляя тело покрываться мелкими мурашками. Не обнаружив соседей по комнате на кроватях, Дейдара посмотрел на время. Часовая стрелка приближалась к отметке десять. Значит, еще час до закрытия общаги. Встав, Тсукури выглянул в коридор и осмотрелся. Тишина давила на него бетонной стеной. Привыкший к постоянному шуму и суете, он раздражался этому умиротворению и спокойствию. Покинув помещение, блондин пошел прямо по длинному коридору, рассматривая закрытые одинаковые двери множества комнат. Сворачивая куда попало, он попал в тупик. И вот уже собирался возвращаться, как осознал, что заблудился. Фыркнув собственной глупости, Дей направился по первому попавшемуся пути, забредя в очередной коридор, только этот был значительно уже, нежели другие. Тусклый свет лампочек накаливания освещал путь лишь наполовину, далее — темнота. Который раз отругав себя за беспечность, Тсукури свернул обратно, и снова вышел к развилке. Он помнил номер своей комнаты, но на дверях цифер никаких не было. После получаса бессмысленных скитаний, блондин злобно выругался и поежился от холода. — Ты что тут забыл? Дейдара вздрогнул и обернулся на источник голоса. Перед ним стоял высокий парень, наверняка старше его самого. — Гуляю, — соврал Тсукури и тут же поспешил прикупить язык. Слова вылетали с его губ раньше, чем он успевал подумать. И сейчас же в очередной раз язык сыграл против него, исправляться было неудобно. — Не думаю, что ошиваться в старшем корпусе лучшая идея. Возвращайся к себе в комнату, — Итачи не было дела до мелкого студента, он спешил вернуться в комнату и улечься спать, но предупредить того был должен, как староста корпуса. — Уже одиннадцать вечера. — Ага, — раздраженно кивнул блондин и повернулся, собираясь как можно быстрее убраться от этого парня, который начинал действовать на нервы своей монотонностью. — Где тридцать шестая комната? Учиха пальцем указал ему на дверь и поспешил скрыться у себя. Нарушать правила не было в его компетенции. Вернувшись в комнату, Дейдара ожидал уже увидеть спящих соседей по комнате, но его встретила тишина и пустота. Хмыкнув, он лег на кровать и притянул к себе рюкзак, в котором находился его дражайший ноутбук. Наспех подключившись к интернету, он кликнул по значку браузера. Свое он уже отоспал.