- Опустела без тебя земля -
Свернувшись калачиком на постели, Гарри ждал. Но ЧЕГО? Он не знал. С одной стороны у него было ощущение, если он задержится здесь хотя бы еще на чуть-чуть, то увидит, как в комнату улыбаясь, войдет Северус. Он подойдет, обнимет его и поцелует, как это было не раз, и скажет, чтобы он проваливал с кровати, потому что им пора делать домашнюю работу. А Гарри ему ответит, чтобы Северус присоединился к нему, чтобы показать тому совершенно иную форму обучения. Сев бы хихикнул, прежде чем обозвать его одержимым, а он бы ответил, что тот прав. Возможно, за этим последует бой подушками или страстный поцелуй. Обычно, когда они были вместе, этим все и заканчивалось. Но Сев ушел, и больше никогда уже не вернется…***
Находясь в центре голубой комнаты, которая была его более двадцати лет назад, Северус ждал, не отводя взгляда от двери. Вместе с тем, он сомневался, что Гарри способен войти в нее в тот же день, но и смириться не мог с мыслью: покинуть место, в котором назначил встречу. «Ты сказал, что дашь ему время, чтобы принять отъезд друга и смириться с твоим присутствием. Пережив обиды, нанесенные тобой, вряд ли он прибежит по первому зову. Напрасные ожидания!» - вопила одна часть сознания, в то время как другая была с этим категорически не согласна. - Да, но… А если нет… Если… Гарри всё-таки придет, чтобы объясниться, и увидит запертую дверь? Если… Гарри придет, чтобы сказать ему, что знал о том, что Сев и он – одно целое, и что он по-прежнему любит его, а Северус пропустит этот важный момент начала их отношений? Он ждал более двадцати лет, подождет еще немного. Северус глубоко вздохнул и решил остаться в комнате. На всю ночь и весь следующий день, если это необходимо.***
Хогвартс, 4 ноября 1977 года. - О, Сопливус, ты, наконец, оторвался от юбки своей мамочки? – бросил Питер Петтигрю. Пухленький маг вдруг резко прикрыл рот ладошкой, вытаращив глаза, но приятно удивившись тому, что только что сказал. Обычно из мародеров он никогда не осмеливался первым вступать в перепалку с более сильным волшебником, чем он сам – это заставляло его держать рот на замке большую часть времени, - за исключением случаев, когда он мог спрятаться за Сириуса Блэка или Джеймса Поттера, что он и сделал. Северус полоснул коротким взглядом по остальным мародерам, ожидая ответных приветствий, которые так и не прозвучали. - О, Петтигрю, тебе удалось произнести целое предложение целиком без заикания, не забыв ни слова? По крайней мере, ты осмелился на провокацию, не обмочив штаны? Петтигрю украдкой посмотрел на свои брюки, вызвав у Северуса безудержный смех. Однако резко умолк, когда в него полетело заклинание со стороны Джеймса Поттера, так и не достигнувшее своей цели. - Никто не смеет безнаказанно оскорблять мародеров, - процедил Сириус, усилив атаку. Северус защищался, пока в коридор не ворвался Дамблдор, остановив сражение. Могущественный маг откашлялся, обозначив свое присутствие, положив конец ссоре. - Я вижу, старые привычки отмирают с трудом! – произнес он, окинув подростков неодобрительным взглядом. – Тем не менее, - продолжил он, - Северус, я хотел бы вас видеть в своем кабинете, пожалуйста! Спустя несколько минут юный слизеринец, скрепя сердце, проследовал за директором. Он вернулся в свое время и в первую же минуту натолкнулся на своих извечных врагов, устроив с ними потасовку. Вид Джеймса Поттера разрывал ему сердце. Даже если Гарри не был точной копией своего отца, они все равно были очень похожи, от чего становилось невыносимо больно. Тем не менее, они были совершенно разными. Северус вошел в кабинет директора, хватаясь за грудь, тяжело дыша из-за переживаний, сдавивших нутро. Он видел своих врагов и должен противостоять им. Но теперь он знал, что больше никогда не станет желать Джеймсу Поттеру смерти.***
Северус прождал четыре дня. Девяносто шесть часов, контролируя свое нетерпение во время уроков или обеда, а так же оставаясь в комнате, не сводя глаз с двери, успев изучить каждую ее трещинку. Это сводило его с ума. От неопределенности становилось еще хуже, нежели от простого ожидания, но он продолжал упорно не верить в отказ. Он не видел Гарри с той минуты, как оставил его в кабинете Дамблдора после ухода двойника. Гриффиндорец не посещал занятия. Снейп не видел его даже в качестве студента. Но впереди были занятия Зельеварения, и Снейп надеялся на встречу. И… сердце забилось чаще: завтра во второй половине дня между тремя и пятью часами у Гриффиндора и Слизерина будет совместный урок. Если повезет, он сможет поговорить с Гарри.***
Объект мыслей Мастера зелий был озабочен глубокими размышлениями и сложными вопросами, когда он обратил внимание на время. Половина первого. Через тридцать минут у него начнется урок ЗоТИ. Он только закончил обедать и собирался направить свои стопы в сторону своей комнаты в компании Драко, который тоже был очень задумчив. - Я должен увидеться с Симусом! – вдруг сказал слизеринец, отодвигая от себя пустую тарелку. Гарри согласно кивнул. Друг в мельчайших подробностях поведал ему, что творится с ирландцем. Однажды ему даже пришлось утешать бывшего одноклассника, когда он застал его плачущим в вольере. Что касаемо его самого, он признался в своих отношениях с Севом. Теперь, когда тот исчез, он больше не видел смысла хранить в тайне свое маленькое приключение. Разумеется, ему не хотелось, чтобы его личная жизнь стала достоянием гласности, став передовицей в магических изданиях, но он смело доверял этим двоим. Он написал длинные письма Рону и Гермионе, и те пообещали приехать в Хогсмид в ближайшие выходные. - Отлично, - ответил Гарри, вставая. – В любом случае, я все равно собирался поговорить с Ремусом. Слишком давно я его не видел.***
- Гарри, ты хочешь сказать, что Себастьян Пасионис – Северус Снейп, - и вы были влюблены друг в друга? - Да! - И что он стал твоим любовником? - Верно! Тебя это беспокоит? - Что? - Что я… безнадежный гей, влюбленный в Сева! - Это было бы верхом лицемерия с моей стороны, поскольку я сам бисексуал. Гарри распахнул глаза, глядя на улыбающегося Люпина. - Я знаю, что значит быть влюбленным, имея Сириуса в качестве любовника! Гарри невольно приоткрыл рот, чем позабавил Ремуса. - Сириус был геем?.. или би? - Нет! Гарри нахмурился. - Просто любопытным! – ответил оборотень, продолжая мечтательно улыбаться . – И он никогда не жалел о своем любопытстве. Гриффиндорец улыбнулся, продолжая расспрашивать Ремуса о мародерах. Тот получал истинное наслаждение, рассказывая о забавных случаях своей юности. - Не было никого гетеросексуальнее Джеймса, влюбленного в Лили. Он сильно бесился, когда заметил, что Снейп неотрывно наблюдает за ним на седьмом курсе! Услышав это, Гарри почувствовал, как тяжело ударилось его сердце о грудную клетку. - Теперь-то я знаю, почему, - уже более серьезно продолжил Ремус. – Раньше я часто задавался этим вопросом. Я и мысли не допускал, что Северус влюблен в Джеймса, поскольку он на самом деле ненавидел его. Но при этом старался избежать конфликтов с того момента, как вернулся в свое время – сейчас и этот факт на многое проливает свет, - он смотрел на него иногда по-другому. Иногда я перехватывал его взгляды… такие отчаянные или грустные, и все не мог понять, почему? К горлу Гарри подкатил комок, и он опустил голову. - Тогда он следовал за нами по пятам, но в его взгляде не было желания напасть на нас или заставить вернуть всё, как было раньше… делая при этом странные вещи… - Какие странные вещи? – удивленно прервал его студент. – Что он делал? - Я мало что об этом знаю! – признался Ремус. – Но что удивляло: Сириус и Джеймс. Иногда мы видели его на дереве с направленной палочкой в нашу сторону. Конечно же, мы думали, что он хотел напасть, и мы заводились с пол-оборота. Конечно, сейчас оглядываясь назад, я не знаю, так ли это было на самом деле. У него всегда с собой была сумка, и в такие моменты казалось, что сейчас он вытащит из нее свою волшебную палочку. Иногда он носил черные кожаные перчатки, на одной из которых были отрезаны кончики, обнажая край пальцев… даже в самые жаркие дни. Порой он что-то резко прятал за спину, раньше, чем мы успевали отреагировать. Случались и яркие вспышки света, ослепляя нас на мгновение, будто он фотографировал. Не знаю, как ему удавалось, но мы никогда не могли поймать его с поличным. Джеймс и Сириус считали, что он хотел использовать на их изображениях черную магию и пытались заставить его признаться в этом. - О, нет! – простонал Гарри, прикрыв глаза словно от сильной боли. – Они пытались заставить его признаться, что он фотографировал их по моей просьбе из будущего? Будучи слишком потрясенным, чтобы говорить, Ремус впервые осознал масштаб недоразумений. - О, Боже! Он прижал ладонь ко рту, прежде чем удрученно прошептать: - Я бы… Я бы предпочел не говорить об этом, Гарри. Эта фраза сказала Гарри намного больше, от чего он с силой вцепился кулаками в свои волосы и потянул вверх, причиняя себе боль. - Это моя вина! Если бы я не попросил, он бы меньше страдал! - Нет, наша, Гарри, - с сожалением молвил Ремус. – Я мог бы предотвратить многие вещи, если бы не боялся потерять своих друзей, позволив считать себя занудой. Гарри ничего не ответил. Ему более чем когда-либо захотелось прижать Северуса к своей груди, чтобы почувствовать то странное ощущение, что охватывало его всякий раз, когда тот оказывался поблизости. В нем просыпалось неведомое желание бежать вдоль коридоров Подземелья и ворваться в голубую комнату, чтобы найти там Мастера зелий и объясниться. Образ Сева постепенно перевоплощался в профессора Снейпа, но он не мог сделать это раньше обеденного перерыва, поскольку Ремус прервал его размышления: - Мне очень жаль, Гарри. Конечно, я не в силах изменить прошлое, но могу многое сделать в настоящем. Сегодня вечером я принесу свои извинения Северусу Снейпу. Я знаю, что он злопамятный, но, думаю, каждый из нас имеет право на второй шанс, не правда ли? Гарри кивнул, чувствуя, как все во рту пересохло. В смущении, он прекрасно понимал, что эта фраза имела более глубокий смысл скорее для него, чем для Ремуса.***
Гарри почувствовал сильную головную боль, когда в урочный час вошел в кабинет Зельеварения. Он еще не был готов встретить лицом к лицу непроницаемый взгляд профессора: просто смотрел в пол или в учебник, либо в котел и на ингредиенты, готовя зелье на сдвоенной паре. Иногда он чувствовал, как Мастер зелий проходит мимо него, или поднимается на свою кафедру, оглядывая класс. В такие минуты его напряжение усиливалось, становилось трудно дышать, но взгляд был сосредоточен на зелье, которое они готовили с Драко. Гарри добавил маленький корень мандрагоры и пять раз помешал зелье по часовой стрелке, а не четыре, от чего жидкость стала гуще, чем нужно. От этого она закипела раньше положенного, приобретая серый цвет, хотя должна была остаться бледно-зеленой. Снейп тот час оказался рядом и произнес: - Немедленно добавьте розовую воду, затем экстракт белой крапивы, это позволит снизить усиленное кипение, теперь добавьте весь крем и листья мяты. Нет, сначала крем, мистер Поттер! – сказал он, вкладывая в руки студента склянку с тягучей жидкостью, попутно вынимая из них смятые листики мяты. Пальцы Гарри дрожали. Он ужасно нервничал, почувствовав странное тепло в груди, не желая анализировать его происхождение. - Хорошо! – выдохнул Снейп, когда зелье приобрело первоначальный цвет и умеренность кипения. Северус положил руки на плечи студента и мягко сжал их пальцами: - Вы можете продолжать действовать по рецепту, как указано в учебнике, но помните: когда из-за маленькой ошибки зелье начнет дестабилизироваться, что произошло в вашем случае, вы всегда можете вернуть ему первоначальную форму, добавив наиболее мягкие ингредиенты, составляющие его. Розовая вода, белая крапива, крем и мята – за исключением перечной, - являются его частью. Думаю, вы уже знаете о характеристиках всех смягчающих составляющих растений, которые должны были выучить за последние две недели. Гарри их прекрасно помнил. Именно Сев заставлял его выучить это домашнее задание, прежде чем они занялись любовью. Снейп специально намекнул ему на это? Гарри не знал ответа. Все, что он понял, было тем, что ему было ужасно жаль, когда руки профессора спустились с его плеч, заставив пожалеть об этом. Едва пробило пять часов вечера, Гарри, не поднимая глаз, поспешил покинуть класс, решив посвятить предстоящий вечер накопившейся домашней работе. Он направился в библиотеку, страдая от пульсирующей головной боли.***
Хогвартс, 4 ноября 1977 год. У Северуса только что состоялся длинный разговор с Альбусом Дамблдором и сейчас он направлялся в сторону своей комнаты в общежитии вот уже во второй раз с момента возвращения. В первый раз он искал там свою палочку, которую выронил в коридоре в момент своего перемещения. В любом случае, эльфы должны были положить ее на место. Его комната в общежитии… До шестого курса он не думал об этом. В глубине души он был одиночкой и хотел иметь свою собственную комнату, такую, как была у него в будущем. Тяжкий груз сдавил его сердце, когда он подумал о другой комнате, которую делил вместе с Гарри. Ту, в которой ему хотелось бы оказаться. Когда он пришел в общежитие Слизерина, там было тихо и пустынно – это было приятно. Взяв в руки палочку, отлевитировал чемодан на кровать и залез следом, плотно задернув за собой шторы. - Lumos, - прошептал он, зажигая свечи, парящие вокруг. Держа в руке палочку, он вытащил из кармана то, что принес из будущего. Прошептав заклинание, вернул объекту первоначальный размер и внимательно посмотрел на деревянную шкатулку, что подарил Гарри, где покоилась пирамида с фотографиями. Он решил сохранить ее рядом с сердцем и, открыв чемодан, принялся рыться в своих вещах. Он нашел, что искал: небольшую книгу, которую никогда не читал, но много раз перелистывал. Он смог найти в ней полезную информацию, как сохранить голоса мародеров и Лили. Он должен сдержать обещание. Чего бы ему это не стоило. У него был фотоаппарат, что купил для него Гарри. Трудней всего было держать его в руках так, чтобы никто не заметил. Внезапная вспышка заставила отшатнуться. Он осознавал, что не красавец, но ведь Гарри просил и его фото, чтобы увидеть того, кого так любил (Северус запретил себе думать, что его любимый еще не появился на свет), просто для того, чтобы отдать ему ее немного позже (он старался отделаться от мысли, что для этого ему понадобится долгих двадцать лет). Следует купить альбом. Даже два! Чтобы в один он вставлял только свои фотографии, а в другой мародеров и Лили. Он купит вечные альбомы, в которых никогда не заканчиваются листы. У Гарри будет много фотографий, в которых отразится вся его жизнь. (Сев не хотел думать о том, что, возможно, это никогда не произойдет). Он впервые улыбнулся после возвращения из самой светлой эпохи его жизни. Возможно, он смог бы вставить в свой альбом несколько фотографий только для взрослых. Вспоминая, насколько Гарри мог быть горячим, он говорил себе, что, разумеется, ему это понравится. Потерявшись в эротических видениях, он коснулся правой рукой кольца, опоясавшего безымянный палец левой руки. Он не хотел с ним расставаться. С единственным символом своей любви и привязанности к Гарри, что он мог явить миру. Он не учел последнюю пытку: навсегда… или по крайней мере, двадцать один год ему предстоит молчать. Он должен хранить молчание и никогда не позволять себе показать свою тоску и любовь всему миру. Так же, это должно оставаться тайной и для него. Конечно, Дамблдор все знал, потому что поговорил с ним, но он не сможет довериться никому другому, чтобы облегчить свои страдания. Он коснулся кольца, поджав губы. Носить его на пальце было бы не разумно, иначе все его увидят и будут задавать неудобные вопросы, ожидая ответы, которые он не сможет озвучить. Он вновь пошарил в чемодане и нашел небольшой синий бархатный мешочек, в котором хранились белая золотая цепочка с кулоном. Он никогда не носил украшение, принадлежавшее его матери. Небольшая жемчужная подвеска. Кулон и подвеска – вот и все наследство, доставшееся от матери, да старая фотография, где она держит на руках пятимесячного сына. Сняв подвеску, вернул ее обратно в мешочек, нанизав на цепочку кольцо. Он с трудом стянул его с пальца. В итоге оно нашло свое место на его груди. Скрыв свое сокровище под рубашкой, он потянулся к тумбочке, достав из него слизеринское кольцо и надел на освободившуюся руку, представляя, что это символ его союза с Гарри. Он уже собирался захлопнуть чемодан, когда на самом верху заметил черные перчатки. Парень судорожно вздохнул. Если он их наденет, то ни одна живая душа не догадается, что на его руке обручальное кольцо, а не кольцо с гербом Слизерина! Он робко улыбнулся, решив, что от этого его сердцу будет еще тяжелее.***
Засунув руки в карманы, Гарри шел в свою комнату, его перехватил тот, кого он желал видеть меньше всего на свете – слишком много эмоций он пережил за сегодняшний день. Он возвращался из кухни, где попросил Добби стакан воды, чтобы выпить зелье от головной боли, а так же перекусить ватрушкой с шоколадным муссом, чтобы уменьшить противный вкус мерзкого зелья, совершенно не ожидая на обратном пути в пустынном коридоре повстречать Северуса Снейпа. Профессор намеревался поговорить с ним либо в своей комнате, находящейся в этой части замка, а не в Подземелье, либо в голубой комнате. Горло молодого человека предательски сжалось, и он предпочел пройти мимо, чтобы избежать дальнейших расспросов, делая вид, что не заметил своего учителя. Он проходил мимо, не бросив в его сторону ни слова, ни взгляда, когда почувствовал твердую руку, схватившую его за запястье, чтобы остановить. - Нет! – внезапно выдохнул Снейп. Вздрогнув, Гарри поднял голову и замер, вглядываясь в лицо мужчины. По лицу Мастера зелий прокатилась гамма чувств: гнев, раздражение, разочарование, отчаяние, боль и предательство. - Нет! – повторил он, сверкая глазами. – О чем ты думаешь, Гарри? Что можешь так просто пройти мимо своего любовника, так ничего не сказав? Заставишь меня медленно сгорать в огне сомнений и страданий еще на пару десятков лет? Что ты можешь так легко забыть меня? Потому что я ни на мгновение не забывал о тебе. Но я так больше не могу! Я иду к тебе, Гарри! Я больше не в силах терпеть! Я хочу тебя! Не способный здраво мыслить, Гарри с ужасом смотрел на профессора, который яростно впился в его губы, опаляя их горячим дыханием. Не задумываясь, Снейп сминал губами губы, попутно лаская языком. Гарри застонал от удивления вперемешку со страхом, вздрогнул, чувствуя, как сильные мужские руки блуждают по его телу. - Гарри, - выдохнул Северус, прежде чем более мягко вернуться к прерванному занятию. Он был похож на корабль, который потерянно скитался в бурном море, страдая от штормовых ветров и ураганов, стараясь удержаться на плаву и лишь сейчас прибившийся к порту назначения. Он вновь обрел свою жизнь, свое сердце, свою душу, свою радость жизни. Он не мог не касаться, обнимать, гладить, целовать и ласкать того, в ком заключалось его счастье воплоти. Он чувствовал, как под пальцами струится ткань, а затем полностью потерпел поражение, ощущая ладонями мягкую нежную и одновременно твердую кожу, поскольку молодой человек усиленно сопротивлялся. Он оглаживал живот, бока, спину, опуская руки все ниже, пока ладони не проскользнули под брючный пояс, ложась на ягодицы парня. Он был без ума от юноши, который извивался под ним, борясь за свою свободу, а затем, влепив ему звонкую пощечину с такой силой, что Северуса качнуло вправо. Профессор несколько раз удивленно моргнул, словно вышел из транса, не понимая, что происходит, затем выпрямился, рассматривая перед собой полуголого студента, на плечах которого висела разодранная в клочья рубашка. Был ли он тем, кто сотворил такое? Он не помнил... Он не замечал в себе такой жестокости… все, что он хранил в своей памяти – сладость и трепет, с которой он держал в руках свою любовь, когда коснулся и поцеловал его… столкнувшись с яростью отклонения и равнодушия. - О, Мерлин! – ошеломленно прошептал зельевар. – Прости меня! Но изумрудные глаза не желали прощать. Молодой человек убивал его взглядом, испепеляя на месте, тяжело дыша. - Гарри, мне очень жаль! Прости меня! Я не отдавал себе отчета! – лепетал он, окидывая взглядом красные пятна, тут и там разбросанные по белой коже бывшего любовника и пуговицы брюк, валявшиеся на полу. Снейп покраснел от стыда и медленно поднял руку. Он слышал рваное дыхание, которое, казалось, осуждало его, и тонул в глазах, бушующих словно море: в них было столько ненависти, которую даже не пытались скрыть. - Гарри… - начал он, придя в себя. Но было слишком поздно. Его студент уже убежал, с треском захлопнув тяжелую дверь за своей спиной. Северус сжал кулак с пуговицами, про которые успел забыть, испытывая ненависть к самому себе. Он только что все испортил.***
Драко и Симус были приглашены на ужин к Ремусу, где их уже ждал Гарри. - Какая жалость, - весь вечер сетовал оборотень. – Я пригласил Северуса, но он прислал мне послание, что не сможет прийти. Надеюсь, у него не возобновятся приступы анорексии! - Я видел его сегодня в кабинете, - ответил ирландец. – Действительно, неважно выглядит. У меня создалось впечатление, что он стал еще бледнее, чем обычно. Наверное, он заболел. - Лично мне кажется, что он, скорее, несчастен, - возразил Драко, украдкой бросая в сторону Гарри взгляд. – Как ты думаешь, Гарри? - Я не знаю! – ответил он, хмуро посмотрев на слизеринца. - У него приступы анорексии? – озадаченно переспросил Симус. - Ммм, - кивнул Ремус. – Так было всегда! С тех пор, как он появился в Хогвартсе, он всегда был слишком тоненьким, никто никогда не видел, как он ест. Дамблдор всегда за ним присматривал, чтобы самолично убедиться, хорошо ли тот кушает, но когда он не в настроении, то и крошки в рот не возьмет. Однако я частенько замечал, как он буквально впихивает в себя еду… начиная где-то с седьмого курса, - он бросил беглый взгляд на Гарри. Никто не понял последней фразы, хоть это и было очень любопытно. - Надеюсь, что с ним все в порядке! – заключил Ремус, вопросительно посмотрев на Гарри. Гарри отрешенно махнул рукой, мысленно досадуя на то, что его сопоставляют с Мастером зелий, словно он должен был знать о Снейпе всё. - Ты не знаешь, почему Северус отклонил мое приглашение, - удивленно воскликнул Ремус. – Ты не знаешь, что случилось? - Нет! Откуда мне знать? - … ты что-то знаешь, Гарри! - Нет! Ремус не стал настаивать, полагая, что Гарри хочет сохранить свои отношения с Северусом в тайне. Возможно, он скрыл от Симуса и Драко, что был влюблен в профессора. Поэтому было решено сменить тему. Позже, когда гости разошлись, за исключением Поттера, оборотень поинтересовался, не проводить ли его? Гарри не успел возразить, поскольку был вовлечен в увлекательный разговор о последних слухах из Министерства. - Что-то происходит, Гарри! Готовься к большим переменам в жизни! - К хорошим или плохим? - Это с какой стороны посмотреть! Ремус внезапно застыл у двери, которую не заметил Гарри. За разговором с профессором ЗоТИ он не обратил внимания, как оказался в коридорах Подземелья и теперь с ужасом осознавал, что стоит перед кабинетом зельевара. Пораженный, он встал как вкопанный. «Почему Ремус захотел пойти с ним?» - спрашивал он себя, и, не успев озвучить вопрос, увидел, как Северус Снейп распахнул перед ними двери.***
Наступил обеденный перерыв, но он не пошел есть. Получив приглашение от Ремуса на ужин – вежливо отказался. Он был в ужасе. Он ненавидел себя за то, что сделал, в то же время чувствовал, как погружается в пучину апатии. Сидя за столом, опустив голову на сложенные руки, профессор Северус Снейп больше не мог думать. Его мозг окутывал густой туман с того самого момента, как любовь всей его жизни прошла мимо, не удостоив его даже взглядом. Он знал, что его разум отключился, когда он столь гнусно поступил с учеником, за которого был готов отдать свою жизнь. Он знал, что после его чудовищных действий он закопал свою судьбу еще глубже. И теперь был не в силах это предотвратить. Двадцать один год борьбы с нетерпением, желанием видеть его, переросли в угрожающую депрессию. Более двух десятков лет гадать, примет его Гарри или нет. Двадцать один полный оборот Земли вокруг Солнца он спрашивал себя, правильно ли поступил, сделав свой выбор, либо нужно было идти иным путем? Ему хотелось выть от того, что он в течение семи лет должен был унижать Гарри, строя его ненависть к себе кирпичик по кирпичику. Он должен был бороться не только с зеленым взглядом, полным отвращения, но и против черного с того самого момента, когда с губ сорвалась вполне безобидная фраза: - Что я получу, если добавлю корень златоцветника в настойку полыни? Он бы предпочел, чтобы юный волшебник отправлялся прямиком в ад, туда, где он пребывал с давних пор. Каждое зеркало в течение семи лет отражало его ненависть, искажая душу. Как можно сделать больно любимому человеку? Но он смог, доказав этим вечером – на что он еще был способен? – даже без давления безликой маски двойного шпиона. Теперь этой маски, под которой можно было спрятаться, не было? Так почему он продолжает заставлять Гарри страдать? Как он вообще посмел его грубо коснуться, не спросив согласия? Он чудовище, не заслуживающее Гарри. Он никогда его не вернет. Северус очнулся от самобичевания, когда кто-то очень громко постучал в его дверь. Ему не хотелось ее открывать. Не хотел видеть весь мир, не хотел говорить. Все, что он хотел – послать всех к черту, когда внезапная шальная мысль посетила его разум. А вдруг это был Гарри? Он поспешно встал, направляясь к двери, чувствуя отвращение к самому себе за столь глупую надежду.***
Гарри наблюдал, как открывается дверь, затаив дыхание. О чем думал или собирался с ним поговорить Мастер зелий? Молодой человек увидел, с какой улыбкой отворил дверь Снейп, что не смог не заметить, как в черных глазах вспыхнули блики разочарования, а затем потемневший взгляд встретился с зеленым, и в них вспыхнул огонь, от которого парень почувствовал себя неуютно. Главным образом от того, что Снейп не сводил с него взгляда. - Мы можем войти, Северус? – спросил Ремус. «Ты нет, но прелестное создание, стоящее за твоей спиной – да», - казалось, говорил этот взгляд, от чего Гарри испуганно поежился. - Да! – Северус отодвинулся в сторону, вжимаясь в дверь, пропуская их вперед, не спуская глаз с бывшего любовника. Ремус проворно вошел, но Гарри стушевался на пороге: - Ну, Ремус, думаю, мне пора. Но Северус не позволил ему закончить, проворно подтолкнув в спину своего студента, спешно закрывая дверь за ним следом. - Северус! – воскликнул оборотень, поворачиваясь к ним обоим. - Надеюсь, что все в порядке! Я очень удивился, когда ты отклонил мое приглашение на ужин, тем более, что на нем присутствовал Гарри… Последний покраснел от смущения, закусив губу, но оба профессора этого не заметили. Ремус продолжил: - … и он не смог мне сказать ничего вразумительного! Поэтому, я предпочел воочию убедиться, что с тобой все в порядке… Вижу твое удивление! – он с улыбкой посмотрел на коллегу. – Гарри мне все рассказал. Он поведал мне о ваших отношениях, когда ты переместился во времени! Гарри покраснел еще больше, разрываясь между желанием заткнуть Ремуса или самому провалиться сквозь землю, чтобы оказаться по ту сторону планеты. - … он сказал, что был влюблен в тебя и, уверяю, я не вижу в этом ничего дурного… за исключением того, что ты мне скажешь, что охладел к нему, разумеется. К великому изумлению Гарри, Снейп ответил: - Да, я люблю его. - Вот и чудно! Следовательно, у меня нет никаких возражений! Напротив! Я рад, что вы оба нашли свою любовь. Вы заслуживаете это даже больше, чем другие. Я знаю, что смогу доверить вам друг друга, - радостно продолжил Ремус. - Ээээ… Ремус, - Гарри хотел остановить бывшего мародера, прежде чем тот не успел сболтнуть лишнего. Но Снейп прервал его: - Даже если я сам не вижу в этом необходимости, твои утверждения должны быть важны для Гарри. Я рад, что ты дал нам шанс. Относительно моего отказа: у меня было слишком много работы, только и всего. - Надеюсь, ты не откажешься от завтрака, Северус, - отчитал его Ремус, как если бы перед ним стоял не профессор, а студент, которым тот был несколькими днями раньше. Губы Снейпа растянулись в саркастичной усмешке: - Нет! Я обещал! – Без долгих разъяснений он безапелляционно заявил: - А теперь я хотел бы поговорить с Гарри с глазу на глаз… Гарри позволил себе полностью поддаться сложившейся ситуации, наблюдая, как в считанные секунды Снейп запер дверь за уходящим Люпином, оставив их один на один. - Нет… - выдохнул гриффиндорец. - Гарри, я только хочу сказать, что прошу прощения за произошедшее. – В темных глазах вновь мелькнула искра. Они оба вели себя сдержанно, словно Ремус все еще был рядом. Гарри хотел сделать все правильно, но Мастер зелий не дал ему шанса, продолжив: - Пришло время, любимый, сдержать свое обещание. Он призвал деревянный сундук, открыл его одним прикосновением волшебной палочки. Вынул оттуда два альбома, которые, казалось, видали свои лучшие деньки, хотя все еще были в хорошем состоянии, затем прибор, какого Гарри никогда не видел в своей жизни. Потом его любопытство переключилось на стеклянную коробку, разделенную на маленькие ящички, в которых лежали пряди волос разной длины и оттенков (длинный рыжий локон, черный короткий, другой черный более длинный и гладкий, и темно русый). - Да, Гарри, я принес тебе гораздо больше, чем ты просил, но ты помнишь… - сказал он мягким голосом: - для тебя всё, что угодно! Только для тебя! Эти слова поразили гриффиндорца в самое сердце. Он с трудом сглотнул. - У меня есть еще одно обещание, любимый, - прошептал он, замедляя шаг около молодого человека. Он просунул руку под ворот мантии и вытянул цепочку, на которой висело кольцо. – Я обещал, что буду любить тебя, пока смерть не разлучит нас. Я человек слова, Гарри!