- Цена воспоминаний -
Хогвартс, 9 января 1978 года Сидя на пне некогда могучего дерева, Северус, припорошенный снегом, тихо всхлипнул. Он улучил момент предаться собственным терзаниям, пока его никто не видел. Обычно он тихо плакал в своей кровати за плотно задернутым балдахином поздно вечером или днем, когда становилось совсем тоскливо, прячась в кабинке туалета, либо удаляясь под предлогом срочного отправления письма совиной почтой. Позволив слезам катиться по лицу, он вновь погрузился в воспоминания, чувствуя себя виноватым. Он не смог. Он не сумел сдержать обещание вот уже несколько дней. За прошедшие двое суток он не положил в рот ни крошки хлеба, его желудок все равно отказывался от еды. Комок в горле не позволял даже сглотнуть нормально, не то что проглотить пищу. И всё же, он всякий раз слышал последние слова Гарри, прежде чем они расстались: - Сев, обещай мне, что позаботишься о себе. Обещай, что не позволишь себе опустить руки, когда вернешься в свое время! Обещай, что не перестанешь есть, поскольку ты частенько забываешь об этом, особенно, когда волнуешься! Обещай, что будешь беречь себя! - Прости, Гарри. Я так виноват… - прошептал Северус голосом, полным слез. - Возможно. Но вряд ли он будет столь снисходителен, - послышалось рядом, от чего Северус заметно вздрогнул, медленно повернув голову на голос. Слизеринец, поспешно вытирая слезы со щек, нервно вздохнул, принимая вид беспечного студента, по виду которого вряд ли можно было сказать, что последние полчаса он горестно вздыхал о своей судьбе. - Сегодня твой день рождения? – спросил Альбус Дамблдор, присаживаясь рядом со студентом на соседний пенек. Всхлипнув, Северус утвердительно кивнул. Дамблдор протянул ему платок, который парень принял, немного смущаясь. - И вы, молодой человек, полагаете, что ваш возлюбленный хотел бы видеть своего любимого в подобном состоянии? Северус замер, затем, глядя на директора затуманенным взором, отрицательно качнул головой. - Тогда я предлагаю тебе больше не отказываться от еды, поскольку мне очень тяжело видеть, как ты неосознанно причиняешь себе вред. Кроме того, если это продлится еще немного, то ты, в итоге, либо умрешь, либо, приобретешь целый ряд различных тяжелых заболеваний… Ты не хочешь увидеть его, когда придет время – в свой срок, конечно – в своей лучшей форме? Разве тебе не хочется доказать ему, что ты сдержал обещание, не поддавшись своей депрессии? - Да! – ответил Северус, робко поглядывая на директора. - Прекрасно! Тогда, надеюсь, ты не откажешься от ужина? Я составлю тебе компанию. Мне хватит нескольких лимонных печений, - добавил тот, указывая на тарелку, парящую в воздухе перед студентом, словно это было вполне само собой разумеющееся, тем более, на морозе. Однако старик и тут был верен себе, создав вокруг них одним взмахом руки полог тепла, хотя снег под ногами продолжал укрывать землю. - Зима – прекрасное время года! - молвил Дамблдор, окидывая восхищенным взглядом многовековые ели, лапы которых склонялись под тяжестью искристого снега. – Она кажется самой опасной, от того, что самая холодная. Природа отдыхает в течение трех месяцев, набираясь сил, и, тем не менее, мы даже сейчас можем восхищаться ее великолепием. Медленно опустошая свою тарелку, Северус моргнул, недоумевая, что этим хотел сказать старик, поскольку этот великий волшебник никогда попусту не бросал слова на ветер. - Зима кажется длинной и лютой особенно для тех, кто с огромным нетерпением ждет солнца и лета. Некоторые люди закрываются в себе, впадая в своеобразную «спячку», чтобы расцвести подобно бутону, едва распустится первая почка на деревьях. Эти люди, Северус, перестают жить целых три месяца, пока длится зима, собирая их в долгие годы, пропуская мимо все её прелести. Ты знаешь, зима может продлиться либо три месяца, либо… растянуться на двадцать один год, - продолжил он, бросив мимолетный взгляд на притихшего студента, который прекрасно понял, о чем говорит старый маг. – Но и это не повод, чтобы купаться в летних воспоминаниях, совершенно не мечтая о будущем. Жизнь прекрасна, Северус! Даже если на ее пути попадаются ухабы и трудности, которые, порой, кажутся непреодолимыми, нужно прожить ее в полной мере, вдыхая полной грудью, поскольку она того стоит! Ты понимаешь, о чем я? - Да! - Что будешь делать? - Я… я не знаю, - прошептал Северус, опуская взгляд. - Я дам тебе маленький совет, к которому ты можешь либо прислушаться, либо нет: найди себе дело, которое увлечет тебя, даст возможность сделать то, чем впоследствии ты сможешь гордиться, которое скрасит твою зиму. Зима тоже полна жизни, Северус… просто… она немного сдержанней, - старик поддел носком туфли снег под подошвой. Сев увидел зеленую траву, лежащую под ним. Он вздохнул и, взяв в руки нож и вилку, вернулся к своей почти пустой тарелке.***
Гарри был растерян от того, что пришлось услышать, но он всё равно запрещал себе возвращаться к той короткой фразе, что молвил Мастер зелий при Люпине, признаваясь ему в любви. - Ч-что? – испуганно запнулся он на полуслове. - Не волнуйся, Гарри, я не совершаю одну и ту же глупость за один день! – попытался успокоить его Северус. Прищурив взгляд, он поспешил сменить тему, пытаясь снизить подозрительность студента, стоящего перед ним. – Как я говорил, я сделал гораздо больше, чем ты меня попросил. Мне хотелось сделать тебя счастливым… Изумрудный взор заскользил по столу, на котором стояли всевозможные предметы. Северус протянул ему руку: - Идем! Но гриффиндорец не принял ее. Он сам подошел к столу, манившему к себе невообразимой силой. Он пожирал его содержимое глазами, не смея ничего коснуться руками, невзирая на горячее желание. Снейп встал напротив, протянув свои сокровища: - Вот фотографии, что ты просил меня сделать. Два альбома: в одном фото твоих родителей и мародеров, в другом… только мои… Северус внимательно наблюдал за реакцией своего бывшего возлюбленного и очень явно увидел, что тот был смущен, даже расстроен. Мужчина спрашивал себя: сможет ли семнадцатилетний Гарри встать на путь сближения, если ему самому уже тридцать восемь, хотя все вещи доказывают, он и мальчик из прошлого – один и тот же человек? Только возраст изменился, хоть Гарри и отрицал это. Выполнение его просьбы могло стать доказательством того, что тот усиленно отвергал. Гарри медленно протянул руку в сторону альбомов. Он робко, самыми кончиками пальцев коснулся одного из них. Северус едва смог скрыть разочарование, смешанное с завистью, когда увидел, что его избранник не тронул тот, в котором были его фотографии. Но он промолчал, впрочем, как и Гарри. Вздохнув, мужчина продолжил: - А это, - указал он на металлическое устройство, о котором Гарри не имел ни малейшего понятия, - волшебный диктофон…***
Хогвартс, 29 июня 1978 года Северус спешил в библиотеку, неся большую стопку книг, которую буквально проглотил за несколько дней, будучи чрезвычайно довольным собой. Он преуспел практически на всех экзаменах, набрав наибольшее количество баллов! Его мама, вероятно, гордилась бы таким сыном! Завтра он покинет Хогвартс навсегда. По крайней мере, в качестве студента, поскольку знал, что вернется сюда только профессором. От осознания этого, на душе стало тяжко. По приказу Волдеморта он должен как можно скорее вернуться в эти стены, присоединившись к Темному Лорду в юном возрасте. Именно это посоветовал Дамблдор, когда Северус бросился к нему после приватной беседы с Люциусом Малфоем в Хогсмиде. Светловолосый Пожиратель Смерти тогда сказал, что Темный Лорд наслышан о нем, но не раскрыл, насколько. Северус тогда еще подумал, что в Хогвартсе найдется немало тех, кто мог бы поспорить о лояльности к Дамблдору. Особенно касаемо… слизеринцев. Люциус, ярый приверженец Волдеморта, будучи старше Северуса на пять лет, добавил, что его хозяин хочет встретиться с ним как можно скорее, если последний, конечно, не хочет закончить свою жизнь так же, как те магглы из Лондона, о которых писали все передовицы Волшебного мира в течение целой недели. От этой мысли его передернуло, но то, что и через двадцать лет он был жив и, видимо, в добром здравии, слегка успокаивало. Однако его все равно охватывал ужас, сводя в болезненном спазме все внутренности от перспективы встречи со знаменитым Темным магом…***
- Мне удалось записать каждого из них, и даже некоторые обрывки разговоров, - тихо молвил Северус, окидывая Гарри ласковым взглядом, пока тот не видит. Взгляд парня был сосредоточен на вещах, так много значащих для него! Он чувствовал: оборванная связь между прошлым и настоящим невидимой нитью приближала его к родителям. Он не чувствовал того напряжения, как у зеркала Еиналеж на первом курсе обучения в школе. - Ты можешь переходить от одного разговора к другому, запустив простое заклинание вперед или назад. Кстати, мне удалось записать разговор твоих родителей, который, возможно, порадует тебя больше всего… Гарри бросил в сторону профессора вопросительный взгляд, тот улыбнулся: - Лили и Джеймс были официальной парой уже несколько месяцев, и никто не сомневался, что после окончания школы они поженятся. Они разговаривали… о детях, о которых мечтали… Глаза Гарри непроизвольно распахнулись. - Они хотели нескольких? – хрипло спросил парень. Северус утвердительно кивнул головой, добавив: - Это твоя мама выбрала тебе имя. Она всегда хотела сына по имени Гарри, да и твоему отцу оно тоже нравилось. Но если бы родилась девочка, то ее назвали бы Сарой. Зеленые глаза затуманились слезами, и парень опустил голову. Профессор закусил губу, удерживая себя от импульса схватить любимого в объятия и, покачивая, шептать на ушко нежные, успокаивающие слова. Вместо этого, Снейп пробормотал: - У меня еще кое-что есть для тебя.***
Литтл-Хэнглтон, 15 января 1979 года Страх настолько сильно проник в его душу, что, казалось, стал его частью навечно. Если бы он с детства в совершенстве не овладел окклюменцией, когда должен был скрывать от матери дурное обращение отца с ним, то Темный Лорд мог заметить, как он едва сдерживается, чтобы не блевануть. Бледнокожий мужчина со змееподобной головой приблизился к нему, растянув губы в хищном оскале, прошептав мягким, но угрожающим голосом: - Друзья мои, - развернулся он к сторонникам, окружившим их кольцом, - прошу, поприветствуйте нового члена нашей семьи! Сторонники не шелохнулись. Некоторые перекинулись между собой парой слов, но все продолжали смотреть на Северуса взглядами хищников, наполненных ненавистью и духом соперничества. - Его зовут Северус Снейп, он только что с отличием окончил Хогвартс. Вы слышите, друзья мои! Действительно, я должен послать Дамблдору букет хризантем за то, что он пополняет такими кадрами мою армию! Улыбка темного мага стала более дикой, почти безумной. Зло в чистом виде плескалось в красных глазах, в которых не осталось ничего человеческого. Северус вздрогнул. - Естественно, Северус учился в Слизерине, как большинство из нас. И чрезвычайно одарен в зельеделии… как и я! Молодой человек не осмелился спросить, кто сдал его, даже если бы умирал от любопытства, чтобы познакомиться с ним для особо бурных выяснений отношений. - … И сейчас, - добавил Темный Лорд с дьявольским блеском в глазах, - он навечно станет одним из нас! Северус, дай мне свою левую руку! – распорядился змееголовый, в голосе которого зазвенела сталь. Волдеморт прикоснулся кончиком своей волшебной палочки к предплечью испуганного молодого человека и прошипел: - Morsmordre! Северус закричал так, как никогда не кричал в своей жизни, даже когда был бит своим отцом железной пряжкой ремня, пока не захлебнулся собственной кровью.***
- Вот шкатулка, которую я приобрел, чтобы сложить в нее пряди волос твоих родителей, - сказал Северус, указывая на длинные рыжие и жесткие черные, лежащие в отдельных секциях, на которых лежали белые вкладыши, подписанные синими чернилами. – А это – Блэка и Люпина. У меня были и Петтигрю, но потом… (Северус бросил на молодого человека многозначительный взгляд)… я сжег их, бросив заклятие, чтобы тот покрылся волдырями на две недели! Гарри дернул уголком рта, скрыв улыбку, прежде чем Северус вложил шкатулку ему в руки. - Конечно, я даю их тебе не для того, чтобы ты приготовил Оборотное зелье… но, думаю, ты бы и сам не стал это делать, верно? Гарри покачал головой. - Как я могу это сделать? – глухо ответил он, так тихо, почти переходя на шепот. – Что в этом хорошего: ни памяти, ни воспоминаний. Это не для меня. Не хочу пользоваться другими людьми, чтобы создавать для себя призрачное подобие воссоединения семьи. Это было бы все равно, как… грязное предательство! Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь воспользовался в подобных целях моими волосами. Никаких третьих лиц! - Так я и думал! – не без гордости заметил профессор. – Зато ты можешь использовать их в других зельях, не требующих присутствия посторонних лиц… для… для поддержки изображения, но, тем не менее, хочу предостеречь тебя от опасности жизни прошлым… - Не стоит! – отрезал Гарри. – У меня уже был такой разговор с Дамблдором. - Прекрасно! – пожал плечами Северус, подхватывая очередную коробку.***
Тупик Прядильщиков, 31 июля 1980 года Никто и ничто не могло стереть счастливую улыбку, игравшую на губах Северуса в течение всего дня. Он не мучился от нетерпения, так как не ждал ничего конкретного. Молодой мужчина даже не знал, в каком часу он родится. И эта маленькая деталь – как же глупо! - слегка сводила с ума. Пришел ли он в этот мир или еще нет? – спрашивал себя Северус. Чтобы хоть как-то отвлечься, мужчина решил приготовить любимое блюдо Гарри: шоколадный торт – его персональное искушение. Он принял душ, тщательно вымыв голову шампунем, надел изысканную одежду, зачесал отросшие волосы. Снял с цепочки кольцо, нанизав его на безымянный палец левой руки. Зажег свечи и коснулся правой рукой сердца, вызвав светящуюся пирамиду, в которой хранились их фотографии, перелистывая их окольцованной рукой. 23:59 – в этот момент он почувствовал, что Гарри появился на свет. Подскочив на месте, он воскликнул: - Добро пожаловать в этот мир, любимый! В следующую минуту он наслаждался поздним ужином, рассматривая их с Гарри общие фото. Впервые с тех пор, как он вернулся в свое время, он не плакал, с грустью всматриваясь в родное лицо.***
- Мне удалось заполучить ленту, с помощью которой Лили часто укладывала волосы… Меня тогда застукала одна шестикурсница-слизеринка. Потом все решили, что я влюблен в твою мать, - усмехнулся Снейп, вызвав у Гарри приступ хохота. Услышав его, Северус почувствовал, как его тело окатило жаркой волной, и продолжил: - Помнишь, я тебе рассказывал о той пакости, что устроил Люциусу Малфою на первом курсе за его «дедовщину»? Гарри очень хорошо помнил, растянув губы в улыбке. - Ну, у меня есть это фото! – с триумфом произнес профессор, и Гарри увидел шестнадцатилетнего лысого Люциуса Малфоя с татуировкой на голове. Тот сидел в Большом зале во время ужина с красным лицом, будучи не менее шокирован, как и весь Хогвартс от мала до велика. Гарри расхохотался. Следом к нему присоединился и Северус.***
Хогвартс, 25 августа 1981 года Северус поставил чемодан в один из углов комнаты, и встал в ее центре, чтобы рассмотреть жилище, которое, с этого момента, он считал своим домом. Вздохнув, принялся распаковывать вещи. Даже если у него и не было «своего собственного выбора», он все равно был доволен «продвижением». Темный Лорд приказал Северусу подать прошение в школу для получения места профессора ЗоТИ, но он знал, что этому сбыться было не суждено. Он знал, что в течение долгого времени он будет преподавать Зельеделие, и от этого становилось легче. Он не претендовал на роль мучителя невинных или верного покорного раба, который считает за честь целовать край мантии другого мага, стоя на коленях до тех пор, пока не получит разрешения подняться на ноги. Северус открыл сумку, в которой лежали книги, пергамент, перья, чернила и улыбнулся. Теперь он был профессором.***
- Вот еще! – произнес Снейп, протягивая парню дневник Джеймса, в котором тот записывал все свои проделки и проказы, пока учился в школе. – Как профессор, я не должен тебе его давать, а как любовник, имею полное право, - добавил он, не обижаясь на Гарри, когда он скривился от последнего слова. – Я никогда не читал его. Как и личный дневник твоей матери. Неприкосновенность частной собственности… кроме тебя, конечно! - Ч-что? – удивился Гарри, внезапно позабыв о неприятной минуте, посетившей недавно. – У вас есть личный дневник моей мамы? – воскликнул он, чувствуя, как гулко забилось в груди сердце, а взгляд наполнился надеждой. Северус вложил его в руки гриффиндорцу. Тот несколько мгновений смотрел на потрепанную розовую тетрадь, перевязанную некогда алой лентой, несущей на себе печать времени. Гарри ласково обвел пальцем контур тетради, задержав взгляд на чернильной надписи: «Собственность Лили Эванс». Он развязал ленту и осторожно приоткрыл первую страницу, пряча ставшие вдруг влажными глаза. «Дневник Лили Эванс». Последнее слово было перечеркнуто и заменено на «Поттер». -Дневник Лили Поттер, - хрипло прочитал парень. – Начат 31 июля 1971 года. Исключительная собственность Лили, следовательно, Джеймс его не читал? Гарри улыбнулся сквозь слезы и, приподняв голову, посмотрел на Мастера зелий. Ему не хватало слов, чтобы выразить все то, о чем он думал. Было грустно и радостно одновременно. Он хотел поблагодарить Снейпа, но в горле стоял комок от непролитых слез, сдерживаемых с трудом. Снейп дал ему намного больше, чем он осмелился попросить у Сева. Гарри всегда хотел узнать о своих родителях как можно больше: какими они были, что любили, что свело их друг с другом. Никто и никогда не мог дать ему то, чего он так хотел. Теперь у него была частица их прошлого. Он узнает о самых близких людях, которые так любили его, что отдали свои жизни за его спасение. Он мог воочию наблюдать за школьными выходками отца во время его студенчества. Увидеть их фотографии. Услышать голоса… - У меня есть последний подарок для тебя, Гарри… Последний недоверчиво обернулся. Что еще мог ему предложить профессор? - Гарри, я… - мужчина на мгновение опустил голову. Казалось, что ему не хватает воздуха. - Вот, - он поставил на стол фиал из темного стекла. – Здесь некоторые мои воспоминания… Можешь посмотреть, я вернусь позже… Сердце Гарри больно ударилось о грудную клетку. Он не мог в это поверить! Это, правда, Снейп? Тот самый Снейп, который буквально вышвырнул его из своего кабинета, когда он на пятом курсе сунул нос в его Омут памяти, сейчас предлагает посмотреть на одно из своих воспоминаний? Добровольно?! Гарри прижал руку к груди. Это было слишком… слишком благородно, слишком неожиданно. - Спасибо! – прошептал молодой человек, вытирая слезу, скользнувшую по щеке. - Я не люблю, когда ты плачешь, Гарри, - Северус не удержался и коснулся кончиками пальцев горячей щеки студента. Гарри на минуту прикрыл мокрые ресницы, чтобы проанализировать все то, что дал ему Снейп, и через что ему пришлось пройти, чтобы выполнить свое обещание. Гарри прикрыл руку, ласкающую лицо, своей ладонью, неосознанно касаясь пальцев мужчины губами. У профессора перехватило дыхание, он вздрогнул, когда Гарри губами и ладонью ласкал его руку. За гранью слов, студент покрывал маленькими поцелуями тонкие элегантные пальцы, когда вторая рука мужчины легла на другую щеку, поглаживая бархатистую кожу. - Гарри, - прошептал мужчина, наклоняясь к его лицу. Молодой человек чувствовал, как изменился его голос, став надломанным, в котором слышалась сдержанность. Но он был не в силах прочувствовать всю ту величину чувств, которые переполняли профессора, и плескались в его черных глазах. - Если бы ты знал, Гарри. Если бы ты знал… - шептал он, касаясь губами скул, легкой цепочкой поднимаясь к мокрому веку, скользнув по гладкому лбу, бровям, виску… Губы ласкали другую щеку, опустились к шее. Легкий поцелуй в кончик носа, подбородок… и, наконец, он прижался губами к губам. Один раз. Другой. Третий, прежде чем Гарри, уступив, разомкнул губы, словно приглашая войти. Язык мужчины скользнул внутрь, приглашая язык Гарри в древнюю игру, который словно ждал этого с нежным нетерпением. Они робко ласкали друг друга. Гарри чуть шире приоткрыл губы, с наслаждением впитывая дыхание профессора. Снейп, теряя голову, плавился в пьянящем удовольствии. Северус мягко покусывал влажные губы студента, погружаясь все глубже, чувствуя, с какой отдачей отвечает его тело. Лизнув языком припухшую покрасневшую кожу, он вновь мягко атаковал, проникая в горячий рот, не ожидающий столь скорого вероломства. Двое мужчин вновь и вновь исследовали друг друга, вовлекаясь в своеобразную борьбу, сплетаясь языками, наслаждаясь сладостью влажного поцелуя, всё больше сходя с ума от взаимного желания. Они пили дыхание друг друга, не отдавая себе в этом отчета, пока Северус не выдохнул: - Я очень люблю тебя, Гарри, - шептал он между поцелуями. – Я так люблю тебя, любимый. Если бы ты только знал, как я тебя люблю. Я люблю тебя. Я тебя люблю… Тревожный колокольчик прозвенел в одурманенной голове парня. Запаниковав, Гарри оттолкнул мужчину, спешно отступая на несколько шагов назад, пока не ударился спиной о холодную стену. Застонав, он поморщился от боли. Северус, протянув руки, шагнул навстречу, но Гарри закричал: - Нет! Не подходите ко мне! Он сжал губы в тонкую полоску, нервно тряхнув головой. Устало провел ладонями по лицу, вновь отчаянно покачав головой. - Это было ошибкой! Мне очень жаль! – прошептал парень. Затем вышел из комнаты, оставив Северуса одного в полной растерянности.***
Годрикова Лощина, 31 октября 1981 года Его руки, впрочем, как и все тело, дрожали от страха, от ярости, от сожаления и боли. Он знал, что это была его миссия, он должен ее выполнить, но внешне он выглядел совершенно бесстрастно с толикой легкой скуки на лице, хотя внутри все кипело от негодования. Северус слышал грубый смех Волдеморта перед дверью дома, в котором прятались Поттеры. Он с трудом удержал себя от соблазна вытащить свою волшебную палочку, чтобы направить ее на темного мага, но приказ Дамблдора удерживал на месте: что бы ни происходило, он не мог предотвратить неизбежного. Северус должен был ждать снаружи, пока его «хозяин» убивал родителей того, кто подарил ему свое сердце, прежде чем сам потерпит поражение. От криков сотряслись стены дома. Посыпались заклинания. Голос Джеймса Поттера вскоре умолк, послышались шаги на лестнице, ведущей на второй этаж. Темный Лорд ликовал! Северус заткнул руками уши, дабы не слышать полных мольбы криков Лили Поттер, но этого было мало, чтобы звуки, исходящие из вне, не отражались эхом в его голове, разрывая в клочья его собственные болезненные мысли и порывы, которые молодой человек должен был контролировать. Крики Лили Поттер смолкли. Северус почувствовал, как что-то оборвалось внутри: он почувствовал себя опустошенным. Нехотя опустил руки, услыхав плач ребенка и заклинание, от которого холодела в жилах кровь: - Авада Кедавра! В следующее мгновение раздался нечеловеческий рев и весь дом содрогнулся. С замиранием сердца Северус затаил дыхание, пока не услышал плач мальчика. Он знал, ему нужно уходить. Он знал, скоро появится Хагрид, чтобы отыскать ребенка, и что следует бежать как можно скорее, но это было невозможно. Следовало закончить начатое. Молодой человек притаился в тени одной из деревянных балок нетронутой части дома Поттеров. Скрепя сердце, сдерживая дыхание, он слышал тихий плач малыша, который не понимал, что родители покинули его навсегда, и что он, Северус Снейп, только что стал свидетелем жестокого убийства. И что память на долгие годы будет услужливо хранить в мельчайших подробностях самое жуткое воспоминание его жизни.