- Тени прошлого –
Северус неотрывно смотрел на кровать, стоящую в комнате и вдруг вспомнил… - Сев, у нас в запасе осталось пять минут! - Я не хочу никуда идти! – протестовал семнадцатилетний подросток, глядя на старшего друга. - Ну, погоди! Гарри положил свою ладонь на лоб любимого и трагично воскликнул: - Кто вы, и что вы сделали с моим возлюбленным! Мой Сев никогда не отказывался идти на занятия! Северус рассмеялся, окинув снизу вверх Гарри раздевающим взглядом. Постучал ладонью по матрацу, призывая Гарри прилечь рядом с собой. - Ты болен! – изумился Гарри, сопротивляясь, но, тем не менее, прыгая на кровать. - Если Ремус узнает, почему мы пропустили его урок, он просто убьёт нас! - Я хочу тебя, - прошептал Северус, упираясь тонкими ладошками в обнаженную белую грудь. Гарри рыкнул: гормоны взбунтовались против разума. - Мы уже дважды занимались любовью за это утро! - Знаю, но ты такой милый, особенно с растрепанными волосами, словно после развратной ночки… - Мне всегда трудно привести волосы в порядок. Кроме того, эта ночь была весьма развратной! Не обращая внимания на вялые протесты, Сев положил ладонь на свой заметно набухший бугорок меж своих ног: - Ты такой сексуальный, твои прекрасные зеленые глаза всегда смотрят на меня так, словно я для тебя самое прекрасное чудо на свете. И это сводит меня с ума. Сев расстегнул ширинку, вытащив напряженный член из штанов, собираясь снять напряжение. Гарри какое-то время не отводил взгляда от напряженной плоти, затем поднял взгляд, встретившись с абсолютно черными глазами, подернутыми дымкой желания. - Потому что это так и есть! Разум, одурманенный желанием, с трудом воспринимал информацию. Сев, потеряв нить разговора, переспросил: - Что? - Я сказал, что ты всё для меня! – Видя, что Сев нахмурился, Гарри продолжил: – Моё самое прекрасное чудо света! В черных глазах было столько напряжения, что они стали на удивление огромными и выразительными. Всё, что Гарри видел: Снейп пожирал его взглядом, всматриваясь в серьезное выражение лица возлюбленного. Этим гипнотическим взглядом Северус говорил, что принадлежит ему и только ему, от чего Гарри чувствовал себя могущественным собственником. В этот момент Северус мог попросить у него всё, что угодно, и он с радостью исполнил его просьбу. Северус протянул ему руку… …и Гарри взял её.***
Северус лежал на постели в своей голубой комнате, в то время как Гарри в компании с Драко находился на дополнительных занятиях у профессора МакГонагалл. Он читал гомоэротический роман, предварительно зачаровав его, поменяв имена главных героев на Гарри и Северус. Он аккуратно положил палочку рядом, буквально проглатывая текст, представляя себя и возлюбленного в ситуациях, аналогичных персонажам книги. Порой Сев смеялся над романом, но бывало, хватал волшебную палочку, бросая пару заклинаний на текст, бормоча: - Нет, я бы никогда не сказал такого! – или: - Гарри ни за что так не отреагирует! Игнорируя замысел автора, Северус постепенно создавал свою собственную историю с иллюстрациями. Позже, он прочтет ее Гарри. И тогда уже знал: эта книжка станет одним из воспоминаний, которое он возьмет с собой, когда придет его время. Услышав скрип дверных петель, Северус понял – Гарри вернулся! – и отбросил книжку в сторону. - Я тут пытаюсь переделать эротический роман. Это будет книга о наших с тобой приключениях… Это более личное, а значит – интереснее! Гарри подошел ближе и упал рядом на кровать. Бросив взгляд на чудачества Северуса, улыбнулся: - Я думал, ты не любишь, когда портят книги: когда пишут на полях страниц, вырывают их и прочее. Не ты ли назвал меня варваром, когда я загнул уголок страницы, потому что у меня не было ничего под рукой, чтобы сделать закладку? - Да это было святотатство! - А от волшебной палочки, видимо, книгам нет вреда! - Именно! - Значит, ты можешь изменять текст книги, а я не могу загнуть угол страницы! - Да! Сказав это, Северус развернулся к Гарри, чтобы увидеть, как самые прекрасные в мире зеленые глаза мечут молнии. Увидев неподдельное негодование, Сев усмехнулся: - Шучу! На самом деле я изрядно повеселился над этой книжкой. Но в целом – было неплохо. Я читал гораздо лучше написанные и более интересные книги, поэтому позволил себе немного… колкостей! - Ох! – воскликнул Гарри, читая измененные строчки. Он наклонил голову набок, интересуясь: - Надеюсь, в твоей книжке Гарри, по крайней мере, хороший любовник. - М-м-м, конечно! – ответил Сев, кинув в его сторону хитрый взгляд. – Но не так, как Северус! Схватив подушку, Гарри кинул ее в сторону хохочущего Сева. - Сейчас посмотрим, кто из нас искуснее: ты или я! Через две минуты ты будешь умолять меня дать тебе кончить! – пообещал Гарри, расстегивая пуговицы на брюках Северуса. – Не знаю, смогу ли я отдать тебе пальму первенства! – добавил молодой человек, склоняясь над налитым силой членом любовника. Как было обещано: через несколько минут Северус умолял Гарри о снисхождении, что тот милостиво исполнил.***
Они играли в «Scrabble» , тщательно и молча подбирая самые тенденциозные слова. - Мне удалось написать «проникновение» благодаря твоей «эрекции» и моему «анусу»! – пробормотал Северус, бросив взгляд на Гарри, и поджал губы, чтобы не рассмеяться. Исказившееся лицо бойфренда явно доказывало, что тот едва сдерживался, чтобы не заржать, считая очки, полученные Севом, помещая их на виртуальную доску автоматического подсчета. - Тогда я выкладываю «минет» с твоим «языком» и моим «членом»! На этот раз они оба разразились смехом, оказавшись на кровати, сгибаясь пополам. После того, как смех утих, Сев посмотрел на Гарри похотливым взглядом, затем бросил: - Слабо?! Тогда Гарри скинул прочь свои брюки и Сев запрыгнул на него сверху. С тех пор они часто играли в «Scrabble»… по тем же правилам!***
Северус с трудом отвел взгляд от их кровати в голубой комнате и посмотрел на Гарри, который, казалось, целиком погрузился в свои размышления. - Мне очень жаль… Северус. – Впервые Гарри назвал его по имени, пытаясь следовать правилам Хогвартса, поскольку они были коллегами как в школе, так и в Правительственном Отделе Департамента Магии Поиска Забытых или Утерянных Заклинаний и Артефактов. – Я не знал о матери Драко, и не знал… о вас! Новая волна гнева забурлила в венах зельевара при малейшем упоминании Нарциссы Малфой. Он знал – она всё еще рядом. Она виртуозно смогла проскользнуть сквозь расставленные сети Министерства, будучи виновной во многих злодеяниях. Но справедливость всё равно восторжествует! - Но есть то, что я никак не могу понять! – Гарри смотрел на своего собеседника с обезоруживающей искренностью в глазах. – В Ордене все знали, что она была одной из Пожирателей Смерти, но никто не смог призвать ее к ответственности! - Это потому что она была умней остальных! На суде она заявила, что все ее действия были под Imperius. Это многое оправдывает! Кроме того, она происходит из очень уважаемой семьи: Блэков! Затем она вышла замуж за Люциуса – чистокровного мага - выходца из некогда весьма уважаемого семейства. Её родословная вызывает трепет и почтение у многих даже сейчас. Не стоит забывать: ни одна жертва Пожирателей смерти не смогла свидетельствовать о ее присутствии среди последователей Воландеморта. Возможно, она участвовала в ликвидации или убийстве кого-нибудь! Она весьма… вернее, была… очень богата. Она должна была дать неплохие взятки, прежде чем к ней пришли с обыском. Вполне возможно, она использовала Imperius на некоторых довольно влиятельных людях. Кроме того, она – красавица, которая может задобрить одних и соблазнить других магов. То, что я думаю – и думал всегда, - у нее есть покровитель. Обязательно кто-то из министерства, кто был на суде! Я не знаю, кто, но я выясню и сделаю все, чтобы заставить ее во всем признаться!***
Молодой человек, удобно разместившись на кровати среди цветастых подушек, неспешно открыл альбом. Гарри жил в покоях замка, которые когда-то делил с Севом, мечтая купить домик, желательно в сельской местности. Он не особо стремился покинуть место, заменявшее ему дом многие годы, но всё равно думал об этом. Часть его хотела оставить место, где было много болезненных воспоминаний, связанных с Севом. Но другая его половина любила этот район, наполненный счастливыми воспоминаниями, которые связывали их. Более того, здесь он был профессором на полставки и жил бесплатно, что было удобно и весьма экономно. Конечно, у него много денег, но это не повод, чтобы не думать о будущем и бросать деньги на ветер. Еще, эльфы готовили здесь просто замечательно. А Добби дал ясно понять, что последует вслед за Гарри, куда бы тот ни направился. Гарри был свободным человеком. Работая в новом Отделе, он больше не был обязан присутствовать в Большом зале во время приёма пищи. При желании, он мог спокойно обедать в своей комнате круглый год. Он уходил и приходил, когда хотел. Не был обременен уборкой, стиркой и прочими домашними делами, всем тем, что отравляло ему жизнь. Поэтому он решил остаться ещё на какое-то время… особенно после того, как узнал, что Мастер зелий тоже проживает здесь и не испытывает никакого желания куда-либо съезжать. Это откровение так ужаснуло его, что он не решился признаться себе: он не был честен с самим собой; ослепленный собственными эмоциями, он скрыл от себя истину, которая была рядом. Гарри с трудом перевернул страницу пятого альбома, где были фотографии Сева. Этот альбом дал ему Снейп, когда его любовник-путешественник вернулся в свое время. Тогда он кратко пролистал его и окончательно закрыл, когда заметил, как постепенно меняется любимое лицо в лик Мастера зелий. В этот раз он не смог отвергнуть очевидного. Сейчас он чувствовал себя более-менее готовым принять правду. Он переворачивал страницу за страницей, мучительно наблюдая, как без него взрослеет Северус. Кончиком пальца он обводил контуры нежно любимого лица того, кого любил больше жизни. По мере того, как проходили месяцы, а то и года, черные волосы становились то короче, то длиннее, взгляд – тверже, теряя некую наивность, уничтожаемую сначала его отцом, потом Мародерами, впоследствии Волдемортом и его приверженцами. Фотографии открывали физическую зрелость Сева, его переживания, его более-менее тягостные периоды жизни, которые оставили свой отпечаток в чертах лица и отблеске глаз, становившихся непроницаемыми. Каждый кадр все меньше походил на предыдущий, однако… … всё же Гарри всегда находил две вещи – от первого до последнего изображения: сущность Северуса я-не-знаю-что-делаю, но что бы я ни делал, я всегда остаюсь Северусом Снейпом! Это можно было проследить на каждой странице. Как он мог быть настолько слеп? Теперь он полностью признавал в Мастере зелий черты Сева! Не совсем то же самое, но вполне узнаваемы. Они были более зрелыми, отмеченными печатью прожитых лет. Второй особенностью был маленький отблеск печали, несмотря на вынужденные улыбки. Северус мог обмануть кого угодно, но только не Гарри. Если бы кто-нибудь зашел к нему в комнату и увидел эти снимки, то он сказал бы, что незнакомец, должно быть, веселый, полный оптимизма человек. Гарри же видел, что в улыбке больше нет света и тепла… она глубоко сокрыта. Северус делал фотографии для Гарри, желая показать себя с лучшей стороны, но сердце последнего лишь болезненно сжималось перед доказательством страданий этого человека. Он видел фото Сева возле озера на фоне замка с книгой в руках, той самой, что он изменил, создавая их собственную историю. Были фото на поле для квиддича; в общей комнате Слизерина; в его спальне; в библиотеке, как можно скорее поднимающим книги, в то время как мадам Пинс летит на всех парах, недовольная тем, что кто-то осмелился фотографироваться в ее библиотеке. Были снимки, где он сидел на дереве, или гуляющим по пустынным улицам Хогсмида. Некоторые кадры были сняты за пределами Хогвартса. Получив аттестат, Северус должен был покинуть школу. На одном из снимков было фото его любовника: он держал официальный документ, позируя для официального фото. На одной из фотографий – Гарри ее никогда не видел и теперь еще больше расстроился, - был изображен совсем еще юный Сев: он низко склонил голову, позволяя слезам течь по лицу, что было почти незаметно. Ему было стыдно. Причиной послужила темная метка на коже на всё ещё покрасневшем левом предплечье, видневшаяся сквозь приподнятый разорванный рукав. Его кулак был крепко зажат, сама рука на переднем плане, в то время как на заднем плане тело свернулось в калачик, спина выгнулась, голова повернута в сторону. Словно на бледной коже черным по белому было написано рукой Сева: - «Прости». Гарри почувствовал ком в горле. Почему Сев запечатлел этот момент? Если фото было сделано сразу после того, как он получил метку, тогда что толкнуло его запечатлеть свое унижение и страдание, запечатлев эту минуту? Гарри задумался, вспомнив, что однажды Снейп говорил ему, но он не желал слушать: - Я никогда не хотел эту метку! Я никогда не гордился ею! Я был вынужден ее принять, несмотря на её значение. Безусловно, тебе трудно смириться с этим, но она есть! Я, как и ты, ничего не могу с этим поделать! И ты ненавидишь меня из-за этого! Я схожу с ума! Но отрицая ее, сама она не исчезнет, я понял это достаточно быстро, пусть это было для меня довольно трудно! Но если не смотреть на нее – но ты постоянно акцентируешь на ней свое внимание! – это тебе покажет, что это действительно я! Я всё тот же, Гарри! Твой любовник, твой муж, кем был всегда! Всё, что я могу, это просить у тебя прощения! Прощение не за метку, а за то, что она значит для тебя, и за то, что вижу в твоих глазах! Прощение за то, что не смог предотвратить клейма на своей коже! Прощение за то, что метка сделала меня всем тем, что ты так ненавидишь! Теперь слезы текли по щекам Гарри, соревнуясь с обильностью слез Северуса с той ужасной фотографии. Прошло немало времени, прежде чем Гарри заставил себя перевернуть страницу (с иронией убеждая себя) в поисках столь же «прекрасных» фотографий Сева: его становления Северусом Снейпом. Челюсть становилась массивнее, щеки впалыми и гладко выбритыми, как у взрослого мужчины. Черты лица утратили мягкость, став угловатыми, что, по мнению Гарри, его совершенно не портило. Тело заметно вытянулось, став долговязым. К сожалению, со временем мужчина не утратил своей худобы, и Гарри краем сознания отметил, что нужно проследить за тем, чтобы профессор немного поправился. Между тем, плечи стали заметно шире, грудь крепче, а ноги мускулистей. В нем ничего не осталось от подростка, стеснявшегося собственного тела. Вероятно, этот комплекс остался где-то в глубине души, но на фотографиях заметить его было невозможно! Перевернув последнюю страницу, Гарри замер: с фото на него смотрел улыбающийся Мастер зелий с проблеском искр в глазах. Парень замер, неосознанно очертив кончиками пальцев контур лица любимого. Как же он был слеп! – говорил он себе. Сев всегда был рядом. Он просто вырос, вот и все. И всё ещё любит его. Гарри вздохнул. Было слишком сложно осознать очевидное, но, тем не менее, он был благодарен за предоставленное ему время. Он просто не был готов… Разве можно в одночасье воспылать любовью к тому, кто оскорблял, унижал и презирал тебя более семи лет? Как принять того, кто ответственен в смерти Сириуса? Как признать в нем любимого, будучи уверенным, что тот добровольно стал Пожирателем Смерти? Можно ли идти по жизни рядом, если видишь не полноценную личность, а двух разных людей: Сева и Снейпа? Постепенно барьеры рушились, и альбом стал тому подтверждением: профессор Снейп всегда был тем Севом, что всем сердцем любил его. И как теперь объясняться с Северусом, чтобы вернуть былые отношения? Сказать об этом прямо, или же постепенно шаг за шагом идти к намеченной цели? Все поступки Снейпа говорили, что мужчина хотел этого. Но теперь, когда за его плечами более двадцати лет нелегкой жизни, не считает ли он, что Гарри для него – желторотый юнец? Ведь Гарри не сможет внезапно повзрослеть! Смогут ли их отношения выдержать разницу в возрасте? Гарри был растерян.***
Научно-исследовательский Отдел Утерянных и Забытых Заклинаний. Северус недоумевал. Он на самом деле не знал, что думать. С тех пор, как он утром пришел на работу и занимался исключительно исследовательской деятельностью, как и Гарри, тот только и делал, что бросал на него быстрые взгляды, полагая, что профессор ничего не замечает. Сначала Северус осмотрел себя со всех сторон, проверяя, нет ли какого изъяна в одежде. Для этого он отыскал в туалетной комнате зеркало: возможно, сегодня в его облике что-то не так, но ничего не нашел. Поведение молодого человека тоже удивляло. В какой-то момент Снейп должен был пройти мимо него, чтобы взять банку с колючками кактуса, но когда он возвращался обратно, Гарри, посмотрев на него, заметно вздрогнул от неожиданности. Гриффиндорец прекрасно знал, что за его спиной кто-то стоит, в этом Северус был твердо уверен. У Гарри всякий раз все валилось из рук, когда их взгляды встречались. - Можно подумать, - с мрачным сарказмом пробурчал профессор, - что он влюбился в меня. Он видел, как подрагивают руки молодого исследователя, когда он оказался рядом. Снейп едва успел поймать флакон с вытяжкой из клюквы. Мягкий голос веселого Сэма Флаерби, еще одного молодого исследователя, работающего в этой же комнате, внезапно нарушило рабочую тишину: - Не знаю, заметили вы оба или нет, - веселился коллега, еще тот хулиган и провокатор, - но вы стоите у полки, на которой лежат ветки омелы… Традицию никто не отменял! – Он отвернулся, полностью переключив внимание на новое нестабильное зелье, готовое вот-вот выплеснуться из котла. Осознав слова Сэма, Гарри болезненно сглотнул; его взгляд был прикован к Снейпу, на щеках которого горел яркий румянец. Тем не менее, мужчина так и не посмотрел в сторону юного коллеги. Именно это заставило Гарри поддаться необъяснимому импульсу: сделав шаг вперед, он обвил руками шею Мастера зелий, пальцами вплетаясь в длинные пряди мужчины, надавив на затылок, заставив того наклониться лицом к лицу. Гарри увидел, как удивленно распахнулись черные глаза, щеки заалели маковым цветом, а тонкие губы приоткрылись в беззвучном возгласе. Этого хватило, чтобы подчинить себе, накрыв их своими, лаская и вовлекая в нежный, но твердый поцелуй. В тот же момент Гарри почувствовал, как по его губам скользнул кончик языка и принял приглашение, приоткрыв рот, вовлекая в поцелуй свой собственный язык. Они неспешно целовались, держась на расстоянии, стараясь не соприкасаться телами. - Сев! – выдохнул Гарри в губы бывшего любовника, восстанавливая дыхание. Это имя заставило замереть того, кто во все глаза смотрел на Гарри, словно никогда не видел прежде, и теперь пытается рассмотреть во всех деталях, не скрывая своей растерянности. - Прекрасно! – Сэм бросил в их сторону веселый взгляд. – Если бы меня кто-нибудь так поцеловал под омелой, то я бы и шагу не ступил с этого места. Молодой человек почувствовал, как полыхнули его щеки и спешно потупил взгляд, чтобы не столкнуться – слишком напряженным и внимательным – взглядом Северуса. - Если я сейчас подойду к вам под омелу, то получу сразу два поцелуя! – продолжал веселиться Сэм. - Заткнись, Сэм! – Гарри озорно посмотрел на коллегу. – Только мой старый Мастер зелий имеет на это право! Гарри покраснел еще больше, когда понял, что именно сказал, с опаской посмотрев на своего бывшего профессора, чтобы увидеть его реакцию. Он не обратил внимания на последние слова коллеги, прежде чем тот вновь склонился над своим строптивым зельем. Нет, всё, что он видел, это огонь победы и ликование, плескавшееся в черных глазах. Юноша отвернулся, чувствуя себя неловко и сбитым с толку. Затем слинял из комнаты под первым попавшимся предлогом. Северус проследил за ним взглядом, пока тот не скрылся за дверью. Теперь он знал – Гарри вновь принадлежит ему. Нужно только подождать ещё немного!***
Северус машинально крошил на разделочной доске черные грибы, полностью уйдя в свои мысли. Гарри сам поцеловал его! Сам он ничего не мог сделать, даже если очень хотелось, потому что решил не беспокоить возлюбленного. Кроме того, он постоянно контролировал себя, будучи верен устной клятве, которую дал Дамблдору, а именно: сделать шаг назад, сделал паузу в деле «Гарри Поттер». Но он поцеловал его как любовника, а не просто одарил каким-то мимолетным традиционным поцелуем под омелой без какого-либо смысла. Он поцеловал его, как целовал когда-то двадцать лет назад. Он поцеловал его, как целовал совсем еще юного визави. Он поцеловал его, как если бы любил. А потом он назвал его Сев. Как раньше. Словно он забыл всю жестокость и мстительность, что должны преобладать, вместо этого обретя возлюбленного. Свою любовь. Своего мужа. Сердце Северуса пело от счастья. Он, наконец, обрел надежду, которая угасла давным-давно. После работы он навестит Гарри, чтобы убедить любимого вернуться уже навсегда.