Благословляю всё, что было

- Долгий путь домой -

Как-то вечером за чашечкой чая с Северусом Снейпом Дамблдор обронил, что Гарри принял его предложение насчет должности профессора полетов. Как старый маг и предполагал, также молодого человека заинтересовали исследования в области экспериментальной магии. С тех пор бывший гриффиндорец четко распланировал свое время между Хогвартсом, ведя дополнительный курс для студентов, испытывавших трудности при полете на метлах, и успел побывать арбитром нескольких матчей, и Хогсмидом, где проходил стажировку во вновь созданном магическом отделе. Северус редко встречал там парня, поскольку сам занимался исследованиями в другом здании. Но стоило им столкнуться, его сердце с удвоенной силой начинало биться о грудную клетку, от чего мужчина испытывал тупую боль. В стенах школы приходилось видеться чаще, от этого становилось в разы хуже. Приходилось контролировать себя, сжимая волю в кулак, чтобы успешно сохранить совершенно отрешенное, безразличное выражение лица, держа максимальную дистанцию. Дамблдор просил проявить терпение и некую отстраненность, что ж, он воспринял этот совет в буквальном смысле. Должно признаться, в некотором смысле его нервная система была не столь напряжена, хотя, с другой стороны, накатывало разочарование… особенно когда он видел, что их встречи совершенно не трогали Гарри. - Чувствует он хоть что-нибудь ко мне? – нередко спрашивал себя зельевар, впадая в отчаяние. Дамблдор утратил свою тактичность, отчитав его, как мальчишку, заметив, что Северус вновь стал меньше есть и регулярно пропускал обеденное время. Следовало приложить все усилия, даже если к этому не лежала душа, чтобы не прослыть слабаком как в глазах любимого, так и в глазах Дамблдора. Со дня возвращения мальчишки прошло шесть недель, Северус терялся в догадках, что делать: поставить крест на бесцельно прожитых двадцати годах или попробовать иной подход? В любом случае, все пути казались ему бесперспективными. И он оставил всё как есть. Прошла еще неделя, напряжение нарастало. Случай, изменивший ход событий, представился совершенно неожиданно: вечером в пятницу, когда Мастер зелий проверял домашнее задание учеников, ему нанесла визит Нарцисса Малфой в сопровождении сына. Разговор получился короткий: Снейп не мог повлиять на Дамблдора, чтобы тот вмешался в дела Министерства в прекращении изысканий средств на некоторые исследования. - Они повышают налоги только для старинных семей с хорошей репутацией! – негодовала блондинка, резко вдохнув. – Их интересуют только деньги, без каких-либо объяснений! Я уже не так богата, как раньше. Тебе это прекрасно известно! - Конечно, - ответил Северус, стараясь не сорваться на крик, выдав свое раздражение, бросив, что министерство обложило данью только те самые богатые семьи, что были в союзе с Волдемортом. – Я ничего не могу для тебя сделать! - А Поттер! - Что Поттер? – процедил мужчина сквозь зубы, перехватив отсутствующий взгляд Драко. - Мой собственный сын отказывается поговорить об этом со своим дорогим другом, но ведь ты-то сможешь, да? Я слышала, что вы были довольно близки с ним! И он имеет определенное влияние на министерство, поскольку он… - Кто тебе сказал, что я был с ним? – медовым голосом прошептал Снейп, тон которого не предвещал ничего хорошего, бросив новый – яростный – взгляд в сторону Драко. Тот отрицательно покачал головой, ответив невинным взглядом. - У меня свои источники! – ответила женщина, неопределенно махнув рукой. - И кто это? – настаивал мужчина. Как ожидалось, Нарцисса промолчала, и дальнейший разговор перерос в словесную баталию, которая поставила все точки над «i»: Северус получил ответы на вопросы, которые задавал себе давно – кто определил его судьбу, нашептав Воландеморту о его несомненном таланте в искусстве Зельеделия, обратив внимание мучителя на молодого влюбленного человека, от отчаяния укрывшегося от всего мира горами книг. - Так это была ты? – выдохнул он бесцветным голосом. – Это ты рассказала обо мне Темному Лорду, когда я был еще наивным студентом?! Понимая, что все выходит из-под контроля, Драко незаметно выскользнул из комнаты и бросился за помощью, найдя ее в лице Люпина и Дамблдора, беседующих в пустом классе. Встревоженные рассказом молодого человека маги, ведомые Драко, буквально влетели в кабинет, находящийся в Подземелье. Нарцисса и Северус успели обнажить свои волшебные палочки. - Остановитесь! – закричал Драко, не желая, чтобы хоть кто-нибудь пострадал. - Достаточно! - вторил Люпин, в свою очередь вынимая волшебную палочку. Но директор был быстрее, бросив заклинание разоружения. - Что здесь происходит? – гневно поинтересовался он. Его вопрос остался без ответа: спорящие, пребывая в животной ярости, бросились друг на друга, ногтями впиваясь в горло противнику. Нарцисса оставила глубокие борозды от острых ногтей на лице Северуса, он лишь схватил ее за волосы – всё же воспитание не позволяло ему ударить женщину. - Достаточно! – повторил Люпин. - Северус! – хрипло крикнул Дамблдор. – Сейчас же отпусти ее! Нарцисса, ослабь хватку! Но волшебники не слышали грозного окрика: Нарцисса со всей силы ударила заостренным носком туфли Северуса в голень, тот рефлекторно сжал кулаки, потянув сильнее белые локоны вниз. Нарцисса взвыла от боли. Привлеченный дикими криками Гарри, проходивший мимо, вошел в комнату бывшего любовника и, широко распахнув глаза, замер от неожиданности, окинув взглядом развернувшуюся перед ним сцену. Люпин, схватив Снейпа со спины, тщетно пытался отцепить его от Нарциссы Малфой, которая ничего не могла сделать, кроме как выть от боли и ненависти. Драко пытался вызволить мать из когтей своего бывшего профессора. Дамблдор орал благим матом, яростно размахивая волшебной палочкой, но не пуская ее в ход. Но все было напрасно: два взбесившихся мага думали лишь об одном, как доставить сопернику наибольшее количество увечий без конфискованных палочек. Повинуясь внутреннему инстинкту, Гарри подошел к магу с длинными – теперь жутко всклоченными – черными волосами. Он прочистил горло и положил свою руку на руку рычащего Снейпа. - Остановись, Северус, пожалуйста! – мягко, но уверенно произнес молодой человек. Заметив Гарри, Дамблдор умолк. Люпин отпустил коллегу и принялся размыкать пальцы Снейпа, чтобы отпустить Нарциссу. Кажется, Снейп не услышал его, и Гарри скользнул рукой вверх, положив ладонь на его щеку, невесомо поглаживая кожу большим пальцем, вынуждая обратить на себя внимание. - Северус, пожалуйста, - повторил он все тем же твердым спокойным голосом. – Отпусти её! Черные глаза встретились с изумрудно-зелеными, не в силах больше оторваться. Черты лица расслабились, он ослабил руки вокруг запястья женщины, которую тут же оттолкнул в сторону Драко и Люпина. - Гарри! – прохрипел с трудом Северус. - Всё хорошо, - голос Гарри был властным и нежным. - Идем! Гарри взял его за руку, и Северус безропотно пошел за ним, тут же позабыв женщину, с которой сражался пятью секундами ранее. Молодой человек вел его коридорами Подземелья к голубой комнате, которую делил в то короткое время с семнадцатилетним Северусом. Гарри прекрасно слышал, что профессор что-то быстро бормотал себе под нос и совершенно ничего не понимал, решив, что все прояснится, как только мужчина успокоится в более привычной обстановке. - Ты понимаешь, Гарри! Ты осознаешь! Гарри не стал отвечать, что ничего не понимает, поскольку словесный поток речи мужчины был слишком прерывистым и запутанным. Он открыл дверь, впуская вперед себя Северуса. Затем тихо прикрыл ее, заставив того сесть на кровать, где они с любовью и страстью отдавались друг другу. - Я не знал до сегодняшнего дня! И никогда бы не заподозрил! Я не знал, пока она сама не сказала об этом, да и то не специально! Гарри, ты понимаешь, что это именно она разрушила наши жизни! Голос Северуса сорвался. Маг уткнулся лицом в ладони, прежде чем резко встать и со всей силы несколько раз ударить кулаком в ближайшую стену. Опасаясь, что тот расшибет руку, Гарри направил палочку к стене, делая ее мягкой и эластичной. Взбешенный Северус принялся пинать ее ногами, выходя из себя еще больше. - Мне так хотелось схватить ее, ударить, бросить на землю и растоптать, кинуть в нее заклятие черной магии, такое, которое даже самые гнусные Пожиратели Смерти не решались использовать… Я хотел… И не смог ударить, потому что она… женщина! Я всегда размышлял, кто был тем человеком, что сдал меня. Я хотел отомстить, чтобы восторжествовала справедливость! И даже представить себе не мог, что это была она!.. Нахмурившись, Гарри подошел к профессору. Он понял не всё. Одно было ясно: всему виной Нарцисса Малфой, но для чего, с какой целью и для кого? Он осторожно задавал свои вопросы в глухой тишине, когда увидел, что Снейп, прижавшись лбом к холодной стене, утих, мучительно и тяжело дыша. Наконец тяжкий вздох сорвался с губ мужчины. Он ответил монотонным голосом, словно рассказывал чужую, не имеющую к нему никакого отношения, историю: - Когда я вернулся в свое время, то был просто опустошен! Я любил тебя так сильно, что жить не хотелось: я не мог есть, не мог спать, дышать. Думая о нас, я впадал в тяжелую депрессию. Тогда Дамблдор буквально подхватил меня на краю пропасти, посоветовав найти увлечение. Я с головой погрузился в чтение, исследования, эксперименты… в том числе, зелья. Я уже был достаточно талантливым в этой области: создавал свои заклинания и зелья. Но до тебя это было просто хобби… после тебя это стало жизнью, моим спасательным кругом, который должен был держать меня на плаву, пока мы не встретимся вновь! Как видишь… - прибавил он с горечью, бросив на юного волшебника грустный взгляд. – Ты здесь, но этот круг всё ещё держит меня! В комнате вновь повисла тишина, но более короткая, прежде чем профессор направил расфокусированный взгляд куда-то за плечо Гарри. - Однажды мне сказали, что Темный Лорд, у которого осведомители были по всей Магической Британии, заинтересовался мной особенно. Кто-то рассказал ему о моем таланте относительно зелий. Поскольку я не мог отказать в просьбе великому темному магу, я был вынужден встретиться с ним, а затем принять метку и все такое… из-за Нарциссы Малфой! Он произнес это имя голосом, полным яда, от чего позвоночник Гарри прошил озноб. Тем не менее, мальчик понял причину его ярости. На его месте его собственные ярость и ненависть были бы равны тем, что сейчас бурлили в крови Северуса. - Я должен был делать постыдные вещи из-за повышенного внимания, что коснулось меня! Я вынужден был носить отвратительную маску более двадцати лет! Мне пришлось быть жестоким к людям, которые этого не заслуживали! Я должен был быть подлым с тобой! Я должен был взрастить твою ненависть ко мне, чтобы ты испытывал отвращение при одном взгляде в мою сторону! Я должен был оттолкнуть тебя, в то время как сам хотел обратного! Теперь все рухнуло! И это все благодаря ей! Гарри был потрясен. Он не ожидал услышать столь откровенные слова, объясняющие многие вещи. И постепенно представлял ту жизнь, которую пришлось прожить Снейпу. Забывшись в думах, Гарри не видел Снейпа, и даже не осознавал, где находится. Не видел отблеска свечи отражавшееся во влюбленных глазах, губ, изогнутых в горькой улыбке. Это была их комната. Здесь он проводил много времени, утопая в слезах в мыслях о Гарри; дни, оглаживая постель, которую почти делил с пареньком; обнимал подушку, словно хранившую тепло его мужа. Он понял весь пафос ситуации: это неизлечимо, поскольку его никто не видел, кроме него самого. Однако теперь у него был Гарри!