***
— Я хотела бы сказать, что не могу поверить, что ты забыла о чём-то настолько важном, — сказала Татсуки, кладя книги в картонную коробку, — но уж прости, могу. За ней стоял Ичиго, держа в руках двух плюшевых кроликов и пытаясь понять, как бы лучше упаковать коллекцию Усаги-тан, при этом не повредив бирки. Орихиме сказала ему, что очень важно убедиться, что бирки не погнулись и не порвались. Но как он мог гарантировать их безопасность, когда кролики будут биться друг о друга в процессе перевозки? Урю заметил решительное-но-всё-же-обеспокоенное выражение лица Ичиго и вздохнул, выступая вперёд, чтобы освободить его от этого занятия. — Дай мне их, — нетерпеливо выпалил он. — Я могу с этим справиться, Исида, — прорычал Ичиго, отбирая у него кроликов. Пока они собачились, из гардероба, извиваясь, вышла Чизуру, загруженная цветастыми вещами. — Разве это не мечта? — вздохнула она. — Возможно ли, что я действительно держу в руках одежду Орихимечки? Одежду, которая прикасалась к её телу в местах, о которых я могу лишь мечтать?! — Тебе обязательно вести себя так противно даже сейчас? — строго спросила Татсуки. Она заклеила коробку и начала озираться в поисках маркера, чтобы надписать их. — Эй, Химе, а почему Шиффер не помогает нам? — Орихиме передавала вещи со своей полки Чаду, который как можно аккуратнее упаковывал их. — Эмм, — застенчиво хихикнула она, — он сказал, что я сама загнала себя в такую ситуацию, а значит, он к этому не причастен, тем более, он свои вещи уже давно упаковал, — он повернулась к Чаду, чтобы отдать свои безделушки, и застыла на месте, когда увидела на лицах у всех недоверчивые и недовольные выражения. — Что? Он прав. Ичиго качнул головой и возобновил свои попытки упаковать кроликов. — Не думаю, что хочу знать, в каких отношениях состоят эти двое. Как только Урю убедился, что игрушки не поломаются, он оставил Ичиго с его заданием и вышел из комнаты Иноуэ. В коридоре скопились картонные коробки, отчего пройти было тяжеловато. Он протиснулся между стеной и коробочной башней и уже практически добрался до гостиной, когда почувствовал, что человек, которого он искал, находился справа от него. Дверь во вторую спальню была слегка приоткрыта, говоря о том, что Улькиорра заговорит, если заговорят с ним, но предпочтёт, если его не будут беспокоить. Исида поднял руку, чтобы постучать, но вспомнил, что должен ещё ему отомстить, поэтому поднял ногу и пнул дверь прежде, чем его совесть успела отговорить его. — Оно того стоило? — Улькиорра, сидящий у стены с книгой в руке, злобно уставился на него. Урю позволил себе пару мгновений погреться в своём удовлетворении. — Да, — ответил он. Из коридора донёсся шум: кто-то споткнулся обо что-то, — отчего Урю вернул дверь в её исходное положение. Улькиорра уставился на него, словно он разделся до трусов и поджёг свои вещи. — Что? — Я не понимаю, зачем ты аккуратно закрыл дверь после того, как пнул её? — Потому что… Я… Я не уверен, — повисло неловкое молчание. — Что тебе надо? — спросил Улькиорра. Урю решил перейти к делу. Незачем было заводить непринуждённую беседу с парнем, который бы предпочёл, чтобы Исиды не было. Он поправил очки на носу. — Ты злишься на Иноуэ? — и снова выражение лица Улькиорры стало таким, словно он лицезрел что-то странное и неприятное. — А что если и да? — спросил он ни подтверждающим, ни опровергающим это утверждение тоном. До Урю наконец дошло, что он никогда до этого не был в комнате Улькиорры. Он с интересом осмотрел небольшое пространство. Она была чистой, всё находилось на своих местах, никаких украшений или других личных вещей, кроме книги в руке Улькиорры. Он не смог удержаться от мысли, что это помещение больше похоже на казарму солдата, нежели на комнату никому не подчинявшегося человека. — Знаешь, она не забывает о чём-то намеренно, — произнёс он. — Не будь так строг к ней. Улькиорра закрыл книгу и положил её на пол рядом с собой. — Хотя это подбешивает и причиняет неудобства, я не обижаюсь на её такие недостатки. — Правда? Потому что, по её словам, то, что ты ей сказал, прозвучало слегка мстительно, — Урю знал, что Улькиорра не лгал. Он обязан был говорить правду: было бы странно для него начать лгать сейчас, вот ни с того ни с сего… Если только он не злился на что-то другое. — Дело же не в её забывчивости? — Тебе надо повторить мои слова, чтобы они зазвучали правдоподобно? — Но ты злишься на неё. Он думал, что Улькиорра вытолкнет его из комнаты, натянет выражение лица пустого и прикажет ему не лезть не в своё дело. Вместо этого он получил отведённый взгляд, нечто вроде предостережения от бывшего Эспады, который никогда не поворачивался спиной к своему врагу. — Люди — такие безрассудные создания, — едко произнёс он. — Они отдают свои драгоценные сердца несовершенным вещам и присоединяют их к таким местам, где их легче всего ранить. И когда уже ран не избежать, они осмеливаются скидывать всю вину с себя на других. Даже я не избежал этого нерационального поведения, — он понизил голос. — Я думал, что женщина… расстроится из-за моего отъезда. Похоже, это естественная человеческая реакция, и она рыдала раньше из-за какой-то белиберды. Но также она никогда не делала того, что я ожидал от неё. Это не новая её черта. И почему же я тогда расстроен? Урю опустил голову. Хотя ему и не рассказали, почему конкретно уезжает Улькиорра, он знал наверняка, что Орихиме расстроилась. То, как она уселась на качели на прошлой неделе, опёрлась щекой о цепь, опустила взгляд, боль в её голосе — всё говорило об этом. И хотя он удивился, что Улькиорра не заметил этого или что Орихиме не разревелась и не рассказала ему ничего, он понимал её чувства. Эта поездка, какой бы причиной она ни была бы вызвана, была достаточно важна для Улькиорры, чтобы он покинул её, и она решила его не задерживать. Урю обладал силой остановить эту холодную войну. Всё, что ему надо было сделать, — сказать Улькиорре, как сильно страдала Орихиме… но надо было учитывать то, с кем он сейчас говорит. Улькиорра не захотел бы услышать это от него. Это заденет его гордость. Разразится скандал. Орихиме может серьёзно пострадать, и, возможно, их отношения не переживут такого потрясения. Другими словами, его вмешательство обладало потенциалом начать настоящую войну, и несмотря на его собственные чувства к Орихиме, он не хотел, чтобы это случилось. Поэтому он решил ответить на вопрос Улькиорры. — Потому что ты любишь её, — сначала ему было трудно признать это, но чем дольше Улькиорра оставался в их мире, тем тяжелее становилось оправдать его отношение к Орихиме. Он любил её. Возможно, он полюбил её ещё до того, как понял, что такое испытывать любовь. И он боялся, что преувеличил свою важность для неё. — Исида-кун? — внезапное появление Орихиме в дверном проходе испугало их. — Простите! Я не хотела мешать, — она отпрянула, ухмыльнувшись. Она была рада увидеть их беседующих друг с другом. Между ними всегда царила напряжённая атмосфера. — Ты не помешала, — быстро сказал Урю, — я уже собирался идти к вам. Мы обсуждали книгу, которую он читал… «Фауст» Гёте… Очень интересно. Я читал её отрывками, — ужасная ложь, намного хуже осознания того, что она никогда бы не заподозрила его в нечестности. Он прошёл мимо Орихиме, направившись к остальным и радуясь тому, что ему больше не придётся лгать ради Улькиорры Шиффера. Теперь Орихиме зашла в комнату Улькиорры, захлопнув дверь. — Прости за шум, — сказала она, садясь рядом с ним, — мы практически закончили. Куросаки-кун предложил всем пойти потом поужинать. Хочешь присоединиться? — Не особо, — его тон был мягким: должно быть, он больше не злился на неё. Орихиме взглянула на закрытую дверь, затем пихнула Улькиорру плечом. Он озадаченно посмотрел на неё. Она пихнула его ещё раз, пододвигаясь ближе. — Чего? — Орихиме надула щёки. Он вытянул руки и хлопнул по ним. — Говори. — Я хочу поцелуй, — полумрак в комнате скрыла румянец, пробиравшийся по её шее. Выражение его лица смягчилось. — Могла бы так и сказать, — Улькиорра поднёс руки к её лицу и поцеловал её, не углубляя поцелуй, помня о голосах в другой комнате. Когда он отстранился, она снова надула щёки. Он вздохнул. — Ну ещё один? — попросила она, захотев убедиться, что он точно не в плохом настроении. Он вёл себя не как обычно с тех пор, как она заломила ему руку, и возвращался домой в таком подавленном настроении, что она начинала извиняться, пока ему не становилось лучше. Если он обиделся на неё за то, что она нечаянно напала его, или смутился, что не смог дать ей отпор… Губы Улькиорры коснулись её щеки. — Если твои друзья не против, — сказал он, пленив её своим взглядом, — я заберу тебя у них на пару минут. Орихиме ждала второго поцелуя, но Улькиорра не сдвинулся с места. Он изучал её, словно паззл, который не мог собрать. Его пальцы проводили по её волосам, тяня вперёд шелковистые пряди, а затем отпуская их со вздохом. Затем он совсем от неё отвернулся, и Орихиме почувствовала, как у неё пересохло во рту. — Я-я что-то не так… — У нас изменение в планах, — его голос резал, словно лезвие, такой его тон ей совсем не нравился. — Мне сказали об этом вчера, и мне очень жаль, что я скрывал эту информацию до сих пор. Женщина в Сообществе душ, перед которой отвечает Киске Урахара, взбесилась из-за его безделья и приказала ему уехать раньше намеченной даты. Он сказал, что поймёт, если я захочу отказаться, потому что уже совсем скоро… — Как скоро? — спросила Орихиме, почувствовав головокружение. — Через две недели. Ей пришлось заставить себя замедлить дыхание. Вдох. Выдох. Попытайся звучать как обычно. — Ты же не отказался? — Нет, — Улькиорра сжал челюсти. Воздух вышел из её лёгких, когда её омыло его словами, от чего ей стало холодно. Почему ей было холодно? Её руки двинулись прежде, чем она успела остановить их, повернув его обратно к ней лицом. Ей хотелось, чтобы он смотрел на неё, когда говорил такие вещи. Он никогда не щадил чужих эмоций. Когда он изменился? Она бы сразу поняла, что творится у него в голове, если бы только взглянула на него… Но его лицо было непроницаемым. Ни одной эмоции, на которую можно было опереться. Ни предостережения, ни интереса, ни раскаяния, словно бы он и не бросал водородную бомбу ей на колени. Он снова стал пустым, чтобы не дать ей заглянуть в своё сердце. — Тогда думаю… надо оторваться по полной за эти две недели, — сказала она, позволив рукам опуститься. Она больше не могла там находиться. Без лишних слов она встала, оставив его в темноте, и вышла обратно к свету, к компании её друзей. При виде её они прервали свой разговор, их счастливые лица сменились шокированными выражениями. Чизуру отреагировала первой, уронив вещи в её руках. — Орихиме? — Пойдёмте поужинаем сейчас! — воскликнула Орихиме, хлопнув в ладоши, подгоняя всех отложить всё то, что они упаковывали. — Я проголодалась! — Иноуэ… — Пожалуйста? Мы можем закончить попозже. Я очень голодна. Пожалуйста, — она схватила свою сумочку, не дожидаясь их ответов и исчезла в коридоре. Они услышали, как она шагает к входной двери. — Какого чёрта? — прорычал Ичиго, только чтобы Урю положил руку ему на плечо. — Идёмте, — сказал он, его спокойствие удивило всех и взбесило Ичиго. — Они сами разберутся. Ради Иноуэ мы должны держать все свои догадки при себе, — затем он пошёл за Орихиме, оставив остальных позади, надеясь, что смог сдержать их чувства. Они знали, что он прав. Никто не понимал Улькиорру лучше Орихиме. И если они вмешаются в события, из-за которых она так побледнела, то только всё испортят. Но они не смогли удержаться от оглядываний в сторону закрытой двери в комнату Улькиорры, когда проходили мимо, и размышляли, что же могло произойти за пять минут, когда Орихиме не было с ними.Череда недопониманий
24 апреля 2016 г. в 21:29
Спустя неделю после выпуска Орихиме наглухо погрузилась в прокрастинацию. У неё был план: за первые два дня привыкнуть к тому, что школа кончилась, а затем начать собирать вещи, чтобы переехать в новую квартиру.
И начало было замечательным! В первый день она проспала до полудня и продолжила бы спать дальше, если бы её не разбудил во время своего обеденного перерыва Улькиорра, проверявший её пульс. Она бы снова заснула, если бы не схватила Улькиорру за запястье и не повалила бы его на кровать, заломив ему руку за спину, прежде, чем поняла, что её не грабят. Нет, теперь ей надо было до конца дня извиняться перед ним, зато это событие наконец-то положило конец всем его сомнениям по поводу её навыков в боевых искусствах.
Во второй день она проспала меньше, приготовила огромный бранч для себя и Улькиорры, затем шаталась по квартире в пижаме, смотря телевизор до обеда. Если ему это и не нравилось, то он ничего не сказал. Он вообще был тише обычного, поэтому она нарушала тишину рассказами о своих тёте и дяде: какие у них были отношения с Сорой, какую еду они ели и как сильно они порицали её за знакомства со странными людьми.
— Женщина, — прервал он её в какой-то момент, — мне наплевать на твоих родственников, как и на твои попытки не придавать значения ситуации, которая тебя огорчает.
Орихиме нахмурилась, понимая, что он прав, но соглашаться и начинать разводить сопли она не собиралась. Она ступила на скользкую эмоциональную дорожку, и если она начала разглагольствовать о своих родственниках, то могла затронуть и вопрос приближающегося отъезда Улькиорры, а это было недопустимо.
Затем на третий день она начала собирать вещи, сказала, что это всё слишком грустно, и вместо этого началась её кампания по прокрастинации.
— Я знаю, что легче от этого не станет, — сказала она Улькиорре, который ни разу не заговорил за день, — но я не могу собирать вещи, если плачу через каждые пять минут. Мне надо мысленно подготовиться!
— Перевозчики приедут в субботу. Тебе хватит времени? —удостоил её ответом Улькиорра.
— Они же приедут в следующую субботу, а не в эту, — удивилась Орихиме. Улькиорра отвернулся от телевизора.
— Нет, — медленно произнёс он, — они приедут в эту субботу. В твоём календаре так написано.
Улыбка сползла с её лица. Она вскочила с дивана и побежала на кухню, водя пальцем по календарю. Улькиорра ждал. Она вбежала обратно в гостиную, учащённо дыша.
— Они приедут в эту субботу! — прокричала она. — В эту субботу! Это же послезавтра! Почему ты не сказал раньше?! — Улькиорру её паника, похоже, совсем не волновала.
— Я предположил, что ты соберёшься с силами и прекратишь бездельничать до этого времени, — она уставилась на него с широко раскрытым ртом. Он же в свою очередь уставился на неё. — Я ошибся?
Орихиме достала свой телефон и отправила SOS-сообщение всем, кого знала.