***
— Мне скучно, — проныл Урахара, ни к кому особенно не обращаясь. Не зная, чем себя занять, он прогуливался по своему магазинчику, расставляя товары в ряд, как ему нравилось. Определённо, их перемешали дети: Улькиорра расставлял товары всегда последовательно. — Если подумать, то если бы не семья госпожи Иноуэ, то сейчас бы мы были в спортзале, заполненным школьницами! — Нас ничто не останавливает, — напомнила ему Йоруичи, в форме кошки лежавшая на стойке. — Мы решили не идти туда, чтобы не оскорбить чувства Улькиорры. — Какие чувства? — по-детски переспросил Урахара. Улькиорра, который заполнял кассу мелочью, кинул на него испепеляющий взгляд. — Игнорируй его, — поднялась Йоруичи, выгнувшись, зевнула и вернулась в исходное положение. — Знаешь, Орихиме никогда не говорила о других членах семьи, кроме своего брата. Интересно, какие они? Улькиорра задвинул ящик кассы и вычеркнул это задание из своего мысленного списка дел. Когда женщина подошла к нему вчера, сжимая телефон и избегая его взгляда, он понял, что то, что она собирается сказать, ему не понравится. Он не ошибался. Её тетя и дядя ни с того ни с сего решили, что хотят посетить церемонию её выпуска, чтобы притвориться, что они семья. Что в свою очередь помешало настоящей семье отметить это, как бы хотелось. Она должна была отбросить в сторону все свои планы и начать развлекать этих людей, прислуживая им и показывая, как она жила, подвергнув себя их осуждению. На её бы месте Улькиорра сказал им катиться к чёрту, а особенно тётке. Но он знал, что женщине не нравилось грубить кому-либо. Поэтому он на время съехал. Он не знал, сколько ему придётся отсутствовать. Женщина пообещала позвонить ему сразу же, как тётя и дядя уедут. И хотя его волновало осознание того, что вскоре всё это станет постоянным, сейчас эту мысль перечеркнула другая проблема: Он вынужден пропустить одно из самых важных событий в жизни женщины, и как бы она ни убеждала себя, что сделала правильный выбор, это не сможет помочь ей полностью освободиться от разочарования.***
Орихиме прогуливалась по стенам своей уже альма-матер, иногда натыкаясь на других выпускников, подписывающих выпускные альбомы или рыдающих в объятиях друг друга. Она же быстренько со всеми попрощалась не потому, что торопилась убежать и поплакать в уединении, а потому что её тётя и дядя забронировали им столик и хотели поскорее туда отправиться. Они решили подождать снаружи, пока она в последний раз прогуливалась по кампусу, что принесло ей облегчение. Было бы странно, если бы какие-нибудь незнакомцы потревожили её, ностальгирующую. Чем дальше она шла, тем тяжелее становилось на сердце. Она же должна радоваться да? Она сделала это! Выпустилась из школы, несмотря на то что часть обучения провела на войне! Но это достижение означало, что она покинет своих друзей и начнётся её большое и страшное взрослое приключение в другой квартире без них. Когда она об этом задумывалась, то ей становилось смешно: она могла бесстрашно сражаться на смерть вместе со своими накама, но с другой стороны, с колледжем справиться она не могла. Орихиме остановилась в центре своего класса. Она оставляла позади всё то, что ей было знакомо, чтобы начать новую жизнь, и ей было страшно. С кем она могла поговорить об этом? Кончики её губ изогнулись в улыбке. Конечно же. Через пару минут она вышла из школы, найдя своих тётю и дядю, ждущих её у ворот. — Ой, простите, но не могли бы мы зайти ещё кое-куда?***
Когда Урахара завидел выпускниц старшей школы, проходящих мимо его магазинчика со своими семьями, то его хныканье увеличилось как в громкости, так и в частотности всхлипываний. — Я закрою магазин, — пригрозил он из-за стойки, где он вместо Улькиорры занял должность кассира. — Я слишком разочарован, чтобы работать! — Ты даже не работаешь, — полусонно пробормотала Йоруичи. Звонко прозвенел колокольчик на входной двери, оповещая о пришедшем покупателе. Киске поднял голову и, увидев Орихиме, широко улыбнулся. Пришло его спасение! — Я… — начал он, затем заметил пару, вошедшую за ней, — ирассяимасэ*, — его глуповатая улыбочка сменилась на милое и приятное выражение лица типичного хозяина магазинчика. — Госпожа Иноуэ, это Вы? Орихиме подошла к стойке, её манеры были холодно-вежливыми. — Рада Вас снова видеть, господин Урахара, — она почесала Йоруичи за подбородок. — И Вас тоже, госпожа Йоруичи! — Это Ваши родители? — Урахара наклонился, чтобы посмотреть за неё. — Нет, это мои тётя и дядя, — пара не сдвинулась дальше двери, они довольно долго набирались вежливости, чтобы одарить вызывающе одетого мужчину кивком. — Я просто зашла, чтобы поздороваться. Этим утром прошла церемония выпуска! — Поздравляю! Господин Куросаки же тоже ходит в Вашу школу? Скажите ему, чтобы он заглянул сюда, тогда я смогу поздравить и его тоже, — Йоруичи попыталась не закатить глаза. Урахара был профессионалом в изображении различных идиотов; как его вообще можно было воспринимать серьёзно? Она спрыгнула со стойки и побежала к складу, наплевав на беседу и презрительные взгляды родственников Иноуэ. — Улькиорра! — она нашла его, считающим коробки и достаточно сильно погружённым в эту монотонную работу, чтобы не удостоить её взглядом. — Ты нужен у кассы. Прямо сейчас. Забей вот на это, оно подождёт. Улькиорра со злости на то, что его прервали, практически проигнорировал её, но решил не рисковать своей хорошей репутацией ради собственного удовлетворения. Он засунул руки в карманы и зашёл в магазин. На половине пути, в коридоре, он почувствовал впереди знакомое тепло и постарался идти помедленнее. — А вот и господин Шиффер! Я уже думал, что он и не выйдет, — приятно сказал Урахара, как самый настоящий уравновешенный человек. Орихиме была рада, что она стояла спиной к тёте и дяде, потому что она не смогла скрыть ослепительной улыбки, в которой растянулись её губы, когда в дверном проёме появился Улькиорра. Он посмотрел на неё, словно ребёнок, сделавший что-то, что не должен был делать; она понимала это, ведь сама попросила его держаться подальше этим днём. Затем она увидела, как взгляд его глаз метнулся к паре, стоящей у входа… И этот взгляд был таким, словно из Улькиорры разом выбило всю человечность. Это было не то терпеливое недовольство, которое он натягивал на себя, когда находился в окружении её друзей, такое, которое предполагало, что он мог хорошо о них думать, но предпочитал не говорить об этом. Орихиме никогда не видела его глаза такими устрашающе холодными. Но это длилось лишь пару секунд, и затем он снова обратил всё своё внимание к ней — вся человечность тут же вернулась. — Добрый день, — поприветствовал её он. — Привет, — ответила она, красуясь штукой цилиндрической формы, которую она держала в руках. — Смотрите, господин Шиффер. Я выпустилась из школы! — она протянула её ему, чтобы он взял, и когда он протянул руку, её пальцы скользнули по его. Они тряслись. — Хорошо потрудилась, — без особого смысла сказал он, ведь он сам наблюдал за частью этого. — Мои поздравления, — щёки Орихиме покраснели от счастья. — Спасибо, — она решила забрать свой диплом обратно, и его спокойная рука накрыла её трясущуюся, стало как-то тепло и спокойно. Это было то самое успокоение, за которым она пришла; единственное, в котором она нуждалась. Но в её спину пялилась пара любопытных глаз, поэтому нельзя было более наслаждаться моментом. Она неохотно отстранилась, поворачиваясь к Урахаре. — Оой! Пора идти. У нас столик забронирован, и мы уже, наверное, опаздываем из-за меня. Попрощайтесь с госпожой Йоруичи от меня! Урахара помахал Орихиме, когда она присоединилась к своим родственникам и они вышли из магазина. В тот же момент, когда закрылась дверь, он достал свой веер, раскрыл его и захихикал, сбросив маску простачка. — Боженьки, господин Шиффер! Она рискнула расположением своих тёти и дяди, чтобы прийти к Вам! Вы, должно быть, очень счастливы, — сказал он, готовясь к односложному отказу. — Иначе я был бы полнейшим идиотом. Он моргнул, не веря своим ушам, но Улькиорра уже направлялся обратно на склад. Урахара помахал веером, вздыхая. Сейчас явно не самый подходящий момент рассказать Улькиорре о сегодняшнем телефонном разговоре. — О, как же мне не хочется быть гонцом плохих вестей, — невыразительно промычал он, опуская взгляд на кассу. Он уже в прошлый раз чинил выдвижной ящик, а другого способа для прокрастинации он придумать не мог.