Tell yourself

      Одним хорошим весенним днём, когда цвела вишня и Орихиме сходила с ума по цветам (Улькиорра не понимал этой важности даже после объяснения), бывший Эспада решил, что он лучше подождёт внизу причудливую девушку, которая должна была с минуты на минуту вернуться домой. Придя со своей работы, он взял так называемую «графическую новеллу» и удивлялся, почему иногда персонажи уменьшаются и теряют некоторые части тела. Эта женщина читает слишком странные вещи; возможно, именно поэтому она и витает постоянно в облаках.       Он вышел из квартиры на солнечный свет, пошлёпав по карману свободной рукой, чтобы убедиться, что взял ключ, затем потянулся назад и захлопнул дверь. Всё ещё смотря в книжку с комиксами, в которой произошёл неожиданный поворот сюжета, Улькиорра прошёл два шага прежде, чем понял, что он не один. Отложив книгу, он встретился зелёными глазами с парой коричневых.       Это был мальчик не старше одиннадцати лет. С короткими чёрными волосами, подстриженными под горшок, он застыл, по мнению Улькиорры, в шоке, если то, как расширились его глаза, можно было назвать показателем. Он ничего не говорил, просто уставился немного грубо на Шиффера без тех самых манер, о которых раз или два упоминала Орихиме. Тогда если этот мальчик не собирается быть вежливым, то и Улькиорра не будет вести себя с ним по этикету. Он так же уставился на ребёнка, заложив большим пальцем страницу и опустив книгу.       При этой показной смелости мальчик дрогнул и опустил взгляд к ногам. Улькиорра почувствовал странную смесь удовольствия и стыда от этой победы; действительно, эти человеческие чувства такие сложные. Но когда этот мальчик перестал на него смотреть, он избавился от препятствия, а значит, мог продолжить свой путь. Улькиорра начал идти к лестнице, проходя мимо грубого ребёнка, лишь поприветствовав его.       — Подожди!       Он остановился, снова отложив графическую новеллу. Его начинало бесить, что он снова откладывает чтение, и Улькиорра снова взглянул на мальчика. Он повернулся к нему лицом, во взгляде читалась ярость, его зубы и кулаки были сжаты так, словно это изображение жестоких намерений напугало бы Улькиорру.       — Что такое, человек? Я очень занят.       — Что, — грозно произнёс ребёнок, — ты делал в квартире Орихиме?       — Я её сосед, — незамедлительно ответил Шиффер.       — С каких пор?       — Не твоё дело, — что не так было с этим ребёнком? Он был почти таким же плохим, как Джинта, который чуть раньше спросил Улькиорру, знает ли он, что такое motorboating*. Телевидение научило его тому, что motor boat [катер] — это скоростное водное средство передвижения, поэтому он предположил, что это как-то связано с перевозкой. Джинта бился в истерике (у Орихиме была похожая реакция, когда она получала результаты экзамена). Под конец рабочего дня Улькиорра узнал больше о сексуальных намёках, чем ему следовало бы. Даже девочка с грустным лицом подсказала множество определений, хотя, в основном, она просто стояла в стороне с красными щеками при каждой попытке объяснения.       Теперь этот мальчик, который, похоже, был внуком старой женщины, живший по соседству, указывал на него пальцем — очередной грубый знак.       — Конечно, это моё дело! — закричал он, не волнуясь о спокойствии соседей. — Орихиме — моя! — Тишина, и затем где-то снаружи послышался лай собаки. Улькиорра полностью повернулся к ребёнку, засовывая одну руку в карман, а второй всё ещё придерживая книгу с комиксами.       — Пардон?       — Ты чё, оглох? Ты меня слышал! — усмехнулся мальчик. — Орихиме — мой прекрасный цветочек, она красивее любого цветка сакуры, добрее богини! Как ты посмел обманом прокрасться в её квартиру, ты, хамло! — Улькиорра пропустил оскорбления мимо ушей.       — Хочешь, чтобы она была в твоей власти? — спросил он, одновременно любопытно и раздражённо. — Захотел бы запереть её в башне, где бы никто больше на неё не взглянул, куда только ты мог бы приходить и наслаждаться её мнимой божественностью?       — Нет! — мальчик зашипел. — Не пытайся сбить меня столку! У меня нет таких извращённых фантазий об Орихиме, мои намерения чисты!       Теперь Улькиорре хотелось схватить ребёнка за футболку и швырнуть его за перила двухэтажного здания, но он всё же отказался от этой задумки. Стоит признать, что сейчас задели его гордость. Хотеть укрыть её от злых взглядов — извращённая фантазия? Он никогда об этом не думал, хотя, учитывая осведомлённость Джинты в женщинах, он просто снова упустил что-то. Необходимо наведаться в библиотеку.       — Понятно, — проворчал Улькиорра, обдумывая свои прошлые действия и мысли насчёт необдуманных актов извращения.       — В чём дело? Я задел за живое? — глумился мальчик, потянув вниз нижнее веко и высунув язык. Это движение Улькиорра проигнорировал, сейчас он был слишком занят раздумьями. А как бы восприняла эту ситуацию женщина? Она бы подумала, что эта ситуация «извращённая»? Неужели он нечаянно оскорбил её желанием сберечь от похабных взглядов? — Эй, — произнёс мальчик, щёлкнув пальцами, чтобы привлечь внимания Шиффера. — Я сказал «эй»!       — Что такое? — Улькиорра посмотрел на него, слегка нахмурившись.       — Как я уже сказал, — продолжил ребёнок, — Орихиме — моя. Если ты хочешь заполучить её, то тогда сначала тебе придётся сразиться со мной по-честному! Усёк? — бывший Эспада моргнул от удивления. Этот ребёнок ещё так молод, но сделал интересное наблюдение. Теперь Улькиорра весь вечер будет обдумывать свои желания.       — Да, — наконец ответил он. Мальчик усмехнулся, обрадовавшись тому, что взрослый воспринимает его серьёзно. — Значит, ты видишь во мне достойного соперника?       — В самой меньшей мере, — произнёс Улькиорра, ощутив дежавю. — Ты для меня кто-то, кого надо… Устранить, — он чуть исправил свою речь, вспомнив, что угроза смерти невинным людям (особенно детям и пожилым людям) не очень одобрялась этим обществом.       Звук туфлей, ступавших по ближайшим ступенькам, и воодушевлённое посвистывание привлекли внимание и Улькиорры, и мальчика. Чуть позже на лестничной клетке появилась Орихиме, в руках у неё были школьная сумка и бумажный пакет с вкусно пахнущей выпечкой, её рабочий фартук висел на плече.       — Ох! — она остановилась, улыбнувшись обоим. — Что здесь происходит? — лицо мальчика тут же засветилось, как новогодняя ёлка.       — Добро пожаловать, сестричка Орихиме! — воскликнул он, пробежав мимо Улькиорры, чтобы поприветствовать Иноуэ. Бывший Эспада со недоумением и страхом смотрел, как женщина наклоняется и обнимает ребёнка, не зная, что её большая грудь была в паре сантиметров от его подбородка.       — Добрый вечер, Таро-кун! — взвизгнула она, оттолкнувшись, чтобы взъерошить его волосы. — Давно не виделись, да? Ты подрос?       — Оу, ты заметила! — Таро улыбнулся и почесал затылок, его щёки покраснели от радости.       — Ну, как же я могла не заметить? Ты станешь таким привлекательным парнем! — Орихиме осторожно открыла пакет и достала оттуда пончик, наполненный желе. — Вот! Поможем росту! Но только бабушке не говори! Она накричит на меня, если узнаёт, что я дала тебе сладкое до обеда. Наш маленький секрет, ладно? — мальчик пальцами провёл по губам, словно застегнул их.       — Конечно! — сказал он прежде, чем откусить от выпечки. Затем Орихиме повернулась к Улькиорре, который был уже готов выронить книжку с комиксами и потерять место, где он читал.       — Идёшь куда-нибудь? — спросила она, и он увидел, как позади неё победоносно ухмыляется Таро. Его хватка на книжке усилилась.       — Нет, — холодно ответил он, развернулся и достал ключи из кармана, оставив эту приводящую в ярость женщину позади. Таро, значит? Этот мальчик будет интересным противником.