Tell yourself

      — Почему у вас такие странные татуировки на лице? — это было первое, что трио библиотекарш спросило у Улькиорры, когда он пришёл, чтобы вернуть пачку из десяти романов, которые он прочитал меньше, чем за неделю. Несмотря на занимавшую его работу, казалось, что скорость его чтения увеличилась, хотя должно было случиться всё с точностью да наоборот. — Из-за них вы выглядите таким печальным, — отметила женщина с косой посередине (её звали Кумико, как он узнал).       — Они вам не нравятся? — Улькиорра уставился на неё.       — О нет! Я не имела в виду ничего подобного! — Кумико бешено замахала руками, её щёки покрылись приятным оттенком красного. Улькиорра моргнул в замешательстве, но решил не развивать эту тему дальше, так как его больше интересовало то, какую книгу прочитать следующей. В своих исследованиях он пришёл к выводу, что внутри каждого жанра есть бесконечное множество различных тем. Например, если он заглянет в секцию искусства, то найдёт не только книги о классическом искусстве, но и книги о непонятных загогулинах (Орихиме называла их «граффити») по всему городу.       — Эй, — веснушчатое лицо самой старшей из библиотекарш, Рины, казалось очень задумчивым, — разве мы не говорили, что найдём молодому человеку ещё одну любовную историю?       — О точно, — согласилась третья, темноволосая женщина по имени Юри. — В этот раз настоящую любовную историю, правильно? — Улькиорра кивнул. — Отлично, идёмте за мной! У меня тут есть одна, которая понравится такому прилежному молодому человеку, — он прошёл за ней мимо стола, засунув руки в карманы и подумав, что словам этой женщины лучше оказать правдой. В этот раз его привели в секцию нехудожественной литературы. Юри остановилась напротив полки с книгами по истории.       — Посмотрим… — пробубнила она себе под нос, проводя пальцами по корешкам.       Улькиорра терпеливо ждал, его мысли унеслись куда-то далеко. Плечо всё ещё болело: во время обеда у них с Джинтой был спарринг-матч, и этот ребёнок оказался, на удивление, сильным для развращённого ученика средней школы. Урахара предложил потренировать и Уруру, но девочка яростно завертела головой, отказываясь, и до конца дня потом избегала его по какой-то причине.       Но что делать с плечом? Было неудобно, но женщина придёт домой уставшая, поэтому он не будет просить её использовать своё реяцу ради чего-то столь маленького. К тому же, она может что-нибудь заподозрить, и хотя он клялся, что не будет держать работу в магазине Урахары в секрете, он не смог найти подходящего времени, чтобы рассказать об этом. Хотя уже поскорее надо с этим разобраться. У него практически закончились места, где он прятал заработанные деньги. Чуть ранее на этой неделе у Улькиорры закончились чистые носки, потому что он использовал их в качестве тайников.       — Вот! — Юри повернулась к нему, держа в руках раскрытую книгу. Она пролистала страницы, пока не дошла до определённого раздела, на который и указала пальцем прежде, чем отдать книгу Шифферу. — Это сообщение о Марке Антонии И Клеопатре, царице Египта. Эти двое — самые известные возлюбленные.       Царица Египта? Это будет намного интереснее итальянских подростков, у которых гормоны в крови играли. Улькиорра взял книгу и, поблагодарив библиотекаршу, пошёл разыскивать себе место, где можно было сесть и начать читать исторический рассказ.       Ну, они из тех людей, кого называют «могущественной парочкой»: земли, деньги, статус. Они держали свою привязанность в секрете, так как Антоний был женат (это не очень понравилось Улькиорре: разве женитьба не подразумевала под собой вечную верность между людьми?). Но продолжая чтение, он пытался представить, как те двое метались между континентами ради встречи друг с другом. Каким же счастливым должен был быть этот Антоний, когда он видел любимую женщину после долгой разлуки.       Читая дальше параграфы, Улькиорра расслаблялся всё больше, он даже качнулся на стуле и положил ноги на стол. Эта история была намного лучше «Ромео и Джульетты». Он перевернул страницу и взглянул на библиотекарш. Кумико наблюдала за ним и, когда он нахмурился, замахала руками, призывая продолжать дальше читать. Две другие пытались удержать карандаши на носах. Эти женщины вообще работали?       В этой истории также и война была, а от этого его кровь начинала бурлить. Оставшийся инстинкт Эспада, как он думал. К сожалению, римляне что-то заподозрили. Глаза Улькиорры сузились. Римляне должны были высунуть свои длинные носы из дел Антония и Клеопатры. Серьёзно, почему создавалось такое ощущение, что когда люди влюбляются, вся вселенная готова приложить усилия, чтобы они не были вместе?       Улькиорра потерял равновесие и упал вместе со стулом. Грохот заставил нескольких людей, в том числе и библиотекарш, повернуться в его сторону, но он уже поднимался, стараясь не потерять место, где он читал. Каким-то чудесным образом ему удалось сохранить место чтения во время падения. Не удосужившись поправить стул, он кинул книгу на стол и уставился на страницы. Нет-нет-нет! Что этот идиот сделал? Слух не был правдивым! Клеопатра была всё ещё…       Антоний заколол себя.       Улькиорра всё ещё сидел на коленях на полу, он уткнулся подбородком в стол, а руки вытянул вперёд, держа книгу перед собой. Он слегка приподнял том, чтобы взглянуть на библиотекарш. Те в недоумении смотрели на него. Шиффер снова опустил книгу.       Стоп, ещё была надежда! Антоний был ранен, но ещё жив! Он вздохнул. Библиотекарши только что избежали безжалостной смерти… При чтении следующих параграфов его раздражение росло, а надежда таяла. Ох, он не мог выжить после такого ранения.       Но Клеопатра всё ещё была жива. Что теперь эта женщина будет делать? Улькиорра смотрел, какая там развивалась драма, когда Антония принесли в её камеру, где он и скончался от ран. Конечно, разъярённая царица отомстит тем, из-за кого погиб её возлюбленный, да? Без сомнений, она со всей своей мощью нанесёт удар тому посланнику, которые неправильно истолковал её слова… что она делала с этим ядом?       Улькиорра долго смотрел на ту страницу, проверяя, правильно ли он прочитал. Затем он закрыл книгу и встал, потянувшись за стулом, чтобы поставить его на место. Внутри его живота было странное ощущение, а виски пульсировали.       Они умерли. Он убил себя ради неё, и она в свою очередь убила себя ради него. Как Ромео и Джульетта, только вот сейчас были реальные люди! Эта книга была из секции нехудожественной литературы, и зная, что люди во многом были неумелыми, он считал, что они хотя бы в состоянии воспринимать свою историю правильно. Он взял тонкую книгу и подошёл к информационному столу, где его ждали библиотекарши с нетерпеливыми лицами.       — Ну?       — Что думаете?       — Трагично, да?       Улькиорра положил книгу перед ними, ничего не сказав. Как давно он не использовал серо? Он уже был готов избавиться от раздражения и, возможно, снести головы этим трём женщинам, улыбавшимся ему так, словно всё было правильно. Они издевались, теперь Шиффер был в этом уверен. Если бы они были его заключёнными в Уэко Мундо, то он был вежливо попросил Айзена хотя бы отсечь им ноги.       Но это была реальная история.       — Да, трагично, — медленно произнёс он, развернулся и направился к выходу, лишь только попрощавшись. Он слишком много работает в последнее время. Плечо всё ещё болело, и мир вокруг него был повёрнут под странным углом. Возможно, он простудился. Да, это бы объяснило, почему ему так… так…       …плохо? Это ли он испытывал? Но чем больше он пытался найти причину недомогания, тем сильнее начинал понимать, что это никак не было с физической болью.       Его рациональный ум строил предположения о человеческой любви, но Улькиорра отклонял их все. Было две истории: одна правдивая и одна выдуманная. Если миллионы людей мечтали влюбиться, быть осуждёнными и изученными кем-либо другим, то должно же было быть в любви что-то хорошее, верно? Не могла она в каждом случае оканчиваться суицидом.       Этим вечером, когда Улькиорра и Орихиме ужинали, по телевизору показывали новостной репортаж. Орихиме жевала свой рис, наблюдая за тем, как телеведущая освещала сюжет о мужчине, убившем сначала свою жену, а затем и самого себя.       — Как ужасно, — промычала она с набитым ртом. — Эй, Улькиорра, не можешь передать мне ещё немного…       Его чаша и палочки с громким грохотом упали на стол, еда повсюду растеклась, а Шиффер встал и пошёл переключать канал.       — Улькиорра?       — Давай посмотрим что-нибудь другое.