Кричащий ветер

Летние дни начали постепенно сокращаться вместе с самим сезоном: ночи становились холоднее и тише, на абрикосовых и вишневых деревьях осталась лишь одинокая зеленая листва, да и обеденное время было уже не таким невыносимо жарким как в середине июля. Вечер, однако, был по-прежнему прекрасен — в принципе, как и в любое время года. Но сказочный пылающий закат не мог быть вечным, радуя глаз безоговорочно каждый вечер, — порой погоде нужны были исключения. Вот как, например, сегодня. Джоанне, приехавшей навестить “старых друзей” в Дистрикт-12, нравилась царившая здесь обстановка. За последние полгода в разрушенный округ Панема вселилась хоть какая-то жизнь, даже в Деревню победителей. Подтянулись люди, начались работы по восстановлению домов и общественных мест. Вовсю процветало земледелие, и рядом с домами даже пестрели садики и небольшие огороды. К тому же здесь ей было весело и не так одиноко: гуси Хеймитча, правда, слишком шумные и хулиганистые, расхаживали по заросшему травой двору бывшего ментора; каждый вечер ее ждал замечательный поздний ужин от щедрых хозяев (хотя, сказать по правде, Мейсон им уже немного надоела). Ну и, конечно же, сами хозяева — Китнисс с Питом, которые до сих пор шарахались друг от друга, что в то же время не мешало им проводить чуть ли не круглые сутки вместе, оправдываясь тем, что они, как-никак, соседи. Соседи, которые, ко всему прочему, вместе пишут книгу памяти и ухаживают за садом! Джоанна, медленно раскачивающаяся в кресле-качалке на террасе, хихикнула: прям две старые бабки, обменивающиеся семенами и советами по хозяйству. Было тихо и спокойно; дул ветер, раскачивающий провода и деревья, похожий на старую колыбельную, которую пела мать, склонившись над люлькой, и Джоанна медленно погрузилась в теплые воды дремы… Однако наслаждение это было недолгим: спустя несколько минут тихая колыбельная ветра превратилась в безумный крик — казалось, ветер и правда сошел с ума, сметая на своем пути пыль и упавшие с веток листья. Стихия бушевала, выдернув Джоанну из сна, так что она выругалась и с испорченным от прерванной идиллии настроением зашла в дом. На улице сгущались сумерки — на кухне уже горел свет. Приблизившись к ней, Джоанна уловила, пожалуй, самый лучший запах на свете — запах, исходящий из котелков и кастрюлек, стоящих на огне. Решив, что хоть чем-то можно приободрить себя в этот неожиданно захваченный ветром вечер, она переступила порог и увидела двух гостеприимных людей, которые и являлись косвенной причиной этого запаха. Видимо, пока ужин был еще не совсем готов, они решили передохнуть и попить чай. Эвердин уже сидела за столом, и Пит подал ей чашку с теплой жидкостью. Когда их руки соприкоснулись, Китнисс явно смутилась — Джоанна фыркнула и закатила глаза при виде этой неловкой романтичной сцены, а затем направилась к плите, чтобы сунуть свой любопытный нос в кастрюли и сковородки. Пит, тоже севший и потягивающий чаек, сделал ей замечание, так как не любил, когда крышками гремели раньше времени. — Тоже мне, надзиратели! Мало того, что этот гребаный ветер привел меня обратно в дом, а значит, и в ваше невыносимое общество под названием “Мы просто друзья”, так еще и ужин до сих пор не готов. — Мейсон тоже плюхнулась на стул и скрестила руки на груди. Тикали часы, кипела еда, отчего слегка дрожал котелок, так что тихо не было, даже несмотря на молчание присутствующих. Очередной самый обыкновенный вечер, каких за все их существование было очень много. Очередной выдох, затем вздох. Еще одно движение руки, держащей чай, еще одно бурчание из уст Джоанны и ответ на него. А затем миг — и все погасло, и остались лишь звуки, которые не могла заглушить тьма. — Это еще что за черт? — воскликнула уже неприлично злая Джоанна, и кричащий за окном ветер засвистел в ответ на ее риторический вопрос и продолжал раскачивать провода. Во всем дистрикте отключили свет.

***

Троице не оставалось ничего иного, как переместиться в гостиную и разжечь там камин. В комнате тут же стало теплее и светлее от огня, а на стенах прыгали забавные тени. — Ну что, накрылся нормальный ужин! Будем при свечах жра… — начала было Джоанна, но ее прервала Китнисс, временами нервная с тех пор, как гостья оккупировала ее дом: — Боишься вилкой не туда попасть? — Ага, вдруг в тебя нечаянно тыкну, — съязвила в ответ Мейсон и развалилась на диване перед журнальным столиком. Пит, уже порядком уставший от этих коллизий, томно вздохнул и сообщил: — Ладно, схожу за едой, раз уж ты уже пригрелась на диване. — Парень скрылся в дверном проеме, а Китнисс, которую не устраивала перспектива ни оставаться в одной комнате с разъяренной Джоанной, ни неловко толкаться с Мелларком на темной кухне, со словами «А я пойду… свечки поищу» тоже скрылась из гостиной. Минут через восемь на том самом журнальном столике уже стояли тарелки с ароматным жарки́м, жареными баклажанами с помидорами и наструганным Китнисс огуречным салатом, заправленным майонезом. Помимо прочего между всем этим разместилась корзинка со свежим хлебом и все-таки найденные свечи, от которых, однако, не веяло ничем романтичным, в силу царившей обстановки: погода за окном была по-прежнему ужасна, а значит, сидеть им в темноте еще долго. Только победители и герои революции, уставшие за день и бесконечно злые из-за сложившихся обстоятельств, собрались взяться за еду, как послышался стук в дверь — упертый и чересчур громкий, от неожиданности которого и не стыдно было подпрыгнуть на месте. Китнисс, как хозяйка дома, встала со своего места и уже собиралась направиться в прихожую, как ее окликнула Джоанна: — А не кажется вам все это подозрительным? — В смысле? — Нет, ну посудите сами: дело близится к ночи; какой идиот в это время, к тому же, в самую темень, будет разгуливать по дистрикту? Только какой-нибудь маньяк… После сказанных слов Пит прихватил кочергу, стоящую у камина, и, подойдя к Китнисс, ободряюще коснулся ее запястья со словами: — Лучше я открою, а то вдруг Джоанна права. — Он указал на обладательницу имени, которая усердно кивала головой, соглашаясь со сказанным, а затем направился к входной двери. Недолго думая, Китнисс схватила со столика вилку, которой еще совсем недавно ее грозились заколоть, и отправилась следом. Оставшаяся одна, Мейсон решила, что быть зарезанной убийцей за компанию с остальными лучше, чем стать свидетелем этого самого убийства. Так что она сняла с ноги домашний тапок и, вооружившись им подобно всем остальным, замыкала шествие. По мере приближения стук в дверь стал слышен отчётливее, а дверь такими темпами обещала быть благополучно слетевшей с петель. Пит, собираясь коснуться ручки, как-то по привычке огляделся и цыкнул, увидев сзади двух упертых девушек. Они лишь пожали плечами, мол, что нам еще оставалось делать. Мелларк, покачав головой, решил уже покончить со всем этим, пока ужин не остыл, и резко открыл дверь, замахнувшись своим “оружием”. Китнисс и Джоанна сделали то же самое. — Эй, вы что, совсем с дуба рухнули?! — послышался грубый мужской голос, заставивший их тут же остановиться. — Хеймитч? — Нет, блин, президент Сноу. Троица засмеялась, но причины столь сильной истерики Эбернети так и не понял. Джоанна вернула тапок на его законное место, а Пит и Китнисс пригласили своего соседа к ужину. В принципе, он за этим и зашел, да и со скуки тоже. Ветер так и не думал угомониться, так что вечер обещал быть очень и очень веселым…