Приблудная

— Кривой, косой! — выкрикивал, злорадно посмеиваясь и уворачиваясь от летящей в него кучи гравия, десятилетний мальчишка в богатых одеждах, которые их обладатель уже успел испачкать. — Мало того, что горбатый и страшный, так ещё и слепой! — злорадства Луке Торнабуони явно было не занимать, что испытал на себе его ровесник Пьетро. — Отстань от меня! — выкрикивал не своим голосом Пьетро, закрыв лицо руками. — Что я тебе плохого сделал? — Ничего, — был ответ Луки, — мне просто смешно смотреть на твоё уродство. Пацци, а правда, что тебя даже родная мать стыдится? — Ты мать мою не тронь! — задетый за живое последними словами, Пацци бросился с кулаками на обидчика, но Лука успел отскочить в сторону, и Пьетро упал на землю. К ощущению своего жестокого унижения прибавилась досада из-за испачканного костюма. Не давая пролиться слезам горькой обиды и злобы, Пьетро беспомощно обвёл глазами сад Лоренцо Медичи, смутно надеясь на заступничество какого-нибудь взрослого. Пьетро давно свыкся с тем, что он уродлив: тонкие руки и ноги, тщедушное тело, перекошенная левая половина лица, маленькие глаза чёрного цвета и горб на спине. Но напоминания сверстников об этом всегда больно жалили душу мальчика. Подобное случалось каждый раз, когда мать Пьетро — донна Иеронима Пацци уступала просьбам сына и брала его с собой на балы, даваемые некоронованным королём Флорентийской республики. — Эй, Пацци, — Лука приблизился к прикусывающему губу Пьетро, — побежишь сейчас мамочке жаловаться? — Оставь его! — послышался за спиной Луки знакомый девчачий голос и чья-то рука довольно ощутимо стукнула Торнабуони по затылку. Удар заставил мальчишку резко развернуться. — Пьетро, а ты не говорил, что Фьора стала твоей подружкой! — зубоскалил Лука, потирая затылок. — Не иначе, из христианского милосердия… Лука собирался сказать ещё нечто саркастичное в адрес своего нахмурившегося оппонента, но вписавшийся между его глаз кулак Фьоры помешал насмешнику собраться с мыслями. — Бельтрами, ты совсем с головой в ссоре?! — простонал Лука, глядя на взявшую в руки палку семилетнюю девочку, чьи серые глаза горели презрением к нему. — Только тронь его снова — и я за себя не отвечаю, Лука, — прошипела Фьора, закрыв собой кузена. — Сладкая из вас парочка выйдет — горбун и ненормальная! — прокричал Лука, отбежав на безопасное от Фьоры расстояние, и скрывшись за рядом высаженных кустов роз. — Кто тебя просил лезть не в своё дело?! — Пьетро прожигал девочку гневным взглядом. — Но я же… Пьетро, я ведь хотела помочь тебе, — Фьора подала руку, чтобы помочь подняться кузену, но тот оттолкнул её. — Пьетро! — Без тебя бы разобрался, приблудная! — Поступай, как знаешь, — даже не подав вида, насколько оскорблена, Фьора покинула сад, где Пьетро остался один. «Приблудная — и то красивая, не то что я… Как же, ведь Фьоретта — самая главная ценность дяди Франческо, он ею гордится. А я доставляю своей матери лишь одни огорчения. Родная мать — и то меня стыдится, как бы этого ни скрывала!» — думал Пьетро, рисуя палочкой на земле буквы «P» и «F».