Агрессивная любовь

POV Ланс - Безалаберный ублюдок! Неотесанное животное! Бесчувственный социопат! Эгоистичная сволочь! - Спасибо за то, что добавил в список моих прозвищ еще четыре, Росомаха. Как раз четырех не хватало для круглой суммы. Клянусь, если бы Логан встал на два шага ближе, то слюна, которой он брызгал во время озвучивания «оригинальных» кличек в мой адрес, непременно бы забрызгала мою футболку. К счастью, капли гадости, покидавшие рот мужчины, не доходили до меня, впрочем, как и косые взгляды. Стол. Окно. Папка. Штора. Небо за окном. Стопка книг на столе. Мимолетно я осмотрел практически все, что попало в поле зрения. Но два объекта специально не замечал. И эти объекты дышали. - У тебя крыша съехала, Альварес! Шельма едва не задохнулась! Ты понимаешь, что пытался ее задушить? - Понимаю. Более того, я не только пытался ее задушить. Я насадил ее на крюк. Кубики не веревочке, с которыми я игрался с самой первой секунды появления в кабинете отца, внезапно были вырваны из моих рук. Сдержано сжав и разжав пальцы, меняю позу и разваливаюсь в кресле, позволяя спине расслабиться. Как-никак, а я только вчера вечером пришел в себя после трехдневной комы, мышцы болели, а меня тут подвергали допросу с пристрастием. В целом все прошло неплохо. За исключением, может быть, того факта, что Шел пропорола себе плечо. Я собирался припугнуть девушку, но вышел из себя. Сочувствую ли? Немного. Извинюсь ли? Ни за что. - Посмотри на меня, Ланс. В отличие от Логана, который орал во всю глотку, не скупясь на оскорбления и хамские выпады, отец продолжал сохранять спокойствие. И его поведение спустило курок револьвера, в котором патроны были всунуты в обойму не той стороной. Мат-перемат Логана меня не задевал, зато тихая папина просьба ударила больнее плетки. Его родной сын превратился в психа, но Чарльз Ксавьер не показывает, что разочарован. Хуже. Когда Логан втащил меня в кабинет, лицо отца выражало безразличие. Папа был готов к такому повороту событий уже давно. И выжидал, не теряя надежды, которую я в итоге не оправдал. Нарушил мир в команде, сравнял товарищей с землей, показав, что они для меня пустое место. Если бы я не лишился места командира, то Шел бы не пострадала. Но, черт побери, эта должность была всем для меня. А теперь я лишился и этой маленькой радости. Мне нечего терять. Покушение на Шельму – лучший способ ускорить процесс изгнания из команды. Тошно, обидно. Но, как отец был готов к моей реакции на понижение, так и я давно приготовился к скитаниям по бренной земле в одиночестве. Мне была не нужна его опека двенадцать лет. Еще столько же проживу без заботливого папочки. - Знаешь, Росомаха, а ты мне по ходу ребро сломал. Закидываю ноги на подлокотник, корпус тела сдвигается вниз. С такой позиции вижу лоб и лысую голову, но не более. - Я сказал, прояви уважение и подними свои трусливые глаза на меня, сын. Какое определение мне не подходит – это трус. Поэтому в том, что цветочный горшок слетел с поддонника, отец не обвинил. Удивленный взгляд. Верно, старик, мои способности растут. - Допустим, попытка достучаться до меня удастся, в чем сомневаюсь. И что дальше? Я лучше сдохну, чем буду исполнять приказы нудного очкарика. Меня зачислили в ряды недоумков зря. Пять да десять – пятнадцать. Это легко сложить, как и понять твои намерения, папа. Ты уже выкинул меня из команды. Просто ждал подходящего случая. Ведь я обуза. Я всегда для всех оказываюсь обузой, хотя никто не предпринимает попыток разобраться в причинах моего отвратного характера. Хочешь знать, почему я напал на нее? Потому что ты меня бесишь, маразматик старый. С самого детства бесишь. А покалечить одну из твоих любимчиков – лучший способ отомстить. - Как ты с отцом говоришь?! – прорычал Росомаха. – Он дал тебе все, а ты поступил с ним, как с куском дерьма! - Он и есть кусок дерьма. Я же должен быть хоть чем-то на него похож? Будем считать, что мы оба говно говнищем. - Ах ты маленький уе… - Логан! – прервал брань мужчины отец. – Выйди. Я хочу поговорить с сыном наедине. - Да брось, Чарльз. Ты не в состоянии мыслить разумно. Это же твой родной отпрыск. А вот с этим я не соглашусь. Что-что, но сохранять ясность ума в разговоре со мной отец прекрасно умел. Иногда сомневаюсь, что Чарльз считает меня своей плотью и кровью. – Думаешь, я подвергну опасности учеников из-за родства между нами? – легкий кивок лысой башки в мой сторону. – Я сделаю то, что должен, Логан. Но прежде собираюсь побеседовать с сыном по душам. - Короче, дай нам попрощаться, волосатик. Не успел среагировать, как в миллиметре от моей щеки в кресло вонзили железные когти. - Запомни, малыш, - прошипел мужчина, сверкая почерневшими от ярости глазами, – ад покажется тебе раем, если еще хоть одно дурное слово полетит в адрес твоего отца, усек? - Меня ты выкидываешь, а это животное пригрел на груди? Я не такой маньяк, как ушастик. Логан зарычал. - Боюсь-боюсь. Чем ты чистишь зубы? – Показательно разгоняю воздух у ноздрей. - Воняет изо рта ужасно. - Вот! Об этом я и говорю! Отправь его куда советую. Мигом перевоспитают. - Выйди уже наконец, - повторил Чарльз. Выдернув когти, которые тут же вросли обратно в тело, Логан тяжелым шагом пересек комнату. - С чего начнем? С лекции о моем неразумном поведении, или сразу перейдем к той части, в которой ты говоришь: иди с миром, сынок? – Усмехаюсь. – Можешь не тратить силы на нравоучения. Бесполезно. Мы оба знаем, что все уже предрешено. Когда, мое тело взмыло в воздух и повисло, я попытался пошевелиться, чтобы вернуться вниз. И, будто бы я не достаточно взбешен, отец лишил меня возможности двигаться. - Какого хера я и пальцем не могу пошевелить? Меня сложно напугать. Но незнание того, что отец задумал, вызвало паническую дрожь. Я и забыл, что ради защиты студентов он готов пойти по трупам. - Это для твоего же блага, Ланс. Шкатулка на столе, которую я приметил еще до того, как ушел Логан, отрылась. В ней обнаружился широкий серебряный круг. На узнавание понадобилась доля секунды. - Не смей! - Я устал от твоего поведения. - Пальцы отца описали круг, управляя предметами. - Это наказание. Достойное наказание. И почему именно мне достался в отцы гений-телепат с дополнительной функцией в виде телекинеза? - Клянусь, если ты лишишь меня силы, я убью всех, кто тебе дорог. Слышишь, отец? Я взорву этот гребанный центр по работе с фриками и буду наслаждаться криками твоих учеников! Это была бессмысленная угроза. Я не способен убить товарища. Но эгоизм и зависть говорили за меня. Мать ставила меня ниже своих хахалей, а отцу дороже ученики. Херово осознавать, что те, кому обязан существованием, не обращают на тебя ни малейшего внимания. - Не знаю, что тебя заставило слететь с катушек, Ланс. Но я даю тебе шанс исправиться. Без способностей ты станешь обычным парнем. Поживешь среди людей, которых презираешь, поймешь, что злиться на них нет нужды, и вернешься домой. Другим. Добрым. - Меня в себе все устраивает! Рей заглянул к папаше ночью и вдарил шаровой молнией? Я – добрый? Кажется, в новостях не объявили о возрождении Атлантиды. Я не умею быть хорошим. Я – подонок. - А меня - нет. А, так как я твой отец, к которому ты обратился за помощью в сложный период жизни, твой голос ничего не значит. Браслет взмыл в воздух. Я попытался пошевелиться – без толку. - Ты и без того мне жизнь испоганил. Способности делают меня живым, дают шанс чувствовать. Без них придется тяжко. Да. О таких последствиях я и не помышлял. - Я? - Да. Не следовало отдавать меня матери. Ты знал, что я родился мутантом, что однажды я приду к тебе. Но вот чего ты не знал, отец, так того, через что мне пришлось пройти, живя с матерью, которой было на меня наплевать. - Хочешь сказать, что я виновен в том, что твоя мама плохо тебя воспитывала? - Нет. Ты виновен в том, что она меня вообще не воспитывала. Никогда мы с отцом не обсуждали мою маму. Чтобы не происходило, как бы хреново мне не было, я ни разу не вспомнил о ней со дня приезда в Институт. Ни при отце. Мысленно ее образ то и дело возникал в голове. Я точно знаю, что в мою голову отец не залезает, поэтому замешательство, возникшее на его лице, было вполне предсказуемо. Он и не догадывался о том, насколько трудным было мое детство. Всезнайка не такой уж и осведомленный. - Ты никогда не говорил со мной о времени до проявления силы. - А что я мог сказать? Что моя мать была вечно занята собой и своими хахалями, которых ублажала в своей спальне? Что я рос без материнской заботы и любви? Что меня били? Я не родился таким уродом, меня родная мать таким сделала. - Я не знал. - Только без сочувствия и жалости. Да, ты отстойный отец. Но мне пофиг. Надевай браслет, я собираюсь свалить из этого гадюшника до возвращения парней с занятий. Хочу избежать прощаний. Скорее всего, парни бы толпой ринулись просить Профессора передумать, а Табита бы на коленях ползала. Не хочу видеть их унижения. Я сам принял решение покинуть команду. Обруч подлетел к моему запястью. Послышался щелчок, загорелась красная кнопка. - Снять его ты не сможешь без кода. Когда ноги почувствовали опору, я вздохнул с облегчением. Подумаешь, силу отняли. Переживу. Без меня команда развалиться. Хотел бы я увидеть, как Саммерс будет руководить второй частью ребят. - И что я должен сделать, чтобы заслужить прощение? Отец выглядел, как потерявшийся котенок. Большие глаза, дрожащие губы. Удалось-таки огорошить. - Измениться. - Тогда прощай. Не скоро свидимся. Разворачиваюсь. - Ланс, я не хотел для тебя подобной жизни. Никогда не хотел. - Не хотеть мало. Надо было что-то предпринять. Болезненные воспоминания, накапливаясь, способны ввести самое безобидное существо в темный коридор безверия. Когда я оказался на улице с бумажкой, на которой красовался адрес Института, первым порывом был побег в другой город, в другую страну. Лишь бы не встречаться с отцом. Но я остался, чтобы понять, кем являюсь. Однако я, оставшись у отца, принял решение отгородиться от всего хорошего, что могло произойти в жизни, отгородиться от доверия. Я не хотел снова стать ненужным, обузой. Жаль, что, выбрав этот способ защиты от доброты окружающих, я попал впросак. Выперли. Надо же, отец поступил, как мать. А я даже не злюсь. Второй раз проходить по протоптанной дорожке легче. Тогда я закопал машину маминого мужа, сейчас развалил дом Прайд. Разрушение у меня в крови. Отец зря надеется, что изменю себе. В коридоре я ни на кого не наткнулся. Логан заставил всех свалить из Института вовремя, чтобы потом не объяснять директору школы причину массового опоздания. Зато, когда подходил к спальне, обнаружил на кровати незваного гостя. И это была не Табита. - Что ты здесь делаешь? - Хотела с тобой увидеться. Вместо того, чтобы долго размышлять на тему, не глюкануло ли меня на почве стресса, быстро захожу в комнату и запираю дверь. Оторвавшись от разглядывания собственной обуви, синеглазка обернулась на шум. Первоначальный порыв прогнать стих. Я и в школе старался не мучить мышку оскорблениями, а уж после пережитого ею на днях вариант наговорить гадостей и вовсе отпал. Кому, как не мне, понять, что Прайд сейчас чувствует. Предательство матери. Да уж. У нас с девчонкой есть что-то общее. И, кроме того, я хотел увидеть ее перед уходом. Мне было необходимо убедиться, что Китти в порядке. Потому что я не до конца поверил Рею, что Прайд пошла с нами. - Почему ты пришла одна? Я же псих. Не боишься? Китти Прайд смотрела на меня синими глазами, в которых не было ни капельки страха. Это ошеломило больше, чем потеря способностей. После того, что произошло в спальне Шельмы, серая мышка должна была держаться от меня подальше. А она выглядит больной и исхудавшей. Словно несколько дней ничего не ела. Храбрость явно не ее черта характера. Собраться с духом и заговорить Китти смогла после четвертой попытки открыть миленький ротик. - Я хотела поблагодарить. - За что? - За то, что заступился за меня перед матерью, - Китти поднялась с кровати. - За то, что спас. Воспоминания о бое с Гравитацией вызвали мигрень. За ночь здоровье не улучшилось. Я все также хотел отрубиться дня на два. - За меня никто никогда не заступался, - добавила Китти, краснея. Невинная девушка приняла меня за благородного рыцаря. И это было, вообще-то, приятно. Типа того. Черт! И как я должен себя вести? Провались Шельма с этой несусветной ересью. Прайд мне не нравится. Совсем. И то, что я всерьез собирался закрутить с ней роман, всего лишь мимолетное помутнение рассудка. Как же я надеялся, что эта тайна умрет со мной. Надеюсь, Шельме хватит ума не трезвонить о том, в кого я на самом деле влюблен, Табите. - Не за что. Только, если надеешься в моем лице найти защитника, готовься к разочарованию. Я больше не живу в Институте. - Это твой дом. - У меня нет дома, Прайд. - Открываю шкаф и начинаю вываливать вещи на пол. Разбор вещей займет какое-то время. – Отец меня выгнал. И заодно лишил силы. - Мистер Ксавьер выгнал тебя? За что? - За то, что спас тебя от матери. Китти охнула. Не ожидала. Пришла извиниться, а получила пинок под зад. - Из-за меня тебя выгнали? - Смекаешь. Ничего другого от тебя не ждал. С твоими мозгами надо поступать в Гарвард. От названия престижного университета Китти пошатнулась. Неприятные ассоциации. - Родители всегда хотели, чтобы я туда поступила. Они всегда все решали за меня. Захотелось рассказать историю о своем детстве и успокоить девушку тем, что она не последняя, у кого дерьмовые родители. Но я сдержался от этого порыва. - Слушай, уходи. Я принял твои благодарности. И, знаешь, если бы время вернулось вспять, я бы все равно поступил именно так. - Все говорят, что Чарльз Ксавьер гений. Однако, он глупец, если не видит настоящего тебя. Та-а-ак. Китти же только что не заглянула в мою душу? - Что ты вообще можешь знать о настоящем мне?! - Ты прав, - поспешно образумилась девушка, услышав угрозу, - ничего. Попытка сохранить уверенность не удалась. В глазах Китти появились слезы. Она же ранимая, а я буквально растоптал ее благодарности. Быстрыми шагами мышка направилась в коридор. Ругая себя, кидаюсь следом. - Прайд, постой, - хватаю девушку за локоть. – Я не собирался грубить. День выдался тяжелым. Китти посмотрел на меня. Слезы текли по пухлым щечкам, которые и привлекли меня когда-то. Я видел, как плачет Табита, но в случае со Смитт мне было плевать на чужие чувства. А Прайд я захотел утешить, переубедить. То, что я сделал, чтобы успокоить девушку, стало неожиданностью для нас обоих. Сделав шаг, я прикоснулся своими губами к ее. Поцелуй был мимолетным, но Прайд мигом успокоилась. Вместо обиды, на ее лице возникло смущение. - Зачем ты это сделал? Действительно. Зачем? Да что на меня нашло? Это же из-за нее я вылетел из команды. Если бы Магнето не пришел к Прайд, если бы ее мать не оказалась Гравитацией, никакой драки бы не произошло. Я бы не привлек слишком много внимания, и отец бы не разозлился, а Шел не пришлось бы влезать в мою голову. Если бы Шельма не узнала о том, что я избиваю Табиту, оставила голос за меня. Я лишился места из-за того, что Прайд оказалась мутантом. А теперь я еще и целую ее. Мышку. Зазнайку. Ту, кого призираю, которая меня раздражает монашеским поведением и застенчивостью. Я ебанулся, явно. - Я тебя ненавижу, Китти Прайд, - выталкиваю девчонку в коридор, больно сжав ее руку. - Я тебя ненавижу. Как последний засранец, коим я и являлся, захлопываю дверь прямо перед носом девушки. Сползаю на пол, прячу лицо в ладонях. Впервые за пять лет я разревелся. Не из-за потери силы, не из-за того, что меня сняли с места командира. А потому что Шел была права. Я влюбился в Прайд. Я такое дерьмо.