Агрессивная любовь

POV Гамбит В отличие от того же Джона, после вступления под командование Магнето я не забыл о жалости. Поэтому не стал взрывать кафе. - Выходит, я для Эрика пушечное мясо? – отпиваю из кружки. – Grande (замечательно). Похоронку отцу отправила? Очевидность несовпадения того, что Гравитация и я оказались в одной команде, стопроцентная. Сравнивая Франсин и Мисс бирюзовый костюмчик, я обнаружил много схожестей между женщинами, чтобы признание матери не подверглось сомнению. Она – mademoiselle Incognito. Моя случайная догадка – правдива. И, единственное, почему я до сих пор не ушел, - вопросы. - Реми, ты ввязался не в ту авантюру. Не знаю, что именно ты выкрал, но Страйкер ищет тебя по всему континенту. Кража, которой интересовалась моя мама, произошла года три назад. Как бы не больше. Это было первое самостоятельное большое дело. Я тогда работал на крупного политика, правда, контракт пришлось порвать, когда работодателя и всех, кто был с ним связан, начали устранять по одному. Пришлось бежать из Аргентины, прихватив с собой так и не донесенную добычу. Собственно, эта добыча и была документами из кабинета Уильяма Страйкера. Не то ученого, не то фанатика. Я и забыл о той работенке. Документы спрятал, не вникая в суть. Мне показалось, в них нет ничего интересного. Появление матери изменило мое мнение. Эрик психует, значит, папка не туфта. Вспомнить бы, в какой тайник упрятал. Черт! Как же неудобно жить с табличкой «цель» на затылке. - Так, Гравитация, ты в курсе того, насколько я хорош в заметании следов. А, как мать, должна помнить о профессионализме Гильдии воров. Отец меня натаскал. - Жан-Люк - прекрасный карманник. Но он не самоубийца. - Представь себе, я тоже не склонен к суициду. Наоборот, люблю жить и получить удовольствие от жизни. Франсин расслабляет спину, облокачиваясь на спинку кресла. - Будешь продолжать паясничать, закончишь, как жертва Джека Потрошителя. - Чистоплотность – твоя болезнь. Задушить и расплющить можешь, да и то способностью. Тебя вырвет прежде, чем попытаешься вспороть мне брюхо. Кроме того, я умею считывать эмоции. Материнская забота тобою не забыта. Привычка уходить от неприятных разговоров, если не с помощью ног, то с помощью спецэффектов, способствовало тому, что сердце продолжало стучать. Благодаря тому, что Магнето закрыл от проникновения в голову исключительно отпрысков, не тратя ресурсы на подчиненных, переживания Франсин, подобно серпантину, появлялись на моем телепатическом радаре периодически, когда сильная эмоция дергала за ниточку. Злость, страх, любовь. - Я рад, что ты помнишь обо мне, как о том, кого выносила под сердцем. Но это не изменяет того факта, что ты назначила встречу, имея на уме корыстные цели. - Одариваю мать предупреждающим взглядом. – Я не стану отвечать на твои вопросы. - Не я одна не люблю марать руки в крови и кишках, сынок.. - Последнее слово Франсин выделила, напоминая мне о чем-то, что я пытался обойти. – Если бы ненавидел, на второй звонок бы не ответил, да и во время первого трубку бросил. Признаться, материнское сердце дрогнуло. Дважды в яблочко. Для той, кто меня буквально выкинул в раннем детстве, Франсин неплохо разобрала по полочкам мои привычки. - Не строй самую умную. Любой ребенок, чей родитель оказался трусом, до последних дней с трепетом ожидает, что ночью в дверь позвонит незваный, но такой долгожданный гость. - Дело не только в нас. Дело в тебе. Ты не способен убить. И Эрик это знает. В том, что мама не приняла угрозу всерьез, виновато наше родство. В детстве отец заставил усвоить правило кодекса воров: своих в беде не бросать, своих не убивать, своих прощать. Честно говоря, тупое правило. В конце концов, если предателей не приструнить, они сорвутся, дав другим повод восстать. Да вот за последние двадцать пять лет никто в Гильдии своих не подставлял. Франсин знает, что, несмотря на всю мою ненависть к ее персоне, убить родную мать я не смогу. Струшу, потому что помню то хорошее, что она для меня сделала. - Любой, кому известна история противостояния Гильдии Воров и Гильдии убийц, раскусит мою мягкотелость. Я выбрал отбирание у людей материальных средств, а не строительство путей на тот свет. И выбор сделал осознанно. - Говоришь умные вещи. Начитался классики? - Ты оставила в наследство неплохую библиотеку. - Хоть что-то. На повестке дня была угроза моей жизни, тайные планы Эрика, обходные ходы, нацеленные на то, чтобы выпытать ответы, которых у меня не было. А мы с матерью уткнулись в кружки, боясь смотреть друг на друга. А все почему? Потому что воспоминания о прошлом как поезда, доходят до конечной остановки и в обратный путь. Рано или поздно все возвращается к истокам. - Страйкер устраивает опыты на нас, Реми. Эрик хочет его остановить. - Опыты? – переспрашиваю, копируя мимику третьеклассника, которой выяснил, откуда на самом деле берутся дети. – Страйкер знает? - О мутантах? – мама кивает, и осматривается. – Представь себе. И он осведомлен лучше, чем мы сами. Потому что, пока Эрик и Чарльз пытаются выяснить, кто из них обрюхатил ту медсестру, прикрываясь борьбой за права мутантов, Страйкер ведет собственную борьбу, и, поверь, ни о каких правах мутантов этот ублюдок не мыслит. На несколько долгих мгновений Гравитация, по-видимому, представила, что недоеденный чизкейк - Магнето, красивое лицо исказила кровожадная гримаса, лучше слов продемонстрировавшая отношение матери к начальнику. - Хочешь сказать, что Ксавьер и Леншер воюют из-за женщины? Слабо вериться. - Женщина – одна из причин. Если на сюжет о вражде двух гениев написали бы роман, общая страсть к одной женщине стала завязкой. - Так что с опытами? Пожалуй, не нужны мне столь интимные подробности. Борьба за справедливость – высшая миссии, борьба ради чужой мести – грязная работа. - Это мы и пытаемся выяснить. Это и есть причина того, что Эрик стал слишком часто отлучаться. Когда человек решает оставить цель всей жизни, и принимает на время противоположную сторону, окружающим следует прислушаться и принять всю опасность ситуации. Собственно, я так и сделал. Магнето слишком много сил потратил на то, чтобы раскрыть мутантов. Если Страйкер заставил Эрика дать задний ход, значит, есть чего опасаться. Судорожно стал вспоминать день кражи, но я точно не открывал ту папку. - Слушай, нет у меня документов. Я тогда зад спасал. Выкинул их где-то на берегу Тихого океана, а сам буквально бегом понесся в Северную Америку. - Я тебе не верю. - Твои проблемы. Поднимаюсь, засовывая ладонь в карман пальто, где спрятал бумажник. Я собираюсь и дальше выживать, вдали от безумных ученых. - Adieu, maman, - попрощался я, прокашлявшись. - Рад был повидаться. Эрику передай, что я выхожу из игры. - С какой частотностью происходят приступы? Деньги так и остались в кошельке. Поднимаю на Франсин испуганный взгляд. Всего лишь кашель. У меня обычный кашель, так почему же мама хитро щуриться? - О чем ты? - Кашель. Это же продолжается уже около пяти недель. Ты считаешь, что это - затянувшийся бронхит, может, простуда. Но ты ошибаешься. Официантка, которая, заметив, что я ухожу, отвлеклась от подноса и едва не выронила его из рук, вылетела из списка возможных планов на вечер, не успев в него попасть. Изобразив, что реплика вылетела непроизвольно, Франсин откусила круасан, блаженно прикрыв глаза. - С годами, как видишь, равнодушие к клубнике не утратила, - тщательно прожевав кусочек, мама запила его латте, затем вернулась к пирожному. – Ты бы тоже что-нибудь заказал. Симпотяжка заметила взмах маминой руки и прискакала к нашему столику. - Готовы заказать? - Да. Мой сын будет салат «Цезарь» и жульен из шампиньонов. А мне принесите еще латте. - Будет исполнено. Голубые глаза прошлись по моему телу, попалась же девочка без комплексов. Уверен, что даст номер телефона. - Не стой столбом. Заказанный обед, уверенность в превосходстве – не блефует. Дело дрянь. Выругавшись по-французски, убираю ноги обратно под стол. - Твои вкусы мне известны. Здесь неплохо готовят. - Еще одно слово на тему еды, я взорву стол, наплевав на свидетелей. То-то Эрик обрадуется. Очередной шаг к раскрытию большой тайны мутантов. Эта угроза заставила маму принять мою вспыльчивость всерьез. Я не убийца, но покалечить могу. Гравитация знает, что применять силу любит каждый мутант. Особенно, когда его взбесят. - Где документы? - Откуда ты знаешь про приступы? - Ты не в том положении, чтобы расспрашивать. - Наоборот, это тебе Магнето угрожал увольнением. Я встречаюсь с его дочерью, у меня иммунитет. Пользоваться положением парня Ванды бестактно, так поступают трусы. Однако, это было первое, что пришло на ум. И намек сработал. Мама фыркнула, признавая поражение. - И как только ледышка вроде Ванды поддалась на твои пламенные речи? Ясно, как день, - собираешься с ней порвать. Бесчеловечно. Девочка вышла из комы совсем недавно. - Моя личная жизнь не твоего ума дело. Я и с отцом это не обсуждаю. Повторить вопрос? Или с первого раза разобрала? Для того, кому угрожали, Франсин держалась на удивление уверенно. Будто бы ее не пугала отставка. - Приступы – последствия вируса, который ты подцепил. Подобно игроману, подобравшемуся к последнему уровню игры, я ощутил страх, что сделал неверный ход, что вот-вот появится надпись: «Game Over». И, глядя на расслабленное лицо матери, я пытался смириться с тем, что потерпел поражение. - Я ничего не подцеплял, - изобразил я неверие, хотя и понимал, что Франсин бы не стала лгать. - А я и не говорила, что подцепил именно ты. Я констатировала факт того, что в твоей крови блуждает смертельно опасное заболевание, вылечить которое современная медицина не способна. Надо будет почитать в справочнике по психологии, бывали ли еще случаи, когда матери без сочувствия рассказывали ребенку, что тот смертельно болен. Смертельно болен? Безумие. Я здоров. А кашель – всего лишь кашель. Или ошибаюсь? - Продолжай. - Как часто ты кашляешь? – Молчание дало матери зеленый цвет на предположения. – Дважды в день? Трижды? Через два месяца ты будешь задыхаться от кашля, а еще через три умрешь. Если только не примешь лекарство. - Ты же сказала, его нет. - Чем ты уши заложил? Тебе слышатся глупости. Я сказала, современная медицина не вылечит тебя, но про отсутствие вакцины не сказала. Устало протираю глаза. День становится все хуже. - Supposer (допустим). - Киваю в знак понимания. – Если я не отдам документы, то умру. Шантаж. Старо, как виски из запасов Джона. - Зато эффективно. Шах и мат. Как сосунок попался в идеально расставленные ловушки, очутившись в западне, в безвыходном положении. - Я же твой сын. - Я же твоя мать, - парировала Франсин. – Только что-то ты мне не очень доверяешь. Выгибаю брови. - А есть основания? Тебя не было в моей жизни почти пятнадцать лет. Но вот ты заявилась, чтобы продолжить мучить меня. Знаешь, отец считает тебя доброй, отзывчивой, способной на самопожертвование. Такой он представил мне тебя. Где же та Франсин ЛеБо, что двадцать один год назад говорила у алтаря: - «Согласна?» - и давала клятву любить и быть верной в богатстве и бедности, в горе и в радости? - Ей пришлось пожертвовать семьей, чтобы спасти тех, кого она любила. На долю секунды я увидел ту, кого знал. Женщину, готовую отдать за меня жизнь. Мозг заработал, я сложил бесстрашие перед Магнето с беспокойством за меня, и нашел вполне разумное объяснение. - На кого ты работаешь на самом деле? Губы Франсин расплылись в одобряющей улыбке. Она ждала, когда я догадаюсь. - Что тебе имя? Пустой звук. Важно, что это не Эрик. Гравитация – моя мать. Я на грани жизни и смерти. Страйкер оказался не обычным второсортным профессором. Ванда заподозрила, что я к ней охладел. Не хватает уйти от Эрика, чтобы полностью изменить свою жизнь в худшую сторону. Умру в одиночестве, вдали от близких людей. Не позволю им смотреть на мои страдания. Черт! Я не дам какой-то гадости себя убить. Не для того Реми ЛеБо столько лет скрывался от кучи копов, мафиози, от толпы бывших подружек и их обманутых мужей. - Что за вирус? - Его вывела одна женщина, залог того, что я продолжаю молчать и следовать за Эриком, докладывая о его планах своему настоящему боссу. Встретиться с матерью, которую не видел с детства, чтобы пожалеть о родстве – это знакомый сюжет фильма. С той разницей, что я не актер. - То есть шантажируют тебя, а я всего лишь орудие контроля? - Не только ты. Орудий контроля два. - Надеюсь, это не отец. Страх потерять отца был моей слабостью. Если мама втянула его, то я лично сверну ей шею. - Нет. Это твоя сестра. - У меня есть сестра? – Не то спросил, не то утвердил. – Вау. Какой это пункт в списке диких происшествий, произошедших за последнюю неделю? - Сводная. Она тоже мутант. И тоже заражена, как я недавно выяснила. И, если честно, из вас двоих она волнует меня в первую очередь. Авантюра, в которую вовлечены случайные люди, предвещает смерть детей. Пожалуй, я погорячился. - Сколько ей? - Семнадцать. - Она знает о болезни? - Понятия не имеет. - Как зовут? - Китти. - Где она? - Ушла. Не смогла смириться с тем, что я ее обманула. Гравитация быстро сморгнула появившиеся в глазах слезы. Мне стало жаль ее. - Кому нужны документы? Эрику или твоему начальнику? - И тому, и тому. Но на самом деле, все гораздо сложнее. Официантка вернулась с заказом. Пришлось замолчать. Я предполагал, что у меня есть сестра. Но предполагать и знать - не одно и тоже. - Рассказывай. - Потребовал я, дождавшись, когда поклонница исчезнет. – Будем вместе решать, как выпутываться из этой передряги. - Ты мне поможешь? - Ты – двуличная гадина. Но моя сестра не заслужила быть убитой из-за нашей непутевой мамаши. Но у меня условие. - Ради дочери я готова на все. Говори. Было больно слышать такие слова в адрес сестры. Но вспышка ревности быстро угасла. - Придумай убедительную речь, чтобы Эрик не стал меня искать. Потому что в команду я не вернусь.