Поющий Койот

Проснулся я от резкой нехватки воздуха в организме. С трудом разлепив глаза, я огляделся и обнаружил себя на полу в кабинете Мустанга. При этом меня тесно зажимали в объятиях мои вчерашние собутыльники. А свободно дышать мешала голова Занзаса, удобно покоящаяся прямо на моей шее. Сам он обнимал меня за плечи. Тяжёлый, зараза! С другого бока меня почти до хруста в рёбрах сжимал в объятиях Реохей. Дино же развалился на нас с Боссом Варии, и тоже обнимал блаженно улыбаясь. Самое интересное, что мы были заботливо прикрыты большим покрывалом…. Ромарио, наверное, побеспокоился…. Но Merda! Какого хрена я проснулся первым?! Чтож, раз так… Человеколюбием я не страдал, поэтому просто распинал всех и выбрался из-под кучи тел. Сразу послышались недовольные вздохи, стоны и маты. - Какого хрена, Мусор? - Нехрен на мне спать! – Я огрызнулся в ответ. – Тоже мне, матрас нашли…. - Боссы, вы не могли бы тише? – Голосом человека страдающего похмельем простонал Сасагава. Я усмехнулся, вспомнив о последствиях пьянки для человека, не обладающего пламенем Неба. Но я всегда считал, что пламя Солнца оказывает похожее действие. Видимо зря. В общем, минут десять все протирали глаза и вспоминали, как мы оказалась здесь, да ещё и в таком положении. Пытались распутаться и встать… Хуже всего было моему Солнцу. Полагаю, что, во-первых, пьянствовал он впервые. Во-вторых, похмелье. В-третьих, вчерашний разговор с семьёй. И, в-четвёртых, убийство вечером. - Я надеюсь, что не творил непотребства вчера? – Аккуратно поинтересовался Каваллоне. Это была его особенность. То ли он не обладал достаточной чистотой пламени, то ли его силой, но факт оставался фактом: похмелья на утро после попойки у него не было, а вот события, происходившие во время, он – в отличие от нас с Занзасом - не помнил совсем. С нами такое случалось, только когда мы выпивали ну уж очень много…. - Я подобного не помню, Конный Мусор. – Неуверенно пробормотал Занзас, оглядывая нас всех с подозрением. - Мы бухали по-чёрному. Так что нет. - Больше никогда не буду пить с вами! – Простонал Сасагава, держась за голову. - Никогда не говори «никогда». – Хмыкнул я - Почему вы такие бодрые? – Меня пробило на жалость. - Опыт, Мусор. - Реохей, пообещай, что никому об этом не расскажешь, и я тебе объясню. – Произнёс я. Не знаю почему, но все кто владеет пламенем Неба, скрывают возможность пить почти неограниченно. Однако я не мог нормально смотреть на стонущего Реохея. Он должен пылать энергией, а вместо этого… М-да. - Эй! – Попытался остановить меня Босс Варии. - Да пускай! Он всё равно лучший собутыльник среди всех Хранителей Вонголы. – Вставил Дино. Сасагава оглядел нас слегка мутным взглядом и явно хотел о чём-то спросить, но состояние не позволило. Поэтому он произнёс только: - Обещаю. – Я улыбнулся, подошёл к своему Хранителю и, обняв его со спины, выпустил пламя Неба на Свободу. Оно мгновенно поглотило нас. Я положил подбородок на плечо Реохею и сосредоточился на том, чего хочу добиться своим огнём. Мой друг, очень напряжённый вначале, очень быстро стал расслабляться. Только дыхание оставалось рваным. Ну да, с сушняком я ничего поделать не мог. Мои братцы в это время приводили кабинет и себя в порядок, а также в полголоса, чтобы не мешать мне, обменивались планами на ближайшее будущее. Наконец, Реохей расслабился полностью. Это означало, что «лечение» успешно законченно. Я прекратил подачу пламени, и услышал разочарованный вздох. Объятий размыкать почему-то не хотелось… - Никому! Понял, Солнце моё? – Прошептал я, всё же размыкая объятия и отстраняясь. Реохей кивнул, глядя на меня благодарным взглядом. Я взял со стола недопитую бутылку с бренди и протянул ему. – Глотни. И как новенький. – Сасагава поморщился, но всё же глотнул. А дальше началась уже почти привычная беготня. Сначала привёл себя в достойный для Босса Вонголы вид, а потом ставил на ноги и приводил в порядок остальных Хранителей. Это было долго, нудно и очень трудно. Но к обеду мы справились, и даже добрались до дома. В особняке Скуалло пытался отчитать нас с Занзасом, но в оправдания получил лишь четыре пушки направленных ему в голову. Мы же не виноваты, что у него аллергия на алкоголь! Не повезло парню, но что поделать…. Это ведь не значит, что нужно мешать расслабляться остальным! Разобравшись со всеми мелкими делами, я начал понемногу претворять свой план по реорганизации системы безопасности главного особняка Вонголы в жизнь, заодно подчиняя себе всех, кто под руку попадался. Задачу сильно облегчало то, что начальника охраны в особняке как такового не было. Охраной обычно руководили сами Хранители, заинтересованные в том, чтобы и Босс, и люди, и имущество были в безопасности. Капитаны, отвечающие за те или иные участки, мгновенно по достоинству оценили мою придумку, и с энтузиазмом взялись мне помогать. Рядовым это не так понравилось, но они не были посвящены в детали. Им понравится позже, когда все попытки проникновения будут предотвращены, а нападения будут остановлены ещё на подходе и с минимальным количеством даже не потерь, а ранений. В действенности новой системы я почему-то ни капли не сомневался. Правда полностью войдёт в силу она не раньше чем через три недели… Мне пытались навязать большое количество камер слежения, но я отмахивался. Потому что «картинку» легко заменить, саму камеру отключить, да и меня крайне раздражало то, что за мной двадцать четыре часа в сутки будут наблюдать. Можно сказать, я понял, почему в кабинете Девятого не было камеры. А вообще, камеры в особняке я всё же велел установить, но все максимально скрыть и замаскировать. Находиться они будут только на подходах к стратегически важным местам. То есть, к кабинетам, конференц-залу, архиву, оружейному арсеналу и тд. Мои подчинённые удивлялись тому, почему я не приказал напичкать камерами свой кабинет, и остальные важные помещения. А я ответил, что если вдруг в Вонголе есть «кроты», а таковые наверняка имеются – то скопировать, или подслушать записи важных разговоров они не смогут. А ещё я понатыкал устройств-глушилок Спанера, так же по всем важным помещениям. И сделал это в тайне даже от Босса Варии. Да, меня тоже можно было назвать параноиком… Кстати, помимо всего прочего, я приказал встроить в одну из стен своего кабинета потайной мини-бар. Ну как мини, это был просто шкаф, больше похожий на холодильник по размерам, тоже с охлаждающим эффектом и подсветкой, дверцей которого был книжный шкаф. Те мужики, что встраивали его мне в стенку, размеры оценили. Так же как и идею. В него я загрузил весь свой алкоголь, и алкоголь оставленный Занзасом. К вечеру я загонял всех на территории особняка до такой степени, что они еле шевелились и лишь стонали. Человеколюбием я не страдал, и если меня что-то не устраивало – приказывал переделывать. А если со мной смели спорить…. Таким мазохистам приходилось ещё и бегать от моих пуль. Иными словами мой весёленький нрав быстро оценили, и смекнули, что такого расслабона как при Девятом больше не будет. Однако удивительным для меня было то, что большинство капитанов и рядовых, устало, но довольно мне улыбались, когда я вечером отправлял их отдыхать. Сам я тоже вымотался, как собака, пробежавшая не меньше пятидесяти километров. Впрочем, я тоже был доволен, так как сделано было намного больше, чем запланировал. В общем, стоило мне добраться до подушки, как я моментально уснул. На следующее утро будильник Скуалло сработал в точности до секунды по стандартному варийскому времени. Мой день начался так, как будет начинаться ещё очень много раз. То есть душ, завтрак, кабинет. Я подготавливаю задания и заказы, Занзас их забирает и раздаёт своим Офицерам, которые на буксире тащат за собой моих Хранителей. Впрочем, на сегодня заказов было не так много, поэтому большинство просто ушли на тренировку. Уж не знаю, что они там собирались делать, но вмешиваться я не собирался. В конце-концов, Варии я доверял, а мне было необходимо, чтобы Хранители как можно быстрее приступили к обязанностям. То, как именно офицеры собирались их тренировать – меня не касалось. Итак, основной народ свалил, но меня одного они всё-таки не оставили. Облаком в Варии был я, а мне было не до тренировок Хранителей. Так что Кёю я отправил с Дождями. Он злился, спорил и метал молнии, но я был непреклонен. Почему Дожди? Да просто Скуалло единственный, помимо нас с Занзасом, кто был способен совладать с моим Облаком. А у Босса Варии не хватило бы на Хибари терпения. Луссурия ускакал с Леви-А-Таном на задание. Поэтому Реохей и Ламбо остались на моём попечении. К слову, Занзаса я тоже сплавил, чтобы работать не мешал. Задание ему я относил лично…. Он долго ругался и жаловался на то, что я не даю ему отдохнуть. Ага, как будто он чем-то кроме этого вообще занимается…. Босс Варии упирался в то, что одному ему будет скучно. Но я его уломал тем, что он сможет немного покормить свою кровожадность, и притушить ярость кровью. Когда он ушёл я вздохнул с облегчением, и надеялся, уж было, в тишине зарыться в бумаги. Но моим надеждам не суждено было сбыться. Не успел я вернуться в кабинет, как ко мне забежал один из подчинённых, тех, что дежурили у въезда на территорию особняка. Связь между постами, мной и по идее моим секретарём – налажена ещё не была, поэтому бегать мужикам приходилось лично. Впрочем, лишний раз пообщаться со мной оторвавшись от службы никто против не был. Народу был интересен я, а мне было интересно, как они решали, кто идёт сообщать?! Считалочкой? Или в «камень-ножницы-бумага» играли?! Забежав, и извинившись, подчинённый на одном дыхании выпалил: - Дечимо, там приехал Дон Бовино. И он требует немедленной встречи с вами. – Я вздохнул: это должно было случиться. Мысленно обозвал себя пророком, потому что только позавчера упоминал о подобной вероятности. - Проводи его сюда, в мой кабинет. А после найди Реохея и скажи ему найти Ламбо. – Подчинённый кивнул и поспешил выполнить поручение. А я составил стопки с бумагами под стол, уселся в кресло стоящее напротив журнального столика, и принялся ждать. Вскоре послышались торопливые шаги, и распахнулась дверь. На пороге стоял Тито Бовино с двумя охранниками. - Я требую, чтобы вы вернули мне моего наследника. Немедленно. – С порога заявил Дон Бовино, бесцеремонно врываясь в кабинет и усаживаясь на диван напротив меня. Вот это дерзость! Он что, думал, что если я молод, то не понимаю собственного положения?! - И вам здравствовать Дон Бовино. Однако сесть вам никто не предлагал. – Осадил я его. А то знаю их: один раз позволишь вольность, и они посчитают, что им всё можно. – Но на первый раз я вам прощаю вашу вольность. – Добавил усмехнувшись. Бовино прищурился, и видимо что-то во мне такое увидал, раз закрыл глаза, глубоко вздохнул и уже намного более спокойно произнёс: - Прошу меня простить. – Я кивнул. - Ваш сын мой Хранители Грозы, и вы должны понимать, что вернуть его вам я - в полном смысле этого слова – не могу. Он, так или иначе, останется моим Хранителем. – Перешёл к делу я. - Я понимаю, и даже в каком-то смысле горд, что именно он стал вашим Хранителем, Дон Вонгола. Но также я считаю, что он слишком юн и должен воспитываться в семье. – О как! Интересно, что он задумал?! - Позвольте поинтересоваться. Почему вы совсем не интересовались своим наследником, пока он больше года жил со мной в Японии? – Тито замялся, его взгляд забегал. И как он собрался выкручиваться? - У меня было много неотложных дел, а мои люди докладывали, что с сыном всё в порядке. – Неплохое оправдание. Я, конечно, могу его понять. Кому же захочется, чтобы семья впала в зависимость от постороннего человека? Тито прекрасно осознавал, что прикажи я в будущем Ламбо распустить или уничтожить семью – он это сделает, не особо колеблясь. Поэтому пока не поздно, он решил забрать наследника, чтобы через него иметь рычаг давления на меня. Другого Хранителя Грозы Вонголы я бы не нашёл. В итоге возникла интересная ситуация. - Вы же понимаете, что я теперь имею столько же прав на Ламбо, сколько вы? – Спросил я, исподлобья глядя в глаза Дону Бовино. - Понимаю, но настаиваю. Ребёнок должен воспитываться в семье! – В кабинете повисло напряжение. - У меня нет и намёка на желание отдавать его вам. – Холодно сказал я, закидывая ногу на ногу. Охранники Бовино напряглись. – А его семья теперь я и остальные мои Хранители. - Да бросьте, Дон Вонгола. Он же просто избалованный ребёнок! – Попытался снять повисшее напряжение Тито. – Ламбо только и делает, что доставляет проблемы. Зачем вам, деловому человеку, возиться с этой ходячей катастрофой? – Неудачную стратегию Тито выбрал. Это он зря… - Попрошу в моём присутствии моих Хранителей не оскорблять! Тем более, раз он ваш сын! – Раздражённо бросил я, уже всерьёз подумывая о том, не достать ли пистолеты, но от глупости меня спас стук в дверь. В кабинет вошли Ламбо и Реохей. Моё Солнце сразу же прошёл к моему креслу и встал за его спинкой, оперевшись на неё локтями. Я поблагодарил его кивком, за то, что он нашёл Ламбо. А Бовино младший, увидев отца, долго протирал в нём дыру взглядом, затем отвернулся, и гордо подняв голову, прошествовал ко мне, устроившись подле. Я смекнул, что он ведёт себя с отцом так, как я просил вести себя с чужими. - Я предлагаю предоставить выбор объекту нашего спора. – Не громко обратился я к Дону Бовино. И судя потому, что его глаза сначала удивлённо расширились, а потом довольно замерцали – Тито был согласен на моё предложение и более того рассчитывал на выигрыш. Зря. - Я согласен. – Кивнул он. - Хорошо. – И я обратился к младшему из своих Хранителей. - Ламбо. Возникла такая ситуация: твой отец имеет на тебя столько же прав, сколько я. И он требует, чтобы я вернул тебя ему. В семью. – Проникновенно объяснял я. - Но у меня нет ни капли желания отдавать тебя кому-либо, даже твоему отцу. Ни один из нас не хочет уступать. Поэтому мы решили предоставить право выбора тебе… - Ламбо, сынок, возвращайся домой. – Вставил Дон Бовино. Но Хранитель Грозы к нему даже не повернулся. Я тоже его проигнорировал и, как ни в чём небывало, продолжал: - Хорошенько подумай, прежде чем выбрать. Ведь если ты останешься со мной, то твоё детство закончится, не успев войти в свой разгар. Но зато ты будешь рядом с нами. Если ты решишь уйти с отцом, то у тебя будет в запасе ещё время побыть ребёнком, но в таком случае часто видеться с тобой мы не сможем. Я приму любой твой выбор. – Закончил пояснять я, складывая руки на груди. И ожидая ответа. Ламбо сверлил дырку взглядом во лбу отца, и забавно морщил лоб, напряжённо размышляя. Я не мешал ему думать, в отличие от Тито. - Сын, возвращайся! Я приказал сделать ремонт в твоей комнате и купить новых игрушек. – Мы с Ламбо синхронно поморщились. Я от дешёвой попытки подкупа, а Бовино младший… мне показалось, что от обиды. – Вся семья ждёт возвращение наследника. – Он поднял глаза на своих телохранителей и те, как по команде, разулыбались. Хотя почему как? - Босс, а почему ты меня не уговариваешь? – Серьёзным тоном спросил Гроза, заглядывая мне в глаза. - А должен? – Я пожал плечами. – Тебе лучше решить самому, чего ты хочешь сам. - Ты не ответил. - Я не хочу давить. Но действительно не хочу, чтобы ты возвращался к отцу. – Ламбо кивнул, совсем как взрослый и обернулся к отцу. - Я не для того сбежал от тебя, чтобы возвращаться. Моя семья теперь Вонгола, во главе с Десятым. И мне она нравится! – Холодно вещал он по началу, а потом сорвался на крик. – Цуна не относится ко мне как к избалованной игрушке. И принимает меня таким, какой я есть. Ты плохой отец. Нет, ты самый худший отец в мире! Я ненавижу тебя. И останусь с Цуной до тех пор, пока он меня не прогонит. Да и потом буду ползать за ним на коленях, умоляя позволить быть рядом. Просто потому, что он в отличие от тебя отнёсся ко мне как к человеку и сейчас спросил о моём мнении. – Ламбо глубоко вздохнул, и уже более спокойно продолжил: - Это мой ответ. И не смей больше тратить время моего Босса по этому вопросу! Тито был белее снега. И не понятно: то ли от ярости, то ли от неожиданности. Но было ясно, что таким своего сына он видит впервые. Честно говоря, подобного я тоже не ожидал, но предполагал, что Ламбо попросту сбежал из дома, а не как он сам говорил: Отправился на задание, чтобы доказать, что достоин стать Боссом. - Этот вопрос я считаю решённым, и прошу меня извинить, но у меня много дел. – Холодно произнёс я, намекая на то, что пора Дону Бовино покинуть мой особняк. Теперь он сверлил во мне дырку взглядом, но поджимая губы, всё же встал и быстро покинул кабинет, громко хлопнув дверью напоследок. Реохей быстрым шагом покинул мой кабинет следом. А я, убедившись, что Тито ушёл, затащил младшего Хранителя к себе на колени и крепко к себе прижал. Ламбо не ревел громко, как обычно. Он просто тихо плакал, уткнувшись мне в плечо и мелко подрагивая. Я не пытался остановить его слёзы, не пытался утешить. Я слишком хорошо знал, что иногда лучше просто выплакаться. И сейчас был как раз такой случай. - Заставлял… бросать гранаты в связанных людей. – Неожиданно вырвал меня из мыслей голос Ламбо. Который непрестанно всхлипывая и давясь слезами делился. – Лишь чудом оставались в живых, но становились… инвалидами. Заставлял… учить политику… лишая еды. Запирал в комнате… за малейшие проступки. – Я слушал и ужасался: неужели можно так издеваться над детьми, и тем более своими?! Я, конечно, всякого в жизни навидался, ещё и похуже случаи были. С теми же семьями проводящими эксперименты над детьми, но всё равно…. Что за мир, а?! Одним словом мафия. Я прижал Ламбо к себе ещё крепче, успокаивающе поглаживая по спине. Он продолжал говорить, но я не слушал, лишь пытаясь успокоить словами утешения. Минут через десять вернулся Реохей, таща в руках поднос с тремя чашками горячего шоколада. К этому времени Гроза уже начал успокаиваться. - Босс, я тут подумал и… - Начал было Сасагава, но я показал ему знак молчания. - Ламбо, тут наше Солнце принёс нам горячий шоколад. Будешь? – Посмотрел я на своего младшего Хранителя. Он просто молча кивнул, слез с моих колен, и, пристроившись рядом, продолжал всхлипывать. Благо кресло было достаточно большим, чтобы сидеть в нём двоим. Реохей подал нам наши чашки. Ламбо принял её немного дрожащими руками и сразу начал пить. – Спасибо, Реохей. Как раз то, что нужно. – Поблагодарил я своё Солнце, после того как сделал первый глоток. Сасагава тепло улыбнулся и поинтересовался: - Это был…? - Ага. – Кивнул я. После этого в кабинете надолго воцарилась тишина, которую прервал Ламбо, когда допил шоколад. - Цуна, пообещай, что не оставишь меня, нас. – Серьёзно попросил он. Я сглотнул. - Ламбо… Я не даю обещаний, когда не уверен, что смогу их сдержать. - Тогда пообещай, что не оставишь нас по своей воле. – Смотрел на свою Грозу, и в очередной раз проклинал про себя мафию, за сломанных детей, которым слишком рано пришлось взрослеть. И судя потому, как сжал кулаки Реохей – он тоже думал о чём-то подобном. - Ламбо, я хотел бы дать тебе такое обещание, но не могу. - Дай то, которое сможешь! – Требовательно настаивал Хранитель Грозы. Солнце напряжённо молчал, тоже ожидая моего ответа. Я тяжело вздохнул. Неужели они так и не поняли, что для своих целей я сделаю всё что угодно? В том числе пойду на смерть? Свою и всего мира. Я оглядел их. У обоих Хранителей в глазах читалась горечь от осознания. Нет. Они понимали. Понимали, что какое бы обещание я не дал, всё равно однажды может наступить момент, когда нарушу данное слово. Понимали, но всё равно хотели, чтобы я его дал. Чтож, тогда… - Обещаю делать всё, что в моих силах и выше их, чтобы не оставлять вас. А если мне всё же придётся вас покинуть - обещаю сделать всё, для того чтобы вернуться. Устроит? – Произнёс я на одном дыхании, и допил шоколад. Всего лишь слова. Но обещание. А обещание для них – клятва, но она всё равно останется словами, которые я вряд ли смогу сдержать, как бы не старался. - Да. – Одновременно произнесли оба моих Хранителя, а я внезапно разозлился… Обещание – нить, что привязала меня к ним ещё сильнее. Нить, что сплетаясь с другими нитями, и образуя стальной канат – душила меня. Как ошейник собаку, которая больше всего на свете желает оказаться на свободе. Как ошейник душит волка, который не может жить взаперти. А у Койота не может быть семьи. Он всегда одинок. Одинок по собственной воле. Да и Небо невозможно посадить на цепь. Слишком оно необъятно. И Облако тоже нельзя сажать на цепь. Иначе оно растает. - Хорошо, что вы меня на материальную цепь пока не пытаетесь посадить. – Не смог подавить раздражение я, и выскользнул из кресла, направляясь к окну, чувствуя неотрывно следящие за мной напрягшиеся взгляды моих Хранителей. Почему-то захотелось курить… Странный порыв. Я задушил его в зародыше, наполнив стакан своим любимым биттером, уселся на подоконник и ткнулся лбом в холодное сегодня, пуленепробиваемое стекло окна. Странно, я только заметил, что сегодня на улице дождливо. По стеклу медленно сползали прозрачные капли косого моросящего дождика. Не очень сильный ветер гнул кипарисы, и срывал цветы граната во дворе. По небу быстро неслись тёмные низкие тучи. Странная погода для этих мест… Мне захотелось ощутить её, ведь она как раз соответствовала моему резко изменившемуся настроению. Поэтому я распахнул окно и устроился на подоконнике уже вместе с ногами, тут же ощутив не по-летнему промозглую погоду. Мелка кисея, казалось, висящего в воздухе дождя, тут же промочила мне одежду, а ветер растрепал волосы. Было приятно дышать свежим воздухом, по которому разносились ароматы недавно скошенной травы и цветущих белых олеандров, красных гибискусов и фиолетовой бугенвиллии, которые росли в саду за особняком. Ветер со свистом ворвался в мой кабинет, по-хозяйски раскидывая бумаги. Мне захотелось подыграть ему. Повыть на мир вместе с ветром… Я спрыгнул с подоконника, подошёл к столу и залез в ящик, доставая из него дудук. Мысленно поблагодарив себя за то, что захватил его из своего особняка. И Волка, за то, что заставил научиться играть на трёх музыкальных инструментах: на фортепиано, на скрипке и на одном по выбору. Я тогда выбрал дудук. Задвинул ящик стола и вновь вернулся к окну, уселся, закрыл глаза и заиграл… Заиграл, вкладывая в мелодию сердце, душу, всего себя… Мне было глубоко плевать на то, что сейчас возможно сбегутся все, кто услышат мою музыку. Мне было плевать на то, что они обо мне подумают… Плевать. Плевать, что моя музыка часто рвёт другим души на части. Плевать, потому что мне она приносила облегчение. Я просто играл мелодию своей души. Наверное, это музыка была моими невыплаканными слезами. Потому что я чувствовал как пружина, долго сжимавшаяся внутри меня, немного расправлялась. Совсем чуть-чуть, но мне становилось легче. Играл на дудуке я минут двадцать. Ровно до тех пор, пока не закончились эмоции… Я чувствовал себя полностью опустошённым… Слез с подоконника, положил на стол дудук и сполз по стеночке на пол, откинув голову назад так, чтобы упираться затылком в стену, и видеть только потолок. - Я даже знать не хочу, что вы обо мне сейчас думали. – Глухо пробормотал я, вроде бы ни к кому не обращаясь. - А мы ничего не думали, Босс. – Хрипло ответил Реохей. – Просто страшно слушать такие мелодии. Они играют на струнах души, причём на самых болезненно натянутых струнах. Открывая страшные раны воспоминаний. Остаётся только ужасаться. Тому, что если мне было больно слышать и вспоминать самые болезненные и страшные моменты жизни настолько, что не смог сдержать слёз, то о чём же думал ты? - А мне стало намного легче. Спасибо, Цуна. – В голосе Грозы я услышал улыбку, и невольно робко улыбнулся сам. - Мне тоже, Ламбо. – Тихо говорил я. - Музыка – одно из не многих средств, с помощью которых я могу выплеснуть все накопившиеся эмоции. Она меня успокаивает… - Цуна, я хочу, чтобы ты научил меня играть. – Вдруг попросил Бовино, вставая и судя по шагам направляясь в мою сторону. – Знаю, у тебя мало свободного времени, но ведь это только на первое время. Пока ты во всём не разберёшься. Потом работы станет меньше и… - И правда, он пристроился рядом, обнимая. А ещё он, похоже, решил слегка раскрыться перед Реохеем. - Я умею ещё на скрипке и фортепиано. На чём ты хочешь? – Глухо спросил я. - На скрипке. - Хорошо. – Ответил я, отмечая, что с другой стороны пристроился Реохей, прислонившись плечом к плечу. Оба Хранителя совершенно не обращали внимания на то, что я бы мокрым. - Не смотря на то, что я сказал…. Это было восхитительно. – Сказал Сасагава. – Когда ты так научился играть? Насколько я понял, тебе было попросту некогда этим заниматься. – Я хмыкнул, и посмотрел на приятеля. - Учитель Волк, учил меня не только убивать. В моей программе были танцы, этикет и культура различных стран, языки, музыка, экономика, политика, психология, медицина, и много чего ещё. Даже рисование и химия были. Как будто он наследника английского лорда воспитывал… М-да. Спал я тогда нередко меньше двух часов в сутки. Кстати, вам очень повезло, что вы застали мой порыв. - Почему? – Спросил Ламбо. Я помрачнел. - В последний раз так я играл экспромтом для учителя. В его последние минуты жизни… Вот уж когда действительно больно было слышать мелодию, рождаемую собственным сознанием. – Меня сильно передёрнуло от нахлынувших воспоминаний. - Не знаю, почему спрашиваю, но от чего он умер? - Яд. По сути, не смертельный, но очень болезненный и мучительный. А ещё он в содействии с витамином С и молочной кислотой начинает увеличиваться в объёмах и оседать в мышцах. – Удивлялся себе: почему я это рассказывал? Впрочем, всей правды об истиной причине смерти Волка я всё равно не говорил, а потому продолжал: - Его пырнул отравленным ножом в спину союзник, за три года до моего рождения. Проще говоря: его предали. Причём предал тот, кого он считал, чуть ли не лучшим другом. За пять лет до начала моего обучения, он перестал брать заказы, потому что боль в мышцах порой была невыносимой. Когда он взял меня на обучение, он с трудом и через адскую боль мог пошевелить мышцами лица, чтобы улыбнуться мне. Узнал я об этом только за год до его смерти. До сих пор удивляюсь: КАК он смог это скрывать, продолжая улыбаться и тренировать меня, двигаясь при этом на уровне мастера? За месяц до смерти он всё-таки слёг, но так и не сломался. Не утратил гордости. У него был способ спастись самостоятельно до того как слёг. Он мог спастись и после, просто попросив меня слегка помочь. Но он отказывался от помощи, даже когда я умолял его принять её. Только фыркал, отворачивался и на несколько часов делал оскорблённый вид. Впрочем, я знаю, что он действительно оскорблялся, хоть и всегда быстро меня прощал. За час до смерти, он сказал мне, что я стал ему сыном и попросил сыграть для него. До сих пор чувствую запах смерти витавшей в той комнате, и слышу мелодию, что играл тогда. – Я замолчал, и в кабинете воцарилась тишина, пока я вновь не прервал её: - Не знаю, почему вдруг рассказал это… - Босс, - Хрипло обратился ко мне Реохей. – А что он сделал с предателем? - Простил. Просил и меня простить, и не мстить. Но я не смог. – Поморщился. – Есть у меня один пунктик по отношению к предателям…. Я лишь совсем недавно получив возможность отомстить за учителя не убивая – тут же схватился за неё и использовал. - Реборн, да? – Сонно поморгал глазками Ламбо. Я удивлённо посмотрел на него. - С чего ты взял? - Ты сказал «совсем недавно», а я знаю, в прошлом Реборн был известен тем, что всегда смазывал любое своё оружие медленным ядом. – М-да… А Бовино действительно хорошо готовили на роль наследника! – Я подготовился, прежде чем отправиться в Японию. - Да, это был Реборн. – Подтвердил его догадку я. - Теперь мне стала понятна твоя ненависть к нему. А так же твои странные взгляды, нежелание подчиняться и любовь досаждать ему, там, в Намимори. – Вставил Солнце. - Всегда знал, что мои Хранители удивительны, а так же что у вас немало тайн. Знали бы вы, скольких усилий мне стоило сдерживать любопытство, и не влезать в вашу личную жизнь попутно выясняя все тайны. – Улыбнулся я. - Нужно было просто спросить, Цуна. Я бы тебе доверился. - Ты мне – да. А вот я себе – нет. Потому и не спрашивал. – Пожал плечами я. - А если мы спросим о твоих тайнах, ты нам расскажешь? - Со временем может быть. – Ответил я. – Когда воспоминания перестанут приносить боль. Когда раны души затянутся. И когда от этого не будут зависеть судьбы. Но намного проще и быстрее будет выпытать у Занзаса то, что знает обо мне он. - Нет уж! Я ещё жить хочу. – Насупился бычок. - Да…. Ты явно знал, кому стоит доверять информацию о себе. – Хмыкнул Реохей. - Просто так получилось. – Снова пожал плечами я. - Вы не из тех, кто сможет просто довериться кому-то. Даже если с этим человеком вы прошли огонь, воду и медные трубы – всё равно будете ожидать удар в спину, или нож в сердце. - Это точно. Но как не довериться, когда чувствуешь родственную душу, которая действительно может понять? Как не довериться, если твои чувства и эмоции понимают с полувзгляда?! Как не довериться, если доверяют тебе? Просто так получилось. Цепь случайностей, и теперь нет никого дороже. - Да. Я заметил, что вы действуете друг на друга, отрезвляюще… - Как-то странно усмехнулся Реохей. Я хмыкнул в ответ, и обнял обоих Хранителей, прижав к себе. - Не важно. Всё не важно. Главное, что вы все рядом! – Меня обняли в ответ, доверчиво прижавшись…. Как дети жмутся к матерям. Я почти счастливо рассмеялся странному сравнению, и, поддавшись порыву, чмокнул парней в макушки. Они тоже расплылись в улыбках. Хорошо было сидеть с ними. Тепло, уютно, спокойно. Но время не ждёт. Особенно оно не ждёт меня. Поэтому кайф пришлось обрывать: - Ладно. С вами, конечно, хорошо, но меня ждёт куча бумаг, которую я и за три недели вряд ли разгребу. Потому что Девятый, похоже, бумажной волокитой не заморачивался вообще. Мне работать нужно. – Двойной разочарованный вздох, и меня выпустили. Они встали и подали мне руки. Я схватился, и они меня подняли, а затем встали напротив стола так, как будто ожидали приказаний. Реохей склонил голову к плечу и спросил: - Мы можем чем-нибудь помочь? – Я задумался. С одной стороны в бумагах они вряд ли понимают, а помощь типа «подай, принеси» - лишь пустая для них трата времени. Однако своё Солнце я знал, чем занять, а вот Грозу… - Ламбо, чему тебя успели научить в семье? – Спросил я. Теперь задумался уже он. - Наверное, в бумагах я тебе пока не помощник. – Произнёс Бовино. Сасагава на него покосился, в серых глазах мелькнуло удивление. - Тогда поможешь мне вот с этим. - Я склонился и вытащил из-под стола три стопки с бумагами, перетащив их на журнальный столик. – Распределишь на несколько стопок. Доклады отдельно, отчёты отдельно, заказы и задания соответственно. С этим ты справишься. А надоест или устанешь – покажешь мне, где что и свободен. - Хорошо, Цуна. – Ламбо тут же забрался в кресло с ногами и пододвинул к себе ближайшую стопку. - А я? – Поинтересовался Реохей. - А ты, Солнце моё, будешь записывать идеи по реорганизации отрядов оказывающих медицинскую помощь и устройству частных клиник принадлежащих Вонголе. В конце концов, это частично по твоей части. У Вонголы есть свои больницы, но с поля боя в них ещё нужно попасть…. Почитав некоторые данные, я понял, что первая медицинская помощь оказывается зачастую слишком поздно. – Я порылся в бумагах под столом, и выудил из них две толстые папки. – Вот данные за последние пять лет, а вторая папка – текущее состояние. По ходу разберёшься, что к чему. От тебя требуются только идеи по улучшению, и отметки того, что тебе не нравится. Запишешь куда-нибудь, а над планами потом буду корпеть я. Можешь устраиваться здесь, а можешь забрать в свой кабинет… - О’кей, Босс. Но имей в виду: меня надолго не хватит. Ты же знаешь, что мне для того, чтобы жить, просто необходимо двигаться. – Сказал Сасагава, я ответил ему кивком. – Сейчас приду. – И он вышел из кабинета. А мы с Ламбо погрузились в бумаги. Через пять минут Реохей вернулся с ноутбуком, который, по-видимому, был буквально выдран из его кабинета. Я удивлённо поморгал: мне тоже вчера припёрли ноут, когда я всех гонял, но я его ещё не использовал, так как в Вонголе до сих пор царствовал допотопный метод отчётности. Впрочем, это ненадолго. Мои Гении занимались созданием базы Вонголы с супер-пупер защитой. Они создадут сеть, и все доклады мне будут приходить на ноутбук. Компьютеры сейчас есть у всех, и все умеют ими пользоваться. Как я выяснил вчера, многих раздражает необходимость в бумажных отчётах. Все предпочитают электронный вид. Но Девятый был консерватором… или просто не умел пользоваться компьютером. В общем, большая куча бумаги, которую мне было необходимо разобрать – последнее, что осталось от Тимотео. Правда, ноутбук легко украсть. Электронные данные можно скопировать. А защиту взломать. Но на меня работают настоящие гении в этом вопросе: Ирея и Спанер. Да и вонгольские ребята – не баран чихнул. Осталось избавиться от кротов. Жаль только, что совсем бумага не исчезнет. Потому что все договора, приказы, задания и прочие важные документы, требовали не только моей росписи, но и оттиска моего уникального пламени, чтобы избежать возможности подделок. Что-то я отвлёкся… В общем, вот так мы втроём и устроились в моём кабинете… работать. К слову, я читал доклады о действиях, политике и влиянии мафиозных семей не входящих в альянс Вонголы. Сейчас после захвата власти в семье, мне практически как воздух необходимо знать политическое положение своих потенциальных врагов и соперников. То есть с кем они в союзе, и с кем враждуют. Время текло мучительно медленно. Всё-таки бумаги это не то, что я люблю. Поэтому я совершенно искренне завидовал своим парням на тренировках и заданиях, потому что им было чуточку интереснее. Когда пришло время, мы дружненько сходили на обед, а потом вновь вернулись к делам. Два часа спустя Ламбо сообщил, что закончил. Он мне быстро объяснил что где. И куда-то свалил. Какого же было моё удивление, когда он пятнадцать минут спустя появился с давешним подносом, на котором на этот раз стояло две чашки капучино, и стакан молока. Я присвистнул тому, какие у меня оказывается, заботливые Хранители и с благодарностью принял чашку с кофе. Реохей тоже не отказался. Сам же Бовино взяв стакан молока, нагло устроился у меня на коленях, и принялся наблюдать за моими действиями. Мне он не мешал, так что возражать я не стал. Однако через некоторое время ему это видимо надоело, и он устроился рядом с нашим Солнцем. В какой-то момент он попросил Реохея никому не рассказывать, что он может быть таким. Сасагава, как и я пообещал сохранить его тайну. А я подумал, что такими темпами его маленький секретик будет знать вся Вонгола. К пяти вечера в особняк начали возвращаться усталые Хранители с заданий. Но не успевали они нажаловаться мне, как их с моего разрешения Варийцы утаскивали на тренировки. Естественно только тех, кто с заданий, а не уже с тренировок. В общем, день был долгим, и по большей части скучным. Но зато после него время понеслось вскачь. Одно запоминающееся событие быстро сменялось другим. Так, например, несколько дней спустя, у меня выдался обычный, по моим понятиям, денёк, после которого резко возросли трудоспособность и прилежность у подчинённых на работе, и уважения как к Боссу мафиозной семьи, ко мне. А у меня самого резко упала самооценка до уровня «не способный контролировать себя и свои желания имбецил» или короче: «Казанова хренов», ну или ещё короче: «Кобель».