Поющий Койот

Меня охватило странное чувство…. Пожалуй, это был трепет. Как будто до этого всю жизнь я шёл именно к этому моменту. Я предвкушающе шагнул на порог зала, чуя либо приключения, либо добычу, и огляделся. Ошибся, зал был не круглым, а двенадцатиугольным. В каждом из углов стояло по колонне, которые сходились в центре свода потолка. В каждой второй арке между колоннами стояли статуи людей. У всех у них, были подняты правые руки, и указательные пальцы указывали в центр комнаты…. Но статуй было не шесть, а пять. Одна арка пустовала, в ней стоял постамент, и на нём не было подписи. Всё помещение было отделано мрамором разных цветов. Пол зелёным, стены и свод бежевым, постаменты и колонны красным, а сами статуи были из белого мрамора. Все украшения на статуях и буквы подписей были отлиты из чистого золота. В центре, куда указывали указательные персты статуй, была невысокая колонна. И она явно служила подставкой под серебряную шкатулку, что стояла на ней. Меня потянуло к этой шкатулке как магнитом. Но почему-то было трудно решиться переступить порог этого зала. Наверное, такое же ощущение испытывают отречённые от церкви люди, при входе в соборы и монастыри. Возможно, похожее испытывают и грешники, при входе в церковь. Но на счёт этого ничего сказать не могу. Я, конечно, грешник, каких мало, но по соборам и по монастырям шатался как у себя дома. Мои парни, ошеломлённо раскрыв рот, стояли рядом со мной и рассматривали зал. Похоже, они никак не ожидали, что в катакомбах Рима ещё возможно наткнуться на такие залы. Но со мной и не такое бывает. Через несколько лет привыкнут, и перестанут удивляться…. Случайность, или судьба? Я решился и вошёл в зал, направившись в центр, по дороге читая подписи статуй на латыни. Марк Кокцей Нерва, Марк Ульпий Нерва Траян, Публий Элий Траян Адриан, Тит Элий Цезарь Антонин и Марк Аврелий Антонин. Всё ясно. Династия Антонины – Римские Императоры. Известные в истории Рима, как «Пять Хороших Императоров». А шестым должен был стать Коммод… Я встал возле колонны в центре. И у меня появилось стойкое ощущение, что статуи великих императоров смотрят на меня и оценивают. Не знаю почему, но я распрямился и по очереди посмотрел каждому императору в глаза, а потом повернулся к серебряной шкатулке. В ней не было ничего особенного. Чуть округленный «кирпич» на ножках, с красивой резьбой в виде конницы и крышечкой, ручка которой была сделана в виде волчицы. Я так понимаю той самой, что вскормила Ромула и Рема. На крышке ещё имелась надпись на латыни: «Fatum». Что означает «Судьба». Я открыл шкатулку. Внутри лежал массивный… перстень! Выполненный в виде головы волка, держащего в пасти сапфир, цвета ночного неба. И он светился пламенем! Цвет пламени был странным, багровым как кровь. И визуально это пламя было таким же, как то, что мы уже встречали в катакомбах ранее, в сигнальном контуре…. Кольцо дёрнулось мне на встречу. Я от неожиданности икнул и отпрянул. Если это кольцо подобно тем, что сейчас на мне, то это пламя означает… - Нет! Только не опять!!! – Взвыл я. Взгляд императоров посуровел… Или мне показалось от усталости. Меж тем я заметил у них на пальцах этот самый перстень. Получается, что мы нашли перстень Императоров Антонинов?! Merda! Вот же свезло!!! – Ну что вы на меня так уставились?! Я не возьму его! Мне и так хватает ответственности! – Истерично завопил я, на великих. Друзья смотрели на меня с непониманием и удивлением, а меж тем моя рука против моей воли тянулась к кольцу. – Нет! Прекратите! Я не хочу! Только не снова… Хватит меня ломать!!! – Но как бы я не сопротивлялся, рука опустилась на перстень. Мои кольца Марэ каким-то образом втянулись в него, так же как кольцо Ада. Перстень поменялся: в глазах у волка появились мелкие камешки цвета морской волны, а металл перстня приобрёл ещё один, более тёмный цвет, и голова волка стала казаться настоящей. После этого перстень помигал камешками и самостоятельно наделся мне на освободившийся указательный палец правой руки… Сначала я почувствовал облегчение, как будто вернулась неотъемлемая часть меня. Потом почувствовал, что великие «смотрят» на меня благосклонно. Затем на меня накатила волна ничем не контролируемой паники. - Какого хрена тут происходит? Я схватил в руки шкатулку, и обнаружил на дне надпись на всё той же латинице, которой до этого не было! Надпись в вольном переводе гласила: «Нет страшнее судьбы, чем быть душой ответственной за судьбы мира»… Как только я прочитал эту надпись, меня накрыла поистине АДСКАЯ боль. Не сказать, что я подобного ранее не испытывал, но всё равно…. Казалось, мне ломают каждую кость в тысячи местах, каждую секунду в меня вонзаются миллионы раскалённых игл, что каждую клеточку моего тела разрезают на десятки частей…. Чувство, будто меня меняли, перерождали на атомном уровне. Разбирали, и собирали заново. Вечность проходила за вечностью, а боли не было конца. Я орал, нет, не так. Я ОРАЛ! Впервые в жизни с момента вступления в Варию ТАК. Это было НЕВЫНОСИМО, и я просто хотел сдохнуть. Но потом я вспомнил о парнях, которых, наверное, дико напугал. О других Хранителях, которые даже не в курсе, на какое именно задание я ушёл. Вспомнил Варию, вместе с её грозным Боссом, моим Занзасом. И ещё одного брата Дино. Вспомнил механиков и Кокуё. И мать, ради которой я всегда выживал. И остальную СЕМЬЮ. Вспомнил о своих целях и мечтах. А так же вспомнил о своих многочисленных обещаниях возвращаться, что я надавал. И о… о НИХ. Да, именно воспоминания о НИХ были главными. Понял, что умирать рано. Или, по крайней мере, если и умирать, то не так. Слишком многие близкие мне люди отдали свои жизни за то, чтобы жил я. Умереть так, сдавшись – значит предать их. А только лишь мёртвых я не был способен предать. И если мне придётся вытерпеть эту боль, чтобы вернуться к ним и исполнить обещания, данные мертвецам – я её вытерплю. Как и всегда. Как и тогда, в далёком прошлом…. Как только я так подумал, в голове раздались голоса. Они синхронно говорили на латыни: «Мы слишком долго ждали достойного наследника, что придёт сам. И так просто мы не отпустим. Ты станешь новым Императором». Боль мгновенно прекратилась, уступив место «мрачным картинам». Тысяча лет интриг, борьбы за власть, войн, междоусобиц, предательств…. Вся история от Древнего Рима до смерти Марка Аврелия, и попытки Коммода захватить перстень, в подробностях пролетела у меня перед глазами. А потом и истории тех, в ком текла кровь римских императоров. Это напомнило мне о признании наследства Вонголы. Тогда я тоже смотрел историю семьи. Стало смешно, потому что тогда история Вонголы мне казалась кровавой…. Но в сравнении с ЭТИМ…. Последним эпизодом я смотрел, как сам кричу, выгибаясь от боли, как Хранители бегут ко мне с белыми лицами, как загораются пламенем всё мои кольца и кольца хранителей и как несколько прядей моих волос стремительно седеют, а на моём правом запястье браслетом прорезается кровавая надпись. Та самая, что написана на дне серебряной шкатулки. Снова прозвучали голоса: «Время придёт, и ты станешь тем, кем не смогли стать мы». А потом наступила блаженная тьма. Очнулся я от ужасной боли в голове. И от того, что у меня замёрзла спина. Я попытался вспомнить, где нахожусь. Какой-то двенадцатиугольный зал… «Шестой римский зал посвящения в императоры» - всплыло в голове название. Что? Откуда я узнал название этого места? Попытался проанализировать свою память. Не получилось. Зато я понял, что знаю теперь ВСЁ о Риме от Ромула, до Марка Аврелия. И кое-что из того, что было после. То есть всё что строилось, ломалось, разрушалось… и т.п. Только многие знания были - как бы это сказать? - недоступны. Меж тем я услышал разговор: - Кё-тян, как думаешь, что это было? - А сам? Который раз уже спрашиваешь! - Как и ты. Но он ТАК орал… - Мягко говоря… - Похоже, я был прав, и они сильно испугались. - Парни, - открыл глаза, и попытался спросить, но в итоге только просипел. – Сколько вы со мной возитесь? - Б-босс! – В один голос вскрикнули они, обращая на меня внимание, и порывисто судорожно обнимая. - Сколько? - Несколько часов, наверное. – Мукуро пожал плечами, когда отстранился. - Босс, что это было? - И сам ещё не понял. – Я с трудом заставил себя сесть: мышцы ужасно ломило от боли. Но показывать друзьям слабость сейчас было нельзя. Сначала вывести их отсюда, а потом можно будет и растечься лужицей. Мой блуждающий взгляд наткнулся на правую руку. Перстень был на указательном пальце, а вокруг запястья истекали кровью вырезанные латинские буквы. Опять волк. Этот зверь преследует меня. Опять кровь, и раны, после которых явно останутся шрамы… Merda! Да что со мной не так? Почему я всё время влезаю во что-то странное? Во что ещё я вляпался? Вернее, во что меня опять втянули?! Я попытался снять кольцо, но оно не поддавалось. Даже на миллиметр не сдвинулось. Ни вверх, ни вниз, ни вправо, ни влево. А в голове вспыхнуло знание о том, что даже если палец отрубить – перстень просто появится на соседнем. И что он вместе со шкатулкой вернётся сюда, только после смерти владельца, если не будет передан наследнику, или если не пожелает остаться со мной и после смерти. Волк ехидно скалился… - Да я чёртов коллекционер! – В сердцах воскликнул я, настолько громко, насколько позволял сорванный голос. А потом уже тише прошептал: - Высокие должности, Шрамы, Кольца, странные друзья, влюбляющиеся в меня… Раз избавиться от перстня нельзя, то мне в очередной раз придётся мириться с реальностью. И в этом мне поможет Занзас с ящиком Биттера. Но сначала нужно отсюда выбраться! - Парни, дайте мне карту подземелий, которая была с заданием. – Подумав, попросил я. - Если она всё ещё у вас. - Ага. – Кёя пошарился в своём рюкзаке, и передал мне карту. Я мысленно поблагодарил Волпе за то, что карта была нарисована карандашом: не размылась в воде. Достав свой карандаш, я начал корректировать и дорисовывать карту. Ориентируясь на новые знания о катакомбах и на вернувшуюся интуицию. Пару переходов и развилок нарисовал, кучу проходов перечеркнул, потому что интуиция говорила, что они были завалены или затоплены. А ещё радовался тому, что преемники Марка Аврелия почти не рыли новых ходов, предпочитая пользоваться старыми. Строились новые катакомбы только под новыми храмами и дворцами. Хранители смотрели на меня недоумевающее, но я упорно их игнорировал: голос-то так и не вернулся, и говорить было больно. Довольно-таки скоро небольшая карта стала запутанной настолько, что я сам разбирался в ней с трудом. Поэтому пришлось достать и ластик, чтобы стереть заваленные проходы, обозначая лишь их направления. И ещё раз пройтись карандашом с различным нажимом по линиям коридоров, чтобы обозначить проходы разных уровней. Закончив, я осмотрел свои художества. - Значит так. – Сипло обратился к своим спутникам. – Мы всего на пять уровней ниже того места, куда нам необходимо попасть. И по расстоянию оно всего в миле от нас напрямую. Но прямого хода тут нет, так что, сколько мы пропетляем подсчитать я не смог даже примерно. И давайте уже валить отсюда. - А..? - Давайте с объяснениями, потом разбираться будем, а сейчас, наконец, выполним это грёбаное задание! – Перебил я Кёю, напоследок жадно осматривая зал, стараясь сохранить в памяти как можно больше деталей, и стараясь не упустить ничего ценного. А когда я закончил, мы подхватили свои рюкзаки, и снова вернулись в лабиринт тоннелей. Снова вправо, влево, вниз, вверх…. Но теперь идти было легче и быстрее, потому что я точно знал нужный путь. Пару раз на пути нам встречались провалы и трещины, но мы их с лёгкостью преодолевали, благодаря вернувшемуся пламени. О том, почему мы не могли использовать его до того, как одел перстень – предпочитал не задумываться. Пару раз за время пока мы шли, возникали разговоры: - Сильно испугались? – Спросил я на небольшом привале-перекусе. - А ты, как думаешь, Тсунаёши-кун? – Мукуро икнул, видимо вспомнив. – Сначала непонятно с кем разговариваешь, потом это странное кольцо. Потом падаешь и начинаешь извиваться на полу, явно от боли. - И кричишь так, что мы на какое-то время даже оглохли. – Вставил Кёя. - И пряди волос стремительно седеют. Мы кинулись к тебе, а ты вдруг резко перестал кричать и выгибаться. - Глаза закатываются, и ты стремительно бледнеешь. - У тебя, Тсунаёши-кун, пульса не было больше двух минут! Я уж думал, что всё. Но твоё сердце неожиданно забилось и дыхание выровнялось. В этот же момент, я почувствовал, что снова могу призвать пламя. - Никогда не думал, что скажу это. Тем более при ненадёжных свидетелях. Но это было по-настоящему СТРАШНО! – Мой Туман кивком согласился с Облаком. Я почувствовал себя виноватым. - Простите. Для меня это тоже было несколько неожиданно. – Хрипло сказал я: голос почему-то понемногу возвращался, но говорить по-прежнему было больно. - Так что это было? - Признание. Перстнем своего хозяина. – Решил сказать то, что понял сам. - При признании кольцами Ада тоже выкручивает от боли, но далеко не так сильно. Говорят, что это зависит от степени опасности кольца, а так же от намерений предыдущих владельцев. – Тут я уже просто начал рассуждать вслух. - Но если это так, то владельцы колец Ада – милые карапузы, в сравнении с владельцами этого колечка. А если учесть, что оно засосало в себя два кольца Марэ, и одно Ада… Merda! Во что же меня опять втянули?! - Втянули? - Вы же видели, что я отнюдь не сам надел этот перстень. Он сам наделся. А моего желания или разрешения никто не спрашивал. - Босс, а с тобой всегда творятся необъяснимые вещи? - Ты даже не представляешь, сколько раз мне задавали этот вопрос! – И немного подумав, добавил: - И на авантюрных заданиях – всегда. – Воцарилась тишина, которую через пару минут нарушил Хибари. - Мне не повезло быть Хранителем человека, который танцует брейк-данс, на острие катаны. – С ничего не выражающим лицом произнёс он. - А я предупреждал. У вас был шанс покинуть семью до того, как вы были представлены Боссам. Из Мафии можно выйти только одним способом. Этот способ – смерть. – Я горько усмехнулся. - Но вы это и так знаете, с вашими-то историями… - Если рассматривать этот вопрос с моей стороны, Тсунаёши-кун. - Молвил Мукуро. – То мне очень повезло, что ты действительно принял меня в семью. Иначе я, скорее всего, сгнил бы в тюрьме. - Это что, подобие благодарности? – Поднял бровь я. - Именно. - Да… Как говорит Ску: «Чего только не узнаешь о товарищах, на совместном задании». – Я встал. – Ладно, хватит разговоров. Я хочу быстрее отсюда выбраться! – И снова мрачные проходы подземелий, которые удивляли своим количеством. И как Рим ещё не рухнул?! Следующий разговор возник, когда мы перебрались через очередной провал в тоннель, который находился ниже. Он был довольно-таки протяжённым, а в нижнем коридоре была вода. Снова мокнуть нам не хотелось, поэтому мы перебирались с помощью пламени. Когда ступили на пол тоннеля с другой стороны провала, он внезапно тоже начался рушиться. Мы, естественно, отскочили на безопасное расстояние, но в прыжке Кёя заехал мне прямо в свеженькую рану на спине. Я от неожиданности зашипел. Видимо в этот момент Рокудо вспомнил про мою исполосованную спину. - Тсунаёши-кун, а откуда у тебя шрамы на спине? - Мою краткую предысторию помнишь? Про то, как к нам с матерью бандиты наведывались? Туман кивнул. – Ну, так они не чай пить приходили! Иными словами не у одного тебя было тяжёлое детство. - Это что, от…? - Великолепная сообразительность! – Похвалил я. Снова дальше мы шли молча. Последний разговор возник, когда мы уже подходили к залу, в котором, судя по карте, должна находиться реликвия Лисов. Уж не знаю, что заставило его спросить, но выглядел Хибари забавно. С еле заметным в темноте румянцем на щеках и смущённым лицом. - Босс, а какие у тебя отношения с Варийским Боссом? – Туман тоже заинтересовано поднял голову. - Я обязан отвечать? – Ухмыльнувшись, спросил я, а на душе было противно…. - Н-нет конечно… - Замахал руками Кёя. Вот тебе и грозный глава ГДК. Я на них определённо плохо влияю! - Ну, он мой советник, заместитель. Ещё Занзас мой названый брат… - Начал перечислять я, внимательно наблюдая за реакцией Хранителей. – Моя опора, без которой я бы, наверное, уже сломался… Психолог, хотя нет, скорее психиатр. Собутыльник. Друг. Любовник. - На этом месте Мукуро моргнул, а в глазах у него появилась грусть. Хибари тоже дёрнулся. Но это видимо они слепые, раз не заметили, что я переспал с ними последними из Хранителей. – Кроме того, он мой Босс. Моё Небо. Всё-таки я всё ещё числюсь старшим офицером Варии. Занзас отказывается забирать кольцо. Говорит, что другого Облака всё равно у него не будет…. Я ответил на вопрос? - Да. - А ты для него кто? – Спросил Туман. - Это спроси у него сам. Хотя сомневаюсь, что он сможет ответить однозначно. - Он скорее поджарит! - Кого-то другого – непременно. Но вас он и пальцем не тронет…. По крайней мере, до тех пор, пока вы со мной. В этот момент мы вошли в зал, который видели перед тем, как свалиться в шахту. Бронзовая статуэтка ухмыляющегося лиса, стоящего на задних лапах всё так же лежала на каменной гробнице в центре комнаты. С этой стороны никаких ловушек не было, и мы спокойно подошли, взяли статуэтку и засунули её в рюкзак Мукуро. Мои спутники тут же облегчённо сползли по стеночкам на пол. Ну а меня жизнь совсем не учит! Как говориться: «Сделал дело – гуляй смело!» - я решил разграбить гробницу. - Босс, что ты делаешь? - Граблю гробницу. – Лаконично ответил я, сдвигая мраморную крышку. - Зачем? - Тут могут быть интересные трофеи. – Не отвлекаясь, ответил, обнаруживая, что мой голос снова в порядке. И это было странно! В обычной ситуации мне было бы нежелательно говорить в течении как минимум нескольких дней, а то и недель…. Но я решил над этим не задумываться. - Зря я, что ли столько всего натерпелся?! Одного непонятного кольца, ярких впечатлений, новых знаний о Риме и пожизненного долга Волпе перед Вонголой и лично мною – мне категорически мало! Я хочу компенсации за потраченные нервы! – Тут я перестал рыться в костях, заметив в пыли знакомый блеск… - Хотя это было весело! В пыли и трухе лежало кольцо. Глаз Ада! Мой новый перстень нагрелся и я чувствовал, что он может его поглотить, если я захочу…. А если я одену его на палец, оно примет меня. Я оглянулся на ребят и понял, что больше их пугать не хочу. Неизвестно что случится, если я заберу кольцо себе. Поэтому я положил его на черепок, чтобы снова не засыпать и принялся рыться дальше и вскоре нашёл стильный мужской серебряный браслет, от которого веяло силой подавления. Это было именно то, что нужно… Я положил браслет рядом с глазом и продолжил поиски. Остался только один угол, в котором было больше всего костей. И я надеялся найти в нём что-нибудь ещё… Нашёл! Небольшое серебряное пёрышко, которое выглядело как настоящее. От него тоже чем-то веяло, но чем я не понял. А ещё, оно видимо когда-то было брошью, но сейчас застёжка была сломана. Его-то уж точно присвою себе! Сунул перо в карман… Хм, значит история не выдумка. Когда понял, что в гробнице больше ничего нет, я закрыл крышку и уселся на неё сверху. Мне пришла в голову мысль, и я хитро посмотрел на своих спутников, а потом закрыл глаза и заговорил: - Когда-то давно от нынешних времён, когда воры ещё состояли в воровских гильдиях – в Италии жил человек. И он был общепризнанным королём воров. Ловок, быстр, умён – его никогда не могли поймать. На него устраивали засады, за ним гонялись по всей ещё молодой тогда Италии, но всё было тщетно. Он мог украсть что угодно, когда угодно, и откуда угодно и при этом, всегда скрывался. Молва поговаривала о том, что он мог растаять прямо в воздухе, что он всегда знал, где его враги прячутся, и что он мог загипнотизировать любого за секунды. Говорили, что его удача связана с детской находкой, и первой кражей. Народ за пронырливость, ловкость и хитрость прозвал его Спеттрале Волпе. Призрачный Лис. Однажды короля воров предал лучший друг. Он украл у Лиса его первый трофей. Бронзовую статуэтку прямоходящего лиса. Народ говорил, что удача сразу отвернулась от Лиса, потому что на утро после предательства, короля воров поймали стражи и сразу отправили на плаху. Его казнили прилюдно в обед следующего дня. Уважающие его воры и сын Призрачного Лиса, украли и статуэтку, и тело короля воров. Они построили ему гробницу в Риме. Прямо под тем домом, из которого он впервые совершил кражу. Воры, последователи лиса, стали поклонятся статуэтке приносившей удачу. И так было до тех пор, пока гильдия воров не распалась, а её члены не забыли о местонахождении бронзового лиса. Помнили о ней лишь кровные потомки короля воров, которых люди звали лисами. То есть Волпе. Но это большая ложь. От бронзовой статуэтки ничего не зависело. Потому что перед самой казнью лиса, друг, что предал, отчаянно молил короля воров спастись. Его мучила совесть и непонимание. Он кричал на всю площадь из толпы: «Почему ты сдался? Спасайся, ты ведь можешь! Используй убеждение, Туман и лёгкость и беги! Не такой конец должен был быть у тебя!». А Лис просто отвернулся от бывшего друга, тогда предатель снова крикнул: «Почему?», и Король Воров ответил: «Потому что ты предал меня». Вся сила удачи Лиса состояла не в бронзовой статуэтке, а в трёх словах: Лёгкость, Туман, Убеждение. – Я замолчал, глотнул воды из бутылки, открыл глаза и добавил к рассказу: - Вы только главное здесь не одевайте. – Хранители смотрели на меня с непониманием. – Я подумал, что вы тоже заслужили компенсацию за моральный ущерб. Туману – Туман, - я кинул кольцо Глаз Ада Мукуро. – Убеждение - блюстителю порядка, - и браслет кинул Кёе. – Ну а Лёгкость я оставлю себе! - То есть получается, что статуэтка бесполезна. А всё дело в кольце Тумана, браслете… Убеждения, и … Лёгкость? И Волпе об этом не знают? – Спросил немного удивлённый Хибари. - Именно! – Кивнул я. – Так что это наша компенсация за пережитое. А Волпе? В конце концов, они просили вернуть статуэтку. Только ещё раз повторяю: здесь не одевать! - Понял, Тсунаёши-кун! – Рокудо щёлкнул пальцами и кольцо исчезло. Кёя тоже спрятал браслет. - Ну что, отдохнули? – Синхронный кивок. – Тогда идём дальше! – Парни поднялись и отправились к тоннелю, в котором мы провалились. – Эй! Я туда больше не пойду. И вам не советую! Пойдём к выходу напрямую…. Ну почти напрямую. – Хранители оглянулись, и в который раз на их лицах отразилось непонимание. А я подошёл к стене, резко оттянув на себя подставку для факелов. Механизм был древним и я сомневаюсь, что воры о нём знали и тем более смазывали. Но древние строители строили на века, и я искренне надеялся, что потайной ход откроется… Раздался пронзительный визг, от которого сводило зубы, и грохот. Стена сначала с противным скрежетом подвинулась в сторону тайного тоннеля, а потом отошла вбок примерно на двадцать сантиметров. И всё! Дальше механизм видимо заело. У меня задёргался глаз. Почему-то меня это дико разозлило…. Я призвал пламя Неба, с помощью кольца Вонголы и саданул по «двери» со всей дури. И уже после этого подумал, что мог вызвать, как минимум обрушение свода… К счастью всё обошлось, только от пыли было не продохнуть. Увидев открывшийся тоннель, я уверенно вошёл в него, точно зная, что моё сопровождение следует за мной. А куда им ещё деваться?! Тоннель вёл нас строго вверх, под углом примерно в тридцать пять градусов. И шли мы по нему не так долго, не больше часа. А потом упёрлись в «тупик». Вот тут пришлось повозиться. Механизм, естественно, снова заело. Но на этот раз, так как я не хотел, чтобы вход в ту часть катакомб, из которой мы пришли, был обнаружен – пришлось втроём навалиться на каменную дверь, чтобы открыть её, не сломав. А потом я с немым изумлением смотрел на то, как обратно дверь закрывалась сама и без единого скрипа. К слову, мы вышли в уже намного более современную канализацию, и осталось найти лестницу на поверхность, или вход в метро. Шли мы по канализации недолго. Ровно до тех пор, пока я не увидел один из символов католиков на одной из стен, и пока не узнал этот тоннель… Остановился, помотал головой, но герб папского престола не исчез. Я решительно развернулся на сто восемьдесят градусов и дал дёру в обратном направлении. - Извините, парни. Нам придётся ещё побродить по тоннелям, так как в Ватикан мне путь закрыт. – Пояснял я опешившим Хранителям. - В прошлый раз, когда я давал дёру отсюда, мне вдогонку пообещали не побрезговать и ради одного меня воссоздать святую инквизицию. Обещали весьма убедительно, так, что поверил. Особенно учитывая, что меня тут в лицо знает вся диаспора местных священнослужителей. - Ку-фу-фу, а у тебя богатая на события история, Тсунаёши-кун. Это что же нужно было сделать, что бы вызвать такое недовольство? – Спросил удивлённый Мукуро. - Хорошенько напакостить. – Мрачно ответил я, вспоминая, как недалеко от Ватикана пил по-чёрному с Занзасом. Вспомнить о том, как в чёрном балахоне оказался на базилике святого Петра – я по-прежнему не мог. Но прекрасно помнил, как с личным Папским крестом в руках очнулся на крыше крупнейшей исторической христианской церкви в мире, а внизу, на площади, бушевала толпа во главе с самим Папой. Как на мою голову сыпались проклятия и призывы небу покарать неверного, а бушевавшая вокруг гроза всё время мазала молниями мимо меня, или она просто игнорировала собравшихся католиков. Помню, что чтобы спуститься мне пришлось использовать пламя, и помню, как в ужасе осознавал, что многие, если не все, церковники его видели или чувствовали. Помню, как улепётывал от разъярённой толпы, оставляя папскую реликвию в каком-то фонтане. Помню, как меня обещали прилюдно сжечь, и как с трудом скрылся в канализации. А пытаясь отдышаться - вспоминал, что ещё успел натворить помимо того, что спёр реликвию. М-да… весёлые, но отнюдь не радужные воспоминания. Я украдкой вытер выступивший на лбу пот… Всё-таки верующие фанатики это очень страшная сила! Мы шли по канализации, потом свернули в один из боковых ходов. Потом вошли в старые тоннели и вновь вернулись в катакомбы. Пропетляли немного, и снова вышли в канализацию, с радостью обнаружив лестницу под солнце…