Поющий Койот

Я весь день маялся от скуки. Немного побродив по дворцу, и поизучав его – вернулся в покои Тсуны, потому что изучать в одиночестве такое большое и очень гулкое здание было не очень приятно. Идёшь, а твои шаги гулко разносятся по особняку, даже когда крадёшься, включая сверхбесшумный режим. И эхо такое… мёртвое, что ли? Сразу чувствуешь давящую мощь всей этой каменной роскоши. А ещё одиночество. Да, одиночество такой силы, будто один пережил апокалипсис. Так что я быстро решил вернуться к своему Небу. Скучновато, конечно, было наблюдать, как он работал, но с ним было уютнее в этом месте. За весь день из покоев мы вышли только на обед, и на ужин. Более изысканные, кстати, чем дома. Вытащить Тсуну на прогулку мне удалось только поздно вечером, когда уже совсем стемнело, а на небосклон выкатилась почти полная луна. Он согласился прогуляться до той самой бухточки, что я видел утром. Была в этом даже какая-то романтика: под серебристым светом луны, заливающим все окрестности, идти плечом к плечу рядом с любимым человеком. Дойдя до бухты, первое, что сделал Тсуна – искупался. Просто скинул с себя одежду и с разбега нырнул, а после позвал и меня. Мы некоторое время плавали, и брызгались, как дети малые. Было весело. Но такое времяпрепровождение быстро надоело, и мы вышли на берег, кое-как натянув на себя брюки, после чего рухнули на песок. Босс сел, щёлкнул пальцами, призывая свой обожаемый ликёр. - А ты стал сильнее, Такеши. – Минут двадцать, и несколько бутылок спустя произнёс Тсуна. Он сидел немного ближе меня к воде, а потому спиной ко мне. Болтал ликёр в бутылке и наблюдал за игрой лунного света в ней. - Быстрее, ловчее, умнее…. Конечно, тебе ещё далековато до того, каким я хотел бы тебя видеть. Но думаю, что не слишком ошибусь, если скажу, что уже сейчас ты один из сильнейших Хранителей Дождя Вонголы за всю её историю. Ты стал достойным Хранителем Вонголы. Это меня несказанно радует. – Я не видел, но в голосе слышал улыбку своего Неба. И почти мгновенно почувствовал, как от сердца по телу разлилось тепло, а душа наполнилась лёгкостью и счастьем. И мир, как показалось, сразу светлее стал. - О, такой комплимент от тебя…. Видимо луна на землю упала, не меньше, раз ты такое говоришь. – Приятность приятностью, а не поддеть Тсуну за все обиды я не мог. - Любой комплимент – это лесть, на мой взгляд. Я никому не льщу, лишь констатирую факты. И не обольщайся. Понятие о достойном Хранителе, закрепившемся в Вонголе, сильно отличается от моих собственных понятий. Боюсь, что пропасть, разделяющую вас и меня – вам не перепрыгнуть. – Кажется, Тсуна хотел испортить мне этим поднявшееся настроение, но не получилось. Меня это отчего-то развеселило: - Намекаешь на то, что нам никогда не стать Хранителями достойными тебя? - Я же говорил, что ты стал умнее, да? – Весело ответил он. - Но должен тебя огорчить: на этот раз ты ошибся. Просто кто-то или что-то перепутало нити в полотне судьбы. Возможно даже, это был я сам. Но я по-прежнему уверен, или хочу быть уверенным в том, что вы не должны были стать моими Хранителями. Чьи-то, но не мои. Будь вы моими – не было бы такого непонимания, не было бы стольких разногласий. Наверное, ваше Небо затерялось где-то…. Или давно уже погибло, как Небо Ланчии. Я же просто замена, слишком сильное Небо без Хранителей для этого времени. Но уже поздно что-либо менять. – Тсуна вздохнул, а я насторожился. Лёгкость в душе как рукой сняло… - Почему ты так думаешь? – Дрогнул голосом я, стараясь не выдать того, что это меня хоть как-то задевало. Правда, это было бессмысленно: Тсуну обмануть было не просто…, если вообще возможно это сделать было. - У меня… есть причины, которых хватит на то, чтобы начать хотя бы сомневаться. – Замялся он. - Жаль, что интуиция не помогает разобраться в собственных чувствах. - Тсуна…. - Вы такие далёкие, и слишком земные…. Мне же не повезло родиться особенным. – Прозвучало горечь. - В любовь нашу к тебе ты тоже не веришь? – С болью в голосе произнёс я, вставая и обходя Босса, чтобы видеть его лицо. Но он сразу разлёгся на песке, всё так же глотая ликёр, и смотря в небо неотрывно. Нет, вот гад! Всё-таки он умудрился испортить мне настроение. - Эти чувства, которые почти невозможно отличить от любви, созданы чёртовыми кольцами, вложенной в них волей, влияющей на пламя. Эти чувства созданы для того, чтобы их обладатели были верны своему хозяину. То есть Небу, точнее обладателю главного кольца. Не признай Небо Вонголы меня хозяином – ты бы не стал моим Дождём, и не любил бы меня. - Ты не веришь в искренность моей любви, да? – Я отвернулся, до крови закусывая губу, и думая о том, что лучше бы мы остались во дворце. Быть может, тогда он не решился бы откровенничать. - Не верю. – Ответил Тсуна лаконично. Я усмехнулся, неожиданно решаясь на безумие, в желание доказать свою искренность. Он ведь просто не понимал. Не мог любить, а потому и не знал, что это чувство спутать с каким-то ещё невозможно. И я точно знал, что они мои собственные, а не колец. Ведь если припомнить, я засматривался на Тсуну ещё в младшей школе. Но тогда я был слишком мал, чтобы понять, и думал, что паренька мне просто жалко. Однако он ещё тогда меня привлекал. Задолго до появления ЭТИХ ЧЁРТОВЫХ КОЛЕЦ!!! - Знаешь, Босс, твоё безумие очень заразно. – Горько произнёс я, выдыхая. Любимый посмотрел на меня с каким-то ленивым интересом. Меня словно какой-то пеленой накрыло. Я перестал слышать посторонние звуки, перестал замечать всё вокруг. И была у меня только одна цель: доказать. – Я заразился. – Констатировал я, остервенело сдёргивая кольца с пальцев, и коротко размахнувшись, зашвырнул их далеко в море, туда, где достаточно глубоко. Вновь повернувшись лицом к Боссу, я заметил его ухмылку: - Ты уронил мою семейную реликвию. Иди и верни её. – Насмешливо приказал он, тыча пальцем в море, и глядя на то, как по моему телу уже начали пробегать мелкие судороги за то, что я осмелился снять кольцо без прямого приказа. Но я был уверен в своих действиях, и мне было плевать на то, чем они могли для меня окончиться. Да, мы оба знали, что мелкая дрожь – это ненадолго и через каких-то двадцать минут судороги будут приносить адскую боль. А через полчаса наступит смерть. Кольца нельзя снимать без приказа, или до тех пор, пока не найдутся наследники. Вернее их можно снимать, но нужно продолжать касаться, иное означает предательство. Насильно при этом их тоже не снять. - Нет. У меня есть около двадцати минут, и мне этого хватит на то, чтобы доказать тебе – мои чувства настоящие, а не вызванные кольцом. И я докажу. – Уверенно произнёс я, твёрдо глядя в глаза своему Небу. - Самоубийца. – Почти с гордостью протянул он. - Решил красиво сдохнуть? - Почему бы и нет? – Вкинул бровь я. - Барабан и флаг в руки дать? Или обойдёмся фанфарами и похоронным маршем?! - Я думаю, что они не понадобятся, и ты меня спасёшь. - Наивный. – Хмыкнул Тсуна, но мне уже было плевать: - Вот и посмотрим, нужен ли я тебе. – И всё. Меня словно в вакуум засосало. Голову словно тисками сдавило, в ушах что-то зазвенело. В глубине разума, вместе с волнами дрожи поднималась паника. В такие моменты всегда хотелось только одного: куда-то бежать. Но у меня были другие планы. Я, не помня себя, накинулся на своё Небо, прижимая его к песку, и словно утопающий, впился губами в его губы. Он послушно приоткрыл рот под моим напором, но даже и не думал отвечать, будто и вовсе не замечая моего языка, шарящего в его рту. Меня это только раззадоривало и раздражало. Так что я вцепился ему в шею, целуя, кусая и зализывая укусы, но снова никакой реакции не последовало. Единственное что, так это он время от времени прикладывался к бутылке. Где-то на краю моего сознания маячила и отчаянно била тревогу мысль: что-то не так. Но я никак не мог понять что, а потому отбрасывал эту мысль как совершенно не нужную. Остальные мысли спешно покидали мой возбуждённый разум. Но она, упорно сопротивлялась. «Что-то не так. Что-то не так. Остановись, пока не поздно, потому что что-то не так». Эта мысль отрезвляла и заставляла прислушиваться. Но не настолько, чтобы отвлекаться…. Я, наконец-то, дорвался до того, о чём так долго мечтал. Целовал, лизал, кусал, и гладил тело любимого, везде, где только мог. Не встречая ни малейшего сопротивления, или попыток перехватить контроль, но и никакого отклика не получал: ни дрожи, ни ускоренного сердцебиения, ни сбитого дыхания, ни, тем более, стонов. Ничего. Хотя сам уже тяжело дышал, и с трудом сдерживал стоны удовольствия. Что-то было не так. Сколько бы я ни поднимал глаза, но неизменно натыкался на ледяной, и даже жёсткий насмешливый и немного любопытный взгляд любимых глаз. Однако Босс всё равно, не смотря ни на что, возбудился. И то ли он всё-таки не полностью контролировал инстинкты, то ли делал мне одолжение, то ли ему было любопытно, как далеко я насмелюсь зайти. За этот холод, насмешку, и вечное издевательство – мне хотелось его ударить. Хотя нет, причинить боль. Заставить страдать. Унизить…. Вот только я не представлял, как это можно сделать. Кажется, я в своей любви, уже стал обожествлять Тсуну. Мне казалось, он вытерпит всё, что угодно. И не поморщится. Слишком горд, не только для того, чтобы проявлять эмоции, но и даже просто иметь их. Я снова посмотрел ему в глаза как раз в тот момент, когда он допил уже, наконец, свой чёртов ликёр, и отбросил бутылку в сторону, при этом поморщившись, и как бы невзначай совсем немного раздвигая ноги, поднимая колено одной из них. К тому времени я уже успел сорвать штаны и нижнее бельё с нас обоих, а потому мне открылся просто восхитительный вид на достоинство своего Неба, от которого к пупку тянулась дорожка бледных, но жёстких волос, и на сжатую, пульсирующую немного, но неестественно белую звёздочку заднего прохода. И мне этого с лихвой хватило, чтобы окончательно снесло крышу. Собственное весьма болезненное возбуждение срочно требовало разрядки. Я, собирался, уж было, раздвинуть ноги Тсуны ещё сильнее, и вставить ему без подготовки, так чтоб до слёз. Но что-то меня останавливало от таких грубых действий. Так что я наспех облизал собственные пальцы, и дрожащей рукой судорожно провёл ими по ложбинке между ягодиц, натыкаясь на колечко мышц, и слегка надавливая…. Я ожидал любой реакции в ответ на свою вольность, вплоть до пули в висок, но её не последовало. Тсуна даже не напрягся! Я поднял на него глаза, и наткнулся на всё такой же абсолютно спокойный, ледяной и чуть-чуть презрительный взгляд, слегка насмешливую ухмылку, и… ничего больше. Как будто ему было всё равно. Будто было плевать, что его собирался трахнуть один из ближайшего окружения, свихнувшийся на почве любви Хранитель. О, как же это бесило! Я надавил ещё сильнее, проникая в проход Босса верхней фалангой пальца. И снова не получил никакой реакции, только презрения во взгляде прибавилось. Что-то было не так, и я понимал это всё отчётливее. Он, что, и правда, собирался позволить Хранителю себя поиметь? Но это же…. Это не правильно! И тут я понял, что как раз поэтому, и не смогу так поступить. Я просто не мог этого сделать. Я испугался. Испугался того, что отношение ко мне Тсуны, изменится в ещё более худшую сторону просто за попытку. Боялся, что сейчас он позволит это сделать, а потом прогонит, не желая и слышать обо мне. Или ещё хуже: жестоко отомстит даже просто за помыслы. В том, что он вполне способен превратить мою жизнь в одно сплошное мучение, что хуже ада – я не сомневался. А ещё, это и правда, было неправильным. Как бы грубо не звучало, но: никто не может иметь Небо, а вот само Небо может иметь, кого захочет, даже другое Небо. Я посмотрел на подрагивающий от возбуждения, истекающий смазкой член любимого, и мне захотелось попробовать его на вкус. Я наклонился к нему, и лизнул головку. Пряный вкус, и запах секса захлестнули моё сознание, и принялся тщательно вылизывать. Снова и снова проводил языком по венкам, надавливая, а на головку я ещё и дул, ввинчиваясь кончиком языка в маленькую дырочку, истекающую смазкой. Украдкой бросил взгляд на лицо Босса, но тут же отвернулся: ничего не изменилось. Сейчас я отдал бы очень и очень многое, лишь бы стереть с его лица эту насмешку. Попытался сделать Тсуне минет, но подавился и с трудом сдержал рвотный позыв. Так что я понял: без опыта лучше этого не делать, да и опыт… я может и подстилка, но не шлюха! Гордость это задевало, но и не помогало получить от Босса реакции на свои действия. Чтобы я не делал, а он продолжал дышать ровно и спокойно, оставаясь расслабленным, с выражением лица, как будто смотрел скучный глупый фильм по телеку, от которого не испытываешь иных эмоций кроме насмешки и, возможно, презрения к режиссёру. Потому я больше не раздумывал, и оседлал бёдра Тсуны, направляя его член в себя. Когда головка коснулась моего прохода, я невольно вздрогнул, застонав, и сильно зажмурил глаза. Пришлось сжать свой член у основания, чтобы не кончить немедленно только от этого. Выражение глаз моего любовника как-то неуловимо изменилось, но сквозь пелену возбуждения, и всё усиливающейся дрожи и паники из-за снятия кольца, я не мог понять, что же именно поменялось во взгляде любимого. Я глубоко вдохнул, и резко опустился на член Тсуны, тут же едва не вскрикивая от боли. О, это как будто меня разрывали надвое! Всё возбуждение будто ветром сдуло. Я сильно зажмурился, до крови закусывая губу, и невольно стараясь уйти от этой боли, но мне не дали. Сильные и такие родные руки, крепко прижали меня к себе, успокаивающе поглаживая спину, и не давая дёрнуться или отстраниться. - А всё-таки ты идиот, Такеши. – Одновременно с досадой и гордостью в голосе прошептал моё Небо. - Вместо того чтобы бессмысленно тратить время на меня, мог бы подготовить себя. А ты взял и порвался. И хотя лучшей смазки, чем кровь, мир ещё не придумал, не стоило калечить себя, ради того, чтобы что-то доказать такому непреклонному упрямцу, как я. Естественно, что таким образом ты ничего и никому не докажешь. Я, кажется, говорил, что ты поумнел? Так вот, я забираю свои слова обратно. – Насмешливо добавил он. На моих глазах невольно выступили слёзы, и я и сам не понял от чего: или от досады, или от собственной глупости, или от обиды, или от боли. Меня уже изрядно трясло, но Тсуна ловкими движениями рук, отвлекал меня от этого. Он поглаживал какие-то чувствительные места моего тела, расслабляя. Он то и дело проскальзывал пальцами в ложбинку между моих ягодиц, надавливая, и почти сразу боль отступала. Босс поглаживал и мой член так, что не заметил, как снова возбудился. А потом, я оказался спиной на песке, а мои ноги оказались на плечах Неба. И задвигался он медленно и тягуче, будто пытаясь продлить удовольствие. Наверное, я действительно порвался, раз при каждом движении Тсуны ощущал режущую боль, но она смешивалась с тягучим как мёд удовольствием. Ощущения только усиливали последствия своего самовольного снятия перстней. Пожалуй, я мог с уверенностью сказать, что такого удовольствия ещё никогда не испытывал. Но всё равно хотелось быстрее. Я извивался, как уж на сковороде, стонал, умолял Тсуну ускориться, но он действительно оставался непреклонен. Вдобавок продолжал смотреть на меня с безразличием, и больно кусал плечо, когда я пытался сам задать темп. Оргазм пришёл неожиданно. Да такой яркий, что обычными звёздочками перед глазами не обошлось. Я чуть сознание не потерял, но перед глазами потемнело, и бой сердца оглушал. Тсуна кончил в меня следом, наполняя горячим семенем, и сразу же вышел. Как только дымка перед глазами рассеялась, я осмотрелся и понял, что Тсуна сидел рядом, и неотрывно следил за мной. Я, было потянулся к нему, но внезапно понял, что не в силах пошевелиться. Видимо оргазм приглушил ощущения от снятия колец, а потому я успел забыть об этом. Но теперь паника накатывала новыми сильными волнами на меня, а тело затрясло как в припадке. Несколько минут, и меня накрыло. Накрыло, как мне показалось, адской болью. Меня выгибало не щадя позвоночника, я вертелся, крутился, но от этого было не уйти. Казалось, что меня плющит грузом весом в несколько тон, что в меня втыкаются каждую долю секунды тысячи игл, казалось, я горю заживо. Это была настоящая агония, и я гордился тем, что сумел сдержать крик, иначе бы просто порвал связки. Не знаю, сколько это продолжалось, но всё это время, Тсуна на все мои умоляющие взгляды и беззвучные крики, продолжал с лёгким интересом учёного, смотреть на меня, как на подопытную мышь, которую и не жалко, если сдохнет, ведь ещё расплодятся. Последней моей мыслью, перед тем как потерять сознание, и окончательно погрузиться в темноту было: «Не спасёт»…. Очнулся я на всё том же берегу. Тело ныло от боли, и защемлённых во многих местах мышц и нервов, в ушах шумело, глаза слиплись, и весь я был такой разбитый и раздавленный, что шевелиться…, да что там, жить не хотелось. Но сердце грело ощущение холодного металла на пальцах…. Я с огромным трудом, но всё-таки смог открыть глаза, и тут же наткнулся на злющие, очень-очень страшные, бездушные и холодные, отчего-то тёмно-синие глаза своего Неба. Он остервенело вцепился мне в волосы, сжимая их в кулаке так, что меня пронзило новой порцией боли, и прорычал так, что по спине пробежали мурашки: - Ты моя собственность. Мой раб. А рабы могут сдохнуть только по приказу хозяина, или с его дозволения. Не помню, чтобы разрешал тебе кончать с жизнью самоубийством. Такие поступки не вызывают во мне иных чувств, кроме презрения. – Он смачно от души сплюнул куда-то в песок, рядом с моей головой. – Ещё один такой раз, и я Небом клянусь, но ты сильно пожалеешь о том, что вообще на свет родился. – Он с силой врезал мне кулаком под рёбра и встал, больше не обращая на меня ни малейшего внимания, отправился прочь с пляжа. Я только тогда и заметил, что он уже одет. Это говорило о том, что времени прошло немало. Какие чувства во мне вызвали слова Тсуны? Да никаких. Наверное, я и правда наивный идиот, раз мне показалось, что он разозлился, потому что волновался, а ад пообещал устроить, чтоб я больше не устраивал подобных рецедивов, и не трепал его нервы. Ну а о том, что он великолепный актёр, знали все очень хорошо. Изобразить гнев, скрывая беспокойство? Раз плюнуть! Против воли у меня на лицо после такой мысли сама собой выползла улыбка. - Твои слова делают меня счастливым. – Не мог не сказать я сиплым голосом, но как получалось. - Почему это? – Остановился, но не обернулся Тсуна. Лишь немного голову повернул. - Как бы ты это не называл. Чем бы, ты не объяснял себе свои эмоции и чувства. А всё-таки я тебе нужен. - Ага. Как ёж заводу презервативов. – Фыркнул моё Небо, всё-таки оборачиваясь ко мне лицом. Оно было абсолютно непроницаемо. Невозможно было установить, что он чувствовал в этот момент. - Но ты же меня спас. – Насмешливо ему. – И я почти не сомневался в этом. - Сидел, смотрел на тебя корчившегося от боли с мстительным удовольствием, но думал о том, что объяснять причины твоей смерти остальным – будет лень. Да и жаль терять коллекционную зверушку, единственную в своём роде. - И всё? - Ты ждал чего-то большего? - В слух - нет. - Вот мне интересно, а ты подумал, когда забрасывал кольца в море, о том, что на них могло и не быть моей метки Тумана? - Если бы не был готов к смерти – не рисковал бы. - Ну, хоть не совсем безнадёжен. – Вздохнул Тсуна. - Ну как ощущения от своего первого смертельно опасного безумства? - Считай, что я тебя понял. Уже осознаю, что когда тот адреналин, что всё ещё плавает в моей крови, рассосётся – я захочу ещё. – Босс прищурился: - Только осторожнее себе развлечения выбирай. Чтобы меня ни они сами, ни их последствия никоим образом не коснулись. Иначе…. Я тебя предупредил. - Да понял я, понял. Только это лицемерно с твоей стороны, Босс. Нам тебя значит нельзя волновать, а тебе – нас, можно? - А кто вы такие, чтобы указывать мне где, когда, и что делать, а? – Тсуна скрестил руки на груди, и недовольно вздёрнул бровь. - Вы мне не отец, не мать, не Босс, не король и не господь бог. Остальных я слушаться не обязан, да и этих не стану. Когда речь идёт обо мне самом – я ничьё мнение в расчёт не возьму. И убью любого, кто попытается прижать меня к ногтю. А вот вы люди подневольные. Я вам и Босс, и опекун, и король, и Небо. Что из этого следует – сам сделаешь вывод. Да и…. Ты не знаешь, но я могу повелевать вами действительно как рабами. Сделать вас марионетками, которые выполнят абсолютно любой мой приказ – не сложно. И вы не сможете не то что отказать, а даже просто высказать своё мнение на этот счёт. И ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что я никогда ни с кем так не поступлю. - Можешь – да. Но делать этого не станешь. – Уверенно произнёс я. Чувство счастья никуда не девалось, но вот усталость от событий насыщенного дня давала о себе знать. И уже чувствуя, что снова теряю сознание, я услышал: - О, Марс, спаси меня от окружения моего, а с врагами я и сам разберусь! Снова очнулся, а точнее проснулся, я уже явно в кровати, и далеко не сразу осознал себя, и место, в котором находился. Тело ныло в наказание о содеянном, но боли не было. Судя по ощущениям, я был помыт и вылечен. До конца ещё не проснувшийся разум цеплялся за отрывки воспоминаний, датируемых вчерашним вечером. Цеплялся, но не осознавал, а когда осознал… - мне снова стало плохо. О, Ками-сама, что же я натворил! Тсуна…. Простит ли он меня?! Что на меня вообще нашло? Нервы сдали, и это было моим подобием срывов Боссов?! Или я действительно схожу с ума на почве любви, и банально обезумел от тихого, постоянно ноющего отчаяния, тупой болью отдающегося где-то под сердцем? Аха-ха... Мне было очень стыдно…. Я открыл глаза, и осмотрелся в поисках Тсуны. Но его нигде не было. Только на журнальном столике возле кровати стоял поднос с завтраком и запиской. Я посмотрел на него и поморщился: есть не хотелось. Но записку я не прочитать не мог. А в ней на японском языке значилось:

«Меня до обеда не будет, так что развлекай себя сам. Завтрак съешь. Станет легче. Тсуна».

И всё. Сухо и сердито. Меня не простят. Но в записке был фактически приказ позавтракать. Так что пришлось давиться, кажется греческим салатом, яичницей и апельсиновым соком. Но, как не странно, после него действительно стало легче. Ха! Развлекать себя самостоятельно, значит? Я кое-как оделся, но с кровати так и не сдвинулся. Не хотелось шевелиться. А мысли не покидала собственная глупость, и вопрос: что делать. За половину дня фактически апатичного состояния, я пришёл только к одному единственному выводу, что нужно наступить на горло своей гордости и выпросить прощения. Тсуны не было действительно половину дня. До обеда, на который меня позвал Марко. Ели в неловкой и напряжённой тишине, ощущение которой усиливалось тем, что мы ели за столом рассчитанном, как минимум, на сто персон. Было неуютно, пусто и вообще как-то не по себе. Ещё и Босс игнорировал все мои взгляды. Когда вновь поднялись в покои, я всё никак не мог собраться с мыслями и подойти к Тсуне, тем самым отвлекая его от работы. Он продолжал разбирать и подписывать какие-то бумаги, и звонить кому-то время от времени. Но, в конце концов, я решился: - Тсуна, извини меня за вчерашнее, пожалуйста. Я… не знаю, что на меня нашло. Но я очень виноват. И правда, идиот с психическими отклонениями… - Последнюю фразу я буркнул себе уже под нос. Тсуна отложил ручку, которой как раз подписывал какой-то очередной документ, помассировал себе виски, и только после этого посмотрел на меня: - Да ладно, забей. Знаю, что сам виноват. – Вздохнул он. - Слишком жёсток с вами порой, забывая о том, что вы ещё подростки, которым свойственны максимализм и импульсивность. Плюс - нежный возраст, пик созревания…. Эмоции яркие, сердца горячие, а головы буйные. Правду – вы не любите, особенно если она режет по больному. Я… иногда позволяю себе забыть об этом, и отношусь как к взрослым, но…. - Ты так говоришь, как будто тебе самому не семнадцать. – Недоумённо посмотрел на него я. - Ты не мог не заметить, что тело у меня двадцатилетнего. И уверяю тебя: проблем, связанных с переходным возрастом и созреванием, я не знал и не знаю. Виктор как-то проснулся рано поутру, и решил, что все подобного рода проблемы будут сильно мешать мне, вот он и позаботился о том, чтобы они буквально прошли мимо меня. – Объяснял он, перекладывая бумаги, раскладывая по разным стопкам. - Так и случилось. Да и мне некогда было обращать внимание на такие мелочи. Вся гормональная перестройка у меня происходила в течение шести недель, разбросанных по годам. Как итог, у меня тело двадцатилетнего. Так что семнадцать-то мне – семнадцать, а вот ваших проблем я не имею, потому и забываюсь. - Всё у тебя какое-то извращённое, Тсуна! – Воскликнул я. - Это точно. – Покивал Небо, и развёл руками. - Но, ничего не поделаешь. Жизнь у меня такая была, есть и будет. – Мы немного помолчали, но меня не оставляло ощущение, что я не получил того, зачем пришёл. А потому вернулся к началу: - И всё равно, прости. - Говорю же, забей. - Я чуть не трахнул тебя, а ты говоришь забить?! – Чуть не возмутился я. - Именно. Ты же понимаешь, что я бы не позволил произойти тому, чего я бы не захотел? – Я кивнул. - Кстати, а ты трус, как выяснилось. У тебя был прекрасный шанс, потому что мне действительно было всё равно…. А ты его профукал. Не факт, что он представится тебе вновь. – Покачал головой Дон Вонгола. До меня с трудом дошло сказанное: - Постой, ты хочешь сказать, что…. - Да. - А как же Занзас? - Ты действительно настолько наивен, что думаешь, будто я ему не изменяю?! – Деланно удивился мой Босс. - Нет. Мы изменяли друг другу, изменяем и будем изменять. Единственное – Занзас не тот человек, который будет подставляться слабаку. А и он не столь давно брыкался на тему измен мне, но…. Сомневаюсь я, что его верности в этом плане надолго хватит. Что же касается меня – я человек очень испорченный, на фоне психологических травм детства и общества, в котором провёл большую часть своей жизни. - Тогда почему…? - Я вам не даюсь? – Угадал Тсуна. - Так нужно быть очень особенным человеком, чтобы я отдался добровольно. Если мой потенциальный любовник слаб физически, то должен быть очень силён духовно. Должно быть что-то, за что бы я его безмерно уважал, и ещё куча тому подобных характеристик. Вы – под них не подходите. У вас единственный шанс – это поймать момент, когда мне становится безразлично всё, что происходит вокруг меня и со мной. И то, вы не дождётесь от меня ответа. - Интересная подробность. – Прищурился я, понимая, что сам вчера ответа тоже не получил…. - А то! – Воскликнул он. - Ладно, вали или не мешай. Дай мне закончить, и я уделю тебе внимание. И да, я тебя прощаю, но это в первый, и в последний раз. - Спасибо. – Пробормотал я, едва сдерживая странное желание поклониться, как слуга. После чего решил не раздражать своё Небо и ушёл в другие, прилегающие к кабинету комнаты. Скучно было. Заняться просто катастрофически было нечем. Из-за этого ко мне вернулись ранешние мысли, мучившие меня. Они касались моей семьи, точнее того, что об их прошлом я ничего не знал. Да и детства своего отчего-то не помнил. Если задуматься, были у меня вопросы к отцу. Почему он не стал препятствовать моему становлению мафиози? Откуда он знал, что бывает, если снять кольцо Хранителя? Откуда он знал стиль боевого искусства мечника Шигури Соен Рю, которому научил меня? Кем он был до знакомства с мамой? И кем была мама? Какой она была? И ещё куча вопросов подобного типа вертелись в моей голове уже продолжительное время. Но ответов на них я не знал, а к отцу съездить не решался. Вот об этом я и думал, до тех пор, пока за окном не стало смеркаться. Я стоял у окна в тот момент, любуясь закатными лучами солнца, когда сзади меня обняли родные сильные руки, словно тёплым пледом укрывая. Тсуна обнял меня, и поцеловал в основание шеи, едва касаясь губами…. Я шумно выдохнул, и, почувствовав, как уверенные руки нагло шарят под моей рубашкой – смирился, и прижался спиной к своему Небу. Честно говоря, заниматься сексом снова не очень-то и хотелось. Тело всё ещё ныло, да и иррациональная обида на Тсуну, оставшаяся со вчерашнего вечера, никуда не делась. Но сопротивляться этому человеку было себе дороже. Я не брался предсказывать его реакцию на свой отказ. Мог загордиться мною, а мог и обидеться, больше не подпуская к себе. В конце концов, любовников у него хватало, и одним больше, одним меньше – не играло роли. По крайней мере, я так думал. Иными словами, было гораздо проще покорно отдаться, раздвигая ноги, и получая ни с чем несравнимое удовольствие и близость с любимым, чем бороться с неизвестными, но точно непоправимыми последствиями. В этот раз Босс был необычайно ласков и нежен со мной, даже в душ, когда насытился, на руках таскал….