Омеги Серпеи

За пару дней нога под тяжелой цепью сильно опухла и болела уже и без движения. Альфы предпочитали делать вид, что не видят рэеву хромоту. Рэй беспрестанно прикладывал мокрый мицелий – отек немного спадал за ночь, но к вечеру набирал прежнюю силу, ведь по лагерю у него хватало работы, и поменьше ходить, как советовал Шен, не получалось. Ненависть дикими побегами оплетала сердце Рэя. Он впервые испытывал чувства, казалось бы, нежному омеге совершенно несвойственные. Отдирая от базальта мицелий, он ловил себя на мысли, что в затопленных низинах можно собрать синий лишайник. Если добавить его альфам в еду, первые сутки-двое они ничего не почувствуют, потом возможно недолго помаются головной болью, а затем неожиданно умрут – гигантские бактерии лишайника разрушат кровеносные сосуды в их мозгах. Потом Рэй пугался этих мыслей: он не убийца! Кроме того, альфы следили, чтобы он ел то же, что подает им. В одну из ночей он всё не мог уснуть: нога болела хоть и не сильно, но нудно, даже малыш в утробе чувствовал эту боль и беспокойно ворочался. В который раз Рэй задумался о том, что его ждёт. Он не верил, что его отпустят с миром. Альфы планировали в течении полугода добывать из трубок камни. Потом в сельве начнутся страшные грозы, и находиться здесь без специальных отводящих заряд устройств будет опасно. Придет время сбыть камни, возможно землянин сам полетит с ними на свою планету. Но ведь на этом Джеб не остановится, он вернётся, чтобы продолжить добычу… омега знает его тайну… омега может выдать тайну другим. Значит, он останется здесь навеки. Дождь с журчанием стекал с травянистой кровли. Альфы крепко спали, землянин ворочался во сне и иногда стонал. Он был болезненным, легко подхватывал любую хворь, а иммунитета, чтобы справиться с ней, у него не было, поэтому Джебхард жить не мог без своей сумки с лекарствами. Рэй по одному запаху лекарств понимал, что всё это – чистый яд, от них вреда куда больше, чем пользы. Ребенок сильно толкнулся в животе, Рэй положил на него руку. Дадут ли его малышу родиться? А если дадут, то как поступят с ним дальше? Что, если Джебхард и на малыше захочет сделать деньги, ведь для чего-то земляне крадут маленьких омег? Но Рэй чувствовал, что в его животе растет альфа… О нет, лучше не об этом думать, а о том, как выбраться отсюда! Проклятая нога болит, рацию не на минуту не оставляют без присмотра. - Прости меня, маленький, - прошептал Рэй. И вдруг осознал, что обращается вовсе не к ребенку в утробе. Перед его глазами стоял Нума. Почему именно он? Почему так больно от мысли, что упёртость Рэя привела к разрыву с первенцем? Нума не был самым любимым – Рэй считал, что не выделяет никого из детей. Но теперь омеге казалось, что именно Нуме он недодал родительской любви и заботы. Тогда он был слишком юн, чтобы в полной мере чувствовать себя папой, бессмысленный живой комочек в пеленках казался ему сначала дорогой куклой, играть с которой надо особо осторожно и даже тогда, когда не хочется. Как само собой разумеющееся было то, что комочек быстро растёт, рано начинает ходить и разговаривать, что он на редкость покладист и разумен… А разве не все детки такие? Как потом оказалось – не все. Стоило родиться Джею, и Нума перестал быть любимой куколкой и стал другом. Очень верным другом, с которым и поговорить можно, и подурачиться, и попросить за ребёнком присмотреть. Как замечательно было, что Нума в Джее души не чаял и с радостью возился с ним. Но ведь такими и бывают лучшие друзья, так? Рэй частенько вспоминал один случай. Джею было всего четыре месяца, он был гораздо капризнее Нумы и требовал много внимания. Рэй уставал с ним, а Лесс до ночи на полях работал. Но вот однажды детей удалось уложить спать пораньше, Лесс вернулся засветло, наелся и повалялся на диване в гостиной… и поймал за бриджи проходившего мимо Рэя. Рэй, конечно, не случайно так близко отирался. Соскучившись друг по другу, они не дотерпели до спальни, да и вообще им от страсти мозги отшибло. Лесс умел так завести мужа, что тот превращался в спятившего от гона ильвара. Впрочем, сам вел себя нисколько не лучше и не тише, и диван в полутемной гостиной ходуном ходил. И вот посреди этого действа, через стоны, рыки и кошачьи мявы прорвался тоненький детский голосок: - А вот то, что вы делаете… делайте потише, пожалуйста. А то Джей проснется. Лесс слетел с Рэя и сделал нелепую попытку спрятаться за его спиной. В комнате было темно, но не на столько, чтобы в копошащемся на диване клубке ребёнок не распознал голых родителей. Голос Рэя прозвучал ужасно виновато, а ещё хрипло и не без дрожи. - Прости, Нума. Всё, мы больше не будем шуметь. Малыш повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился и спросил строго: - Вы же не дрались? - Нет-нет, - наперебой ответили родители. А Лесс сказал: - мы в шутку боролись… Раньше Рэй всегда вспоминал об этом с улыбкой. Сейчас он расплакался. - Прости, Нума. Пожалуйста, позаботься о своих братьях, люби их за меня. Омега плакал так долго, что от слез стало трудно дышать. Альф, видимо, побеспокоили его всхлипы. С верхнего яруса бесшумно спустился Айт, замер на мгновение возле лежанки омеги. Рэй подавил очередной всхлип и боялся пошевелиться. Рука альфы прижалась к его лбу, и Рэй вздрогнул от неожиданности. - Не спишь? - Нога болит, - прошептал Рэй. Рука исчезла, альфа так же неслышно вернулся на своё место. Утром Рэй выглядел совсем больным. Но старателей надо было кормить завтраком, поэтому он заставил себя подняться и, гремя цепью, захромал к плите. За едой альфы пялились в свои тарелки. Рэй впихнул в себя пару ложек и поднялся, чтобы принести майсо. Охнул непроизвольно, потому что цепь зацепилась за ножку табурета и натянула больную ногу. Айт грохнул тарелкой и подскочил. - Да идите вы в чёрную дырку, я так больше не могу! – закричал он. Никто так и не поднял головы. Айт за плечи оттащил Рэя на лавку возле единственного окна, принёс молоток и клещи. Расклепать цепь оказалось гораздо труднее и куда болезненнее для омеги. Рэй сцепил зубы, чтобы не стонать в голос. - Ногу ему не повреди, - проворчал Шен. - Пошёл ты! Шен всё же поднялся, чтобы исправить то, что сам сделал, но в этот момент Айту удалось вытащить болт из звена. - Ну, вот и глянь, что натворил, - зло сказал парень. Кожа над суставом стала тревожного синюшного цвета, и цепь всё же растерла её до кровоточащей раны, хоть Рэй и пытался просовывать под металл мягкие тряпицы. Глядя на свою ногу, Рэй разрыдался. - Не реви, - жестко сказал Шен, - не в цепи дело, травма была серьезнее, чем казалось. Теперь без операции не обойтись, иначе будешь хромать всю жизнь. - Умеешь ты поддержать, - скривил губы Айт. - Говорю, как есть. Рэю не нужна была их поддержка, ему хотелось, чтобы старатели разом сгинули в сельве и перестали, наконец, мучить его. Но Айт лез со своим сочувствием, гладил, целовал в затылок. Каким-то образом альфы беспрекословно позволили ему остаться и подменять омегу в работе по дому. По просьбе Рэя, Айт запарил кракху, и остуженные листья приложили к открытой ране. - Бедный, - прошептал молодой альфа и поцеловал колено сидевшего на нарах Рэя, - я просил их снять цепь, веришь? Они всё боятся, что ты сбежишь, а куда ты сбежишь с такой ногой, да ещё с пузом. На каком ты месяце? - На шестом*. - Ну вот, тебе, оказывается, рожать скоро. А ведь животик небольшой совсем, аккуратненький такой, - рука Айта легла на живот омеги, - ха, смотри-ка, он там толкается! Рэй до побелевших костяшек вцепился в доски лежанки. Он боялся сорваться и наорать на альфу, чтобы он не смел трогать его живот. Неужели не чувствует, как забеспокоился ребёнок внутри? - Айт, пожалуйста… - выдавил он из себя. Парень поднял голову. - Что? Рэй, у тебя губы белые. Нога болит? - Д-да. Ты не мог бы поискать росянку в сельве? - Легко! Но можно ли тебе? – засомневался парень. Смолистые выделения на шипах росянки обладали обезболивающим эффектом, но вызывали временный паралич конечностей. - Я знаю дозу, Айт, не переживай. Болит очень, понимаешь? Спровадив альфу, Рэй первым делом всего себя обтер всё той же кракхой. Отвар блокировал природный запах омеги, а Рэю сейчас меньше всего было нужно сексуальное возбуждение своих тюремщиков. Он знал, что пахнет притягательно, ведь при довольно посредственной внешности никогда не жаловался на невнимание альф. Окончив с мытьём, он снял повязку с ноги и снова всплакнул. Да, одна из косточек сустава была сломана при падении с высоты, деформировалась, и теперь только операция спасет его от хромоты. Ничего, полгода похромаешь – сказал ему Грют. А дальше… будет ли он жив через полгода? Рэй добрался до антигравного кара и откинул с него маскировочную сетку. Модель была ему совершенно незнакома, вряд ли её на Серпее выпустили. Для того, чтобы дверь открыть, потребовалось лишь коснуться кнопки на ручке. Салон тоже был непривычным, мигал плавающей на подвеске консолью, и когда Рэй вроде бы нашёл на панели кнопку запуска, высокий мелодичный голос что-то спросил его на незнакомом языке. - Запуск антиграва, - подумав, сказал Рэй. Голос повторил вопрос, а на консоли загорелось красным вдавление овальной формы со спиральным рисунком, очень похожее на отпечаток большого пальца. Рэй приложил к нему палец, однако чуда не случилось, а всё тот же голос, на этот раз строгий, сделал ему какое-то внушение. Стало понятно, что земную технику вот так запросто не угнать. Омега поспешил вылезти из кара, и сделал это как раз вовремя, так как буквально через пару минут вернулся Айт. Альфа принёс раздвоенную ветку цеподендрона, полую внутри, и целый букет росянки. - Как думаешь, выйдет из ветки костыль? – спросил он. Рэй выжал из себя улыбку. - О, конечно, спасибо тебе. Айт в ответ тоже разулыбался. За костыль омега взялся сам, кухонным ножом счистив рыхлое волокно коры и подогнав ветку себе по росту. Развилку он обмотал старой фуфайкой Айта. Альфа в это время занимался стиркой: закинул грязные вещи в бак, засыпал порошком и лениво там потоптался, всем своим видом демонстрируя, как утомляет его это занятие. - Каждый день по уши в грязи после работы, - уныло сказал он, - вообще-то, пока ты не появился, мы одежду и не стирали. - А как же? – удивился Рэй. - Да никак. Оставляли на ночь на улице, дождик её и полоскал. Утром отжимали, и готово, можно дальше работать. Рэй поёжился. - А что, нормально, - продолжил парень, - только Джеб всё время ныл, что у него от мокрых грязных тряпок сыпь и зуд. Но всё равно не стирал. - У вас и душа нет, - сказал омега. – Что, дождь и вас мыл? Айт засмеялся и кивнул. - А хочешь, сделаю тебе душ? Тут полно пустых ёмкостей, и каждое утро они переполнены дождевой водой. Рэй, разумеется, хотел. Альфа загорелся было делать душ немедленно, но тут с кислой миной вспомнил, что ему ещё ужин готовить. - С ужином я разберусь, мне не сложно, - сказал Рэй, - да и с таким замечательным костылём я уже завтра сам смогу со всем управиться. День, проведенный с Айтом, не прошёл впустую. Умело направляя болтовню парня в нужное русло, Рэй узнал много полезного для себя. Например, что ближайшее поселение в двухстах милях на закат солнца. От поселка ещё двести миль до станции Доус, но там можно и на перелётках добираться. Раз в месяц Джеб с Грютом на каре летают в поселок за припасами, но Джеб лишний раз не светится, сидит в каре. Нет, без него вообще никак, он один знает, как кар завести, там всё под него настроено. Между собой они общаются по рации, радиус действия которой не больше десяти миль. А вот в каре имеется мощное устройство связи, можно хоть со спутниками разговаривать. Но работает оно, как и всё в каре, только от голосовой команды и отпечатка пальца землянина. - И ты даже голову не ломай, сбежать у тебя не получится, - неожиданно подвел итог разговору Айт, - будто я не понял, к чему ты клонишь, не такой я дурак, лапонька. Вечером Рэй заснул, едва голова его коснулась подушки. Какое это счастье, оказывается, когда ничего не болит. Росянку он не пил, спрятал под кровлю, да и не было в ней нужды. Компрессы и отдых сделали своё дело – отек уменьшился и кожа побелела. Омега спал так крепко, что пропустил уход старателей. Те подкрепились остатками ужина и ушли потихоньку - видно, всё ещё сожалели о своей жестокости. Найдя под кровлей росянку, Рэй увидел, что растение дало обильный сок и полностью вымочило тряпицу, в которую было завернуто. Рэй осторожно лизнул тряпку – сок был горьким и терпким, замаскировать такой вкус едой будет непросто. Разве что попробовать смешать сок с имитирующим майсо отваром. Но майсо пьют горячим, не потеряет ли росянка свои свойства при нагреве? И сколько нужно сока, чтобы парализовать трех здоровых альф? А, главное, не убьёт ли большая доза болезненного землянина? Убийцей становиться Рэй не планировал, и побег без землянина был невозможен. Единственный способ добраться до людей – это кар Джебхарда, который не взлетит без хозяина. От раздумий омегу отвлёк далёкий шум. Где-то далеко в сельве… а не с неба ли?! С высоты нарастал цверочий стрекот. Перелётка! Рэй заметался по лагерю: надо подать сигнал, но как? Чем? Вся хижина и площадка перед ней были неоднократно им обысканы – если у старателей и были ракетницы, то они уносили их с собой. Горючка! - генератор тока работал на горючке, нужно отлить немного и что-нибудь запалить! Омега бросился сначала под брезентовый навес к генератору, затем в хижину, чтобы взять там какие-нибудь тряпки, ёмкость под горючку… Стрёкот приближался… И вдруг он услышал голоса альф и землянина. Злобно ругаясь, они ввалились в хижину. - Всё из-за вашей дырки смазливой, - громко возмущался Джебхард, - мало того, что перспективные трубки забросили, так сейчас неделю вообще впустую просидим! - Что случилось? – дрожащим голосом спросил Рэй. - Перелётки слышал? – сказал Грют. - Н-нет, я только что проснулся. - Ай, не ври лучше, омега, у тебя глаза горят – мысленно, поди, уже доносишь на нас спасателям? Это и правда по твою душу, но никто тебя здесь не найдёт, и не мечтай. Остатки перелётки были найдены спасателями ещё два дня назад. В связи с пропажей омеги и соцслужащего подняли на уши всю округу, перерыли сельву по прямому маршруту, а когда это не дало результата – расширили зону поиска до максимальных размеров и стали проверять визиозаписи с искусственных спутников. По вспышке взрыва в районе Пиков нашли искорёженную технику, и теперь грузовые перелётки были направлены, чтобы поднять останки из ущелья. - Дьявол, очень скоро они разберутся, что в кабине было два человека, - едва ли не зубами скрежетал землянин, - нашли бы троих, и делу конец. - Пороются недолго в ущелье, да и уйдут, - флегматично сказал Шен. – Зато потом можно спокойно возвращаться к старым трубкам. - Но целую неделю коту под яйца! - Ничего, омега нам лишние рабочие руки освободил, наверстаем,- Шен сбросил с плеч грязный дождевик, вразвалочку прошёлся до своей лежанки и улегся, скрестив ноги. Закрыл было глаза, но вдруг открыл их и уставился на Рэя: - Эй, это у нас отгулы, дружок, а тебе теперь ещё и обеды неделю готовить. В тот день Рэя даже во двор без сопровождения не выпускали, а в сельву дорога ему была заказана. Впрочем, и сами старатели носа не казали за пределы периметра, который, как оказалось, был экранирован от спутникового наблюдения. Вынужденная несвобода и безделье обострили их худшие черты: между собой они постоянно грызлись, причем никаких альянсов не образовывалось, каждый был сам за себя и недоволен своими компаньонами в равной степени. Рэй, глядя на это, пытался представить себе, как уживаются между собой геологи, рабочие метеостанций, альфы на спутниках. Хотя понимал, что наблюдает коллектив нестандартный. В любом сообществе альф принято подчиняться вожаку: старшему в семье, клане, начальнику. Он – последняя инстанция в любом конфликте, в подсознании альф было заложено подчинение более сильному и страх наказания. В компании, куда угодил Рэй, каждый мнил себя вожаком. Грют и Шен считали себя таковыми по возрасту, у землян, как догадался Рэй, всё решали деньги, ну а Айт был самым сильным, при этом недалёким и эгоистичным. Рэй от создавшегося положения страдал больше всех. Конфликты между собой понуждали спасателей искать способы отвлечься, и таким громоотводом служил Рэй. Сначала омеге казалось, что хуже общества Джебхарда и быть ничего не может. Чтобы уберечь волосы от постоянных захватов, Рэй заплел косу и спрятал её под косынкой. Землянин высмеял его внешность зло и непонятно, назвав «бабой» и «сучкой». При незнании лексического значения слов, омеге и так было понятно, что его стараются унизить. Всё время Джеб сравнивал Рэя со своей женщиной. Выходило, что она лучше во всех отношениях, а на такое ничтожество, как Рэй, ни один нормальный мужик на Земле не посмотрит. И вдруг ни с того ни с сего начинал жаловаться, какая Джин расчётливая стерва, тянет из него кредитки, упекла в самую задницу вселенной, а сама небось с другими кувыркается. Айту интересно было послушать про быт землян, и Джебхард с удовольствием рассказывал, что женщины не интересуются ни кухней, ни детьми: те, что на рожу не вышли, в политику лезут, а красивые – сплошь шлюхи. Рэй не верил ему, так как был знаком с Марсией, и она ему нравилась. Смягчить землянина можно было вкусной едой – в этом плане он не отличался от мужчин Серпеи. Набив живот, он становился благодушным, но на свой манер. - Знаешь, а ты небезнадежен, - говорил он Рэю, - в тебе просто надо кое-что подправить: сиськи в первую очередь увеличить, а член отрезать. А ну-ка, покажи свои причиндалы, интересно посмотреть, как у вас там всё устроено. Естественно, Рэй отказался показывать гениталии, землянин стал давить. Хорошо, что вмешались альфы и приструнили его. Однако через пару дней омега понял, что альфы представляют для него куда большую проблему. Начать с того, что они увидели, как Рэй берет с собой в душ отвар кракхи, и запретили прибегать к этой уловке. - Кракху Джебу отдай, может, от него не так вонять будет, - сказал Айт. – А нам, нормальным альфам, охота чувствовать аромат омеги. С тех пор Рэю не было покоя: альфы ходили за ним попятам, подкрадывались со спины и прижимали к себе. Сначала вынюхивали шею, уши, потом лизали эти места, и омегу трясло от страха и отвращения. Сколько раз он твердил себе, что бояться нельзя – адреналин усиливал запах тела, к тому же позиционировал его, как жертву, пробуждая звериные инстинкты его пленителей. Но справляться с собой было сложно, ведь также инстинктивно он испытывал страх за ребёнка. По лицу Айта было видно, что он менее других держит себя в руках. Рэй жил в состоянии перманентного страха. Напряжение в хижине нарастало, чтобы предсказуемо вылиться в попытку близости с омегой. Единственным местом, где Рэй хоть ненадолго мог уединиться, был сделанный Айтом душ – деревянные рамки с брезентовыми шторками и пластиковая канистра сверху. Раз кракха была под запретом, Рэй сбегал мыться по три раза за день. В тот раз он не успел раздеться до конца, как почувствовал чужое присутствие за шторой. - Айт, пожалуйста, не надо подкрадываться ко мне, дай помыться спокойно. Штора резко распахнулась, и альфа оказался в опасной близости. Глаза его горели возбуждением. - Уйди, - всё ещё спокойно сказал Рэй, прижимая к животу снятую рубашку. - Прекрати смывать с себя свой аромат, - глухо отозвался парень, - знаешь, как сладко ты пахнешь? Он уткнулся носом в ключицу Рэя. Омега снова попросил оставить его одного, ненавидя себя за дрожащий голос. Его словно не слышали, Айт уже облапил его и выцеловывал ключицы. - Убери это, - он потянул рубашку из рук Рэя, - мне так нравится твой животик. Так нравится, что ты весь… округлый, мягкий. Игнорируя сопротивление омеги, Айт схватил его за руки, опустился на колени, оставляя дорожку поцелуев на круглом животе, и зубами попробовал стащить с Рэя бриджи. - Перестань, хватит! – теперь уже закричал омега, брыкаясь и выворачивая руки из лап молодого альфы. - Тшш, не дергайся, я только дырочку полижу, тебе приятно будет. Рэй вонзил ногти куда-то в шею альфы, желая добраться до артерий, но только услышал хриплый от возбуждения смех. - Ах ты, шнырок царапучий, нравится поиграть? Рэй зажмурился... и вдруг всё кончилось. Айт резко отпустил его, вскрикнув, и каким-то чудом оказался сидящим на земле с разведенными ногами. К встопорщенной ширинке его прижимался ботинок Шена. - Сейчас раздавлю нахрен твои причиндалы, - рыкнул Шен. - Тварь, я тебе голову оторву! - Парни, что вы тут устроили? – а это Грют нарисовался возле душевой кабинки, мигом оценил диспозицию, поднял с земли рубашку и перекинул Рэю. - Иди в дом, - коротко велел он. Дважды повторять не потребовалось: Рэй осторожно перешагнул через ноги Айта и бросился в хижину. Землянин сидел за столом с кружкой майсо и что-то смотрел в крохотном, с ладонь, визоре. На перепуганного Рэя он едва взглянул. Но тут же беспокойно задвигался и вытянул шею, услышав возмущенные вопли Айта. - Что там, а? Рэй забился на свою лежанку и сжался в комок – его трясло всего. - Мы договорились не трогать его! – слышался со двора голос Шена. - А что такого я сделал? Дырку просил полизать, от него что – убудет? Землянин сдавленно охнул и зажал рот руками.