"Мистер Арджент сказал, что пора готовиться. После того, как Викторию разоблачили, она больше не будет отсиживаться."
Таким сообщением на следующий день меня разбудила Лидия. Я долго пялилась на дисплей, раз за разом перечитывая короткие предложения и пытаясь понять, что значит "пора готовиться". Спустя пару минут, я набрала ей ответ."Каков план?"
"Я не знаю"
— пришло буквально через мгновение, а затем ещё:"Ты понимаешь, мы намного беспомощнее, чем Скотт или Кира".
Лидия приуменьшала нашу ситуацию — мы не были беспомощны, мы были совершенно бесполезны. У нас не было ни когтей, ни зубов, ни звериной силы. Я села в кровати, поджав колени к груди. Мне стало тоскливо от того, что, скорее всего, нас даже не возьмут с собой на встречу с Благодетелем, а ещё от того, что я в очередной раз ничем не смогу помочь своим единственным друзьям. Я быстро набрала Лидии короткое:"Держи меня в курсе",
— а затем слезла с кровати и направилась в ванную. Дверь в мою комнату была открыта, и, проходя мимо, я услышала звуки телевизора, доносящиеся с первого этажа. Мама. Как давно я с ней не разговаривала? Я понимала, что она всерьёз начинает задумываться о том, не сошла ли я с ума под стать своей тётушке: тоже кричу во сне, тоже слышу то, чего нормальный человек слышать не должен, тоже пропадаю непонятно куда с самого утра и возвращаюсь лишь тогда, когда на город уже давно опустились сумерки. Я видела, как она устало улыбается и кивает, когда я говорю, что приду домой поздно. Опять. Но она не злилась, и, возможно, именно это пугало меня больше всего. Наскоро приняв душ, я оделась и спустилась вниз, воодушевлённая намерением откровенно поговорить с мамой. И только когда я пересекла половину лестницы, я поняла, что она не одна. Это был не телевизор — у нас были гости. — Вы ничего ей не говорили, миссис Мур? — мягкий женский голос говорил с мамой так успокаивающе, словно боялся, что она может впасть в истерику, словно младенец. — Нет, — мамин голос дрожал. — Это к лучшему. — Ещё один незнакомый мне голос, теперь уже принадлежащий мужчине, был низким и таким же мягким, как женский. — Поверьте нашему опыту, вы всё делаете правильно. — Думаете? — Уверены. Психические расстройства у подростков — это далеко не редкость в наше неспокойное время. Если все симптомы, с которыми вы к нам обратились, верны, то будет лучше не только для Лиз, но и для вас, чтобы она на некоторое время отправилась в дом Эха. Внутри меня что-то с грохотом опустилось вниз. Моя мама, моя родная мама, решила закрыть меня в психушке. Я перепрыгнула через последние ступеньки с невероятной быстротой и метнулась ко входной двери, попутно снимая с крючка стойки свой джинсовый пиджак. Краем глаза я видела, как мужчина и женщина в светло-синих одеждах встали со своих мест, как, впрочем, и моя мама. На мгновение я замерла, положив ладонь на дверную ручку, и повернулась, чтобы посмотреть ей в глаза. Она плакала. — Лиз, пожалуйста ... Давай поговорим. Это для твоего же блага. Ком, вставший у меня в горле, не позволял мне произнести и слова. Санитары сделали шаг в мою сторону, и я тут же повернула ручку двери и пулей вылетела наружу, на ходу накидывая пиджак на плечи. В спину мне летели чьи-то неразборчивые крики, но в ушах так звенело, но я не могла понять, кто пытается дозваться до меня: женщина, которую я считала мамой, или те, кто решил, что в тюрьме для психически нездоровых мне будет лучше. "Это для твоего же блага", — её голос дрожал, но говорила она уверенно. А я продолжала бежать, то и дело размазывая по щекам слёзы, застилавшие глаза и мешавшие разобрать дорогу. И только когда мышцы на ногах схватила судорога, а колени сами начали прогибаться не тогда, когда было нужно, я остановилась, чтобы отдышаться. Сама того не осознавая, я пришла к дому Скотта МакКолла. Но звонить я не торопилась — что-то мне подсказывало, что едва ли он будет дома: возможно, в школе, куда я как раз планировала пойти, если бы не неожиданные гости; возможно, с мистером Арджентом — готовится, как сказала Лидия. Я оглянулась по сторонам, напуганная мыслью о том, что меня уже могли догнать, а затем вытащила мобильный телефон из кармана джинсов и набрала номер человека, которого хотела услышать сильнее всего. Трубку сняли после второго гудка. — Алло? — прохрипел заспанный голос Лиама. — Лиз? Я что, проспал школу, да? — Лиам, — я всхлипнула. — Лиам, могу я приехать? — Что случилось? Ты где? — Я у дома Скотта, но ему ещё не звонила ... Лиам, мне нужна помощь. На другом конце провода раздались скрипы кровати, а затем быстрые шаркающие шаги. — Иди в сторону боулинг-центра, хорошо? Я выхожу тебе навстречу, буду через семь минут. Теперь его голос был бодр и решителен. Я слышала, как шуршит одежка, которую он пытался надеть. — Лиз? — позвал меня Лиам, когда я ему так и не ответила. — Да, хорошо. Я поняла тебя. — Только не плачь, ладно? Я скоро буду, — и с этими словами Лиам повесил трубку, а я отправилась в том направлении, которое он мне сказал держать, оглядываясь через плечо каждые пятьдесят метров, потому что чувствовала себя загнанным в ловушку зверем. Лиам встретил меня ровно через семь минут, как и обещал. Он появился, когда я пересекала последний перекрёсток перед боулинг-центром, и не переставал бежать до тех пор, пока я не ступила на тротуар. И тогда он чуть не влетел в меня своими объятиями. — Что случилось? — спросил он мне в волосы. И я рассказала ему всё: как увидела санитаров из дома Эха в своём доме, как мама говорила, что это пойдёт мне на пользу, как пронеслась мимо их машины с клеткой на заднем окне. Лиам слушал молча, не переставая прижимать меня к себе, и как только я замолчала, тут же сказал: — Они не заберут тебя, слышишь? Я не позволю ... И Скотт не позволит, — он отстранился и взглянул на меня, слегка прищурившись. — Ты — часть моей стаи, Лиз. И я никому не дам тебя обидеть. Лиам смотрел мне в глаза до тех пор, пока я не кивнула, а затем неожиданно прильнул своими губами к моим. Это был влажный и солёный от моих слёз поцелуй, это были его сухие, но тёплые губы, это были мои мысли, в мгновение покинувшие голову. Стайлз был прав — это был пир во время чумы. Но я не жалела. Как и Лиам — я видела это по его сияющему лицу, когда он отодвинулся от меня спустя несколько бесконечно длинных мгновений. Я улыбнулась поджатыми губами. Он убрал выбившиеся пряди волос мне за уши. А потом сказал, что нам всё-таки придётся пойти в школу, потому что отец велел подтянуть биологию, иначе не видать ему завтрашнего матча по лакроссу.***
Кроме нас в школу пошла только Малия. Мы пересеклись с ней в столовой после третьего урока, где она сидела над конспектами по алгебре и раз в минуту издавала то ли рык, то ли стон. — А где все? — спросила я, подсаживаясь к девушке. Она подняла на меня голову, и я увидела, что в её рту было зажато сразу два маркера. Малия пробубнила что-то невнятное, из чего я разобрала только "Они итак умные" и снова обратилась к тетради. Но ненадолго — когда я сняла пиджак и положила его себе на колени, она избавилась от маркеров и глубоко и шумно вдохнула. — В чём дело? — спросила она, хмуря густые брови. Я пожала плечами и уткнулась в свой поднос. Лиам купил мне салат и сэндвич, но мне не хотелось есть. — Понятия не имею, о чём ты говоришь, — буркнула я. — От тебя воняет страхом ... И ещё чем-то, — я перевела на неё взгляд и увидела, как она глянула на Лиама и расплылась в улыбке. — Так вы вместе теперь? Мои щёки тут же вспыхнули красным. — Мы ... мы не ... — я не знала, что ответить. Лиам был так же растерян. — Ладно, не напрягайся. Что случилось-то? Малия выглядела так, словно ей была действительно интересна моя проблема. И я решила рассказать, но как только девушка услышала о доме Эха, она тут же поменялась в лице: глубокая морщина легла между её бровей, а глаза на мгновение стали ярко-голубыми. — Малия! — пискнула я. — Это место ужасно, — сквозь зубы процедила Малия. — Твоя мама не очень-то тебя любит, если решила отправить туда. Поверь мне, я знаю, о чём говорю. — Я перевела вопросительный взгляд на Лиама. Тот пожал плечами. — Если захочешь убежать из дома, могу показать тебе отличную пещеру и научить охотиться на оленей ... — Нет, спасибо, — мягко перебила её я. Малия тряхнула головой, мол, как хочешь, и снова опустила взгляд в тетрадь, а я ещё некоторое время смотрела на неё и думала о том, сколько всего ей пришлось пережить — девочке, которая всю сознательную жизнь была койотом. — Малия, — я пододвинулась к девушке поближе. — Может, тебе помочь? Я, конечно, не отличница, но кое-что в алгебре понимаю. Тейт протянула мне свою тетрадь и ткнула пальцем в записи, подчёркнутые красным маркером. — Это сложнее, чем убегать от пумы, — пожаловалась она. Лиам ушёл, когда прозвенел звонок на урок, потому что у нас по расписанию как раз была ненавистная ему биология, а я осталась с Малией, и мы переместились в коридор, где уселись прямо на полу, прислоняясь спиной к шкафчикам, и я пыталась объяснить ей, по какому принципу проще решить квадратное уравнение, а она то и дело тяжело вздыхала и говорила, что у неё не получится. Однако через полчаса она всё-таки справилась со своим первым примером.***
Мне некуда было идти. Я стояла на крыльце школы после того, как кончился последний урок, и грустно глядела на тех, кто отправлялся домой. У меня больше не было дома. По крайней мере до того, пока отец не вернётся с командировки. Я была уверена на сто процентов, что будь он в городе, он бы никогда не допустил того, что пыталась проделать мать. Я порывалась набрать его номер, но знала, что как бы он меня не любил, он не сорвётся с деловой встречи, чтобы меня спасти. Лиам после уроков отправился на тренировку по лакроссу — он долго уговаривал меня пойти с ним, но я отказалась, потому что не хотела навязываться. К слову, по той же причине я отказалась и от того, чтобы вместе с Малией пойти к Стайлзу. Мне не надо было быть гениальным детективом, чтобы понять, что там я уж точно буду лишней. И я отправилась вдоль по улице в противоположную от родного дома сторону, опустив голову как можно ниже, чтобы распущенные волосы могли скрыть лицо. Мне казалось, что за мной следят — что вот-вот из машины, припаркованной у тротуара, выскочат люди в голубых одеждах, свяжут мне руки и отправят в один конец до дома Эха. Страх вернулся — тот самый, который накрывал меня с головой тогда, в подвале, когда Каратель стоял напротив и обдавал меня своим гнилым дыханием. Я сунула руки в карманы джинсов, чтобы они перестали дрожать. Сколько времени я шла — не знаю. Но к тому времени, когда я остановилась перед знакомым серым зданием, ступни ныли уже несколько кварталов. Я снова оказалась у Центрального банка Бэйкон Хиллс. "Мне всё равно некуда больше идти", — подумала я. — "Мне всё равно уже нечего терять". И я перешагнула порог странного здания, в которое в последнее время вели все мои дороги. В первый раз, когда я была здесь с Лидией, мы не продвинулись дальше огромного хранилища с изображением символики самого банка, а теперь, когда меня некому было остановить, я пошла дальше. Точнее, глубже и ниже, потому что оказалось, что у банка был этаж ниже первого, на который вели когда-то работающие эскалаторы. Я отчётливо различила пятна крови на полу, когда там оказалась, а ещё огромные вмятины, напоминающие человеческие силуэты, и длинные рваные полосы побелки, оставшиеся от чего-то, схожего с когтями. Здесь что-то происходило раньше — возможно, именно поэтому Лидии было так некомфортно. Я проходила мимо пустых помещений, обхватив себя руками, и в моей голове так и не проскочило мысли о том, что, возможно, это была плохая идея — пойти сюда одной. Даже тогда, когда мне навстречу вышли несколько человек, одетых в чёрное, чьи лица скрывали маски, а руки держали ружья. Я замерла и тут же метнулась за первый попавшийся выступ в стене, молясь о том, чтобы меня не заметили. И меня не заметили — я поняла это по тому, как они прошли мимо, не обернувшись, и исчезли в прилегающей комнате — единственной, которая имела целую дверь. Я встала на цыпочки и двинулась вслед за ними, где припала ухом к двери. — Том Хилл мёртв, где наши деньги? — спросил мужчина с грубым гавкающим голосом. — Мне кажется, я ясно дала вам понять — мне больше не нужны жертвы из общего списка. Я не собираюсь платить за своевольность. — Мы не уйдём отсюда без денег. Звук щелчка, обозначающего перезарядку ружья, эхом разлетелся по этажу. Женщина там, в комнате, громко рассмеялась. — Приведите мне Скотта МакКолла, — наконец произнесла она. — И когда он поплатится за всё, что отнял у меня, я дам вам в три раза больше, чем обещала. Я начала медленно пятиться назад, не сводя взгляд с двери, до тех пор, пока не упёрлась спиной в стену. И тогда, развернувшись, я помчалась прочь, забывая побеспокоиться о том, что мои шаги слишком громкие, как и моё дыхание. Но меня никто не догнал. Никто не выпустил мне дробь в спину, заставляя остановиться. Оказавшись на улице, я не перестала бежать, несмотря на дикую боль в левом боку. Мне нужно было срочно найти Скотта МакКолла — и это стало моей единственной мотивацией продолжать движение. Мне нужно было рассказать ему, где скрывается Виктория Арджент, пока не стало слишком поздно.