***
Я удивлялась, как Скотту и его друзьям удавалось вести обычную подростковую жизнь, несмотря на то, что она, эта жизнь, всё время находится в опасности. Меня трясло лишь об одной мысли о том, что в любой момент меня могли убить, а они: Стайлз, Скотт, Лидия и Малия — делали вид, что ничего не происходит. — Мы просто группа не совсем обычных подростков, — говорила мне Лидия. — Мы не можем тащить на себе все проблемы Бэйкон Хиллс. Единственным человеком, напуганным не меньше меня, был Лиам. И, возможно, именно поэтому нас так сильно тянуло друг к другу.***
Я прождала Лиама всю тренировку, продолжая отвечать Малии на её вопросы не только об алгебре, но и о жизни в общем. Оказалось, что она практически ничего не знала о том, как быть подростком. — Мне нравится твой браслет, — сказала она, тыча пальцем в фенечку из разноцветных ниток и бусин, красующуюся у меня на запястье. Мне сделала её тётя одним из тех зимних вечеров, когда не хотелось выходить на улицу, чтобы не отморозить кончик носа. — Это делается очень просто, — я улыбнулась. — Если хочешь, я сплету тебе такую. — Спасибо, — Малия кивнула, а затем перевела взгляд на играющих ребят. — Ты нравишься Лиаму. Это был не вопрос. — Приму к сведению, — хмыкнула я. — Он тебе тоже нравится, — Малия расплылась в улыбке. Я пожала плечами, мол, ничего особенного, но на самом деле, внутри у меня всё как-то расслабилось, и я почувствовала себя намного легче. Если Лидия напоминала мне сестру, которой у меня никогда не было, то Малия напоминала мне мою тётю. С ней было так же просто и беззаботно, и мне не нужно было строить из себя что-то, чем я не являюсь, чтобы ей понравится. — А знаешь, что? — Малия перевела на меня вопросительный взгляд. Я подцепила пальцами свой браслет, и, скручивая его, осторожно стянула с запястья. Расправив, я протянула его Малии. — Держи, — сказала я. — Ты уверена? — уточнила Малия. — Да, — я кивнула. — Мне давно пора было это отпустить. Малия едва ли понимала, что я имею в виду (я видела это по её хмурому взгляду), но браслет всё-таки приняла. — Спасибо. — Не за что, Малия. — Могу я обращаться к тебе по поводу алгебры? — Может, лучше к Лидии? Она умнее. — Её заметки слишком сложны для меня! Я рассмеялась. — Ну тогда лады. — Лады, — повторила Малия. Лиам с ребятами присоединились к нам спустя ещё сорок минут.***
Лиам любил балансировать на бордюре, словно ему мало того, с какой силой нас швыряет жизнь, преподнося такие страшные сюрпризы. Скотт сказал, что сегодня никто ничего предпринимать не будет — по крайней мере, до тех пор, как он посоветуется с мистером Арджентом. С одной стороны, ожидание казалось мне разумным, но с другой это было больше похоже на оттягивание неизбежного, словно этот день позволит нам вдоволь насладиться жизнью перед тем, как умереть. — Не грусти, — сказал Лиам. — Не могу, — честно ответила я. — Из-за мамы? — Из-за всего ... Мне страшно, Лиам. Очень. Теперь, когда я не могу верить даже собственной матери, я чувствую себя загнанной в угол ... И это отстойно, — я тяжело вздохнула. — Чёрт возьми, как же это отстойно! Мне даже переночевать негде. — Эй! — Лиам взял меня за руку, переплетая пальцы. — Кажется, мы уже решили этот вопрос. И мой отец не против, у него всё равно сегодня смена в больнице. Или, если хочешь, можешь остаться на улице! Я вырвала свою руку из ладони Лиама и толкнула его в плечо. Он рассмеялся, я тоже, и это было одно из тех мгновений, когда я умудрилась забыть обо всём плохом, что творилось вокруг.***
Комната Лиама напомнила мне комнату Стайлза — типичная мальчишечья обстановка с кучей видеоигр и большим телевизором напротив кровати. Он предложил сыграть партию, но я отказалась, оправдавшись тем, что это не моё, но добавила, что с удовольствием посмотрю, как играет он, но при условии, что мне принесут чего-нибудь перекусить. И тогда Лиам ушёл в кухню, а я всё это время внимательно осматривала открытые полки в поисках чего-нибудь интересного: там я нашла фотоальбом, заполненный счастливыми лицами Лиама, Мейсона и других его друзей, мяч для игры в лакросс с подписью какого-то М.Холмана, несколько книг, которые не выглядят так, словно их вообще открывали, куча дисков и прочая мелочь, украшающая любую комнату. Вернувшись через некоторое время, Лиам поставил на кровать поднос с двумя чашками кофе, тарелкой бутербродов и пачкой чипсов со вкусом бекона. — Типичный холостяцкий ужин, — усмехнулась я, опускаясь на пол перед телевизором. — Что-то типа того, — подтвердил Лиам, улыбнувшись. Весь следующий час он играл в футбол, а я поедала чипсы и задавала глупые вопросы, как и положено девчонкам. Да, я хотела казаться милой и немного ветреной. Да, я хотела понравиться Лиаму ещё сильнее. И кажется, мне удалось: каждый раз, когда я в очередной раз спрашивала что-то вроде "А почему игрока с цифрой девять удалили?", он цокал языком и закатывал глаза, пускаясь в ленивые объяснения, но я видела, что его губы всё время растягивались в улыбке. Мы продолжали играть даже тогда, когда закончилась еда, а за окном окончательно стемнело. Мы перепробовали все диски Лиама в попытке найти что-то подходящее для меня, пока наконец не остановились на гонках, где всё было предельно просто: рычажок вперед — это газ, в стороны — поворот, а красная кнопка с крестиком — тормоз. Мне даже удалось обогнать Лиама пару раз, правда, пришла к финишу я всё равно далеко не первая. — Забавная игрушка, — я опустила джойстик на пол. — Мама всегда считала, что это всё, — я кивнула в сторону телевизора, на котором всё ещё горела заставка последней игры, — отупляет. Это довольно иронично, учитывая тот факт, что сегодня утром она пыталась сдать меня в психушку. Лиам виновато поджал губы. — Всё будет хорошо, вот увидишь. И ты сможешь жить у меня столько, сколько захочешь — с отцом я договорюсь. — А если не договоришься, Малия обещала мне показать отличную пещеру в лесу, — печально ухмыльнулась я. — Иди сюда, — произнёс Лиам. Я поёрзала на полу, пока не добралась до него, и тогда он прижал меня к себе, обнимая за плечи одной рукой, а второй хватая меня за ладонь. — Я рад, что у меня есть ты, — шепнул Лиам. — А я рада, что мы есть друг у друга, — ответила я, закрывая глаза. И мне снова стало так спокойно, но я не чувствовала себя уязвимой — я чувствовала себя защищённой. Не знаю, как долго мы так просидели — пять минут, полчаса или даже два, но через какой-то промежуток времени я услышала, как дыхание Лиама стало тихим, еле различимым. Он уснул, прижимая меня к себе. А я боялась даже пошевелиться, чтобы его не разбудить, и лишь продолжала свободной ладонью, той, которую не держала ладонь Лиама, цепляться за его рубашку в крупную синюю клетку. Вскоре я тоже закрыла глаза и уснула быстрее, чем думала, что можно уснуть, сидя на полу буквально в полушаге от мягкой кровати. Что-то сильно ударило меня в бок, а затем ещё раз, но уже слабее. Я распахнула глаза, хватая ртом воздух, и начала оглядываться по сторонам в поисках источника опасности. И кого-кого, но Лиама я увидеть уж точно никак не ожидала. Он всё ещё спал, но очень беспокойно: его веки дрожали, как и он сам. — Нет, нет, нет ... — шептал он, пока резко не открыл глаза и не оттолкнул меня в сторону. Я упала на локти. Лиам ещё мгновение смотрел на меня, задержав дыхание, а затем переместился на колени и выставил руки вперёд. — Господи, прости меня ... — виновато произнёс он. Я молча выпрямилась. — Кошмар? — спросила я. — Б-б ... Берсерки? Лиам кивнул. — Это становится только хуже ... Мы избавились от них ... в Мексике. Они больше не придут. Но почему тогда кошмары не проходят? — Некоторым ранам просто нужно больше времени, — сказала я фразу, которую вычитала в одной книжке. В этот раз я не хотела производить на Лиама впечатление. Мне просто хотелось, чтобы он почувствовал себя в безопасности. — Всё будет хорошо, — произнесла я фразу, которая чаще всего слышала от ребят. Они правда в это верили. И я должна была. И Лиам должен. Он уступил мне кровать, а для себя скинул на пол несколько подушек и тонкий плед. На часах было 00:23, когда мы наконец улеглись, и 1:55, когда Лиам сказал, что у него "капитально закрываются глаза". А в 3:18 мне позвонила Лидия. — Алло? — я попыталась придать голосу как можно больше бодрости. — Прости, что разбудила. — Ничего. Что-то случилось? — Нет. — Короткая пауза. — То есть, да. Я села в кровати. — Лидия? — По какой-то непонятной мне причине, ты - единственный человек, с которым я могу поговорить. Я хочу подружиться с Кирой и Малией, но у меня не выходит ... Они - не Эллисон. Лидия замолчала, видимо, ожидая моего ответа, а я не знала, что сказать. — Лиз, ты меня слышишь? — Да, прости ... Хм, — я потёрла переносицу. — Я ... Я, вроде как, тоже не Эллисон. — Никто не сможет мне её заменить. — Никто, — подтвердила я. — С тех пор, как она ушла, мне даже не с кем поговорить ... — Ты можешь поговорить со мной! — Поэтому я и звоню! — воскликнула Лидия. Я улыбнулась. Даже тогда, когда всё было плохо, Лидия Мартин оставалась Лидией Мартин. — Хорошо, — шепнула я, вставая с кровати. — Подожди. Мне пришлось хорошенько потрудиться, чтобы не наступить на спящего Лиама и его раскинутые во все стороны конечности. — Вот теперь можем поговорить, — сказала я, когда оказалась в коридоре. — Ты не дома? — После того, что моя мать пыталась сделать, у меня больше нет дома. Я ночую у Лиама. Лидия молчала. Долго, и я даже подумала, что она бросила трубку, но затем она выдохнула: — Я рада за вас. Но в её голосе не было и капли счастья. — Прости. Знаю, звучит не очень дружелюбно. Просто ... — Что, Лидия? Что "просто"? — Просто мне нравится Стайлз, но теперь я не могу быть с ним, потому что он счастлив с Малией. Я уставилась на картину, висящую на стене прямо напротив комнаты Лиама. На ней была изображена ваза с белыми цветами, и хотя я совершенно не разбиралась в искусстве, она показалась мне очень даже милой. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь "теперь"? Лидия рассказала мне о том, что было несколькими годами ранее — Стайлз был влюблён в неё. С самого третьего класса. И я представляла, как Лидия на другом конце провода накручивает свой красивый рыжий локон на палец, и как краснеют её щёки, и как учащается её пульс, когда она говорит о Стайлзе. — Так он тебе нравится или ты его любишь? — уточнила я, когда Лидия замолчала. И, спустя мгновение, я нашла ответ в её шумном выдохе. — Как ты думаешь, почему Виктории так нужен Скотт? — спросила я, переводя тему. — Она винит его в смерти Эллисон. Она не понимает, что он, как и все мы, был тем человеком, который умер бы сам, но спас её ... Знаешь, я чувствовала ... Прямо как моя бабушка или твоя тётя ... Я чувствовала и пыталась её предупредить, но она не послушалась ... Я пыталась спасти ей жизнь, но в итоге она отдала свою, чтобы спасти меня ... — В этом нет ни вины Скотта, ни твоей вины, — сказала я, опережая Лидию. — А что касается Стайлза ... Ты была его первой любовью, и если ты думаешь, что он уже забыл всё то, что чувствовал, и отпустил тебя, то ты невероятная дура. Лидия хмыкнула. — Ну вот, — добавила я. — Теперь ты хотя бы улыбаешься. — Спасибо, Лиз. — Не за что, Лидия. В 3:46 я снова нырнула под одеяло, но лишь в 4:21 мне удалось уснуть. И, к счастью, той ночью обошлось без кошмаров.