Часть 2
6 мая 2011 г. в 17:37
Проснулся я уже через пару часов, и не найдя тебя в постели, забеспокоился. Но, оглядев комнату увидел тебя сидящим за столом и напряженно о чем-то думающим.
— Иди сюда, а то замерзнешь – сказал я проведя рукою по кровати рядом с собою.
— Такеши,будешь ли ты со мною или бросишь и найдешь себе кого-нибудь получше, Джудайме или Торфяную башку например? – спросил он, серьезно глядя на меня.
— Почему я должен бросать тебя? – ответил я вопросом на вопрос.
— Не знаю. Вдруг для тебя я, всего лишь развлечение… Я не переживу, если увижу тебя с кем-нибудь другим.
— Хаято..
— Я люблю тебя – он сказал это настолько тихо, что я едва расслышал его.
— Я тоже люблю тебя – говорю я, подхожу к нему и обнимаю.
Гокудера вскидывает на меня свои прекрасные глаза.
— А когда мы всем расскажем что любим друг друга?
— Когда захочешь – и плевать мне на все возмущения и тд. Пока я с Хаято мне все равно, лишь бы он был рядом, и с ним все было хорошо.
— Так хоть сейчас!
— Хорошо, но у меня есть два условия.
— Какие – обреченно вздыхает мое солнышко.
— 1. Никогда, и не под каким предлогом не изменяй мне! 2. Мы живем у меня.
— Я согласен – говорит он и повисает на моей шее.
Утром они как встретились как всегда.Гокудера и Ямамото рассказали всем что встречаются.Те едва не сошли с ума и от того что увидели. А увидели они следующее: Гокудера Хаято— не терпевший не когда Ямамото, и Ямамото Такеши – бейсболист, который всегда лез к Гокудере шли вместе. Причем Хаято смотрел на Такеши с такой нежностью и теплотой что бедные Сасагава и Савада еще с полчаса не как не могли придти в себя, и только хлопали глазками.
Меня приняли вполне радушно, никто в клубе бейсбола особо не возникал, спасибо Хаято. Правда тренера долго орали о том, что я должен восстановить тренировки,быть внимательней и все такое, правда и они быстро утихли. А Хибари,чуть не забил до смерти,когда узнал, что мы с Хаято любим друг друга. Да и Тсуна все-таки оказался влюблен в Хаято. Но ему ничего не светит. Гокудера исправно выполняет мои условия, и даже повода усомниться в нем не дает.