Мой персональный дьявол

Тсуна долго не мог уснуть. Его преследовали кошмары, в которых самое активное участие принимал Хибари Кёя. Только почему-то воображение Тсуны рисовало его облаченным в кожу, с витыми рогами и нервно дергающимся из стороны в сторону хвостом. Именно так в представлении Савады должен выглядеть среднестатистический демон. И во сне Хибари охотился за ним, постоянно догоняя; Тсуна никак не мог спрятаться, постепенно его сковывали страх и отчаяние. А когда Хибари все же загнал его в угол, протягивая к юноше руку и сверкая рубинами глаз, Тсунаеши подскочил на кровати и проснулся. Мутным взглядом обвел комнату, откидывая со лба влажную от пота челку. Этот сон повторялся раз за разом на протяжении всей ночи, превратившись в некую навязчивую идею. Тсуна и сам понимал, что только он один виноват в этом кошмаре – нечего было весь вечер думать о произошедшем, вот теперь и приходится мучиться. Он посмотрел на часы и устало вздохнул. Четыре часа. Подъем в шесть. Ложиться и пытаться заснуть уже не стоит, будет потом как вареный овощ. Но и подниматься с постели и что-то делать совершенно не хотелось. По телу постепенно разливалась неприятная тяжесть, словно он пробежал целый марафон. Срочно надо было чем-то себя занять, прежде чем организм взбунтуется и отключится. Тсуна сел на постели, подтащив к себе ноутбук. Уж если страдать ерундой, то полезной, или хотя бы относительно полезной. Он успевает вовремя воткнуть наушники, прежде чем компьютер пискнул свое стандартное приветствие. Шатен выжидает несколько минут, кликает на иконку интернет-браузера и ждет загрузку поисковой страницы. Он совершенно не знает, что собирается искать, но очень быстро понимает, что сейчас его скудные извилины интересует только один вопрос, потому что пальцы не стали дожидаться, когда хозяин сообразит, и сами приступили к активной деятельности, руководствуясь одобрительными мозговыми сигналами. В строке поиска высвечивается настораживающее «демоны», и Тсуна, потратив несколько драгоценных секунд на нерешительность, нажимает Enter. Поиск выдает сотни тысяч страниц и около миллиарда картинок. Покусав губы, Тсуна открывает самую первую ссылку, мельком просматривая открывшийся сайт. Много-много текста. Отлично. Ему все равно нечем заняться. Сайт оказался более чем удачным. По мере прочтения Тсунаеши становилось все интереснее, но и пугало это все еще больше. Он никогда не интересовался Библией и прочим, поэтому большая часть информации была получена впервые. Конечно, нельзя быть уверенным, что хотя бы одна сотая из написанного соответствует действительности, но авторы статьи постарались на славу и читать было одно удовольствие. Тсуна узнал, что стереотип о хвостатых и рогатых демонах присущ только низшим кастам и не распространяется на высших – им свойственен более человеческий облик, зачастую не по-земному прекрасный. «По этому пункту Хибари - сан точно сам дьявол», - подумал Савада, нахмурив брови. Также он узнал, что существуют лорды ада, высшие из всех демонов, приближенные Люцифера. Отличаются они силой, яростью и особой жестокостью по отношению к людям. Лордов этих двенадцать, как и верховных архангелов. В противовес ангелам, демоны ненавидят человечество, презирают людей и считают их низшими созданиями и наиглупейшей вещью, которая когда-либо была создана. Не самая радужная перспектива, особенно для такого неудачника, как Тсуна. А еще каждый из двенадцати лордов, как и сам Люцифер, были когда-то ангелами, которые пошли против Создателя и пали в Великой битве. И в статье приводились размытые фотографии отличительной черты таких демонов – на уровне лопаток, чуть ближе к позвоночнику, имелись два узких бледных шрама – напоминание о совершенном грехе. Конечно, как писалось в статье далее, эти шрамы отличались от тех, которые имеются у падших ангелов, поскольку крылья терялись у этих каст ангелов по-разному. Если обычным падшим крылья отсекали мечом, то лордам-демонам в свое время их в буквальном смысле вырывали с корнем. Живое воображение позволило Тсуне представить эту мучительную картину. Честно, стало еще хуже. Когда же Тсунаеши дошел до раздела, где описывались способности демонов и их... эм… вкусовые предпочтения, то у юноши невольно замерло сердце. На протяжении почти пяти абзацев в изящных красочных выражениях описывался именно тот процесс, которому Тсуна дважды стал случайным свидетелем. Пробрало до мурашек. Он получил еще одно подтверждение, что Хибари Кёя чудовище. Серебристыми нитями, что переходят от человека к демону, называлась душа, ранее казавшаяся Тсуне абсолютно абстрактным понятием. А теперь получалось, что он своими глазами видел души четверых людей, которые забрал себе в качестве обеда/ужина демон. И ему, Тсуне, теперь нужно быть в сотни раз осторожнее, чтобы суметь уберечь свою душу. И молиться, что Хибари его и вправду второй раз не заметил. Тсуна захлопнул ноутбук, не удосужившись даже закрыть окно браузера. Ему было… мягко говоря нехорошо. Страх опутал противной липкой паутиной, эпицентром оседая в горле тугим комом. Сегодня очередная лекция по латыни, на которую он до смерти боится идти. Он боится Хибари Кёю до дрожи в кончиках пальцев. Тсуна отодвигает от себя ноутбук и сбрасывает с ног одеяло. Посидев так несколько минут в нерешительности, после чего вздыхает и поднимается с кровати, глянув на часы. Как раз подходящее время, будильник прозвенит через пару минут. Тихо, стараясь не разбудить маму своими шараханьями, Тсунаеши прокрался в ванную, почти на ходу стаскивая с себя пижаму. Хотелось поскорее войти в привычную колею, не думать ни о чем лишнем. Тсуна забирается в ванну и намеренно включает воду попрохладнее, чтобы привести мысли в порядок. По телу сразу веселой бодрой толпой бегут мурашки, отдавая покалываниями в пальцах. Он наскоро споласкивается и кутается в теплое махровое полотенце. Все нормально. Не стоит зацикливаться на всякой сверхъестественной чуши. В этом нет никакого смысла. Ничего не изменится. Ему никто не причинит вреда. *** - Все еще мучаешься со своим строптивым ангелом? - Ни разу он не строптивый, - вздыхает, устало прикрывая глаза. – Мне кажется, что он до сих пор существует только за счет знания, что его человек в порядке. - Ты нашел этого мальчишку? - Да. Ничем не примечательное создание, но он от него без ума. - Не думал о том, чтобы убрать помеху? – по губам скользит нехорошая усмешка, а серебристые глаза вспыхивают алым. - Не хочу убивать его, - демон кусает губы, погрузившись в размышления. – Но идея мне нравится. А ты как? Не надоел еще верхний мир? - Люди не так уж и скучны, - скалится. – Я нашел то, что может меня неплохо развлечь. Хибари выдернул себя из собственного водоворота воспоминаний и обвел взглядом тихо шуршащую аудиторию. Решил на свою голову провести проверочную работу, ага. На практических занятиях ребята отвечали неплохо, а вот с контрольной начались беды… А ему только и делай, что запоминай, кто списывает, чтобы потом снизить балл. Наверняка все преподаватели мечтают хотя бы о половине его способностей – сразу бы ряды студентов поредели. Особенно брюнета умиляла особа с первой парты: напомаженное блондинистое чудовище предположительно женского пола. Данная особь предполагала, что стоит ей только начать строить глазки, как Кёя тут же будет готов поставить ей зачет. И не только зачет. Сей факт являлся одной из загадок человечества – как нечто подобное может считать себя неотразимым?.. Заприметив для себя всех основных нарушителей дисциплины, Хибари выискивает глазами более желанный для созерцания объект. Тсунаеши Савада сидит почти на галерке, уткнувшись носом в свой листок с заданиями и задумчиво покусывая губу. Шатен что-то строчил, и Кёя был уверен, что ответы если не правильные, то близкие к этому. Но все же от Савады исходили волны приторно-сладкого страха, настолько восхитительного, что у Хибари все внутри сводило. Злил только лишь экранирующий барьер, мешающий Хибари прочитать мысли парнишки. А все этот полукровка, сердито сверкающий вредными изумрудными глазками. Вот же паршивец. И где только научился ставить такие мощные блоки?.. Пара близилась к концу, и постепенно к кафедре, за которой стоял Кёя, начали тянуться студенты, вяло протягивая исписанные листы. Брюнет принимает их, уже заранее зная все ошибки и оценку каждого студента. Но ни один не интересен ему так, как испуганный зверек в конце аудитории, который уже закончил и теперь дрожит, цепляясь тонкими пальцами за ручку, практически ломая ее. Как бы ты не боялся, тебе все равно придется подойти ко мне. Хибари даже не сомневался, что Савада не сообразит отдать свой листок Гокудере и смыться под шумок. Слишком напуган. Слишком большая куча каши в голове. Правильно, зверек, бойся меня. Твой страх лишь подогревает мой интерес к тебе. Оповестив студентов, что время вышло, Хибари терпеливо стал дожидаться, когда нестройная вереница учеников будет сползать со своих мест. Со всех сторон слышится шорох, раздражающий скрип «молний» на сумках. Студенты расслабились и начали переговариваться, просить кого-то передать листок, что-то тихо вскрикивая и жалуясь на сложный вариант. Для Хибари это все слилось в сплошной фоновый шум – он сосредоточил свое внимание на спешно собирающемся Саваде, отвлекшись только на практически швырнувшего ему листы Гокудеру, чтобы одарить полукровку ядовитой усмешкой. Его откровенно забавила ярость этого мальчишки. А следом, отделенный от кафедры стайкой щебечущих девушек, нервно подрагивает Савада, держась за листок как за спасательный круг. И теперь Хибари может уловить отголоски его мыслей. Да, ты прав, я видел тебя. Но убивать… Это ведь так скучно, зверек. Я лучше поиграю с тобой. Тсунаеши даже задерживает дыхание, подходя к кафедре и спешно передавая свой листок. Возможно, ему просто показалось, что Хибари нехорошо усмехнулся, забирая его вариант и откладывая к другим. Тсуна маленькой пулей вылетает из аудитории, машет Гокудере, который обещал подождать его, и несется в туалет. Чтобы не вызвать лишних подозрений, на пару минут запирается в ближайшей свободной кабинке, после чего только подходит к раковине, включает холодную воду и быстрыми движениями плескает горсти воды себе на лицо. Уже знакомая липкая паутина стекает вместе с каждой каплей – становится на порядок легче. Даже сбитое от страха дыхание восстанавливается. Тсуна немного расслабляется, еще раз споласкивая лицо и позволяя себе улыбнуться. Не все так плохо, как казалось в начале. Совершенно расслабившись, Тсуна не замечает, что вокруг стало подозрительно тихо. А когда до него доходит, то уже поздно рыпаться, потому что он угодил в ловушку. Шатен плотно зажмуривает глаза, нутром чувствуя, что угодил в очередную дрянь. - Ты молодец, что не побежал никому рассказывать, - ухо опаляет горячим дыханием, и Тсунаеши поспешно вскидывает голову, широко распахивая глаза. И сталкивается в отражении со стальными прищуренными глазами. - Мамочки, - сдавленно пискнул Тсуна. Худшие опасения подтвердились, его и вправду видели. А он не успел составить завещание. - Действительно, большое упущение, - Хибари усмехается. Тсуна только теперь замечает, что в туалете они одни, а брюнет стоит почти вплотную, опираясь руками о край умывальника по обе стороны от боков Савады, заключая в своеобразную «тюрьму». - Вы… вы еще и мысли читаете? – Тсуне кажется до невозможности глупым спрашивать подобные вещи за несколько минут до смерти, но ему просто необходимо думать хоть о чем-то. - Возможно, - демон не прикасается к нему, лишь обдает своим жаром, от чего по телу толпами носятся мурашки. – Не дрожи, я не собираюсь тебя убивать. - Но я ведь… вы же… - лепечет Тсуна, не в силах выдать четко сформулированную мысль. - Да, я заметил тебя. Нет, я не собираюсь убивать тебя прямо сейчас, - Хибари старательно вылавливает из спутанного клубка мыслей юноши хоть что-то вменяемое. – Потом – возможно. Когда развлекусь. - Развлечетесь? – шатен вздрагивает, непроизвольно упершись лопатками в грудь демона. Хибари шипит от боли – даже его предельно высокий болевой порог не справляется с этой необъяснимой обжигающей невинностью. Тсуна поспешно отпрянул назад, закусив губу. Он неисправимый идиот, раз ему стало стыдно, что он сделал Хибари больно. - Существовать целую вечность очень скучно, - брюнет справляется с собой, смотря в испуганные большие карие глаза. – И я впервые сталкиваюсь с настолько невинным созданием. Даже прикосновения к ангелам обжигают не так сильно. - Но ведь… - Я хочу развратить тебя. Занять все твои мысли. Сделать тебя воплощением порока, - Тсуну сводит с ума этот проникновенный жаркий шепот на ухо. Вот же дьявол. – А когда ты станешь моим, и я смогу прикоснуться к тебе… Я поглощу твою душу. Уверен, она будет слаще, чем рай. Тсуна задохнулся. Для него это слишком откровенно. Слишком… просто слишком. Он жмурится, собираясь развернуться и оттолкнуть от себя пугающего мужчину, но вовремя понимает, что спине как-то прохладно. Он во второй раз вскидывает голову и видит в отражении зеркала только свое испуганное лицо. А еще громко разговаривающих студентов и распахнутую дверь. И никакого Хибари. Тсунаеши сжимает пальцами края раковины. Все еще хуже, чем он думал.