***
Осторожно придерживая меня за талию, Акацки открыл дверь моей съёмной квартиры, заводя меня в прихожую и помогая опуститься на пуфик. Меня колотило и било мелкой противной дрожью. За то время, пока аристократ вёз меня домой, я несколько раз теряла сознание. Откинувшись на стену, я запрокинула голову и сдавленно застонала. Температура была высокой, но мне почему-то было холодно, а всё тело ломило от сильных режущих болей. Закрыв дверь, Каин наклонился ко мне. Подхватив на руки, он донёс меня до дивана и, подложив мне под голову подушку, присел рядом. — Тебе надо привести себя в порядок, — вполголоса произнёс вампир. — Не сейчас, — я слабо усмехнулась, стараясь не кричать от боли. — Скажи Курану, что я свою часть сделки выполнила, — прошептала я, пытаясь поймать взгляд вампира. — Мы в расчёте. — Может быть, это не моё дело, — Каин на минуту умолк, глядя на меня, — но Канаме-сама наверняка захочет заполучить украшения. — Снова сдаёшь мне своего короля? — я закашлялась, застонав от боли, хватаясь рукой за раздираемое жаждой горло. — Я знаю об этом, Каин, — я перевернулась на бок, комкая на себе окровавленную рубашку, а в подреберье как будто бы гуляло лезвие клинка. — Ты же понимаешь, что долго ты так не протянешь, — он перевел взгляд на свои пальцы, сцепленные в замок. — Ты можешь предложить ему обмен: фамильные украшения Мураками за свою жизнь. Не идеальную, но всё же жизнь. Даже Кирию при всей его ненависти к Курану когда-то не стал отказываться от возможности остановить агонию. — Нет, — прохрипела я, пытаясь подавить очередной крик. — Амая, — Каин глядел на меня странным взглядом. — Это как если бы ты предал свои чувства к Соэн, — я внимательно глядела в его янтарные глаза. — Я не могу, Каин, хотя бы потому, что обещала брату. — А тебе не кажется, что он предал тебя, взвалив такую ношу на плечи маленькой девочки?! — вдруг взвился Акацки, и в глубине его глаз полыхнули алые искры. — Он умер за меня, Каин, — прохрипела я, смаргивая непрошеные слёзы. — А за кого сейчас умираешь ты? — вампир схватил меня за плечи, заглядывая мне в глаза. — Я видел всякое, но твоей участи никому не пожелаю. — За тех, кому верила, — я притянула к себе аристократа, который уже очень давно успел стать для меня хорошим и верным другом, крепко обняв его за плечи. От Акацки сейчас почему-то пахло жжёными листьями. — Тебе я тоже верила всё это время, Каин. — Мне жаль, что так вышло, — вампир отстранился, взяв меня за руку. — Ты не виноват, я знала, на что шла, — мои губы изогнулись в подобии улыбки. — Каин, я тебя прошу, — судорожно зашептала я, — пообещай, что Ягари не узнает о том, что со мной случилось. Помедлив, аристократ кивнул, на мгновение чуть крепче сжав мою ладонь, прежде чем оставить меня одну, дав возможность кричать в пустоту квартиры от боли, по-прежнему раздирающей меня.***
Ночная тьма за окном понемногу стала рассеиваться и первый солнечный лучик, пробившись сквозь заволакивающие небо облака, скользнул по моему лицу, остановившись на тёмном зрачке, который никак не отреагировал на свет. С минуту спокойно глядя на этот клочок солнца, который уже не слепил меня как прежде, я медленно перевернулась на спину, нащупав рукой откинутую подушку, которая валялась рядом со мной на полу. Обессилев за ночь от непрерывной агонии обращения, теперь я просто лежала, раскинувшись на полу и глядя пустым взглядом в потолок. Сейчас внутри меня не было ничего, кроме полной опустошённости. Наверное, у меня есть ещё день форы, чтобы собрать вещи, свыкнуться с процессом обращения и, наконец, исчезнуть. Раз и навсегда исчезнуть из жизни тех, кто так долго был рядом со мной. Будет лучше, если для них я умру. Для всех, особенно для Тоги. Я сглотнула подкативший к горлу ком. Вдруг в коридоре послышался хлопок двери, и я вздрогнула, как от электрического разряда. С трудом поднявшись на ноги, придерживаясь рукой за стену, я подошла к межкомнатному проёму и обмерла, явственно ощущая, как сердце перестало биться, а кровь отхлынула куда-то внутрь тела. Сейчас в меня упирался колючий напряжённый взгляд Ягари. Привалившись всем телом к косяку, я судорожно молила всех известных мне богов, чтобы это оказалось агоническим бредом. Глядя в лицо охотника, мне снова хотелось кричать до срыва голоса, но уже не от боли, а от чувств, разъедающих меня изнутри. Я стояла, едва держась на ногах, цепляясь слабыми руками за дверной косяк, стараясь сохранять равновесие, чтобы не осесть вниз из-за болезненной, ломящей всё тело слабости, переходящей в блуждающую режущую боль, выкручивающей суставы. Рассыпанные по плечам пыльные всклоченные волосы скрывали свежую рану от укуса на шее, которая до сих пор кровоточила и ныла. Я глядела на охотника и не могла произнести ни слова. А взгляд Ягари спрашивал. Снова и снова задавая мне один и тот же немой вопрос, на который я не могла ответить. На это у меня уже давно не осталось сил. Медленное обращение выжимало из меня все соки, и наверняка я сейчас выглядела как бесплотная тень. Но Ягари ждал, молча стоя передо мной и глядя на меня испытующим взглядом, надеясь прочитать ответ по моему лицу. Не надо, отец. Тебе ведь это ни к чему, ты и так уже всё давно понял. И то, что Каин всё-таки не сдержал своего слова, быть может, даже и к лучшему. — Прости, — наконец, шепчу я одними губами, внезапно понимая, что с моих губ не сорвалось ни звука. В следующее мгновение Ягари в пару размашистых шагов преодолел разделяющее нас расстояние. Почти инстинктивно я напряжённо сжалась, будто в ожидании удара. Рука охотника скользнула к моей шее, отводя в сторону закрывающие рану на шее пряди. Неотрывно глядя в лицо Тоги, я видела, как изменился взгляд единственного синего глаза, а выражение лица превратилось в застывшую каменную маску. Тёплые пальцы Ягари, осторожно коснувшиеся кромки укуса, показались мне горячими. Я ощутила, как от этого осторожного прикосновения мелко задрожали мои губы, как к скованному болью жажды горлу подступил ком, а на глазах вскипели слёзы, сразу же заструившись по моим щекам. — Убей меня, — едва слышно прошептала я, глядя на Тогу, чувствуя, как слёзы одна за другой капают на ткань рубашки. Ягари едва заметно вздрогнул от моих слов. — Убей меня, — снова взмолилась я, смотря на охотника. Тога молчал, не отводя взгляда от кровоточащей раны на моей шее. — Убей меня! — хрипло крикнула я, истерично всхлипнув. В следующее мгновение сильная рука охотника скользнула выше, зарываясь в мои рассыпанные по плечам волосы, а сама я была крепко прижата к груди мужчины. Оказавшись в объятьях Тоги, я разрыдалась в голос, переходя на гортанный вой, и тут же стала оседать на пол, уже не в силах больше держаться на ногах. Я рыдала и билась в истерике, крича в голос от боли, уже не осознавая, что почти автоматически начинаю раздирать ногтями и без того кровоточащую рану на шее. А Ягари, одной рукой перехватывая мои запястья, не давая мне растеребить свежую рану, второй рукой прижимал меня к себе, не произнося ни единого слова. — Да пристрели же меня! — снова сорвалась я на крик, захлёбываясь слезами. — Лучше сдохнуть! Тога по-прежнему молчал, поглаживая меня по волосам. — Пожалуйста, Ягари, убей! — хрипло кричала я, сквозь рвущиеся из груди рыдания, хватаясь за лацканы его плаща. — Умоляю, убей! — Нет, — вдруг услышала я прозвучавший у меня над ухом едва слышный, но уверенный ответ. Снова вздрагивая от новой порции рыданий, я сильнее прижалась к охотнику, пряча лицо у него на груди. — Прошу, — прошептала я, и ощутила, как Тога покачал головой. — Я не хочу больше жить, — пробормотала я, крепко зажмуриваясь и снова всхлипывая. — Тога, я больше не могу. Я устала быть сильной, — меня снова затрясло, и отец ещё сильнее прижал меня к себе, закутывая в собственный плащ, как будто надеясь согреть, — устала... Молча подхватив меня на руки, Ягари осторожно отнёс меня на диван, который, казалось, въелся в моё сознание за последние несколько часов моего личного ада. — Посмотри на меня, — охотник осторожно взял моё лицо в ладони. — Ты вытерпишь. Слышишь меня? Ты стиснешь зубы и сможешь это перетерпеть. Осталось не больше суток. — Тога, пожалуйста, — прошептала я, цепляясь за запястья охотника ледяными пальцами. — Я даже слышать ничего об этом не хочу, — прикрикнул на меня отец. — Дай мне хотя бы умереть человеком, в трезвом уме и твёрдой памяти, — я впилась в него напряжённым взглядом. — Это лучше, чем подыхать в подворотни обезумевшей тварью. Хоть раз в жизни сделай так, как я прошу. Убрав ладони от моего лица, Ягари настойчиво отцепил мои пальцы со своих рук. Запустив руку во внутренний карман плаща, охотник вытащил оттуда флакон с багрово-красной жидкостью и, протянув руку, поставил его на стоящий у меня в изголовье небольшой столик. Обоняние тут же резанул запах крови. — Не подохнешь, — спокойно произнёс он. — Во всяком случае, не сегодня, и не скатившись до класса Е. Проводив флакон взглядом, я уставилась на охотника. — Чья она? — только и смогла выдавить из себя я, на дрожащих руках приподнявшись на подушках, скрипя зубами. — Тебе-то какая разница? — мрачно бросил мне Тога. — Большая, — прошипела я, стискивая до боли кулаки. — На какую сделку с Дьяволом ты пошёл? Что и кому из чистокровных ты пообещал? — я схватила его за руку. — Это уже не твоё дело, — зло бросил мне Ягари, сбрасывая мою руку. — Влезла чёрт знает во что, самовольно пошла на сделку с Кураном, пообещав свою жизнь взамен моей, а сейчас ещё вздумала отказываться от единственного шанса спасти свою шкуру в твоём нынешнем состоянии! Мне казалось, что я успел выбить всю дурь из твоей головы два года назад! Так какого чёрта, Амая?! — рявкнул Тога, глядя на меня. Но в этот раз я не вздрогнула, и даже не подумала о том, как тяжело мне выносить на себе этот взгляд, а вся боль, терзающая меня, казалось, отошла на второй план. — Такого чёрта, что мне нужен отец, — спокойным голосом произнесла я, глядя в лицо охотнику. — Живым, а не мёртвым, Ягари. Если бы не сделка с Кураном, тебя бы прирезали, не говоря уже об остальных. Моя жизнь была наименьшей платой, — на последних словах я уже почти хрипела. С минуту охотник смотрел на меня, после чего отвел взгляд в сторону и потёр переносицу. — Что ты пообещал Курану? — я всё так же пристально глядела на него. — Ничего, — произнёс Ягари, доставая из плаща пачку сигарет и зажигалку. — Это не его кровь. Акацуки приехал сегодня около четырёх часов ночи, — Тога затянулся, хмуря тёмные брови. — Ничего не объясняя, всучил открывшему дверь Кирию флакон, бросив только, чтобы он передал мне подарок Ширабуки-сан, — Ягари глянул на меня, щуря единственный глаз, выдыхая серебристую струйку дыма. Кирию... От упоминания Зеро в груди снова кольнуло чувство обиды. Я откинулась на подушки, наблюдая за тем, как всё вокруг снова начинает кружиться, а сознание снова заполняет боль, разливающаяся на этот раз уже по всему телу. — Амая! — Тога трясёт меня за плечи, пытаясь привести в чувство — это было последним, что зафиксировало моё сознание, прежде чем я провалилась в сплошную тьму.