***
Дойдя до Лунного общежития, я приоткрыла дверь и тихо проскользнула в холл. Поднявшись на второй этаж, я окинула взглядом пустой коридор и прислушалась. Конечно, учитывая то, как бесшумно передвигаются вампиры, это мне почти ничего не даст, но будет лучше, если меня не увидят. Приблизившись к дверям комнаты Главы Курана, я выдохнула и, стукнув пару раз костяшками пальцев по белой двери, толкнула закрытую створку и вошла в просторную комнату Главы Лунного общежития. В огромные окна лился тусклый лунный свет, превращавший фигуру короля в абсолютно чёрную тень, которая по каким-то неведомым причинам ожила. Куран, одетый во всё чёрное, стоял у окна, спиной к двери. Закрыв за собой дверь, я оглядела комнату. Мой взгляд задержался на застывшей на столе шахматной доске с выставленными на ней фигурами.Что ж, так и быть, вечно молодой король, я готова начать и сделать первый ход в вашей игре. — Добрый вечер, Куран-сан, — разорвала я висящую тишину. Куран не оглянулся, только немного наклонил голову в подобии кивка, и мне отчего-то показалось, что вампир улыбается. По спине пробежал предательский холодок: ещё не поздно развернуться и уйти. Не поздно отказаться от сделки с Дьяволом. Но я решила, и пути назад нет. — Амая-сан, чему обязан вашему визиту в столь поздний час? — голос чистокровного был равнодушен. — Думаю, что нам обоим ни к чему изощряться в чрезмерной вежливости и выписывать друг перед другом ненужные реверансы, — я вздёрнула подбородок. — Вы прекрасно знаете зачем я здесь, но, тем не менее, я спрошу напрямую: какое отношение сапфировая подвеска, которая была на мне в тот день, имеет к фамилии Мураками? Куран медленно повернулся ко мне и, отойдя от окна, подошёл к столу, оперевшись о столешницу, вампир взглянул на меня. На какое-то мгновение взгляд карих опалов стал не читаем. — Что ж, Амая-сан, — голос короля вампиров звучал спокойно и размеренно — пожалуй, вы правы, и излишние церемонии нам и впрямь ни к чему. Но раз вы сразу перешли к делу, я лишь уточню: что вам уже удалось узнать? — Почти ничего, — решила раскрыть я свой далеко не лучший блеф. — Только то, что представители этой фамилии были самыми могущественными среди чистокровных вампиров и поспорить с ними мог разве что ваш род. Наибольшую власть Мураками получили во время Кровавых войн, но, несмотря на то, к какой стороне принадлежали, никогда не были ярыми противниками людей, и охотников в частности, в отличие от ваших предков. Но причем здесь это? — достав из кармана подвеску, я подняла руку на уровень глаз, сверкнула в лунном свете сапфировая звезда. Глава Куран даже не усмехнулся, он улыбнулся кончиками губ, но в темных глазах блеснул огонёк. — Вы далеко не глупы для своих лет, Амая-сан, — вампир немного склонил голову к плечу. — Вы умны, начитаны, хорошо подготовлены. Несмотря на юный возраст, вы добились больших успехов находясь на гильдийской службе. Вы довольно-таки хорошо покопались в тех архивах, в которые только смогли найти доступ, и, как я понимаю, сумели сохранить свой интерес в тайне. Но, есть вещи о которых известно далеко не всем охотникам, в этом мире есть некоторые вещи, о которых знают далеко не все аристократы, и даже такие вещи, о которых помнят единицы чистокровных. То, что сейчас вы держите в руках, относится к каждой из перечисленных мной категорий. Но, насколько я помню, данная подвеска не является единичным украшением — вместе с ней должен быть такой же перстень. Я стояла, глядя на Курана Канаме и изо всех сил пыталась скрыть удивление и недоумение, охватившие меня. Откуда? Откуда, чёрт побери, он знает об этом?! В своё время брат никогда не афишировал наличие этих украшений в семье, а когда передал их мне незадолго до смерти, взял с меня обещание, что о них не узнает никто. Данное слово я соблюдала свято все эти годы, и если я и выдала себя, начав носить подвеску, то откуда Куран знает о кольце? — Вы ведь даже не представляете что за реликвия находится в ваших руках? — не обращая никакого внимания на моё смятение, продолжал чистокровный. — И не имеете ни малейшего понятия о том, сколько столетий этому украшению, — вампир уже не спрашивал, а констатировал. — Реликвия? — в ночной тишине комнаты мой голос звучал немного хрипло. Канаме Куран усмехнулся. — Тот, кто отдал вам это украшение был умён, и, по-видимому, знал многое из того о чём вы сейчас не догадываетесь. Но, пожалуй, я всё же отвечу на ваш вопрос: эта подвеска, так же как и перстень — фамильные украшения, принадлежащие самому старому из некогда существовавших в Японии чистокровных семейств, Мураками. — Этого не может быть, — усмехнулась я, из последних сил пытаясь сохранить маску беспристрастности. Но с каждым словом чистокровного где-то в глубине души всё сильнее начинал скрестись противный червячок сомнения. — По началу я и сам думал, что ошибся, потому как эти украшения пропали около полувека назад вместе с одним из последних из так называемых Королей войны. Но думаю, что появление этих украшений в руках молодой охотницы не было случайностью. Однако сейчас меня интересует кто именно подарил вам эти украшения? Я молчала, упрямо глядя на чистокровного короля. Где-то на периферии сознания крутились сотни новых вопросов, мыслей и воспоминаний. Вглядываясь в холодное зеркало карих опалов, я прекрасно понимала, что таким как ОН не отказывают, им не сопротивляются, и даже при всём своём везении я не смогу вечно увиливать от прямого ответа на заданный вопрос. Но я не могла, на то, чтобы в раз вытащить на свет все кошмары последних нескольких лет у меня просто не было сил. Ловя гранями оправленного в серебро камня лунный свет, я вглядывалась в многовековую синеву. И, наконец, самым бесцеремонным образом ответила вопросом на вопрос: — Как звали последнего короля войны? — На протяжении последних трёх столетий династия считалась прерванной, — Куран не собирался просто так отдавать мне желаемое. — Но? — мой голос звучал ровно, хоть и глухо. — Это было не совсем так. Вся семья была под угрозой уничтожения и, в какой-то момент, глава рода решил, что будет легче уйти в бега, отрёкшись от престола, чем ввязываться в междоусобную грызню чистокровных семейств, которые рано или поздно загрызут короля, а потом уже кинутся друг на друга. Несколько веков Мураками скрывались ото всех, сначала в вампирском мире, гораздо позже — в мире людей, став для большинства недосягаемыми. — Но вам удалось найти их, — констатировала я, — вам в любом случае пришлось бы это сделать, по крайней мере, чтобы быть уверенным что их притязания на трон вам не грозят. — Вы же понимаете, Амая-сан, что король в нашем обществе отнюдь не самая непоколебимая фигура. — Так как звали последнего короля войны? — повторила я свой вопрос. — Рэйден Мураками. От слетевшего с губ чистокровного вампира имени я вздрогнула, едва не выронив из рук подвеску.Глава 10. Точка невозврата.
20 июля 2015 г. в 19:46
На календаре было седьмое декабря. За окном стояла тихая ночь, сыпал мягкий пушистый снег. Почти каждый день Кросс-сан заводил разговоры о том, чтобы к Рождеству мы с отцом перебрались к нему в дом. В конце концов, мы оба согласились и было решено, что к Кроссу мы переедем через три дня и пробудем у него до конца рождественских каникул. Меряя комнату шагами и поигрывая кинжалом, я в сотый раз взвешивала все «за» и «против». Карты ложились так, что разговор с Кураном был просто необходим. Но так ли он нужен мне? Зачем снова задаваться этим вопросом — я всё равно для себя уже всё решила. Отцу я ничего не говорила. И хотя в глубине души я понимала, что стоит обо всём рассказать, что Ягари поймёт и подскажет, отчего-то меня не покидала мысль о том, что вся эта история не приведёт ни к чему хорошему. Тога наверняка нашёл бы для меня нужные слова и, если не убедит в том, что мне не нужно копаться во всём этом, то, по меньшей мере, отговорит от разговора с чистокровным. Но этот разговор был слишком необходим.
Убрав клинок в ножны на поясе, надела кожаную куртку на меху, но застёгивать её не стала. По привычке проверила как ходит в ножнах кинжал, спрятала стилет в голенище сапога и, вернувшись в гостиную, подошла к столу, на котором в свете лампы стояла шкатулка с драгоценностями. Взяв с чёрного бархата подвеску, я закрыла шкатулку и убрала миниатюрную звезду во внутренний нагрудный карман.
Спустившись вниз, я вышла на улицу. Пушистые сугробы устилали всё вокруг, и мягкие снежинки, кружась в воздухе, падали на рассыпанные по плечам волосы, на меховой воротник куртки, на плечи. Хрустел под ногами снег, выглядывала из-за лиловых ночных облаков почти полная желтовато-белая луна. В последний раз я оглянулась, бросив тоскливый взгляд в сторону административного здания Академии, где на втором этаже располагались комнаты для гостей и посетителей. В комнате отца горел свет. Прости меня, Ягари. Если сможешь, прости. Когда ты обо всём узнаешь, я надеюсь, что ты меня простишь.