Оборотная сторона зверя - 2. Академия

– А все-таки здорово, Рин, что мы с тобой познакомились! Лежа с открытыми глазами в постели Юджа, я все еще удивлялась, как это Габи с Динаром с такой легкостью согласились на эту ночевку. Может, моя уловка, что именно при них стоит проверить, не разоблачит ли меня тот же Юдж, наконец-то, сработала? И вот, лежа в одной постели с рыжим магом, я старалась понять, не послышалось ли мне пыхтение оборотней прямо под нашим окном. «Да нет. Караулить меня всю ночь напролет? Они же не сумасшедшие!» И до того я задумалась, что следующие слова Юджа застали врасплох. Интересно, когда это мы с обсуждения «вот бы нас поселили в одну комнату» плавненько перешли к семейным секретам? – И правильно, что молчишь. Думаешь, никто не заметил, какая странная у тебя, ты прости меня, конечно, семейка? Сам знаю, каково это, быть чужаком в родном доме. Да чего там! Меня, если честно, по-настоящему только дядька воспитывал. Как отправили его домой в увольнительную, так он чуть с тоски и не помер. Генерал Паульс, – это имя рыжик практически выплюнул. – Гад он, Ринальд, причем редкостный! Это ж из-за него солдаты молоденькие под трибунал попадали. У одного только дядьки моего трое парней в деревни бежали, а в остальных отрядах – и говорить не хочу. Эх! А думаешь, все почему? Я села, подложив подушку под спину, и пристально посмотрела на мага. «А Юдж симпатичный», – неожиданно поняла я. Полутьма комнаты не мешала мне рассмотреть и широкий улыбчивый рот, и смешливые морщинки в уголках глаз, казавшихся сейчас скорее синими, нежели голубыми. По-юношески вытянутый, как будто еще не привыкший к повзрослевшему телу, Юджин все время жестикулировал, вертелся и то и дело запускал пальцы в растрепанную шевелюру. И так вдруг захотелось дотронуться до него, стереть эту горькую улыбку, которая делала его лицо каким-то по-детски ранимым. Но я сдержалась и, наконец, просто ответила: – Не знаю. Может, им было страшно, или они голодали. – Нет, Рин, к этому при наместнике давно привыкли. Казалось, каждая веснушка на его лице потускнела. – Ты знаешь, кто такой канцлер Роу? – спросил Юдж, но, увидев, как искривилось мое лицо при этом имени, продолжил. – Конечно знаешь. Да и кто не слышал об этой гниде? Так вот, именно он разработал закон, по которому деревни перестали получать заем в неурожайные годы. А если и получали, то расплатиться уже не могли. А это рабство, Рин, самое настоящее рабство! Привыкшие при Лейле доверять чиновникам, люди оказывались без работы, без дома, умоляющие забрать их свободу за две буханки в неделю. Страшные годы! Солдаты бежали, оставляя границы гролльей матери, лишь бы добраться до дома и отдать солдатский паек родным. Дезертиров ловили, прилюдно секли, и это в лучшем случае. Но уж когда казнить стали, тут уж народ не выдержал… Были случаи, когда вояки специально под гроллов бросались, потому как убитый солдат означал для семьи хоть и скудные, зато регулярные выплаты. И тут Роу этот, узнав от Паульса, почему опытные вояки мрут, словно мухи, изрыгается новым шедевром – никаких пенсий для вдов, никаких выплат сиротам. Как он тогда сказал? Деревенских – сама земля кормит? А если детей настрогали, значит, знали, чем их прокормить. Юдж опустил голову. – У меня мамка так двоих малышей потеряла. Знаешь, в детстве я вообще не знал, что такое есть досыта. Когда родной отец понял, что я маг, и к себе забрал, его дети свиньей меня звали, а Я ел, ел, ел. Думал, остановиться никак не смогу. А если не ел, то тащил с кухни, что мог – и домой. Меня ловили, секли на конюшне так, что кости белели, а я день-два отлежусь – и за старое. Мачеха с меня, наверное, и в самом деле кожу бы содрала, если б не дядька. И улыбнулся так солнечно, заразительно. – А какой он, твой дядя? – не в силах противиться, улыбнулась в ответ. – А, черт рыжий! Маленький, толстый, почти уже лысый. Но взрывной и упрямый, как… – Как габ? – вспомнив, как Тай сравнивал свою маленькую жену именно с этим твердолобым копытным. – Ага, – Юдж взъерошил непокорную шевелюру, заложил руки за голову и откинулся на подушку. – Эх, и гонял он меня, черт одноногий. Улыбка сошла с моего лица в тот же момент, как я поняла. – Как одноногий? – Рин, да ты сама простота! – рыжик хотел было отвесить щелбан, но стоило его пальцам коснуться моего лба, как он тут же отдернул руку, будто ошпарился. И, покраснев до самых ушей, продолжил чуть грубовато. – Не думаешь же ты, что генерал простил зарвавшегося капитана, по вине которого его чуть не разжаловали? Нет, просто взял и послал капитанишку нагу под хвост. Только не учел, что солдаты дядьку любили, так на себе два паренька его из пекла и вытащили. Сколько верст перли, а черт мой ругался да палкой по чему попадет бил, чтоб дурьи головы свои бежали спасать, а не труп безногий тащили. Зато теперь, как напьется, рассказывает, каких орлов вырастил. Не сдержавшись, хлюпнула носом: – Хороший он у тебя. – Ты это, сырость не разводи, – хмыкнул Юдж и подозрительно быстро отвел взгляд. – Видел бы ты его в то время, как он домой калекой ненужным вернулся. И палка эта его, дурьвыбивалка, как он ее звал, сколько он меня ею дубасил… Как вспомню – так вздрогну. Но, знаешь, если б не он, я бы не только меча не поднял, я бы и магический фитилек не зажег. – Он учил тебя магии? – Нет, – парень скривился, – отец учил. Но если бы Буфф не пообещал, что после каждого выученного заклинания он не будет отправлять мамке моей еду, я бы не то что заниматься, я бы никого и слушал не стал. И рассмеялся. Невольно рассмеялась в ответ. И как-то так получилось, что не заметила, как рассказала о своей первой влюбленности, о маме, о том, как мне сложно прижиться в незнакомой стране. Упустила кучу вещей, но все говорила и говорила. Юдж то молчал, то не давал вставить ни слова, при этом и хмурясь, и смеясь, и отчаянно жестикулируя. «С ним так легко», – только и могла удивляться я, жалея о том, что не могу рассказать о себе всей правды. Так, смеясь и болтая, я и не заметила, как уснула. И спала я крепко. Впервые так крепко с тех пор как попала в этот незнакомый и чуждый мне мир. Но, открыв глаза, первое, что увидела, – это красного, как морковка, приятеля. – Ю-у-у-дж? – позевывая, с наслаждением потянулась. – М-м-м, как хорошо я поспа-а-ал. Из морковки парень превратился в вареного рака. Изо всех сил стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на меня, отвернулся и так и шагнул в мою сторону: спиной вперед и протягивая мне вчерашние камзол и рубашку. – Рин, ты бы это... оделся. А я пока… – Юдж пятерней взъерошил стоящий дыбом хохол. – Завтрак! Ага, точно! Завтрак пойду закажу. И вылетел из номера, словно за ним черти гнались. – Постой, ненормальный, сапоги хоть надень! – крикнула вслед, но куда там, с такой скоростью он вполне уже мог заказывать завтрак в Саршассе у нагов. Еще раз потянулась. – И чего это он? – недоуменно спросила у комнаты, конечно, и не надеясь услышать ответ. И, как оказалось, зря. – Да этот твой рыжий всю ночь метался. – Ага, на тебя все глазел. А как краснел и пыхтел! Фу, какие мерзкие эти человеческие недомужчины. Как я с кровати не рухнула, как не закричала, когда за отодвинувшейся шторкой показалась любопытная мордашка моей беты, а из-под кровати донеслось злобное: – Если бы этот человеческий выкидыш повторил бы еще хоть раз «Рин парень, возьми себя в руки, ведь парень он!», я бы не выдержал и сомневалку б его оторвал. – Мать моя женщина! Габи, Динар! – подскочив с кровати, едва вновь не упала. – Габи, куда намылилась? Динар, а ну вылезай! Ойкнувшая бета прямо на лету превратилась в песочную рысь и, зубами подхватив скинутое платье, с одного прыжка сиганула в окно. – Динар-р-р! – злобно рыча, кинулась вытаскивать скулящего оборотня из-под кровати. – Сумасшедшие, ненормальные, озабоченные оборотни, вы что, действительно всю ночь здесь торчали?! Внезапно открылась дверь, и буквально за доли секунды до того как в номер вошел едва успокоившийся Юдж, один наглый волчара черной стрелой мелькнул мимо, чтобы в тот же миг сигануть в окно вслед за подружкой. «Ох, как же я зла!» – стремительно выползая из-под кровати, чуть не стукнулась головой о деревянное днище. – Рин? – донесся от двери неестественно хриплый голос. Поворачиваю голову, чтобы в очередной раз удивиться, как быстро и ярко краснеют рыжие. – О, Юдж, ты уже заказал чай? – почувствовав, как оживился желудок, радостно спросила у окаменевшего мага. – А, да, точно, чай... Смотрю, ты камзол уронил. Но вот смотрел он точно не на валяющуюся у кровати одежду, только если другой камзол случайно не оказался на моей выпяченной пятой точке. «Вот же ж ё-ё-ёжики волосатые!» Распрямилась так быстро, что в спине что-то жалобно хрустнуло. Юдж отмер: – Пойду за чаем. Вниз. Закажу. – Давай. Я тоже. Скоро спущусь. Оба красные и смотрящие на что угодно, лишь бы не друг другу в глаза. «Да уж, вряд ли после такого Юдж будет рад, если мы и в самом деле станем соседями».

***

Спустя два часа во дворе академии. – Вот бы мы с тобой стали соседями! – энтузиазм рыжика буквально зашкаливал. Достав откуда-то волчью лапу, он трижды потряс ее в направлении каждой из сторон света, кружась на одной ноге и приговаривая при этом: – Где вшивый волк пробежит, удача лежит. И тропами к Юджу она прибежит. Тьфу-тьфу-тьфу. Тьфу-тьфу-тьфу! На Динара я боялась даже смотреть. Его оскал едва не сделал меня заикой еще в тот момент, когда радостный Юджин хвастался купленным амулетом в ресторане перед трактирщиком, а Габи хохотала так, что стекла звенели. Но уж когда к Юджину присоединились Лукас со здоровяком Ваном, потряхивая точно такими же лапками, я застонала. «Интересно, подселят или не подселят ко мне другого мага, когда Дин все-таки доберется до Юджа?» – меланхолично подумала я, наблюдая, с какой мечтательной улыбкой Динар проверяет на остроту родовой меч вшивых, то есть черных волков. А в это время вчерашний бодрый старик вновь закричал: – Комната 49! Предчувствие непоправимого холодным комочком сжалось внутри.