Оборотная сторона зверя - 2. Академия

«И вовсе я не прячусь. Вот ни разу, ни капельки», – мрачно гипнотизируя дверь своей комнаты, пыталась убедить себя я. Получалось, признаться, плохо. Гормоны играли, словно мне снова было пятнадцать. Игривое, радостное настроение, какое бывает только в безоблачном детстве, резко сменялось подростковой апатией. «Неужели это из-за крови Рейнхарда?» – резко встала с кровати, прошлась по комнате. От двери до окна – четыре с половиной шага, от ванной до кровати – два с половиной. Ничего нового. Нет, если бы Динар меня отругал или хотя бы Габи посмотрела на меня осуждающе, я бы все поняла, я бы прониклась и согласилась с ними, какая их лиэ все-таки дура. Но нет, ни один из оборотней даже взглядом не дал понять, как я облажалась сегодня утром. – Ну вот как, как у меня получилось? Как я умудрилась поступить на этого чертового универсала? Я же ничего, ничегошеньки не умею! – застонав, рухнула ничком на кровать и свернулась калачиком. «Рейнхард убьет меня. Нет, он сначала узнает, взбесится, затем отшлепает…» – на этом месте я на пару минут зависла, представляя, как именно он будет меня шлепать, а потом… – Да что со мною не так?! – схватилась за пылающие щеки, когда в голове возник порочный образ моего вера. «Моего…» – и глупая улыбка во все лицо. Натянув простынь, уткнулась лицом в подушку, словно это помешает подслушать мои мысли. Хотя о чем это я? Конечно, никто этого и не будет делать. Здесь же нет этого наглого Повелителя веров. Напряжение постепенно отпускало, мысли о Рейнхарде вытеснили и угрызения совести, и чувство стыда. И я не заметила, как провалилась в сон. Казалось, только я нежилась в воображаемых объятьях сероглазого вера, как через пару мгновений уже стояла в тени огромного зала. Того самого, в котором маленький Рейн отстоял свое право управлять империей и представил перед Советом Старейшин свою жену… – … и обсуждать это я запрещаю! Я сказал, вы услышали, – резкий голос, пронизанный ледяным спокойствием, который я не спутаю ни с каким другим в этом мире. Рейн. Нет, в этот момент не просто Рейн, а Его Величество Рейнхард, Правитель ту Иден, так резко отодвинул кресло, что деревянные ножки заскрипели о мрамор. И решительно встал, намереваясь уйти. Оборотни, а их в этом огромном помещении было не меньше тридцати, повскакивали со своих мест и заговорили все разом. – Господин, это немыслимо! Пусть и не чистокровную, но так рано выдавать девочку замуж! – какой-то лисоподобный мужчина, стоящий по правую руку от хмурой Серы. – И мы против! Вы столько ждали, неужто каких-то пару лет нельзя потерпеть? – хорькообразный сухонький старичок. – Щос дело-у говорит, – толстячок с бакенбардами прищурил желтые глаза. «Да это же Мяур, тот самый, которому маленький Рейн валерьянку подсыпал!» – я невидимой тенью скользнула ближе к столу. – И Ваша Сила, мой Господин. Что, если маленькая лиэ не вынесет напряжения… Рейнхард так зыркнул на медведеподобного шатена, что тот съежился на глазах. А я вздрогнула, поняв, наконец, о чем, вернее, о ком все говорят. «Да у этих блохастых что, массовое бешенство внезапно случилось?!» – А мы понимаем, а мы одобряем, – тонкий голосок желтоволосой и черноглазой Чирики колокольчиками разнесся по залу. – И как вам в голову взбрело, что Владыка навредит собственной самке? – Да что ты понимя-у-шь, глупая канарейка-у! – Мяур распушил шоколадного цвета ушки и зафырчал. – Правитель на-у-ш мужчина-у темпр-р-раментый. В пор-р-рыве страсти и не сдержатс-сяу мо-у-жет. – Разорвешь девочку! – рявкнул блондин, высокий и какой-то... матерый, по-другому не скажешь. – Клан белых волков всегда служил Фрее и ее наследницам, потому именно мы берем маленькую лиэ под защиту. И как только ее внутренний Зверь окрепнет, там и о свадьбе поговор… – Довольно! – Рейнхард стукнул ладонями по массивному столу, отчего тот дрогнул, но устоял, чего нельзя было сказать об оборотнях. Попадав в кресла и став как будто бы меньше, они с ужасом взирали на своего императора. А тот продолжил тихо, но даже у меня от его голоса волосы на макушке зашевелились. – Я не советовался, не спрашивал вашего позволения, я просто поставил вас перед фактом: обряд проведен. И как только я сверну шею той твари, что убила Ринальда, Кира станет моей женой в полном смысле этого слова. И, поверьте, вам стоит уже сейчас приготовиться: без клятвы рода ни один хвостатый не приблизится к моей женщине. На этом все. В зале повисла гнетущая тишина. Торон хотел было что-то сказать, но Сера не дала, быстро схватив вер-рысь за рукав. Казалось, сам воздух вокруг Правителя подернулся маревом. Даже мне стало трудно и больно дышать. Оборотни вжались в кресла, стараясь не шевелиться. Наверное, шаровая молния не заставила бы их так замереть, как гнев императора. И как только Сера заговорила, все посмотрели на нее как на спасительницу. – Господин, Вы просили сообщить, когда приведут нарушителей, – Сера с трудом встала и рваным движением убрала волосы с обожженной щеки. Минуту Рейнхард смотрел на нее неестественно посветлевшими глазами, затем кивнул и широким шагом направился к выходу. Сера с Тороном, не раздумывая, поспешили за ним. И стоило только им выйти, как слаженный вздох облегчения прокатился по залу. – Я уже-у подумал, что оконфужусь пря-у-мо при да-у-мах, – Мяур медленно сполз с кресла на пол. – И зачем я, ста-у-рый, столько-у мола-кау перед встре-у-чей с Пр-р-равителем выдул? Что ему ответили, я не услышала, так как помчалась за Рейнхардом, боясь упустить его или Серу из вида. – Мальчик мой, зачем же так злиться? – Торон перепрыгивал через ступеньки, стараясь поспеть за Правителем. – Старейшины тебе зла не желают. Дело они говорят, Рейн. Не будь мальчишкой, подумай, каково будет Кире… Рейн так резко остановился, что поднимающиеся следом оборотни едва успели затормозить. – Мальчишкой? – от бешенства глаза Рейнхарда совсем побелели. – Торон, ты всерьез думаешь, что я из-за похоти обряд проводил? – Я… Нет, мальчик мой, – Торон непроизвольно шагнул назад, запнулся и едва не полетел вниз. – Я не это имел в виду… – А ты, Сера, тоже так думаешь? – на Рейна действительно было страшно смотреть. Молодые стражники в серых и темно-синих одеждах, побледнев, пытались слиться со стенами. Сера нахмурилась: – Я всего лишь бета прежней Правительницы и не могу знать, что думает мой Повелитель. Знаю только, что когда речь заходит о безопасности истинной пары, ни один вер не может действовать здраво. Рейн хмыкнул. – Весьма уклончивый ответ. Впрочем, чего я хотел от лисьего клана?.. – и вновь стал подниматься по лестнице. Сера с Тороном переглянулись и поспешили за ним. А я кралась, хотя прекрасно понимала, что в этом полупрозрачном состоянии меня никто не увидит, конечно, если не привлекать внимание Рейнхарда. Вот только после увиденного в зале у меня руки так и чесались огреть его чем-нибудь хорошенько. «Зачем он вообще стал обсуждать наше будущее перед толпой? И как могли эти оборотни так спокойно говорить о том, как я, как мы… Ужас какой!» За всеми этими мыслями и не заметила, как домчалась на третий этаж. Единственное, что запомнила, так это необыкновенную красоту замка ту Иден. А это был именно он. По крайней мере, именно таким мне описывала его Габриэль. Надежный, древний и вместе с тем теплый и уютный замок. Большие витражные окна, светлый камень и разнообразных пород дерево, украшенное искусной резьбой. Треск огня, исходящий от факелов на стене, высокий ворс цветного ковра и несколько массивных дверей по левую сторону. Подошла к той, за которой скрылись оборотни. И не успел Торон закрыть за собой, как я услышало ледяной голос Правителя: – Запоминайте, потому как повторять дважды не собираюсь: я спрашиваю, вы отвечаете. Солжете хоть раз – и я сам залезу в ваше сознание. Только не обещаю, что после этого вы вообще сможете говорить. Выбирать вам. Так или иначе, но я узнаю, кто и зачем вас сюда подослал. Почему-то было страшно заходить внутрь. И когда я все-таки прошла сквозь закрытые двери, тут же поняла, что предчувствие не обмануло и в этот раз. Их было двое, закованных в цепи и стоящих перед Правителем на коленях. Патлатый и лысый. Лиц их было не разглядеть, только синяки и кровоподтеки сквозь порванные рубахи. В этот момент осознание, что Рейн не простой смертный, что мы действительно из разных миров, отозвалось глухой болью. Кто я и кто он? Знаю, что противоположности притягиваются, но как жить мне, такой земной, такой обычной с тем, в чьих жилах течет древняя и бессмертная кровь? Как быть на равных с тем, кто рожден править? Я посмотрела на Рейна, и сердце, предатель, забилось быстрее. Рейнхард возвышался над пленниками, такой спокойный и уверенный в своей силе, такой притягательный в своем неброском темном костюме. Серебряный обруч перехватывал спускающиеся до плеч черные волосы, придавая и без того холодным глазам металлический блеск. – Как вы попали в замок? Кто вас нанял? И что конкретно приказали сделать? Не понимаю, как одной фразой можно заморозить в комнате воздух. – Пошел ты, правитель шавок и вонючих пернатых! – патлатый вскинул голову, и я чуть не вскрикнула, когда увидела, во что превратилось его лицо. – Гур! – испуганно закричал лысый, но его друг лишь сплюнул, злобно уставившись на Повелителя. – Хоть мозги расплавь, нелюдь, с таким блоком, как у меня, хрен что увидишь! – и Гур зашелся в хриплом, лающем смехе. Лысый испуганно замотал головой: – Я скажу, я все скажу. Гур не в себе, я его вообще пару дней только знаю. Я просто должен был ему помочь. Я же полукровка, у меня сестра по матери в замке на кухне подай-принеси. Вот я и должен был его провести, в замок, то бишь. Он как-то узнал, что вы сына своего с собой привезли. А на самом-то деле не сын это ваш, а самая что ни на есть жинка… – Гнида! – взревел Гур, кидаясь на лысого. Тот заверещал, бухаясь об пол лбом и пытаясь подползти к Рейнхарду: – Мой Повелитель, пощадите, не погубите за дурость мою. Не по злому умыслу, а по коварному наущению. Знал я, что жинку-то вашу не тронут, так только, шепнут пару слов, чтобы с ними пошла… Рейнхард молчал, только после слов о жинке что-то в его лице неуловимо изменилось. Он оттолкнулся от стола, на который до этого опирался, и медленно стал приближаться к пленникам. Лысый отпрянул, побелев так, что стал походить на мертвеца, патлатый же, наоборот, оживился. Гордо задрав голову, вперился в императора блестящими черными глазами: – Сучку твою все равно заберут, не я, так кто-то другой. Говорят, без пары вы за неделю сдыхаете, так что не много тебе, волчара, осталось. Не знаю, зачем она им, но свои последние минуты жизни я буду наслаждаться, мечтая о том, как ее… А-аа… Гур захрипел, падая навзничь и хватаясь за горло. А Рейнхард медленно подошел, склонился над человеком и легко коснулся своими длинными пальцами его висков. Сперва казалось, что не происходит ничего, только Гур, прекратив задыхаться, пустым взглядом смотрел в потолок. А потом он завыл. У меня волосы дыбом встали от этого воя. Но даже не это заставило меня зажмуриться и закрыть уши руками. Рейнхард. Нечеловечески притягательный Правитель ту Иден стоял и спокойно смотрел на агонию смертного. И такое безразличие отражалось на его по-ангельски прекрасном лице, что мне стало трудно дышать. Это был уже не мой Рейн, не тот, кто поил меня с ложечки, когда я болела, и улыбался, словно мальчишка, сворованному печенью. И умом я понимала, что это другой мир, а Рейн – оборотень да еще и правитель, но легче от этого, почему-то, не стало. Я одна, без семьи и без знаний. И что, если Рейн запрет меня или выбросит, как надоевшую куклу? Беспомощно огляделась. Гур все еще кричал, бился в невидимых путах. Лысый причитал, молясь какой-то богине и прося то пощады, то быстрой и легкой смерти. А Рейн спокойным и ледяным голосом все повторял: – Когда? Как он выглядел? Что обещал? Вопросы, вопросы, сплошные вопросы… Вот только ответов ни мне, ни Сере с Тороном не дали услышать. Не знаю, сколько прошло времени. Минута, две, час? Но когда все стихло и я открыла глаза, Рейнхард уже сидел в кожаном кресле, задумчиво барабаня пальцами по столу. – Мой Повелитель? – Сера спокойно, словно залитое кровью и трясущееся в агонии тело, было привычным зрелищем, обратилась к Правителю. – Очередная пешка, – Рейн поджал губы и махнул рукой. Гура подбросило вверх, скрутило, словно белье выжали. Хруст позвоночника, громкое бульканье и захлебнувшийся кровью нечеловеческий крик. Лысого от увиденного вывернуло наизнанку. Оборотни отвернулись, поморщившись. А я поняла, что мой желудок вот-вот присоединится к полуобротню. Звон колокольчика услышала на краю сознания. Впрочем, все остальное также прошло мимо меня: и как вбежавшие стражники отскребали человека и уносили прочь, и как поволокли пришедшего в себя и верещавшего о пощаде полукровку, и как горничные, используя ведро с водой и собственную магию, сначала навели туман, а затем очистили комнату от крови и нечистот. Наверное, если бы не одна горничная, зеленоглазая и фигуристая, я бы так и пребывала в состоянии шока. – Мой Повелитель доволен Иви? – и мерзавка так низко склонилась в поклоне, что ее грудь только чудом не выскочила из декольте. Даже мой взгляд потерялся в ее бесконечной ложбинке. А вот Рейн, казалось, даже не заметив открывшегося вида, рассеянно бросил: – Да, на этот раз значительно лучше. Открой окно и на сегодня свободна. – Может быть, ванна или расслабляющий массаж? Иви умеет, – не унималась оборотниха. И вновь поклон. «А, может, хорошая оплеуха или пинок под зад? Кира тоже умеет», – из-за красной пелены перед глазами не сразу сообразила, что странный звук – это рык и идет он не откуда-нибудь, а из меня. – И не только массаж… – Иви опустила взгляд и соблазнительно улыбнулась. – Убью мер-р-рзавку! – выступившие вперед клыки резанули губы, и я вскрикнула. Рейнхард дернулся. – Господин, что-то не так? – Сера обеспокоенно наклонилась вперед. – Нет, просто в какой-то момент показалось… – Рейн пятерней взъерошил волосы на макушке. И такой взгляд, потерянный, одинокий. – Мальчик мой, успокойся, твоя магия, отыскав Пару и не сделав ее своей, сейчас как никогда нестабильна, – Торон подошел и сел напротив Владыки. А я мстительно проследила за тем, как Сера резким и отработанным жестом отослала недовольную горничную. – Да, наверное, ты прав, – Рейн вновь побарабанил пальцами по столу. – Так что скрывал человек? – дождавшись, когда Иви соизволит уйти, без предисловия начал Торон. Рейнхард откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза. – Эта тварь осторожна, как и всегда. Действует через третьих лиц. Ищет тех, кто ненавидит веров, заманивает полукровок. Единственное, чего я не знал, так это того, что Кира нужна им живой. Сера подалась вперед: – Ты понял, зачем она им? Рейн стиснул кулаки с такой силой, что побелели костяшки. – Нет, но узнаю. И сказано было таким тоном, что на какой-то миг мне стало жаль этих таинственных интриганов. – Может, не стоило было отпускать Госпожу? – начала было Сера, но Торон не дал ей сказать. – Правитель лучше знает, где безопаснее его Паре. «А вот это уже интересней», – навострив ушки, постаралась отойти как можно дальше от Рейнхарда. Было у меня такое чувство, что долго скрывать свое присутствие от него я не смогу. И тут Рейн меня удивил: – Может, Сера в чем-то права, – он устало потер лицо. – Мне трудно сдержаться и не кинуться к каре, чтобы схватить ее, запереть и поставить на ней свою метку, чтобы все видели: она – моя. Тысячи раз видел, как самцы сходят с ума, встретив Пару. Считал, что уж я-то смогу сдержаться и не наделать глупостей. Но, бездна свидетель, не думал, что это будет так тяжело! Торон понимающе кивнул. Рейн помолчал и продолжил: – Да, только в академии сейчас безопасно. Там не смогут ее найти, переплетение энергопотоков не позволит посторонним вычислить ауру. И полуоборотни будут рядом и не подпустят к ней магов. Корпус менталистов, слава создателю, не зависит от главного. – Ты меня убеждаешь в этом или себя? – уголки губ седовласого оборотня дрогнули. – Неспокойно, наставник. – Может, стоит тогда вернуть маленькую Госпожу? – Сера с надеждой подалась вперед. – Я соберу лучших из лучших вер. Мы не позволим убийцам даже приблизиться… – Мы не можем так рисковать, – прервал женщину Торон. И вер-лисица не выдержала: – А отправлять ее в замок, напичканный одинокими молодыми магами и озабоченными полукровками – это мы можем?! И тут я обратила внимание на пытающего сдержать смех Торона и едва-едва покрасневшего Повелителя. Ох, и не понравилось мне все это. – Насчет этого не волнуйся, – Рейн невинно моргнул, и мои подозрения перешли в уверенность. «Нет, ну не лишил же этот сумасшедший оборотень всех парней мужского достоинства? Или… Да нет, быть такого не может!» Сера также прищурилась: – Рейнхард ту Иден эль Варрен, что ты сделал с бедными полукровками? – Скажем так, я решил этот вопрос, – и Рейн быстро, пока Сера не успела спросить, огорошил. – В любом случае, учиться каре всего месяц, если не меньше. А затем я заберу ее. – А если убийцу мы не достанем? – заволновалась женщина. Рейн помрачнел: – Тогда я спрячу кару в Эренхоре. Попробую там пробудить ее Зверя и завершу брачный обряд. Мы с Серой вскрикнули одновременно. Я – возмущенно, Сера – испуганно: – Она же маленькая! Хочешь жениться – женись. Но сцепка без защиты ее Зверя… Ты настолько уверен, что она уже готова иметь детей? – Мое семя и кровь дадут ей защиту, – и неуверенно, едва слышно, – и ребенок не позволит сбежать. Рейн ответил, а я, я… На этот раз мой рык услышали все. Опешив, подскочили с кресел и встали в защитную стойку. – Вшивый оборотень, озабоченный пес, смертник!.. Как Рейнхард оказался рядом, я не заметила. Не заметила даже, когда мое прозрачное тело стало вдруг настоящим. И в комнате не осталось никого, кроме нас с этим, этим!.. – Озабоченный? – сильные руки взяли в плен, тогда как губы, властные и горячие, уже покрывали поцелуями мое горящее от гнева лицо. – Поверь, кара, твой страх уйдет, и ты будешь стонать в моих объятьях только от наслаждения. – Не смей! Не смей даже заговаривать об этом со мной! Я никуда, слышишь, никуда с тобой не поеду, я… – изворачиваясь, словно уж, я не учла одного. Одного изголодавшегося и озабоченного оборотня. – Кара, о, кара… Я думал, что сошел с ума, когда почувствовал тебя здесь, – выдохнув в мои волосы, сжал еще крепче и стал покрывать горячими, болезненными поцелуями мое лицо, шею, плечо… – Рейн! – вскрикнула, когда его жадные губы добрались до груди, а ловкие пальцы принялись стягивать рубашку, ту самую, в которой я недавно уснула. – Не смей прикасаться ко мне. Я не твоя… Вот зря я это сказала. Вскинув голову, Рейн впился в мои губы болезненным поцелуем. Я застонала, пытаясь оттолкнуть оборотня, но легче было отодвинуть бетонную стену. Пытаясь увернуться, я изо всех сил вертела головой, когда мой взгляд упал на ковер. Да, пятна убрали, но перед глазами все еще живы были воспоминания о допросе. Рейн не расслабил объятий, но, проследив за моим взглядом, нахмурился и охрипшим от желания голосом бросил: – Прости, я сейчас. И я бы расслабилась, успокоилась бы, что он, наконец, приходит в себя, если бы не одно но – его глаза. Потемневшие, жадные, горящие тьмою. – Рейн, Рейнхард, пожалуйста, – еще одна попытка освободиться, воззвать к его разуму. – Я счастлив, что ты пришла. Пусть неосознанно, пусть нечаянно, но пришла. И улыбка. Широкая, сумасшедше-счастливая. – Обещаю, родная, в первый раз сцепки не будет, – прошептал Рейн, подхватил на руки и понес к неприметной двери.