Нежданно

Лёжа в своей кровати, Фьора смотрела на потолок. Чёрные волосы разметались по подушке, комната плыла перед глазами. Бросало то в жар, то в холод. Несмотря на обеденное время, девушка до сих пор находилась в постели, виной чему было её самочувствие. Сводило желудок, тошнило и неприятный привкус горечи ощущался во рту. Приподнявшись на локтях, Фьора обвела взглядом комнату. — И давно у вас эти недомогания? — спросила девушку приглашённая её отцом повитуха Катарина Стобене. — Уже три недели, — ответила Фьора, присев на краю кровати. — Задержки нет? — пожилая женщина окинула Фьору вдумчивым взглядом. — Шесть недель, а что? — непонимающе смотрела она на Катарину. — Дайте мне вас осмотреть, снимите рубашку. Фьора встала с кровати, опираясь на тумбу, что стояла рядом, и сняла рубашку, дав повитухе себя осмотреть, после вновь надев рубашку на своё тело. — Это всё? — задала Фьора вопрос, устраиваясь на кровати и закутавшись в одеяло. — Всё. Это хорошо, что вы уже легли, потому что такие новости лучше выслушивать сидя или лёжа. Фьора, где-то в октябре вы станете матерью. — Боже мой, — шептала Фьора, вся преисполнившись светлой радости, — неужели это правда?.. У меня будет ребёнок от моего Филиппа! — Пожалуй, я пойду сообщу об этой новости вашим отцу и гувернантке. А вы отдыхайте. Попрощавшись с Фьорой, Катарина вышла из комнаты и прикрыла дверь. «Впервые вижу девицу, которая радуется тому, что ждёт внебрачного ребёнка. Скандал будет большой, узнай кто об этом во Флоренции», — промелькнула мысль у старухи. — Ну, что с моей дочерью? — с тревогой глядел Франческо Бельтрами на повитуху и на дверь комнаты Фьоры. — Не тревожьтесь, синьор Бельтрами, ваша дочь не больна. — Тогда что с ней? — отозвалась не менее встревоженная, чем негоциант, Леонарда. — Синьор Бельтрами, — Катарина сложила руки на груди, — ваша дочь ждёт ребёнка. — Что? — Франческо резко побледнел. — Мне это кажется? — не верил он тому, что услышал. — Боюсь, что нет… — Леонарда перекрестилась и возвела глаза к потолку. — Не переживайте, сер Бельтрами, уплаченное вами вознаграждение — хорошая плата, а трепаться о чужих тайнах не в моих правилах. До свидания. — Катарина спустилась на первый этаж, а двое слуг проводили её через чёрный вход на улицу. — Теперь та ночь уж точно не пройдёт бесследно для моей дочери, — купец со злости стукнул кулаком по стене. — Вы можете себе представить, Фьора беременна — и от кого! — Глупо, наверно, полагать, что та ночь не даст свои плоды. Синьор Бельтрами, я переживаю не меньше вашего, но хотя бы не показывайте Фьоре, как вас «обрадовала» эта новость. — Вы правы, Леонарда, — Франческо Бельтрами ценой немалых усилий вернул себе самообладание, — нечего своим постным видом портить ей настроение. Переступив порог комнаты Фьоры, Франческо и Леонарда застали её владелицу стоявшей перед большим зеркалом. Юная будущая мать в одной белой рубашке внимательно рассматривала себя в зеркале, улыбаясь, и выпятив живот, представляя свой внешний облик на поздних сроках. — Отец, Леонарда! — сияющая счастьем, Фьора практически подлетела к отцу и гувернантке, обняв обоих. — Вы уже знаете новость? Я жду ребёнка от моего мужа, от моего возлюбленного! Почему вы оба такие хмурые? — не понимала Фьора причины их не радостного выражения лиц. — Вы разве не рады за меня и Филиппа? — Мы-то за тебя рады, — поспешила Леонарда сгладить неловкость. — Фьора, ты не забывай, что твой брак был заключён тайно, — вынужден был напомнить дочери Бельтрами, — ты не можешь в нынешней политической обстановке открыто носить имя мужа. — Значит, я не могу не только поделиться тем, что замужем, но и сказать, что жду дитя? В подтверждение её слов Франческо и Леонарда кивнули. — Даже моей подруге Кьяре? — погрустневшая девушка присела на край постели. — Даже Кьяре. Потому что, если о твоей беременности узнает её гувернантка донна Коломба, узнает весь город, — спустил он свою дочь с небес на землю. — Было бы разумно куда-нибудь уехать на девять месяцев, — Леонарда подсела к Фьоре и обняла её. Поникшая Фьора прижалась головой к плечу старой девы. — Леонарда, вы правы! — Франческо хлопнул в ладоши. — Уедем во Францию, где у меня друзья в Париже! — А я смогу оттуда писать супругу? — Фьора с надеждой взглянула в глаза отцу. — Сколько угодно, милая, — с трудом Франческо Бельтрами скрыл сквозившее в голосе раздражение при упоминании зятя. «Надеюсь, что писать будет некому, что этот чёртов бургундец погибнет в бою — как и мечтал!» — думал Франческо, обняв свою дочь и гладя её растрёпанные волосы.