Гоняясь за твоей тенью

Следующие десять дней стали для Дина самым худшим кошмаром в его жизни. Аластар и Азазель получают огромное удовольствие, насмехаясь и оскорбляя его, заставляя выполнять дела, которые он никогда не делал прежде. К нему относятся хуже, чем к бездомной собаке, которая ищет кусок хлеба. Дин вынужден чистить большую конюшню почти каждый день, полировать всю броню, оружие и ботинки, выслушивая такие многочисленные оскорбления, как «распутная девка», «шлюха» или «сука». Едва слышно скрипя зубами, Дин играет роль послушного слуги, хотя с каждым днем становится все труднее сдерживать себя. Его так загружают работой, что у молодого демона почти нет времени на еду или хотя бы выпить воды. Только поздно вечером, когда он возвращается в свою комнату, покрытый грязью и потом, и садится на свою кровать, Сэм подходит к нему с небольшой порцией ужина, которую он смог украсть со стола. Он пытается не смотреть на Дина, когда тот измученный голодом жадно набрасывается на еду. Сэм до крови кусает губу и обменивается несколькими словами с ним перед уходом. Как только он выходит из комнаты Дина, младший Винчестер прислоняется к двери и позволяет подавленным слезам скатиться по его щекам. *** День выдался дождливым, с бушующими небесами, словно боги обрушили свой гнев на землю. Внутренний двор крепости пуст, поскольку каждый житель нашел приют под крышей замка. Ну, почти каждый. Дин Винчестер стоит во дворе с лопатой в руках, роя длинную канаву. Он дрожит под холодным дождем и выдыхает пар, еле чувствуя свои мозолистые от тяжелой работы руки. Без магии Дин чувствует себя таким же хрупким, как человек. – Винчестер, – взывает знакомый голос, и Дин сжимает кулак вокруг лопаты. – Да, милорд? – вежливо спрашивает он, оборачиваясь. – Иди в конюшню и приведи сюда мою лошадь . Я не хочу пачкать свои ботинки в ее дерьме. Ты и так грязный, как свинья, так что не имеет значения, если ты наступишь или даже упадешь в него. – Азазель стоит под навесом, насмешливо ухмыляясь. – Чего ты ждешь? Я сказал, иди и приведи мою лошадь, грязная сука! Дин опускает лопату и покорно кивает: – Да, Милорд. На пути к конюшне он тщательно продумывает варианты, взвешивает все «за» и «против». Во дворе не было никого, кроме него и Азазеля, поэтому свидетелей не будет! Дин входит в конюшню, гладит самую ближайшую к нему лошадь, а затем прислоняется к деревянному столбу. Его сердце отчаянно бьется, пальцы дрожат от адреналина, и молодой демон облизывает губы. Терпение – это то, что ему нужно. Он слышит быстрые, приближающиеся шаги. Вероятно, что разгневанный Азазель бежит к нему, явно намереваясь забить до полусмерти. Дин плотно прижимается к стене, затаив дыхание. – Винчестер! – яростно вопит Азазель. – Умоляй Черное Сердце, чтобы я не размазал твои мозги по этим проклятым стенам! Ты где шляешься? Он хочет добавить что-то еще, но чьи-то сильные руки зажимают ему рот, и низкий голос ядовито шипит в ухо Азэзелю: – Я прямо здесь. И кто же сука теперь? Азазель пытается бороться, но прежде чем ему удастся вырваться из цепких рук, что-то острое и холодное пронзает его левую лопатку, погружаясь прямо в сердце. Глаза заместителя Аластара расширяются при осознании того, что только что произошло, но слишком поздно. Его жизненная сила быстро утекает, и демон начинает опускаться на пол. Рука Дина все еще плотно зажимает его рот на всякий случай. Пока желтые глаза Азазеля постепенно гаснут, младший демон переворачивает его, вынимая кинжал из мертвого тела, и вытирает кровь со стали. Он перетаскивает труп в угол и тщательно скрывает его под соломой. Об Азазеле не вспомнят, по крайней мере, в течение нескольких дней, поскольку его отправляли в Красные Пещеры. – Спасибо за это, Кас. – Дин ласкает рукоятку кинжала и вешает его себе на шею. Его глаза лихорадочно блестят зеленым пламенем мести, и злая усмешка появляется на полных губах демона. – Один готов, пришел черед второго! – усмехается он. Вскоре его хриплый смех встряхивает стены конюшни, сопровождаемый ржанием напуганных лошадей.