Зона проклятых

Дом Егора стоял на самой окраине села, поодаль от остальных строений. Это был последний дом по Еловой улице — дальше были только поле и лес. Деревянное двухэтажное строение покосилось от времени, доски почернели, но общее состояние было не самым плохим. Дом окружал высокий кованый забор. За металлической витой ржавой калиткой находился передний двор. Узкая дорожка вела через кусты сирени и заросли разросшихся разноцветных астр прямо к крыльцу. Внутри обстановка была по-деревенски уютной: старые обои в цветах, прозрачные кружевные занавески на маленьких окнах, множество небольших столиков и тумбочек, явно сколоченных собственноручно. Ковер под ногами, казалось, был связан из множества разноцветных шнурков. Но все было подернуто серой дымкой, как покрывалом, и участковый не мог понять почему. Стоило Максиму вступить в это тихое деревенское царство, как в воздух поднялись клубы пыли. Участковый закашлялся, а Егор только обронил: — Мне некогда было здесь убираться. Я гостей не ждал. Брюнет поманил инспектора за собой. Пройдя еще одну аккуратно обставленную комнату, Максим убедился, что тракторист не имеет ни малейшего понятия о чистоте. Пыль наросла плотным слоем на всех поверхностях, покрывая мебель и пол. Вокруг был разбросан мусор. Максима и так мутило от голода, а тут еще и пыль забивалась в легкие. Романову, чистоплотному по своей природе, захотелось немедленно устроить дома у Егора генеральную уборку. — Ты вообще здесь убирался хоть раз с приезда? Тут же помереть можно, — инспектор закашлялся. — Ты в гостях, так что нечего бузить, — мрачно буркнул парень в ответ. Мужчины поднялись на второй этаж по маленькой скрипучей лестнице и оказались в просторной комнате, напоминающей чердак. Тут стояла небольшая кровать и тумбочка, а все остальное пространство было занято сундуками и коробками с каким-то хламом. Вдоль стен было прибито множество полок, заставленных книгами. Посреди комнаты на полу возвышалась гора из тех же книг. Было довольно темно — свет проникал лишь из маленького окошка. Егор нащупал выключатель. Под сводами крыши зажглась одинокая лампочка. При свете беспорядок выглядел еще более внушительно. Егор, не обращая внимания на реакцию Максима, прошел к куче книг и наклонился, что-то в ней выискивая. Парень жестом руки поманил инспектора. Тот подошел поближе. — Так, сейчас я тебе покажу, что я нашел, — Егор выудил из груды книг толстый том в потрепанном переплете и протянул его участковому. — Что это? — недоумевал Максим, принимая книгу. — Там я нашел некоторые записи об оборотнях, — Егор пожал плечами. — Тетка увлекалась этим — у нее полно таких книг. Всякие заговоры, проклятья. Максим взглянул на обложку: «Нетрадиционные советы». Романов бегло пролистал пожелтевшие страницы — снятие сглаза, наведение порчи, заговоры на удачу и богатство — да уж, не традиционно. Ох, и не любил же он эту мистику. — Чего такое лицо скорчил? Не веришь мне? — Максим не успел опомниться, как Егор вырвал книгу у него из рук и начал яростно листать. Найдя нужную страницу, парень вернул том обратно инспектору. — Вот здесь, смотри, — брюнет указал в книгу пальцем. Тон его был беспрекословным и Романов послушно принялся читать. «О́боротень или перевертень — мифологическое существо, обладающее способностью превращаться (оборачиваться, перекидываться) из человека в животное или наоборот. Превращение человека в животное — давно известное явление. Оно упоминалось во многих древних писаниях. Так, в „Слове о полку Игореве“ описывается захват Новгорода Всеславом Полоцким и битва на Немиге. Всеслав представлен колдуном и оборотнем. Богатырь русских былин Вольга Святославич оборачивался левом-зверем, рыбой-щучиной, гнедым туром-золотые рога, малым горностаюшком, малою птицей-пташицей и другими животными.» Максим пытался уложить информацию в своей голове. Он скептически посмотрел на Егора. Тот ждал, когда мужчина закончит чтение. Участковый, вздохнув, вновь опустил взгляд в книгу. «Оборотнем также называют недоброго духа, который мечется человеку под ноги, как предвестник беды. Причём появляется он всегда мельком, на бегу, и разглядеть его бывает очень трудно. Перед превращением всегда бьётся о землю. Считается, что подобный оборотень — это дитя, умершее некрещёным, или вероотступник, душа которого проказит поневоле. Проклятые и некрещёные дети или ведьмы могут принимать разные вещественные виды и затем тоже оборачиваться в животных. Оборотни бывают двух видов. Те, которые превращаются в животное по собственной воле — обычно это темные колдуны — и те, которые обращаются поневоле, что бывает вызвано проклятьем или сглазом. Если человек превращается не по своей воле, то он может терять воспоминания о времени, проведенном в облике зверя и не подозревать о своем недуге. Такое проклятье могут накладывать только сильные ведьмы и колдуны, поэтому его тяжело снять.» — Не слишком обнадеживает, — вздохнул инспектор. — Да, — Егор забрал из рук мужчины книгу. — Я так и не нашел способа снять проклятье. Столько книг прочитал, но ничего. Ну, разве что… Максим посмотрел на парня, тот замялся. — Что? — Эх, — Егор как-то обреченно вздохнул. — Если это действительно дело рук ведьмы, то стоит сходить в лес и узнать у нее самой. — Думаешь, это ведьма? — Романов недоверчиво посмотрел на компаньона. — Только не смейся, но… Я тут много всего перерыл. У меня есть записи тетки о живущей в лесу колдунье, да и все говорят, что с лесом что-то не так. Кажется, больше нам никто не поможет. Если она и вправду живет в лесу, то нужно ее найти. — Ладно, попытка — не пытка, — согласился Максим. — В конце концов, кто-то же зажигает эти зеленые огни. Егор облегченно выдохнул и усмехнулся. — Фух, а я боялся. Думал, ты скажешь, что я совсем чокнулся, — парень улыбался только краем рта, но инспектору показалось, что он выглядел счастливым. — Я уже говорил, что был в лесу днем и ничего не нашел — там заблудиться легко. Да и не смог я там долго продержаться… Но вдвоем мы можем и ночью туда доехать. Вдвоем, думаю, не заблудимся. Максим одобрительно покачал головой. «Ну, раз уж я ввязался в это, надо идти до конца.» — Ну и когда нам отправиться? Можно на днях собраться… — Сегодня, — Егор резко посерьезнел лицом. «Сказал, как отрезал» — мелькнуло в голове инспектора. — Уверен? Нам, наверное, как-то подготовиться нужно. Егор развернулся и направился к кровати. Он просунул руку под матрас и неожиданно вытащил… «Охотничье ружье?» — Максим опешил. — «Он хранит его просто так, под матрасом?! Твою мать, серьезно, что ли?! Это же, как болт положить на все меры предосторожности!» Инспектор сглотнул ком в горле — он не знал, что и сказать. «А самое хреновое, у меня в архивах даже нет записей о том, что он хранит оружие. Оно, наверное, и незарегистрированное…» Парень спокойно смотрел на инспектора, стоя посреди комнаты с ружьем наперевес. — Нечего нам готовиться. У тебя есть пистолет, у меня — ружье. Сейчас нельзя медлить, я это чувствую. Сегодня, как стемнеет, выезжаем. *** Над полем сгущались сумерки. Темные облака застилали небосвод, предвещая дождь. Темная стена леса простиралась вдали. Звук работающего двигателя заглушал завывания ветра. Уазик двигался, утопая в высокой траве, преодолевая кочки и ямы. Максим уверенно выруливал на бездорожье, он был предельно сосредоточен на дороге, но его еще «кое-что» волновало. — Ты понимаешь, что я должен бы тебя арестовать, — Романов говорил предельно уверенно и серьезно, не поворачиваясь к сидящему рядом Егору. Парень смотрел в окно, наблюдая за темнеющим небом. На коленях он держал ружье — ИЖ-54 — иногда поглаживая резьбу на прикладе. — Да успокойся ты, умею я пользоваться ружьем, — Егор вздохнул. — И использовать его против людей я не собираюсь. — Ну, конечно, теперь мне стало легче! Да ты понимаешь, что это статья? — Максим не собирался скрывать свое недовольство. — Незарегистрированное огнестрельное оружие. Хранится в черте-каких условиях! Без лицензии! Твою мать! Романов выплевывал слова, не отвлекаясь от дороги, Егор только хмыкал. — Успокойся, ничего страшного. Весь вечер мне капаешь по этому поводу. Максим на секунду отвлекся от дороги, чтобы кинуть злой взгляд на парня, но тот повернулся к инспектору затылком. Мужчина был раздражен, спазмы в животе вызывали боль и тошноту. Он со всей дури выжал педаль газа, из-за чего уазик совершил резкий рывок, и Егор подскочил на сиденье, ударившись головой о крышу машины. — Ты что творишь, скотина? — прошипел парень, потирая место ушиба. — Да ты ни черта не слушаешь! — негодовал полицейский. — У тебя один ветер в голове, а я представитель закона! — Следи за дорогой лучше, представитель. «Вот ведь долбаный засранец! Чтобы я еще взял себе помощника — нет уж! Сегодня закончим, и точно на него протокол составлю, будет знать, как не уважать закон! Самомнение выше крыши просто, и как можно быть таким безответственным?» Максим стиснул зубы и подъехал, наконец, к темной чаще леса. Оба мужчины молча вышли и посмотрели вглубь темных зарослей. — Ничего не вижу, — признался Егор. — Я тоже. Они же каждую ночь появляются? — Да, огни всегда зажигаются как только стемнеет. Надо подождать. Двое мужчин стояли и смотрели на лес. Обоих раздражало присутствие друг друга, но делать было нечего. Ради общего дела они терпели. Романову уже начинало казаться, что сотрудничество с Егором — плохая идея. Максим не мог терпеть такую упертость и твердолобость. Парень вел себя как подросток в пубертатном периоде, а это было для инспектора просто невыносимо. Сам Максим, даже будучи подростком, вел себя очень сдержанно, прилично и беспрекословно подчинялся приказам старших… «Приказам? Почему приказам? Хотя, наверное, так это и называется…» Романов вздохнул, отгоняя мрачные мысли. По крайней мере, пусть его и воспитывали довольно жесткими методами, Максим вырос приличным человеком. Да, именно. Он был благодарен за свое воспитание… Осталось только самому в это поверить. Ветер все усиливался, и тучи стремительно двигались по темнеющему небу. Романов посмотрел вверх. Он беспокоился о том, что может начаться гроза. — Смотри! — Егор окликнул инспектора и указал рукой в сторону леса. Максим обернулся и присмотрелся. Сначала он увидел только беспросветную тьму, но, вдруг, в глубине чащи что-то сверкнуло. Потом еще раз. И еще. А потом где-то среди деревьев зажегся первый зеленый огонек. У Романова ухнуло сердце. Вдруг, с другой стороны вспыхнул еще один, и еще… Вот они уже начали возникать со всех сторон. Свечение было ярким, будто множество прожекторов направили из леса, или, словно между деревьев горел яркий зеленый пожар. Однако, источник света, должно быть, находился достаточно далеко. — Ну что, идем? — произнес Егор непривычно тихо. Максим посмотрел на своего напарника — тот выглядел напряженно. Должно быть, его тоже поражало происходящее. — Идем, — уверенно сказал инспектор и первым направился вглубь зарослей. *** Двое мужчин с фонариками уже около часа блуждали по лесу, пытаясь следовать за зелеными вспышками. Но те будто отдалялись от них все дальше и дальше. Компаньоны плутали среди деревьев, пробирались через цепкие кусты, испачкали свою одежду и обувь, но ничего не нашли. Все это время они почти не разговаривали. Максим злился на чертовщину в лесу, ему казалось, что они ходили кругами. Будто не имело значение, в какую сторону идти — все равно вернешься обратно. Егор все это время безропотно следовал за Романовым, его фонарь светил инспектору в спину, но парень не обронил ни слова, ни единого колкого замечания. Это тоже начинало раздражать участкового. Сейчас мужчины остановились на какой-то поляне, огни едва было возможно различить вдалеке. Только благодаря свету фонарика Максим мог рассмотреть хоть что-то вокруг себя. — Черт, я не знаю куда идти! У тебя есть мысли? — Максим обернулся, и первый раз за вечер взглянул напарнику прямо в лицо, направив на него фонарик. На секунду инспектору показалось, что Егор как-то бледен. Был ли парень в порядке?.. — От тебя никакого толку, — грубо выплюнул брюнет. «Конечно в порядке! Этого ублюдка ничем не проймешь, стоило ли волноваться!» — Ну да, а ты тут просто блещешь полезными идеями. — Ты вел, я шел за тобой. «Вот скотина, еще и все на меня свалил!» — Отлично, теперь твоя очередь, — Максима уже начинал выводить из себя его «напарник». Егор как-то неуверенно дернулся и приложил руку ко лбу, затем резко развернулся. — Идем. «Еще и приказывает таким тоном, сопляк!» — подумал участковый, но последовал за компаньоном. Максим уже начал поражаться тому, как этот парень мастерски выводил его из себя. Романов считал себя очень сдержанным, неконфликтным и спокойным человеком до сегодняшнего дня. Мужчины опять пробирались через густые заросли. Ветки тут и там хлестали по лицу. Максим шел прямо за Егором, и ему показалось, что тот двигался как-то неуверенно, неуклюже. Парень будто с трудом переставлял ноги. — Чего ты там еле плетешься? — крикнул Романов. — Да пошел ты… — Егор едва обернулся к полицейскому, как вдруг пошатнулся, выронил фонарь и начал заваливаться на бок. Максим быстро среагировал — метнулся к напарнику и подхватил парня до того, как тот упал в колючий кустарник. Обхватив Егора за плечи Романов начал трясти его, пытаясь привести в чувство. — Егор? Егор, ты в порядке?! — Романов заглядывал в пустые глаза и мертвенно бледное лицо, освещенное светом фонарика. Тяжелое тело обмякло в его руках. Инспектор чувствовал, как парня била дрожь. Кажется, Егора сильно знобило. К тому же он был необычайно холодным. Парень тяжело дышал и мог только беззвучно шевелить губами, не произнося ни звука. Максим был напуган до чертиков. — Егор?! — мужчина позвал парня в очередной раз, но тот едва ли отреагировал. Романов снял с компаньона ружье и, повесив ремешок себе на шею, вскинул Егора на спину, перекинув его руки себе через плечи и подхватив под колени. Держать фонарик было неудобно, но без него невозможно было разобрать дороги. Мужчина наугад начал пробираться сквозь чащу. Его сердце тяжело бухало в груди, а в крови пульсировал адреналин. С каждым шагом тяжесть тела все сильнее давила на спину, но он продолжал идти. — Все нормально, сейчас выберемся, — приговаривал Максим, пытаясь успокоиться. «Вот же черт, мог бы и сказать, что ему плохо! Идиот.» Максим был зол и, в большей степени, почему-то, на себя. Еще он был ужасно напуган. Нужно было немедленно отвезти парня в село, в больницу, а он не знал даже, как выбраться из леса. Но они вроде и не глубоко заходили? Вообще-то мужчина неплохо ориентировался на природе, но здесь все было по-другому — куда ни иди, все равно неизвестно куда попадешь. Чертыхаясь и тяжело дыша, вскоре, инспектор все же увидел просвет между деревьями и вышел в поле недалеко от уазика. — Сейчас все будет нормально, держись. Максим донес парня до машины, кое-как открыл дверь и, подхватив под плечи, затащил Егора на заднее сиденье. Он небрежно усадил его, тот дышал прерывисто и тяжело, но вроде выглядел уже не таким бледным. Инспектор бросил ружье и кинулся к аптечке. Достав нашатырный спирт, он открутил крышку пузырька и поднес к лицу Егора. Тот вдохнул и, кажется, его взгляд стал немного осмысленнее. — Чертов лес, — едва слышно буркнул Егор, сползая с сиденья. — Тихо, тебе надо в больницу, — Максим удерживал парня за плечо, не давая ему упасть. С некоторым облегчением он обнаружил, что дрожь в теле Егора, кажется, поутихла. Убрав пузырек с нашатырем, Романов приложил ладонь ко лбу напарника — температуры не было. Парень недовольно поморщился. Инспектор также проверил пульс на запястье — немного учащенный. — Да что ты со мной нянчишься, в доктора решил поиграть? И в больницу мне не надо, — выдохнул Егор, отмахиваясь от участкового. — Все в порядке… — Ни черта не в порядке! — отрезал Максим. — И не спорь со мной. — Это все лес, — парень говорил уже громче и увереннее. — И в прошлый раз такое было… Не могу там находится долго. Романов опешил. — Так почему ты мне не сказал, что тебе стало плохо? — Да я не думал, что так получится, — буркнул Егор, принимая сидячее положение. — Мне уже лучше — видишь? К своему облегчению инспектор обнаружил, что парень действительно выглядел намного лучше. Только вот злость мужчины на непутевого брюнета никуда не пропала. — Эгоист! Надо быть осторожнее, — выпалил Романов, покидая салон машины, чтобы сесть на водительское место. — Дурака кусок, да я испугался до смерти! — недовольно бубнил инспектор, пытаясь завести двигатель. — Чтобы я еще хоть раз тебя с собой взял! Помощничек нашелся… Зажглись фары, и уазик дернулся с места. Машина, на полной скорости двинулась в сторону села. Максим уверенно выруливал в поле, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида на своего спутника. Егору было определенно лучше, но инспектор все еще волновался о его состоянии. Всю дорогу парень молчал, за это время полицейский немного успокоился. «Этот придурок на меня плохо влияет» — думал Романов — «Я всегда спокоен. Всегда! А он из меня истеричку сделал.» Максим довез компаньона до дома. Заглушив двигатель, он вышел, чтобы помочь Егору вылезти из машины, но тот отмахнулся от помощи. Парень сам, кряхтя, выбрался из уазика с ружьем наперевес. — Уверен, что все в порядке? — уточнил полицейский. — Да, мне намного лучше. Романов с подозрением осмотрел парня — тот уверенно стоял на ногах, держал ружье — руки вроде не тряслись. «Неужели это просто из-за этого чертова леса? Но я же чувствовал себя нормально. Разве что тошнило, но это от голода…» — Извини, — голос Егора неожиданно прорезал тишину. — Я не хотел доставить тебе неприятностей, а вышло как раз совсем наоборот. Эх. Парень выглядел уставшим и разочарованным, при одном взгляде на него Максима покинула злость. Осталось только некоторое беспокойство. — Ладно, что уж. Просто, сказал бы мне и все, а не строил из себя героя, — примирительно пробубнил инспектор, уже собираясь сесть в машину. — Постой, ты доедешь до дома-то? — остановил мужчину Егор. Максим прислушался — вокруг стояла тишина, только ветер завывал. Никакого звериного воя не было слышно. — Сегодня вроде тихо. Думаю, доеду. — Ну, как знаешь, — Максим подивился тому, каким вдруг участливым стал напарник. Инспектор забрался в уазик и завел двигатель. Напоследок он выглянул в окно и крикнул направляющемуся к калитке парню: — Ты смотри, если хуже станет — сразу мне звони! Егор обернулся. — Ладно, спасибо. «Умеет же он быть нормальным человеком, когда захочет». Романову стало неожиданно легко на душе. Мужчина без проблем добрался до дома. Там он наконец-то смог поесть и переодеться — форма была ужасно грязной. Хорошо, что у инспектора был еще комплект. Принимать душ ночью полицейский не рискнул. Усталость навалилась дикая, но уснуть Максим никак не мог. Множество мыслей копошились в голове. Столько событий, столько эмоций. Он волновался за состояние парня, как бы с ним ничего не случилось, а еще за завтрашнее сельское собрание, о котором Романов чуть не забыл. Его должны были представить официально, как нового участкового. Нужно было отдохнуть перед важным днем. Однако мысли стремились в другую сторону. «Как бы с этим дурнем ничего не случилось. Он же мне и не скажет, наверное, если ему хуже будет. Какой же идиот все-таки. И… Что за ерунда с этим лесом? Так ничего и не нашли. Надо бы туда днем сходить, что ли. Надо бы…» С этими мыслями Максим погрузился в сон.