Потерянная наследница

      Прошёл год после победы над Волан-де-Мортом. Волшебники понемногу приходили в себя. Кингсли Бруствер отлично проявил себя на посту Министра магии. Жизнь налаживалась. Но потери войны, конечно, забыть было нельзя.       Гарри очень тяжело переживал смерть знакомых и друзей, но работа помогала ему отвлекаться от переживаний. Джинни как могла старалась морально поддержать его. Она стала для Гарри самым близким человеком, и вскоре они сыграли скромную свадьбу. Я очень обрадовалась за них. А вот моё личное счастье откладывалось на неопределённый срок.       Практически сразу после битвы за Хогвартс я отправилась на поиски своих родителей. Мне удалось восстановить им память и вернуть в обычную жизнь. Поэтому в первое послевоенное Рождество у них ничем не омрачённое праздничное настроение. Когда я прихожу к ним, папа спускается с чердака, а мама хлопочет на кухне.       — Гермиона, — обнимает меня мама, — ты совсем заработалась. Тебе надо хорошенько отдохнуть.       — Всё хорошо, — улыбаюсь я, хотя в Министерстве действительно работы навалом.       Мне пришлось оставить свою мечту о работе в Отделе регулирования и контроля за магическими существами. Теперь я — ликвидатор последствий применения волшебства в присутствии маглов. Такие специалисты сейчас нужнее.       — Мама права, малышка, — присоединяется к нам папа с коробкой ёлочных игрушек в руках. — Ты так побледнела. Ну, ничего. Отдохнёшь у нас на праздниках.       — Надеюсь, если меня не вызовут на работу.       — Пусть делают, что хотят, мы тебя не отпустим, — говорит мама, отправляясь на кухню. — Поможешь папе нарядить ёлку?       — Конечно.       Справившись с украшениями, мы с отцом устраиваемся на диване в гостиной.       — Гермиона, у тебя ведь что-то происходит? — спрашивает папа после некоторой паузы. — Проблемы на работе?       — Нет. Работы, конечно, много, но всё нормально.       — Тогда что?       — Дорогой, — в гостиную входит мама, — кран на кухне барахлит. Посмотришь?       — Да-да.       Когда папа скрывается в кухне, мама садится рядом и гладит меня по руке:       — Доченька, отец прав. Ты выглядишь подавленной.       — Мам, подслушивать не хорошо.       — Скрывать что-то от своих родителей тоже не хорошо. Так что произошло?       — Мы с Роном расстались.       Это произошло несколько дней назад. Потеря брата изменила Рона до неузнаваемости. Он стал замкнутым и грубым. Я старалась ему помочь, но у меня ничего не получалось. Наверное, из-за работы я уделяла ему мало внимания. Но теперь об этом было поздно рассуждать. В общем, наши отношения не вынесли груза проблем.       Инициатором разрыва стал Рон. Честно говоря, я этого не ожидала. Но расставание принесло мне облегчение. Странно, но сейчас я чувствую лишь обиду. Ведь получается, что Рон меня бросил.       — О, дорогая, мне так жаль, — мама действительно расстроилась.       — Не переживай. Ничего страшного не произошло, — я спешу её успокоить. — Давай просто не будем больше об этом говорить. Мы с Роном остались друзьями, но сейчас я хочу на некоторое время забыть о нём. Хорошо?       — Как скажешь.       — Джин, с краном всё нормально, — в гостиную входит папа.       — Да? Значит мне показалось. Тогда скоро сядем ужинать.       После еды мы снова возвращаемся в гостиную. Папа устраивается в кресле с газетой, а мы с мамой садимся играть в шахматы. Я впервые за последнее время чувствую покой. Дома так уютно. Кажется, здесь я защищена от всего плохого.       Внезапно наш неторопливый разговор прерывает стук в окно. Я вздрагиваю от неожиданности. Но это оказывается всего лишь сова. Я подскакиваю к окну и распахиваю его. Птица влетает в комнату, бросает мне в руки листок пергамента и усаживается на каминную полку, видимо, дожидаясь ответа. Я с нетерпением разворачиваю письмо, ожидая увидеть вызов на работу. Но письмо не из Министерства. Пробежав его глазами, я совсем ничего не понимаю. Родители замечают моё озабоченное лицо и беспокоятся.       — Неприятные новости? — напряжённо спрашивает отец.       — Не знаю, — растерянно бормочу я. — Это нелепость какая-то. Может, вы что-то поймёте. Вот, послушайте:

Уважаемая мисс Грейнджер!

Приношу извинения за поспешность, но вынужден просить Вас о срочной встрече. Дело касается Ваших настоящих родителей. Мне нужно немедленно с Вами переговорить. Беру на себя смелость посетить дом мистера и миссис Грейнджер сегодня в 21:00.

С уважением, Джеймс Морнигтон.

      — Какие ещё настоящие родители? — я пытаюсь вникнуть в это небольшое письмо. — Мам, пап, о чем это он?       Похоже, удивление родителей превосходит даже моё. Они смотрят на меня расширенными глазами и молчат. Я гляжу на циферблат часов на каминной полке. Почти девять часов. Огонь в камине вспыхивает зелёным цветом, и в языках пламени возникает невысокий старик. Он вступает в комнату, отряхивает пепел с чёрной мантии и снимает шляпу:       — Ещё раз прошу прощения за вторжение. Если бы не срочность, я бы ни за что не стал Вам так досаждать. Позвольте представиться: Джеймс Морнигтон.       Я стою посреди комнаты, не представляя, что делать.       — Сейчас же покиньте мой дом, — папа встаёт из кресла, его глаза метают молнии.       Старичок взмахивает волшебной палочкой, и мой отец, обмякнув, падает в кресло. Мама с криком бросается к нему и падает в кресло по соседству. Проклиная свою глупость, я вытаскиваю палочку и направляю в старика оглушающее заклинание, но он с лёгкостью его отражает.       — Мисс Блэквуд, я не причиню Вам вреда, — произносит Морнигтон вкрадчивым голосом. — Я усыпил Ваших родителей, потому что так лучше для них самих.       — О чём вы говорите? Какая ещё мисс Блэквуд? Моя фамилия Грейнджер! — мне становится страшно, и я начинаю жутко злиться.       — Нет, — вздыхает старик. — Вас зовут Гермиона Блэквуд. И мне нужно многое Вам рассказать. Может, присядем?