По ту сторону греха

Я ненавижу лживых и изворотливых тварей. Не считаю их людьми. Поэтому первый в списке мною ненавидимых — я сам.

      — Папа, вали уже завтракать. Я задолбалась работать передатчиком между вами!       — Я сейчас, — Эйдзоку оделся и покинул комнату. Молча прошел в кухню и сел за стол. С женой они который день не разговаривали вообще. Похоже, заподозрила измену. Но уж точно не могла подумать, что именно сейчас ее муж и собирался к любовнику, если, конечно, можно так назвать обычного продажного парнишку.       Эйдзоку собирался извиниться перед Кеем. За последнее время ушло столько постоянных клиентов, что прочный денежный фундамент едва не пошатнулся. Их необходимо было вернуть, а значит первым делом нужно вернуть Кея.       Все из-за того огромного якудза, появившегося пару недель назад. Хоть и заплатил двести тысяч, голубоглазую куколку потрепал изрядно. Пришлось срочно звать доктора. На спине и руках красовались явно специально сделанные порезы, от шеи до лопаток кожа сплошь в следах не то от засосов, не то сильных ударов. Про задницу и говорить нечего: рядом валялась пустая бутылка от сакэ, перепачканная в крови. К счастью, она не разбилась внутри Кея. А ведь Эйдзоку был в «Кукольном доме» и слышал его крик… Слышал, как его избивали, но отказать тому громиле — себе дороже. После всего этого Кей заперся у себя в квартирке зализывать раны. В заведении не появлялся, на звонки не отвечал. Черт знает, может, помер там уже. Эйдзоку перекашивало от одной мысли. Найти Кею замену — задача не из легких, так что стоило собраться и вернуть лучший товар на витрину как можно скорее. Если травкой и коньяком не получится, то придется напомнить сорванцу, что он всего лишь вещь, а значит должен выполнять любые приказы хозяина.       За завтраком Эйдзоку уставился в висевший на кухне телевизор, точнее, в декольте симпатичной ведущей новостей. Смотрел и думал о своем, пока та вдруг не упомянула Синдзюку.       «По результатам социологического опроса среди жителей специального района Синдзюку с небольшим отрывом лидирует господин Мория…»       Да, точно. В районе менялась администрация, могли возникнуть налоговые проблемы… Еще один пункт в графе «расходы».       — Может, мне тоже в политику пойти, — в шутку произнес Эйдзоку, но жена с дочкой, похоже, остроту не оценили. Одарили его сочувствующе-ласковыми взглядами, какими доктора в психушке смотрят на пациентов. Иногда Эйдзоку задавался вопросом, понимает ли семья его вообще? Ощущение, что они говорят на совершенно разных языках, преследовало уже давно, но он старался не подавать виду. И все больше погружался в обожаемый кукольный мир. Там его не волновала невзрачная женщина, в которую превратилась жена. Не волновала дочь-отаку*, которая плевать хотела на все, что для нее делалось. В «Кукольном доме» Эйдзоку был хозяин и бог, наслаждался властью и сыпавшимися с неба деньгами.       Поднявшись из-за стола, Эйдзоку взял свой кейс и молча покинул гнетущую обстановку собственного дома.       До Кея добраться так и не удалось. Добрую половину дня пришлось просидеть за бумагами и счетами, потом он решил приехать в Нитёмэ, взять кого-нибудь из своих мальчиков на замену. Разница оказалась ощутима. Развязный и уверенный, Кей не боялся его, действовал смело и отлично знал, где будет приятнее… Вот еще один минус, который Эйдзоку сам себе нарисовал. Дернул же черт повестись на шуршание большой пачки купюр! Но стоит признать, ничто не ублажало сильнее этого звука.       Решив не оставаться до поздней ночи, Эйдзоку засобирался домой. Уже спустился в зал — и лицом к лицу встретился с тем самым лысым якудза. Гад, еще и друга с собой привел. Неужели опять Кея выискивают? Эйдзоку едва открыл рот, как лысый громко гаркнул:       — Вот он!       И громилы потащили его под руки из заведения, совершенно не обращая внимания на крики и угрозы вызвать полицию. Охранники «Кукольного дома» преградили вход, но когда лысый произнес:       — Лучше не рыпайтесь и дайте пройти. Мы от Мории, — те, подумав, расступились.       — Предатели! Уволю к черту! — бился в истерике Эйдзоку, пока его не усадили на заднее сидение тонированного джипа. Холодок пробежался по коже и ком застрял в горле, лишив обычно уверенного тона. Кандидат на пост главы специального района Синдзюку и по совместительству член могущественного клана якудза, Мория Тетсуо лично сидел рядом с ним, пыхтел, напоминая перегруженный паровоз. От его тяжелого дыхания запотевали стекла в автомобиле, а Эйдзоку дрожал, будто было холодно.       Мория сразу перешел к делу.       — Мне тут нашептали, — прерывисто говорил он, втягивая ртом воздух в свое грузное тело, — что сейчас у тебя находится один мальчик, которого я очень долго ищу. Кажется, теперь его зовут Кей. Ни с кем не спутаешь. Задница у него приметная. И глаза гайдзинские.       Эйдзоку сглотнул ком и покосился на сидевшего за рулем лысого.       — Есть такой, — тихо подтвердил он.       — Так вот, Гото-сан, у меня к тебе выгодное предложение. Ты отдаешь мне Кея и продолжаешь спокойно жить.       — Н-но вы же понимаете, какой доход мне приносит этот мальчик, а ваш человек попортил ему товарный вид. Хотелось бы получить символическую сумму в качестве компенсации…       Мория усмехнулся и повернул голову — от одного его взгляда захотелось сильнее вжаться в сидение.       — Ты не понял, видимо. Я не покупать его собираюсь. Либо ты его передаешь в мои руки, либо и тебя, и твою семью сотрут в порошок.       — Семью можете устранить хоть сейчас, — Эйдзоку нервно сжал пальцы в кулак. — Вы меня этим только избавите от обузы.       — Хороший ход, — фыркнул Мория. — Надеюсь, ума тебе хватит, чтобы понять одну важную вещь: я наперед знаю все уловки, какими ты можешь воспользоваться. Даю неделю. Подумай. Или попрощайся. Это уж как решишь. Мне сказали, у тебя дочка четырнадцати лет от роду. Не боишься, что она вдруг попадет к такому, как ты?       От хищной улыбки Эйдзоку передернуло. Молча кивнув, он с разрешения выбрался из машины. Лысый протянул ему визитку.       — Позвони, как решишь вопрос, — сказал напоследок Мория и автомобиль, подняв пыль, укатил на полной скорости. В замешательстве Эйдзоку вернулся в свой кабинет и запер дверь на ключ. Домой ехать не имело смысла — сейчас куда важнее придумать такую схему, чтобы остаться в выигрыше при любом раскладе. И главное, решить, так ли сильно дорог злополучный хаслер? В любом случае, отдавать Кея Мории без какой-либо выгоды было бы настоящим кощунством, ведь мальчик стоил немало. И к тому же наверняка знал что-то интересное, раз перед выборами один из лидирующих кандидатов так рьяно за ним охотился… В голове уже сплелась паутина возможностей. Осталось только выбрать верную ниточку, которая позволит выжить в большой игре. Тонкие хитросплетения обмана не всегда надежны. Кто знает, может, на одной из таких ниточек находился он сам?       Ради встреч с Ангеликой Кей вполне готов был пойти на риск. И надо сказать, очень выгодный риск, судя по растущей на счету сумме. Эйдзоку, конечно, ослаблял время от времени рабские путы, но не снимал их совсем. Выкупиться полностью казалось заранее провальной идеей — была необходима невероятная сумма, которая заставит хозяина удивленно приоткрыть рот. Интересно, в природе вообще существуют такие цифры?       Заподозрить Кея в чем-то было сложно. Он исправно появлялся по звонку у очередного клиента, вечерами почти постоянно был в заведении. А после рабочей ночи хозяин был уверен, что хаслер отсыпается до полудня, не поднимаясь с дивана, не говоря уже о том, чтобы выйти куда-то из квартиры. Обманывать — великое искусство; подобно построению карточного домика — один неверный вздох, и все рухнет.       После того, как в «Кукольном доме» побывал Рик, сил ни на что не осталось. Необходимо было выпасть на время из ночной карусели, восстановиться, поэтому Кей сразу заперся в квартире, едва его туда привезли. Если надо этому черту Эйдзоку, пусть дверь ломает и несет его в бордель силой. Все равно синяки на теле привлекательности не добавляли, что уж говорить про растерзанный зад, который горел до сих пор. Кея передергивало каждый раз, когда боль простреливала поясницу, а в голове всплывала ухмыляющаяся, довольная рожа якудза и скрип готового расколоться от давления тугих стенок стекла. От криков член Рика стоял колом, и он с радостью насаживал на этот кол рот Кея, толкался в самую глотку, пока от недостатка кислорода не начинало мутнеть в глазах. Все повторялось… Пусть сейчас это не воспринималось так остро, как несколько лет назад, все равно от осадка боли — не физической — выворачивало изнутри. Добрую пару часов пришлось блевать, после того как хорошенько наглотался спермы и унижений.       Ангелике Кей сообщил, что пару недель не будет возможности выбраться из-за хозяина: она могла явиться с лечением и назиданиями. Давно ведь порывалась наведаться в квартиру, куда Кей не хотел ее пускать. Живущий этажом выше арендатор сразу сдаст их Эйдзоку с потрохами.       Через пару недель Кей уже чувствовал себя лучше, даже ответил на ранний звонок Ангелики. Терпеть не мог то, что она названивала по делу и без дела каждый день, но терпел и слушал. Иногда даже в чем-то поддакивал. А сейчас надо было сказать, что и в этот раз встреча, похоже, не состоится.       — Просыпайся, соня, — весело отозвалась Ангелика. — Я стою под твоими окнами, выходи.       — Сейчас, — сонно пробурчал Кей, поднялся и отодвинул штору. Действительно, внизу стояла знакомая ярко-красная ауди.       Надев первые попавшиеся под руку штаны, подобранную с пола майку и накинув на плечи куртку, Кей выбежал из квартиры. Нервно огляделся по сторонам.       — Боже мой! Кей! Середина октября на дворе! Ты так простудишься!       — Какого черта ты сунулась сюда? У нас же уговор — встречаться на нейтральной территории.       — Прости, я безумно соскучилась… Не могла больше без тебя ни минуты, — Ангелика приобняла его за плечи. Кей резко убрал ее руки.       — Если ты намерена вот так сюда приезжать, то в один прекрасный момент наши встречи прекратятся. Я тебе, кажется, говорил, что у меня строгий хозяин, — прошипел он, ещё раз оглядевшись. — Мне проблемы не нужны.       — Прости, Кей, прости. Мне нужно было самой отвести тебя к подарку.       — А?       Ангелика довольно улыбнулась. Ничего больше не говоря, схватила его за руку и потянула за собой. Через квартал нырнула в темный проход подземных гаражей и передала охраннику бумагу на пропуск.       — Вот, — она нагнулась, открывая замок и ловко дернула вверх роллетные ворота. Затем вручила ключ. — Проходи.       Но Кей застыл на входе. Под автоматическим освещением перед ним стоял черный мотоцикл последней модели. Захотелось прямо сейчас опробовать его в действии, рвануть прочь из провонявшего гнилыми душами Токио…       — Спасибо, — выдохнул он.       — Не за что. Я же обещала, — улыбнулась Ангелика, обнимая сзади. — Хочешь прокатиться? Или?..       Ее рука пробралась под майку, спустилась по животу. Еще немного, и оказалась бы в трусах, но Кей выскользнул из объятий и подошел к мотоциклу.       — Хочу прокатиться. До набережной. К черту гостиницу.       — Тогда подожди. Это еще не все.       Ангелика вышла из гаража, оставив его одного.       Кей устроился на надежном сидении, погладил руль, и вдруг ожили воспоминания, до тошноты яркие. Он ли это был тогда: счастливый донельзя, гоняющий по улицам. Он ли ощущал тогда контраст тепла прижимающегося тела и холодного, хлещущего по щекам ветра, что был таким же вольным, как он сам. «Хикаро…» — ножом по сердцу прошлись отзвуки его имени.       Кей печально улыбнулся сам себе. Тому мальчику, что жил внутри него тогда… рядом с Хикаро. Услышав торопливый стук каблуков, вернулся из прошлого и оглянулся, встречая Ангелику с пакетами в руках.       Ангелика принесла из своей машины пакеты с вещами, которые сама подбирала, рисуя в воображении образ Кея-мотоциклиста: кожаная косоворотка, такие же кожаные брюки, высокие ботинки на платформе и теплый шарф в качестве аксессуара. Несмотря на то что Кей отнекивался и бурчал, что не замерзнет со своей горячей кровью, она заставила его переодеться. Закрыла гараж, прислонилась спиной к металлической двери и, кусая губы, смотрела, как он раздевается. В этот раз пришлось слишком долго ждать. Две недели, если не больше. Без Кея было так тяжело, невозможно ни сосредоточиться, ни расслабиться. Она не смогла вернуться в себя прежнюю и, похоже, больше не сможет никогда. Да, пришлось нарушить уговор, приехать самой. Знала, что Кей будет недоволен. Редко случалось Ангелике подвезти его до дома, он постоянно высаживался кварталом раньше, но она хорошо запомнила дорогу. Ту дорогу, по которой сердце мчалось быстрее автомобиля.       Когда Кей переоделся и вернулся к своему основному подарку, придирчиво рассматривая приборную панель, не залюбоваться им было невозможно. Хотелось вжаться в него так крепко, чтоб все эти ремешки, заклепки, молнии оставили вмятины на коже, лечь под него, превратиться в теплое сидение, ощущать спиной вес его тела… Ангелика сжала ноги, чувствуя, как между ними становится влажно, а сквозняк из дверных щелей холодными пальцами пробирается под юбку.       — Ну что? — повернувшись к ней, Кей ухмыльнулся. — Давай опробуем этого зверя. Поедешь наперегонки до набережной?       Сейчас его ледяные глаза блестели, как у мальчишки. Разве можно было отказать?       — Сумасшедший, — она с улыбкой покачала головой. — Шлем надень. Слышишь меня? Обязательно!       — Не занудствуй, — махнул рукой Кей, открыл гараж и поспешил вывезти мотоцикл на дорогу.       Ангелика уже не пыталась бороться со своим безумием. Оно стало ее частью, как Кей стал частью ее жизни. Самой странно: так быстро сдалась, распалась, растворилась и перестала быть Ангеликой Ирмхильд Кестер, превратившись в обыкновенную женщину, чье счастье целиком в одной дерзкой мальчишеской улыбке. Глядя на такого, другого Кея, она почувствовала, что его насквозь промерзшее сердце стало понемногу оттаивать. Значит, не все потеряно. Ангелика вдавила педаль в пол, рванула на полной скорости к набережной в надежде обогнать лавирующего между машинами безбашенного мотоциклиста. Зачем? Сама не знала. Но, рискуя попасть в серьезную аварию, неслась вперед и ощущала внутри приятное, возбуждающее волнение от этой погони, в сущности так похожей на их отношения… Как бы она ни была хороша и заботлива, ей никогда не угнаться за своим голубоглазым счастьем.       Она остановилась на набережной, рядом с давно финишировавшим мотоциклом. Вышла из машины и с улыбкой развела руками.       — Признаю поражение, — сказала она, подойдя к Кею, стоявшему у самого залива. Серая вода под ногами сливалась с пасмурным небом. Кей отстраненно смотрел на горизонт, но был словно где-то далеко за его линией.       — Спасибо, — шепнул он снова.       Вместо ответа Ангелика прильнула к его губам. Намекнула, что делала это не просто так и ждет ответной награды всем телом и всей душой.       — Пойдем в машину… — Кей погладил ее по щеке.       Ангелика смутилась.       — Что, прямо там?.. — произнесла тихо и неуверенно, но все же первой двинулась с места. Устроилась на заднем сидении, заблокировала двери, когда Кей сел рядом, и быстро огляделась. На набережной не было ни души.       — В это время народ тухнет в метро и пробках. Не бойся. — Его спокойный голос придал уверенности. Ангелика пододвинулась ближе и впилась в губы, вслепую расстегивая свои «подарки».       — Я так соскучилась…       — Я вижу.       Привычная усмешка, ямочки на смуглых щеках. Кей всегда смеялся над ней, Ангелика видела это. Видела, поднимая глаза, когда облизывала его член и старалась протолкнуть глубже в горло. Все та же полуулыбка, надменная и равнодушная. Будто нарисованная. И сейчас такая же.       — М-м… — Ангелика отстранилась. — Между прочим, я даже мужу этого никогда не делала.       — Боишься унижений? Или тебе просто не нравится его член?       — Возможно, боюсь…       — А со мной что?       — С тобой другое дело. Не могу устоять, — Ангелика обвела языком губы и напоследок коснулась ими головки, оставляя на ней след от яркой помады и тут же слизывая. — А еще я никогда… не занималась сексом в машине.       — Смотрю, я для тебя настоящий первооткрыватель. Иди сюда…       Ангелика потянулась к губам, которые нельзя было не поцеловать. Задрав юбку и сняв кружевное белье, она устроилась на его бедрах. Кей расстегнул блузку, спустил лиф, по очереди обвел языком соски, — в этот момент мысли исчезли напрочь. Прижавшись спиной к переднему сиденью, Ангелика терлась о член, безмолвно упрашивая Кея войти скорее. А дальше — продолжение гонки за счастьем, только уже как единое целое. До помутнения. До сумасшествия. Выжигая все силы до нуля.       Что было? Что будет? Постигнет ли наказание за все это? Не имеет значения. Да и разве грех — наконец-то ощутить себя настоящей женщиной?