По ту сторону греха

Лжецы те, кто говорит, что человеку легко меняться.

      После сумасшедших дней так странно открывать глаза в тишине, прерываемой лишь собственным дыханием. И постель необычно мягкая. Ровно на миг Кей вернулся в очень далекое прошлое, словно бы задремал на полчасика после школы…       Прикрыв глаза, он стал прокручивать прошедшую ночь. Адреналина они прихватили с появлением Рика полные штаны, но впервые за долгое время было по-настоящему весело. Так здорово колесить по почти пустой автостраде, чувствуя тепло прижимающегося сзади пассажира и дыхание, щекочущее шею. Кей заново учился приподнимать уголки губ, улыбаясь вместе с искалеченной душой. Только одного не помнил — как оказался в комнате, на кровати. Уснул в гостиной, вроде бы. Неужто не влом было этому герою притащить его сюда? Кей улыбнулся шире. Да, таких дураков еще поискать.       Поднявшись, он потянулся и подошел к окну. Адски не хватало сигареты, чтобы полюбоваться пейзажем в пасмурный денек. Оглядев комнату, Кей заметил на спинке стула куртку, в которой был ночью, быстро ощупал карманы, нашел наконец свою помятую пачку, зажигалку и, с блаженством закурив, вернулся к окну. Никогда еще не было так спокойно. Будто домой вернулся из многолетнего плавания — странное ощущение, но очень приятное. Даже если оно рассыпется очередной иллюзией, Кей не пожалеет ни о секунде, проведенной здесь.       Небольшой сад, раскинувшийся за окном, покрыт легкой туманной дымкой. За ней проглядывалась фигура белобрысого парня в спортивном костюме, бегущего по дорожке вдоль ограды. Будто вовсе не устал за насыщенную ночь. Остановившись, он вдруг повернулся и махнул рукой. Кей улыбнулся в ответ. Затянулся, выпуская дым в окно к легкому облаку тумана. Что-то резко защемило в том месте, где обычно всегда ровно стучало. Он не заслуживал всего этого, даже временно… Ничем не заслуживал.       Выйдя из комнаты, он прошел к лестнице на первый этаж. Нехилый домик отгрохал блондинчик, скромный по обстановке, но не по размерам. Соседняя дверь была открыта, Кей заглянул туда, увидел штатив, камеру, кучу проводов, каких-то коробок и черный зонт в углу. Целая фотостудия. Вот, значит, кем работает герой. Немного фотограф, немного спасатель продажных мальчиков. И откуда столько денег на выкуп взял?       Хлопнула дверь, и Кей спустился по лестнице встречать взмыленного и запыхавшегося спортсмена.       — Доброе утро, — выдохнул Юкио, утирая пот со лба. — Проголодался, наверное? Если потерпишь минут десять, обещаю приготовить завтрак.       Поравнявшись на лестнице, он вдруг поднял руку, коснулся волос. Кей сжался. Эйдзоку знатно оттаскал, до сих пор затылок зудел при одном напоминании. Но Юкио коснулся очень нежно, погладил немного, отчего стоявшие торчком после сна пряди легли на свое законное место, чуть улыбнулся и быстро поднялся, закрывшись в ванной. Кей проводил его взглядом. Странный. Слишком странный… Зря Кей втянул его во все это. Он словно из другого мира и, по-хорошему, должен там и остаться. Но теперь уже поздно. Как долго они смогут продержаться?..       Кей вздохнул, не стал спускаться дальше. С высоты в несколько ступеней было хорошо видно первый этаж: просторный зал с «уголком чтеца» за большим книжным шкафом, арку, ведущую в прихожую, и перегородку, за которой находилась кухня с барным столиком, напоминавшим стойку в заведении старика Фуджи. Уютно, спокойно и никто не кидается на него, чтобы трахнуть прямо здесь и сейчас. Нет, наверное, это все происходит не с ним. Наверное, он умер тогда при пожаре в «Кукольном доме» и переселился в чье-то тело. В того, кто знает, каким бывает счастье.       Посвежевший после душа Юкио носился из одного угла кухни к другому, готовил завтрак, поглядывал на часы, зато потом тормозил, не сводил взгляда. За завтраком он рассказал, что и где в доме, оставил свой телефон на экстренный случай.       — Ты будешь предупреждать Ангелику-сан о своем побеге? — спросил он вдруг.       — Нет.       Кей как ни в чем не бывало глотнул горячего кофе из кружки. Герой даже палочки до рта не донес, видно, такого ответа не ждал.       — Постой, но… Она будет беспокоиться, возможно, полицию поднимет.       — Сомневаюсь. Ну, предупреди ее, если хочешь. Думаю, нам нет смысла видеться, и она сама это прекрасно понимает. У тебя же вроде не было возражений по поводу сожительства со мной? Или уже появились?       — Нет. Я совсем не против.       — Вот и отлично. Тогда просто передай ей от меня привет, и все. Спасибо за завтрак.       Кей поднялся из-за стола и ушел в выделенную новым хозяином комнату. Надо было посмотреть, что он успел забрать второпях, привести себя в порядок и переодеться в свое, привычное, чтобы не разгуливать в болтавшейся на теле рубашке. А главное, проверить гитарный футляр. Первым делом Кей открыл его, сунул руку под гриф. Плотная ткань потайного кармана лежала ровно. Черт! Неужели он сунул пакетик в другое место?       Как назло, не имелось ни йены наличкой.Только карта Ангелики, которая не полезнее куска пластмассы. Кей прислушался. Судя по возне внизу, Юкио еще не ушел. Это шанс.       После разговора за завтраком стало не по себе. Наверное, слишком уж Юкио обрадовался, когда во время пробежки по саду увидел его лицо в окне, когда коснулся его волос, понимая, что вот он Кей, реальный, не видение из снов. Его «нет», спокойное, будничное, вернуло в реальность. С одной стороны, Юкио хотел услышать это «нет», с другой — при всех нежностях Ангелики в больнице Кей остался к ней до ужаса холоден. Может, потому что знал про выкуп? Или он со всеми такой?       — Слушай, герой, — Кей быстро спустился по лестнице, встав у входной двери. — У тебя тысяч пять не найдется? В долг, конечно, — он нагло улыбнулся, и тело тут же отозвалось на эту улыбку. — Ночью я тебе все с процентами верну.       — Зачем тебе? — Юкио раздражала его манера. Кей снова, как в борделе, предлагал себя, похоть просачивалась в каждом жесте. Невыносимо в такие моменты метаться между желанием и отвращением. Невыносимо.       — Приобрести кое-что хотел. — Его томные синие глаза торжествующе блестели. Он видел, видел насквозь, как у Юкио подкашивались ноги, потели ладони, а закрытые под плащом брюки до предела натягивались в области ширинки.       — Скажи что именно. Я сам приобрету. Тебе опасно появляться в городе.       — Если разобраться, у тебя тут тоже небезопасно, — Кей разочарованно вздохнул. — Ладно. Придется перекантоваться.       — Ты скажи, что именно нужно? — Юкио старался говорить спокойно, но это давалось нелегко. — Я достану. И мне не надо ничего возвращать.       — Хорошо. Травка мне нужна. Марихуана. А ты из-за такой покупки влипнуть можешь. Или опять скажешь, не боишься?       Нахмурившись, Юкио покачал головой. Кей улыбнулся шире. Попросил листок бумаги и ручку, нацарапал там что-то и вручил обратно.       — Тогда слушай внимательно, герой. Это адрес одного бара в Сибуе. После семи вечера подойдешь к бармену, скажешь, что хотел бы пройти за третий столик и выпить виски, название я там написал. Пить необязательно. Просто сядь за столик и дождись человека. Будет брыкаться — скажи, что я тебя послал. Будет ломаться и пытаться содрать с тебя побольше, говоря, что я должен, — не верь. Долга за мной нет, так что смело шли его подальше. Чем увереннее пошлешь, тем быстрее получишь косячок.       Юкио слушал внимательно, но чувствовал себя отвратно. Кей его использует, насмехается… А он действительно готов на все.       — Если для тебя это так важно…       — Очень важно.       — Тогда я все сделаю.       Юкио набросил на плечи шарф, собираясь выходить. Кей снова остановил. Схватил за воротник, резко дернул на себя и… впился в губы. Землю будто выбили из-под ног. Из головы штормом вынесло все мысли, и вместо того, чтобы оттолкнуть, Юкио вцепился в его плечи — единственную опору. Этот поцелуй совсем другой. Он похож на битву, жаркую, беспощадную, в которой проигрыш или попытка сдаться приравнивается к смерти. А Юкио так сразу сдаваться не хотел.       Отстранившись, он еще долго не мог оторвать взгляда от равнодушных синих глаз. Ни искорки… Зато Юкио сгорел почти дотла, с трудом втягивая воздух в раскаленную до предела грудь.       — Это аванс, — выдохнул Кей, а подарившие столько страсти губы снова изогнулись в наглой усмешке.       Юкио вышел из дома, буркнув напоследок: «До вечера». Быть может, свежее ноябрьское утро немного остудит пыл. На электричку он уже опоздал, пришлось взять такси. Всю дорогу в машине под грустное завывание женского вокала прокручивался в голове поцелуй, от которого губы все еще горели. Вот какой у него вкус… Горький, как у вина, и пьянеешь так же. Использует, насмехается, издевается, а Юкио будто ослеплен. Слишком счастлив, до сумасшествия. Алекс абсолютно прав: из него вышибли разум еще давно, а грубые и бесстыдные губы Кея разделались с остатками. Горький… Вот какой у него вкус… И что угодно отдашь за эту горечь. Юкио уткнулся лбом в спинку переднего сидения и тихо усмехнулся. Кажется, он окончательно пропал.       Шум агентства, бумаги, модели… Все это казалось бесполезной закадровой возней. Юкио будто наблюдал за происходящим со стороны, совершенно не вникая в процесс, зато съемочный павильон оставался всецело его миром. Здесь он по-прежнему жил собственными идеями, ловил отменные кадры, брался за самые смелые образы. Перед глазами был Кей, вдохновляюще пошлый и страстный вопреки своей холодности; ночь, автострада, рев мотоцикла, вздрагивающего, словно дикий зверь, под ногами. Мурашки бежали по спине, стоило вспомнить, как неслись они вперед, как приходилось прижиматься к Кею, вдыхать его запах, обнимая крепче, чтобы удержаться на поворотах. Эти воспоминания плавно перетекали в сегодняшнее утро, что было спокойным ровно до того момента, как соприкоснулись их губы. Жизнь будто разделилась на до и после поцелуя. Юкио не чувствовал ни отвращения, которого так боялся, ни смущения. Кажется, он и вправду влюблен. Самым идиотским образом влюблен в того, кто никогда его не полюбит. Звучит как вызов.       — Ю, ты закончил? — из задумчивости вывел голос Алекса. Он пришел как раз во время смены декораций.       — Да, осталось еще несколько фото. Но там уже формальность — свет поставлен, модель тоже. Я нужен?       — Нужен, — Алекс замялся. — Я извиниться хотел. Ну… за вчерашнее.       — Не бери в голову. Это я должен извиниться… Прости, — Юкио, улыбнувшись, хлопнул его по плечу. — Знаешь, я, наверное, на твоем месте так же бы реагировал. Только сейчас все по-другому, понимаешь? Не минутное увлечение.       — Как знаешь. Ты смотри, с этим увлечением поаккуратнее. Доверия оно не внушает. Кстати, — Алекс вдруг, по привычке Сатору, щелкнул пальцами, — твой спасенный паренек не собирается поработать на нас? Заодно вернет должок. На личико он достаточно смазливый…       — Дело не в личике, — недовольно буркнул Юкио, снимая камеру со штатива. — Я могу ему предложить, но настаивать не стану. К тому же, он, возможно, числится в штате у Ангелики-сан.       — О! Тогда твой священный долг — увести симпатичную модель у конкурента!       — Алекс!       — Что Алекс? Как будто я не прав. Смотрю, Ангелика-то за него миллионы выкладывать не торопилась.       Юкио оставалось лишь улыбнуться в ответ. Как и всегда, Алекс чертовски прав: Кей в роли модели выглядел бы потрясающе. На секунду прикрыв глаза, Юкио представил декорации, цвет фона, приглушенный свет и его… Холодного, загадочного и одновременно открытого и пошлого. Наверняка одним своим взглядом с обложки заставил бы миллионы девушек расхватать журналы. Пожалуй, не только девушек. Но пока не хотелось думать о будущем. Юкио вполне устраивало то, что имелось сейчас. Кей ждет его дома — уже немало.       — Юкио-сан, — в павильон вдруг забежала секретарь, — вас госпожа Кёстер из дома моделей «Donna» спрашивает.       Меньше всего на свете хотелось связываться с этой женщиной. Одним звонком она выдернула из блаженно-мечтательного состояния, заставила вспомнить о своем существовании и о своих правах на Кея… Юкио ненавидел маски, но жизнь испытывала на прочность, то и дело заставляя их примерять.       — Слушаю, — произнес он в трубку, стараясь никак не выдать свое желание нажать на отбой.       — Юкио-сан, нам так и не удалось поговорить с глазу на глаз. Вы не собираетесь, случаем, навестить нашего больного? Могли бы пересечься в больнице.       — Нет, Ангелика-сан. В больнице не получится. Кей… — Юкио осекся, — Кея выписали.       — Уже? Не слишком ли быстро?       — Он оказался в полном порядке, и его не стали держать. Временно он у меня.       На том конце Ангелика вздохнула. Понятное дело, больница была бы неплохим поводом для встреч с Кеем даже в рабочее время. Юкио, хоть и почувствовал себя последним подлецом, отчасти обрадовался подобному раскладу.       — Тогда тем более нам необходимо кое-что обсудить, — настаивала Ангелика. — Я могу заехать за вами, когда освободитесь.       — Не стоит. Лучше встретиться сразу на месте.       — Хорошо. Ресторан «Хана» в двух кварталах от моего офиса устроит?       — Вполне.       — Время?       — Постараюсь подъехать к шести часам.       — Буду ждать ровно в шесть.       Вечер стал очередным испытанием на прочность. Внутренний голос буквально вопил об отмене встречи, но с другой стороны… В память хорошо врезался равнодушный ответ Кея. Его «нет» прозвучало так резко, словно лезвие гильотины. Черт знает, что действительно связывает его с Ангеликой.       Юкио опоздал минут на десять. Раздражение Ангелики по этому поводу было заметно без всяких слов. Он даже несколько стушевался, поймав ее строгий взгляд.       — Почему Кей у вас? — Сейчас она не разменивалась ни на фальшивые улыбки, ни на предписанную вежливость.       — Потому что у меня безопаснее всего. Пока идет расследование похищения и пожара, ему необходимо отсидеться и не появляться в городе, — Юкио отвечал так же резко. После жизни в Канаде манера Ангелики не казалась слишком чуждой. — Вы должны понимать, Ангелика-сан. Кей — важный свидетель в деле.       — Хорошо. Я понимаю. Но и вы должны понимать, Юкио-сан…       — Можно задать сугубо личный вопрос?       Ангелика удивленно вскинула брови.       — Что ж, задавайте.       — Вы любите Кея?       — Я не стану отвечать.       — В таком случае, считаю дальнейший разговор бессмысленным, — Юкио резко поднялся из-за стола, но Ангелика успела ухватиться за рукав плаща.       — Стойте, Юкио-сан! Мы не договорили! Я должна быть уверена, что с вами Кей в порядке. Я должна его увидеть. Иначе вы не лучше похитителей!       Юкио молчал. Он, конечно, не так хорошо разбирается в людях, как его друзья, но на лице Ангелики было написано то же, что он видел в себе самом. Она по полной вкусила горечи, отравилась, стала зависима от нее… Вернее, от него. От Кея.       — Я знаю. Вы презираете меня из-за этого выкупа. Деньги… Я готова отплатить вам как угодно, но…       — Просто ответьте, — произнес Юкио. — Вы его любите?       Ангелика поджала губы, превратив их в тонкую красную нить.       — Надеюсь, все останется между нами?       — Все растворится в здешнем воздухе.       Ангелика выдавила из себя улыбку и, опустив глаза, произнесла:       — Люблю.       Вот оно. Одно слово. Одно чертово слово, которое лучше бы не слышать.       Юкио и сочувствовал, и завидовал Ангелике. Ей проще. Она женщина. По крайней мере, ее чувства к Кею нормальны и не обречены гнить глубоко внутри.       — Тогда вам не о чем беспокоиться, — Юкио постарался улыбнуться как можно непринужденней, хотя готов был выть от боли. — С Кеем все будет в порядке. Обещаю. Можете не верить мне, но я тоже люблю его. Люблю и хочу, чтобы он был счастлив.       Ангелика, не поднимая глаз, кивнула в ответ.       — Я рад, что мы поняли друг друга.       — И все же, мне хотелось бы с ним увидеться, — голос женщины прозвучал робко, совсем не так, как в начале встречи.       — Я поговорю с Кеем. Думаю, если захочет, то сам свяжется с вами. А сейчас, простите, спешу. У меня еще одна крайне важная встреча и довольно далеко отсюда.       Ангелика молча проводила его взглядом и долго смотрела в окно, пока Юкио не нырнул в ближайшее такси. Слишком уж мягко стелет. Как бы не оказалось так, что на самом деле он — хозяин похлеще того, из борделя. По крайней мере, шантажировать не намерен. Не было интереса ни из ревности, ни из-за денег, ни из-за бизнеса. Ангелика твердо знала это, интуиция срабатывала редко, но еще никогда не подводила. Юкио не был заинтересован ни в чем, кроме Кея, и именно это пугало по-настоящему сильно.       В доме Юкио было уютно. Не так просторно, как в апартаментах некоторых клиентов, зато хорошо. Кей хотел бы здесь остаться. Вряд ли счастливый и глупый герой сумеет долго его терпеть, но стоило бы задержаться, пока Мория не прикончит.       Кей с интересом разглядывал полки, заставленные журналами и книгами, награды и дипломы с выведенным каллиграфически именем «Юкио Нода». И фотографии. Не было и угла, где не висели бы фотографии. Даже в комнате, где поселили Кея, рядом с высоким зеркальным шкафом висело несколько изображений в темных рамках. В основном пейзажи: вид с высоты Токийской Башни, Радужный мост ночью, залив при закате. В отличие от фотографий с моделями, в этих было что-то неуловимо нежное, частица наивной души, что стремится далеко, к неизведанным берегам и видит мир широко распахнутыми от восторга глазами. Кею понравились эти фотографии. Стоило бы сказать Юкио — наверняка засияет ярче захваченного в кадр ночного Токио.       В спальне Юкио Кей нашел свои изображения, недавние, на все том же Радужном мосту. Стена возле рабочего стола вся увешана ими: с разных ракурсов, в профиль, в три четверти, с сигаретой и без нее…       Глядя на фото, Кей ухмыльнулся:       — Гребаный маньяк.       Там был словно кто-то другой. Совершенно другой, способный еще улыбаться без тени похоти. Умеет же чертов герой кадры ловить. Запечатлеть мгновение, пока на лице нет маски — дьявольское мастерство. Теперь хотя бы стало понятно, зачем Юкио появился в этой заварушке. Наверняка предложил Эйдзоку больше, чем тот запросил с Ангелики, а строит из себя святого, говорит, что ему ничего не надо. В памяти отчетливо всплыл момент, как стыдливо Юкио прятал глаза при первой их встрече, еще тогда, в борделе. Привыкший к публике, которая то и дело липнет со своими желаниями, потряхивая купюрами перед носом, Кей ощутил резкий контраст. Как оказалось, отличие не велико. Стеснение тоже было умелой игрой. Маска, чтоб спрятаться от самого себя.       Вернувшись в комнату, Кей взял потертый футляр, достал старушку-гитару и ласково провел пальцами по вечно плачущим струнам. Он же обещал сыграть. Стоило бы поскорее выполнить обещание, а то, возможно, больше случая и не представится… Так редко удавалось играть для кого-то. Смутно помнилось, как в детстве Кей старался до кровавых мозолей на пальцах и как улыбался в эти моменты Хикаро. Решив настроить гитару, Кей устроился на широком подоконнике, деля пространство со статуэткой гейши в лазурном, расшитом золотыми и серебряными нитями, кимоно. Белое, точеное, идеально красивое, но безжизненное личико оказалось обращено прямо к нему. В узких глазах можно разглядеть очарование, отраженное от света из окна. Проводя по струнам, Кей искоса поглядывал на нее, на ее лицо с неизменной нарисованной улыбкой. Каким бы противным ни оказывался звук, гейша молча улыбалась. Разбей ее — а улыбка так и не сойдет с лица. И это ужасно раздражало, особенно когда вдруг в куске фарфора находишь сходство с самим собой, таким же пустым и вечно улыбающимся, несмотря на унижения и боль. Вряд ли тот парень, что стоял на Радужном мосту, улыбался так же…       За окном стемнело. Кей успел поужинать тем, что нашел в холодильнике, а Юкио так и не появлялся. Стоя у настежь открытого кухонного окна, с которого лучше всего проглядывался вход, Кей курил. Курил и ждал. В сердце надоедливо скреблось беспокойство и отнюдь не за пакетик травки. С предполагаемого момента встречи уже прошло больше двух часов. Кто знает, вдруг этот наивный дурак попался? Хреновая была идея — отправлять его к курьеру. Хоть и герой, конечно, только совершенно беззащитный. Вдруг сидит сейчас в камере вместе с отморозками самых разных мастей?       Когда стрелки часов сомкнулись на десятке, а на телефон Юкио не ответил, Кей решил идти за ним. «Явно влип», — он поднялся за курткой, но остановился на лестнице, едва услышал звук ключа.       — Я дома!       Кей вылетел в прихожую.       — Черт бы тебя побрал, почему так долго?       — Прости, — Юкио все еще непринужденно улыбался. — Выдерживал паузу после встречи. Там в баре полицейские выпивали у барной стойки.       Похлопав по карманам плаща, он достал заветный пакетик. Забирая его, Кей слабо коснулся холодных пальцев.       — Поменьше паузу выдержать не судьба была? — буркнул он вместо благодарности. Но, похоже, Юкио это ничуть не задело. Как ни в чем не бывало, он снял плащ, прошел в дом, поинтересовавшись, что приготовить по-быстрому на столь поздний ужин. Будто для него покупать марихуану — обычное дело.       Кей усмехнулся, глядя на него:       «Вот же гребаный ты… герой».       Устроившись на диване в гостиной с чашкой чая, Юкио выдохнул. Денек выдался совсем не легкий, а уж за последние пару часов он отхватил такую порцию острых ощущений, что на пару жизней хватит: особенно когда полицейские подошли к нему и попросили предъявить документы. Он не мешал сидевшему рядом Кею, наблюдая, как его пальцы ловко сворачивают сигаретку с содержимым пакетика. Рассказывал, как прошла встреча. Закурив, Кей запрокинул голову на спинку дивана и пустил к потолку кольца дыма.       — Кей, ты вообще меня слушаешь? — допив чай, Юкио повернулся к нему. — Я завтра пораньше освобожусь. Сможем прогуляться, тут неподалеку есть озеро…       Кеем хотелось любоваться бесконечно, даже сейчас. Ласкать взглядом линии скул, шеи, плеч и завидовать тонкой сигаретной бумаге, зажатой его губами. Теперь они наедине, никто не ворвется внезапно, не встанет между ними, и можно снова коснуться его губ. Но нет. Не стоило.       — Да ладно, — прервал терзания Кей. — Я и не скучал. Мне тут у тебя понравилось. Фотки классные. Особенно те, что в твоей комнате.       Он довольно улыбнулся. Юкио вспыхнул. Пожалуй, никогда еще не было так стыдно…       — Дернул же тебя черт зайти туда, — тихо буркнул.       — Ну и чего покраснел, как малец, попавшийся при дрочке?       — Прости, — вздохнул Юкио. — Я недавно эти фото распечатал. Случайно тебя увидел и решил заснять. Если ты против, я могу…       — Хорош оправдываться. Я не против. Любуйся, раз так нравлюсь.       Юкио с улыбкой покачал головой и, придвинувшись ближе, отобрал у Кея самокрутку.       — Дай-ка я попробую, ради чего делал такую опасную вылазку.       Втянув в легкие сладковатый дым, он тут же зашелся сильным кашлем. Горло обожгло, пелена слез проступила на глазах, голова слегка закружилась и тело стало слабеть. Лишь кашель упорно продолжал мучить. Кей звонко засмеялся.       — Придурок, — он вернул себе косяк. — Никогда больше не кури. Тебе не идет.       Юкио тряс головой и часто моргал, пытался стряхнуть застрявший на глазах туман с серебряными бликами от света, но ничего не выходило. Земля снова уходила из-под ног, а он вовсе не был против и не желал ни за что цепляться. Диван казался облаком, поднимающим его ввысь. На седьмое небо, пока Кей рядом с ним сейчас.       Затянувшись, Кей снова, теперь уже за ворот рубашки, притянул и впился в губы, еще сильнее, чем утром. Вместе со своим горячим дыханием он передавал дурман марихуаны, и Юкио не знал, от чего сильнее терял голову. Казалось, внутри застрял густой комок тепла, а на коже любое прикосновение оставляло следы. Кей целовал все резче и настойчивей, противиться ему не было желания. В конце концов, Юкио сам этого хотел, именно так — горячо, бесстыдно, влажно, не размыкая губ до нехватки дыхания. Чувствовать его руки под одеждой, видеть его томные, полуприкрытые от наслаждения глаза, синие, глубокие… Юкио тихо застонал от боли в шее — не то поцелуя, не то укуса, что точно оставит след не только в памяти. Как не сойти с ума, когда сбывалось заветное, захороненное в глубине души желание, так долго мучившее ночами.       Звякнула пряжка ремня. И словно ледяной водой окатило. Остановив руку Кея, почти забравшуюся в брюки, Юкио мягко отстранил его. Собрав по крупицам остатки силы воли, произнес:       — Нет… Лучше не надо.       Кей хмыкнул.       — Уверен?       — Уверен.       — Неубедительно звучит. Особенно со стояком в штанах.       — Просто я так не могу, — Юкио поднялся с дивана, застегивая рубашку.       — Если тебя смущает, что я парень, закрой глаза и представь, что у тебя сосет грудастая красотка, — усмехнулся Кей. Но Юкио не испытывал ничего похожего на смущение.       — Дело не в этом.       — А в чем тогда?       — Давай не сейчас. Утром поговорим. Я очень устал, прости, — Юкио поднялся на второй этаж и заперся в ванной комнате, переводя дыхание. В паху ныло. Он сам себя наказал, не осмелившись переступить невидимую черту, что рисковала обратиться стеной между ним и Кеем. Что-то мешало, мучило, сковывало, будто стальной обруч. Говорят, человек сам возводит себе границы там, где их нет. Может, это не так уж плохо. Может, именно они и позволяют оставаться человеком.       Кей отрешенно смотрел в потолок, прислушиваясь к шуму воды в ванной. Накрывало. Так остро чувствовалось желание Юкио, его ответ… Какого черта взбрыкнул? Задрав майку повыше и спустив джинсы, Кей провел ладонью по телу. То ли от марихуаны, то ли от затяжного поцелуя возбуждение до мурашек кололо кожу. Машинально он принялся дрочить, представляя запершегося в ванной олуха. Делал это так быстро, что ноги свело почти сразу, тело напряглось, изогнулось над диваном, стоны рвались сквозь зубы. Если увидит — даже лучше. Вдруг не устоит, передумает, раскрутит то, что накрутил в своей башке. Ведь он там, в ванной, наверняка, страдает тем же самым. Интересно, какое у него личико в оргазме? Кею всегда нравилось наблюдать, как меняются люди рядом с ним. Как из внешне приличных, милых и правильных выползают демоны, запрятанные глубоко внутри… Нравилось выпускать их на волю. Представив Юкио, тяжесть его тела, его руки, крепко обнимавшие прошлой ночью, Кей кончил и, тяжело дыша, раскинулся на диване. Впервые в жизни хотелось не денег и не абстрактного удовольствия. Он хотел конкретного человека.