По ту сторону греха

Не так важна жертва, как обретенный после нее результат.

      Не похоже, чтобы Кей обижался из-за вчерашнего отказа, но, казалось, издевка присутствовала даже в пожелании доброго утра. Он намеренно появился к завтраку после душа в одном только полотенце, едва державшемся на узких бедрах. Глядя на него, Юкио почти сдался. Однажды он точно проиграет свою внутреннюю войну. Ладно еще, если перед тобой изображения на глянцевой бумаге, но когда рядом Кей, вполне материальный и доступный… Ни один его жест не ускользал из внимания, даже то, как губы касались края чашки, пока он пил кофе, как после вкусной еды он облизывал пальцы. Каждое движение, взгляд, нахальная полуулыбка — все это медленно, но верно сводило с ума. Так и подмывало воспользоваться удачным моментом… Но нет. Юкио не мог. И Ангелика здесь играла последнюю роль. В первую очередь не хотелось, чтобы Кей ощущал себя здесь, как в «Кукольном доме».       Вчера Юкио не сказал о разговоре с Ангеликой. Может, и к лучшему, что не сказал?       — Чего напрягся так? — тихий голос Кея вывел из задумчивости.       — Ничего. День сегодня предстоит нелегкий, — какое-то время Юкио еще собирался с мыслями, разглядывал узор на тарелке. И решился, хоть произнес почти сквозь зубы: — Я вчера встретился с Ангеликой-сан. Она просила увидеться с тобой или хотя бы связаться…       — Точно не сейчас, у меня ж каждый день как последний.       — Она сказала, что любит тебя.       — Я в курсе. В постели она постоянно кричит об этом, — усмехнулся Кей.       Становилось не по себе, когда он даже вскользь упоминал о ней.       — По-моему, ты с ней жесток. Позвони хотя бы…       — Что-то я тебя не пойму, герой. Ты меня выкупаешь, рвешь свой распрекрасный зад, чтобы помочь, и при этом отпихиваешь к Ангелике. В чем подвох?       — Ни в чем.       «Просто я понимаю ее, — Юкио встал из-за стола, убирая посуду, лишь бы не смотреть в сторону Кея. — Представляю, каково ей без тебя. Мне жаль Ангелику-сан…»        — Ох черт! — Юкио бросил взгляд на часы. — Электричка…       Кое-как накинул плащ, повязал шарф вокруг шеи, обулся. Кей вынес оставленные в гостиной папки и кейс с ноутбуком.       — Беги давай.       — Ага, я сегодня постараюсь прийти пораньше. Обещаю!       Схватив вещи, Юкио на мгновение задержался: поцеловал Кея в уголок губ. Легкое прикосновение — но его вполне хватало, чтобы целый день быть готовым к творческим свершениям и победам.       Закрыв за ним дверь, Кей коснулся места поцелуя. Невольно улыбнулся и произнес вслед:       — Удачи тебе, герой.       Слишком уж сильно Юкио напоминал Хикаро. В словах ни намека на фальшь. Ни деньги, ни секс — ничто его не интересовало, и выглядело это все чертовски странно. Даже пугающе. Чересчур правильный, открытый, бесстрашный — однажды эти качества его погубят. Жизнь — довольно жестокая штука и не станет церемониться. А Юкио переполнен чистой верой. Наверняка, окруженный любимой семьей, хорошими друзьями, вниманием женщин, он не знал ничего о мрачном закулисье. Иногда так хотелось втолкнуть его в дерьмо, но… Все равно однажды случится так, что этот наивный герой утратит свой свет и вляпается во что-то безвозвратно, как произошло с Хикаро.       Весь день приходилось вздрагивать от каждого шороха и озираться на часы. Юкио, хоть и пообещал быть пораньше, снова задерживался. Вдруг его схватил Рик? Просто грубо сунул в машину, увез в горную глушь и пытает там, чтоб никто не слышал криков. Хорошо еще, если пытает, а не трахает. На его кол даже растянутой дыркой насаживаться жуть как больно. А этот герой ведь будет до последнего молчать и наблюдать, как его жизнь катится под откос. Вздохнув, Кей приоткрыл окно на кухне и закурил. Зря согласился ехать сюда, ввязал героя в такую опасную авантюру. Но даже сигаретный дым не успокаивал, пока не…       — Я дома! — прозвучал голос Юкио, взмыленного после очередной гонки за электричкой.       — С возвращением, — выдохнул Кей вместе с дымом.       Скинув с плеч шарф, Юкио отдал большой пакет с еще теплой пиццей и устало проковылял к дивану.       — Как же выматывают эти электрички… Надо поскорее накопить на машину. Уж лучше пробки.       — Так жил бы в городе. Мне нянька не нужна.       — Я квартиру там продал.       Что-то дрогнуло глубоко внутри.       «Из-за меня, значит».       — Зачем?       — Обстоятельства так сложились, — ускользнул от ответа Юкио. — Ничего, сейчас поужинаем, потом подготовлю некоторые фото к публикации… Две минуты, и я встану.       — Сиди уже. Поставить на огонь чайник и микроволновку включить я могу и без тебя, — Кей прошел на кухню.       Юкио наблюдал за ним. Легкая улыбка, взгляд без наигранной похоти, сосредоточенный и обеспокоенный — Кей словно умещал в себе двух разных людей и оттого еще сильнее притягивал. Его хотелось разгадать, узнать все. Каким он был ребенком, где учился и учился ли… О чем мечтал, а, может, мечтает и сейчас. Наверное, стоит попробовать стать для него другом. Желание — что? Со временем сотрется, выветрится. Тело получится обуздать, а вот залечить раны на душе…       — Хватай быстрее, — Кей вручил тарелку с тремя кусками горячей пиццы. — Между прочим, я пиццу обожаю и могу в одиночку съесть всю. Легко.       — Серьезно? Не думал, что так угадаю с ужином. В следующий раз возьму две.       Кей принес по чашке кофе и сел рядом. Так хотелось коснуться его, снова поцеловать — и чтоб до головокружения, как после марихуаны. Нет. Любой порыв станет фатальным рубежом. Но чертовски сложно взять себя в руки, когда возбуждение вязкой субстанцией стекается внизу живота, готовое выплеснуться от одного того, как Кей обводит языком губы. Юкио глубоко вдохнул, стараясь не думать, что мог бы сейчас не отпускать эти губы, насколько хватало дыхания.       — Эй, герой…       Лицо Кея оказалось слишком близко. Пришлось отвернуться от греха подальше.       — Смотрю, денек у тебя выдался и вправду тяжелый. Слишком уж ты напряжен. Может, еще раз косячок со мной раскуришь?       — Нет уж, обойдусь.       — Боишься потом проснуться со мной в одной постели? Да брось, не буду я приставать. Оно и вчера случайно вышло. Просто ты в моем вкусе.       — Давай не будем об этом, — Юкио глотнул кофе и шикнул. Обжег язык.       — Давай. Только скажи начистоту. Чего ты от меня хочешь? Не юли.       Ледяные иглы пронизывали кожу даже через плотный свитер, раздражали каждое нервное окончание. Холод пронесся по спине. Юкио чувствовал пристальный взгляд, ожидающий ответа. Слишком пристальный — не скрыться за ложью или веселой улыбкой. Придется сказать как есть.       — Хочу, чтобы ты остался со мной.       — И все?       — Нет. Еще ты так и не сыграл мне на гитаре, — выдал Юкио совершенно серьезно, но Кей почему-то засмеялся.       — Сейчас, — отставив в сторону уже пустую тарелку, он убежал в комнату за инструментом.       Больше не говорили. Устроились на диване, прислонившись спинами друг к другу. Юкио прикрыл глаза, слушая, как пальцы сначала ударили по струнам, словно пробуя вытекшую гамму звуков. А потом полилась мелодия. Не «сказочная» и не «волшебная». Мелодия была соткана из жизни, из насущного дня. Она не стремилась ввысь, а туманом расстилалась по земле, и сквозь серую, переливающуюся дымку, Юкио видел мальчика. Тот стоял на обрывистом диком берегу и смотрел вдаль, где, казалось, не было ничего, кроме тумана… Но вскоре и Юкио услышал размеренный плеск морских волн, шуршание теплого ветра в листве и даже то, как оставляет мокрую дорожку слеза на щеке мальчишки. В звуках гитары, в плаче ее струн таилась маленькая грустная история. И почему-то верилось, что она закончится хорошо. На горизонте покажется корабль с наполненными ветром парусами, и сердце мальчика обретет надежду. Он поймет, что наконец-то нашел то, что искал. А пока его грусть окатывает покруче хлестких, холодных волн, что брызгами разлетаются, сталкиваясь со скалистым берегом.       Погруженный в образ, Юкио не открыл глаз, даже когда мелодия завершилась, оставив после себя свежесть соленого воздуха. Почувствовал, как Кей дотянулся до лежащих на столике сигарет и закурил, став перебирать струны в незамысловатой песенке, напоминающей колыбельную.       — Ты прекрасно играешь… — прошептал Юкио.       — В музыканты что ли податься, — так же тихо усмехнулся Кей. — Хотя играю я куда хуже, чем мой друг. Ему эта старушка принадлежала.       Слышно было, как дрогнул его голос. Возвращение в прошлое редко бывает приятным. И Юкио почти ничего о Кее не знал. Вспомнив сотканный из музыки образ мальчика, он спросил:       — Кей, а расскажи, каким ты был в детстве?       — Ну, обычным мальцом из обычной семьи.       — Обычным? А как же внешность… глаза?       Кей вздохнул, но разочарования или усталости не послышалось. Скорее, тихая грусть.       — Да, иногда крепко получал за непохожесть, но это не страшно. Страшно было, когда из-за меня доставалось младшему брату.       — У тебя есть брат?       — Да, только он, наверное, меня не помнит.       — Прости, — Юкио осторожно коснулся его руки, лежащей на грифе. — Можно я задам неприятный вопрос?       — Валяй.       — Скажи… что случилось? Как ты попал в бордель?       — В бордель, герой, не попадают, — Кей, хмыкнув, провел по струнам. — В бордель продают.       Юкио открыл было рот, чтобы снова извиниться, но промолчал. Убрал руку, слушая, как бренчит гитара. Внезапно и она затихла — Кей стряхивал пепел. Тишина показалась слишком острой и бесконечной.       — Сыграй еще что-нибудь, — попросил он, положив голову Кею на плечо.       — Концерт по заявкам так концерт по заявкам. Голову убери. Неудобно.       Юкио прислонился затылком к затылку Кея и снова закрыл глаза, погружаясь в другой мир, где бескрайние просторы океана безжалостно носили его шлюпку от волны к волне. Где сумрачное небо, в котором потерялся бы даже сигнал маяка. Где нет надежды на спасение. Только океанские волны — смертельно холодные и синие… В точности как глаза Кея.       Расслабляться нельзя, стоило бы, по-хорошему, связаться с Рьюгой, узнать, как продвигаются дела и почему якудза все еще бездействуют. Явно же какая-то ловушка, но… С каждым прожитым в стенах дома Юкио днем Кей все больше ощущал себя в безопасности. Ни о чем не хотелось думать, особенно вечерами, когда они собирались втроем: Кей, Юкио да старушка-гитара.       Здорово было играть, прислонившись к спине Юкио, пока тот с ноутбуком на коленях щелкал клавишами, а иногда останавливался, вслушивался, будто наполнялся вдохновением от музыки. Приставать к нему не имело смысла, но иногда все же удавалось себя побаловать. Кей мог прошептать ему на ухо: «Спокойной ночи» — и тем самым сделать его ночь неспокойной. Мог, подкравшись сзади, коснуться губами его шеи. Юкио всегда вздрагивал и напряженным, строгим голосом просил больше так не делать, не зная, что для Кея запрет — указание к действию. Чем недоступнее казался Юкио, тем сильнее его хотелось.       Юкио жил от вечера до вечера, когда мог оставаться с Кеем наедине и слушать его душу. На работе почти полностью погружался в творческий процесс — вырывался, чтобы оглянуться на часы. Ведь дома его ждали. И теперь, когда войдет, он сможет увидеть на пороге Кея, отвечающего: «С возвращением!» Пусть без надежды на взаимность — Юкио устраивало. Но белая полоса не бесконечна.       — Нода-сан, к вам из полиции, — доложила забежавшая в павильон секретарша.       Пришлось отложить штатив в сторону. Вспомнились слова Ангелики, оброненные в тот момент, когда похитили Кея. Полиция куплена. Вполне возможно, что пришедший сюда человек и вовсе один из бандитов, охотящихся за ним.       — Сейчас поднимусь.       Нужно успокоиться. Важнее всего не выдать Кея, нацепить на лицо прочную маску, привычное в бизнесе дело. Правда, оно всегда давалось с большим трудом.       В кабинете ждал мужчина средних лет, одетый в обычный гражданский костюм и ничем не выдающий в себе полицейского.       — Добрый день, Нода Юкио-сан, — он почтительно поклонился и подошел, показывая свое удостоверение. — Следователь по особо важным делам, Рьюга Хирото.       — Очень приятно, Рьюга-сенсей. Чем обязан?       — Хотел поговорить с вами. Много времени я не отниму, буквально пара вопросов. Не хотелось бы из-за них вызывать вас в участок.       — Я слушаю.       — Пару недель назад или около того вы доставили в частную клинику Окубо парня без документов, известного нам как Кудо Кей. Но буквально через день тот внезапно исчез из больницы. Не знаете, случаем, где бы он мог находиться?       Немалых усилий стоило удержать на лице услужливую улыбку. Так и хотелось выпроводить этого человека отсюда как можно дальше и сказать, чтоб ни он, ни его дружки не смели даже приближаться к Кею.       — Да, действительно, я отвез парня по имени Кей в больницу. Ему требовалась помощь. Но о дальнейшей его судьбе мне ничего не известно.       — Хорошо. И еще вопрос. С какой целью вы перевели огромную сумму денег на счет, сделанный на подставное лицо?       Юкио нервно сглотнул.       — Была такая надобность. Для дела. В смысле, для агентства.       — Которое лишилось немалой части своего оборота.       — Не понимаю, к чему эти вопросы? — Маска трещала по швам. Страх, скопившийся внутри, превратился в болезненную точку, пульсирующую у виска.       — Давайте будем друг с другом честными, — Рьюга потер ладони в предвкушении победы. — Кей у вас?       — Я же сказал…       — А я сказал: давайте будем честными. Я занимаюсь делом Мории, его первого хозяина, и мне важно поддерживать связь с главным свидетелем обвинения.       Как же сильно зацепило слово «хозяин»… Жутко звучало. «Хозяин», «кукла» — для Юкио эта сторона жизни была покрыта мраком, он понятия не имел о том, что творилось там на самом деле. Смутное представление, не более. «Кукла». Первое, что пришло в голову, когда он столкнулся со взглядом Кея, совершенно пустым, неживым. Что же он видел, оказавшись по ту сторону жизни? Что заставило его принять сущность вещи? Однако не до конца. Кей еще способен держать голову гордо поднятой…       — Юкио-сан, вы слышите меня? — Рьюга хмыкнул, положив на стол свою визитку. — Я говорю, что если можете связаться с Кеем, попросите его позвонить.       — Извините, господин следователь, ничем не могу вам помочь.       — Что ж, в следующий раз мы встретимся у вас дома. С обыском.       — Если с официальным ордером, всегда пожалуйста, — Юкио, старался смотреть прямо во всевидящие глаза.       Рьюга, снова поклонившись, молча покинул кабинет.       — Что-то на тебе лица нет, — Кей встречал своей привычной нахальной улыбочкой со стаканом коньяка в руке. Он давно уже облюбовал бар и мог брать оттуда выпивку при одном единственном условии: не нажираться как свинья. — Чего стряслось? Модель фоткаться не захотела?       — Ко мне приходили, — ответил Юкио. — Якобы из полиции. Следователь, который занимается делом твоего… «хозяина».       От неприятного слова во рту остался горький осадок.       — Рьюга? — спросил Кей.       — Да.       — А, случаем, шрама от пули в мочке уха у него не было?       Судорожно вспоминая, Юкио корил себя за то, что не смог рассмотреть собеседника получше. Весь этот разговор совершенно выбил из колеи.       — Не было, кажется.       — Шрам приметный. Тебе как фотографу точно бросился бы в глаза. Значит… Следователь был таким милашкой с черным ежиком на башке, строгим взглядом и в пиджаке, который ему как будто на размер меньше?       Юкио кивнул.       — Да, похож. Но вот милашкой я бы его точно не назвал.       — Не ревнуй, герой, — засмеялся Кей. — Ладно. Этому можно доверять. Он телефончик не оставил?       Юкио протянул визитку. Несмотря на то что Кей решился связаться с этим следователем, сомнения донимали. Внутренний голос рьяно протестовал, но ничего другого не оставалось. Кей знал, что делал. Он знал то, что неведомо Юкио, другую сторону жизни. Их миры, разделенные невидимой гранью, слишком разные.       «Что же тебе пришлось пережить, Кей?»       Неприятное ощущение. Где жалость — там всегда рядом чувство собственного превосходства. Юкио гнал его от себя, хотя на смену приходило стойкое желание оберегать и защищать. Показать Кею другой мир, в котором нет всей этой грязи. В котором не надо выживать и каждый день выгрызать себе нишу. В котором любят не тело, не характер, а просто тебя. Любого. Быть может, тогда и сам Кей изменится.       — Эй, герой, — его лицо опять оказалось близко, а пальцы коснулись шеи, ослабляя воротник рубашки. — Не спи, ты еще нужен миру. Дай-ка свой мобильник. Хочу послушать, что мне там напоет очаровашка Рьюга.       — Кей, скажи… — Юкио шепнул в его губы. — Что значит «хозяин»?       Кей удивленно приподнял бровь.       — То и значит. Как у любой вещи, есть хозяин. Как ты сейчас. Но ты мной не пользуешься. В этот раз у меня хозяин-натурал, да?       — Я прошу тебя…       — Да-да, мы договорились, я свободен. Просто шучу, — ухмыльнулся Кей и, получив в руки мобильник, отправился наверх. Оставшись наедине с собой, Юкио опустился на диван и закрыл лицо руками.       В комнате-студии был отличный балкончик. Именно туда Кей и зашел, закрыл за собой дверь, — не желая вводить в курс дела наивного героя. Набрал номер следователя. Час был, конечно, не рабочий, но Рьюга всегда ставил дело выше семьи. Линия протяжных гудков прервалась и на другом конце послышалось сонное:       — Алло.       — Рьюга-сенсей, вам доставка сладкого.       — Какого, к черту, сладкого?       — Как «какого»? Меня, конечно!       — Чертяка, — буркнул Рьюга, вздыхая. — Что, решился выйти на связь? Так и знал, что ты около этого блондинчика вертишься.       Еще бы он не знал. Золотое правило: искать Кея рядом с богатеньким и симпатичным клиентом.       — Как около такого не вертеться? — Закурив, Кей выпустил дым в холодный, вечерний воздух. — Что там наш порнолюб?       Рьюга на том конце тоже щелкал зажигалкой.       — Нашли мы все. Даже труп в бетоне обнаружили.       — Значит, я больше не нужен?       — Сиди, не рыпайся. Адвокаты клещами вцепились, вытащить его собираются. Сам понимаешь, если он выйдет…       Кей вздохнул. Пора бы уже смириться со своей судьбой, перестать подставлять голову Юкио. И без того мало идиотов, способных верить, что в тумане будущего спрятано призрачное счастье. Будущее — иллюзия. Есть лишь настоящее, которое имеет поганое свойство: не оправдывать возложенных в прошлом надежд.       — Ты по-прежнему ключ к этому делу, — шепотом произнес Рьюга.       — Я понял. Постараюсь дожить до суда, — Кей усмехнулся. Скрыть страх оказалось непросто. Казалось бы, чего бояться? Терять давно уже нечего. Просто Кей почувствовал вкус другой жизни. С Юкио легко, пусть иногда он раздражает своей правильностью. От него не хочется уходить. Но и продолжать эту игру становится бессмысленно и опасно. Из двух зол ни одно не казалось меньшим.       — Кстати, заседание будет закрытым. Твою семью поднимать не будут.       — Вот и отлично.       — Интересного клиента ты обрабатываешь, — голос следователя на том конце скрипнул от неловкого смешка. — До последнего на своем стоял. Даже обыска не испугался.       — Ну да, тот еще «клиент», — улыбнулся Кей. Понизив голос, он выдохнул в трубку как можно соблазнительней: — Увидимся, Рьюга-сенсей.       — Чтоб тебя… — шикнул следователь. Послышалось, будто что-то упало, а затем полетели короткие гудки.       Стянув галстук, Юкио взял со стола стакан, в котором еще оставалось немного коньяка. Выпил, почти не почувствовав обжигающей горечи. За то время, пока Кей живет с ним, он уже успел привыкнуть к ней, и алкоголь был без надобности. Кей сам кружил голову похлеще сакэ, а похмелье от его колких фраз было в разы ужаснее. Прикрыв глаза, Юкио расстегнул рубашку. Легкие прикосновения Кея оставили на шее пламенные узоры, его снова хотелось. Невыносимая пытка — любить вот так, метаться в агонии, отравляя самого себя…       Кей спустился, вернул телефон.       — Что тебе сказал этот следователь?       — Что дело скоро закроют.       — Наконец-то.       — Да, недолго тебе осталось потерпеть меня, герой.       Но в очередной усмешке Кея проскользнула доля грусти. И Юкио вдруг понял, в чем дело.       — Оставайся у меня, — улыбнулся он. — Насовсем.       — Серьезно? — Кей вернул себе наглую улыбку, и Юкио едва не застонал. Пытка, настоящая пытка, но нужно ее пережить, и…       — Что, значит, и клиентов водить сюда можно?       Юкио опешил.       — К-каких клиентов?       — Мужиков с толстыми кошельками. Не волнуйся, трахаться я с ними буду исключительно в гостиной. Тут удобный диванчик…       — Кей! Прекрати.       — Почему?       — Ты больше никому не принадлежишь, нет «Кукольного дома», Ангелика-сан дала тебе работу. Ты свободен. Тебе больше незачем заниматься этим…       — Да, свободен. Что если я хочу этим заниматься? Таков мой выбор. Не нравится?       — По-твоему, возвращаться к прошлой жизни — это свобода?       — А что вообще такое — твоя свобода? — прорычал Кей. В его глазах мелькнула живая искорка, искорка гнева. — Каким свободным себя ни мни, ты все равно в кабале: у денег, работы, общества, семьи, морали. Да я всю жизнь искал ее, эту свободу, пока не понял, что она призрак. Призрак, который с ума людей сводит. Преследует каждого в отдельности и держит власть над толпой, нашептывает, что может воплотиться. И, если уж на то пошло, убегать от себя — тоже значит быть в кабале. Ты мне моралей не читай, герой. Просто подумай как следует и ответь на вопрос. Буду ли я такой тебе нужен?       Не похоже, что все это — очередная издевка и Кей лишний раз наслаждается растерянностью на его лице. Но ощущение, словно нож к горлу приставили. Юкио вспомнил кабинку туалета, потное, обрюзгшее тело, руки-лапы на смуглой коже. И что если такой кабинкой станет его дом?.. Мысли сливались в единый неразличимый гул, оседали в висках. А Кей не отводил выжидающего взгляда.       — Мне все равно, — выдавил Юкио ответ. — Оставайся.       Нависшая тишина казалась осязаемой. Даже секундная стрелка на часах не двигалась. Юкио не слышал собственного сердца, хотя чувствовал, что оно трепыхалось в ожидании холодного, как клинок, вердикта. Но Кей молчал.       — Черт с тобой, — фыркнул он наконец и хлопнул Юкио по плечу. — Смотри, не пожалей о своих словах, герой. ***       Ангелика за последние дни вымоталась как за полгода работы без выходных. После разговора с Юкио на душе было неспокойно. Измученный Кей виделся ночами во сне. Утром она всегда резко просыпалась, что уже стало беспокоить Рихарда. Долго так продолжаться не могло — любовника надо вызволять из загребущих лап Ноды, и как можно скорее.       Скорее всего, он просто врал, оборачивая ситуацию в свою пользу. Тем более сам же признался, что любит Кея… Вдруг удерживает его, как Клегг Миранду*. На что был способен этот «гениальный» фотограф — одному черту известно. Не в правилах Ангелики сдавать позиции. Надо было тайком увезти Кея подальше от всех этих клиентов. Мешало лишь присутствие Рихарда, большую часть времени работавшего вместе с ней. Смотреть на мужа было тошно: худой, погасший, бесполезный… Как бы холоден ни был Кей, он с легкостью восполнял градусы страсти в постели. От одного сближения с ним, от одного поцелуя кровь начинала закипать. Да что там — от одной мысли… Возникший из ниоткуда и сразу встрявший между ними Юкио только усиливал эти чувства. Ангелика не могла представить их вместе — Кея и Юкио. И вообще подобные отношения между нормальными с виду мужчинами. Да, среди ее моделей были геи, но их легко распознать, по крайней мере, Ангелике хватало простого взгляда на кастинге. Но Кей не такой. Ни во взгляде, ни в жестах ничто не выдавало в нем гомосексуальности. От Юкио веяло морозным духом Канады, смешанным с ароматом согревающего японского сакэ, — не иначе как облагороженный цивилизацией самурай эпохи Мэйдзи*, окруженный девушками, будто сакура лепестками. Что могло вообще свести его с Кеем? Конечно, возможно, они всего лишь друзья, но куда сильнее верилось в то, что все это похищение — нелепый спектакль для единственного зрителя. Поэтому следовало найти возможность и выхватить Кея из рук раздражающего конкурента.       Узнав адрес Юкио, Ангелика ждала подходящего момента. Рихард, как специально, был постоянно рядом. Наконец, шанс выпал. Муж уехал к костюмерам на расчет сметы к показу, и Ангелика, как только отъехала его машина, вылетела к своей, одним движением завела мотор. Юкио жил за городом, но в обеденное время трасса почти пуста; сам он наверняка в агентстве, а значит, Кей должен быть один сейчас, если, конечно, к нему не приставили каких-нибудь суровых охранников. Едва Ангелика тронулась с места, ей стало совершенно все равно. Любой ценой увидеться с Кеем — единственная цель. И разделявшие их километры казались сущим пустяком.       Что больше всего раздражало в Японии, так это адресная система. Черт ногу сломит в обозначениях районов, улиц, домов, и даже несмотря на то, что Ясуко все подробно объяснила, Ангелика нашла дом Юкио с третьего раза. Спасибо, подсказал кто-то из местных. Остановившись, она разглядела небольшую табличку на низких воротах с каллиграфически выведенным «Нода». Ничем не примечательный двухэтажный серый домик, с маленьким садом и широким крыльцом. Ангелика нажала кнопку интеркома, ждала, прислушивалась, но ничего, кроме шуршания голых веток от ветра, не было. Вдруг без ответа ворота распахнулись, она подбежала к двери, но вздрогнула, когда створка внезапно перед ней открылась.       — Какого хера ты сюда приехала? — на пороге стоял Кей, растрепанный и немного сонный, в боксерах и чужой распахнутой рубашке. — Напугала до чертиков.       — К тебе… вырвалась почти… Кей, — Ангелика потеряла голову, увидев его. Захлопнув за собой дверь, кинулась в его объятия, как мотылек в пламя. — Кей, мальчик мой. Я так хотела тебя увидеть…       Она целовала его лицо, не в силах остановиться: щеки, лоб, губы, — спускалась к шее, гладила по груди; забираясь под рубашку, слегка царапала спину. Вот он, ее мальчик, живой, вполне цветущий и такой горячий. О, эта встреча стоила бы даже развода с Рихардом.       — Небось этот Юкио тебя позвал, адрес дал…       — Нет, я сама… Я так ждала, когда смогу вырваться и увидеть тебя.       — Увидела? — Кей мягко отстранил ее от себя. — Все?       — Как ты себя чувствуешь?       — Здоров как никогда. Что-то еще?       — Да, у меня к тебе дело.       Кей пригласил в дом, провел к себе в комнату, указал на кровать. Сам подошел к окну, привычно берясь за сигареты.       — Давай, как в постели, без прелюдий.       Ангелика окинула его взглядом. Даже в горле пересохло от жгучего желания, разгоревшегося при виде такого милого, совершенно домашнего Кея.       — Помнишь, ты дал согласие работать на меня?       Он кивнул.       — Я предлагаю тебе прямо сейчас подписать контракт, раз с тобой все в порядке. Кей, я знаю, у тебя какие-то опасные дела с полицией из-за того похищения, пожара, но… Если ты станешь моей моделью официально, я смогу обеспечить тебя проживанием в номере «люкс» и охраной. Первоклассной охраной. Я все обдумала: для тебя этот вариант лучший. Ведь так? Куда приятнее, чем отсиживаться в этом захолустье.       — Давай ты не будешь за меня решать, что мне лучше, — выдохнул Кей так спокойно, словно кофе предложил. Даже капли недовольства не проскользнуло. И еще неизвестно, в каком из случаев звучит больнее.       — Нода переманил тебя к себе?       — В смысле?       — Предложил стать моделью у него в агентстве? Или… есть еще какой-то смысл? — Ангелика посмотрела на фото в комнате, и фыркнув, отвернулась.       — Охереть. У него, оказывается, свое агентство. Я-то думал, он работает на тебя… — Кей рассмеялся в голос.       — Постой, так ты даже не знал?       — Нет, он не говорил ничего. Я о нем вообще, кроме имени и того, что он наивный придурок, ничего не знаю.       — Кей, — почувствовав проблеск надежды, Ангелика заговорила мягче, поднялась, подошла к нему и, забрав сигарету, затянулась сама. — Я прошу тебя. Нет, умоляю. Подумай. Не отказывайся от моего предложения сразу.       — А что мне за это будет? — он запустил пальцы в волосы. От одного ощущения можно сойти с ума.       — Все, что захочешь. Если ты выступишь как моя модель на предстоящем дефиле рождественской коллекции, я сделаю все для тебя. Даже с мужем разведусь по одному твоему слову. Только надо будет тайком сделать тебе портфолио. Контракт оформлен передним числом, осталось поставить один твой инкан*. А вот портфолио у работающей модели нет.       — Я еще не сказал, что окончательно решил на тебя работать. Размечталась, — усмехнулся Кей. — Что еще за портфолио?       — Что-то вроде альбома с фотографиями. Естественно, профессионально поставленными, а не просто так.       — Вот как… Тогда у меня будет условие.       — Какое? — Ангелика провела носом по его шее, вдыхая запах его тела. Запах самого желанного на земле человека, ее личного безумия.       — Пусть это самое портфолио сделает Юкио.       — Черт с ним, пусть сделает.       Кей хмыкнул.       — Что-то ты быстро согласилась.       Ангелика отстранилась, отводя взгляд.       — Если честно, я должна ему. И немало. За твой выкуп.       Последняя затяжка, и она затушила сигарету в стоящей на подоконнике банке из-под кофе, служившей Кею пепельницей. Не хотелось бы, чтобы между ними возникли недомолвки — это прерогатива супружеской жизни. Она рассказала Кею начистоту все, даже то, что узнала из сплетен, пока искала адрес Ноды: будто он продал квартиру, машину и даже поставил агентство под угрозу ради этого выкупа.       — Звучит бредово. Очень в его стиле, — Кей улыбнулся. Сделал это так искренне и нежно, почти как на фото, что показывал Нода. Ангелика взревновала к проклятому фотографу.       — Кстати, если говорить о деньгах, — мягкая улыбка тут же сменилась наглой и страстной, — то я, оказывается, на мели. Ты же перевела всю сумму с моей карточки? Может, сочтем эту встречу за свидание?       Ангелика почувствовала, как его руки скользнули вдоль спины и остановились на ягодицах, чтобы бесцеремонно их сжать.       — С ума сошел? Прямо здесь?       — А что нам мешает? Здесь же просторная кровать — все условия.       — Я сейчас, вообще-то, словно разведчик на вражеской территории, — Ангелика упиралась ладонями ему в грудь, поглаживая по смуглой коже. — Тебе это хоть о чем-то говорит?       — Да. Говорит, что на вражеской территории секс гораздо горячее. — На щеках Кея появились ямочки. — Брось, из этого героя враг, как из меня девственник.       Ангелика могла противостоять чему угодно, только не его соблазнительной улыбке и не мягким губам, что доводили до исступления. Не рукам, что знали ее тело лучшее ее самой. Действительно, настоящим врагом был вовсе не Нода.       — Кей, пожалуйста… — Ангелика собиралась его остановить, но это шло вразрез с желанием. Расстегнув блузку, Кей коснулся губами оголившегося плеча и стал настойчиво продвигаться к кровати. Уперевшись в край, Ангелика сама рухнула на мягкий матрас. Как же сильно скучала она по тяжести тела Кея, такого горячего, что под ним можно сгореть до тла. В страстном шепоте она не сразу разобрала, что он говорил о цене. К черту, заплатит. Заплатит столько, сколько он скажет, только пусть продолжает то, что начал. Пусть льнет к груди, словно обделенный материнской любовью мальчик, пусть задирает и мнет идеально отглаженную юбку, пусть стягивает кружевное белье, чтобы проникнуть в нее, заполнить до отказа, войти резко, до сладкой боли, заставить тело сжаться от напряжения, а губы — раскрыться в полном наслаждения крике.       Какой же мелочью становились все проблемы рядом с ним. И то, где она сейчас, и то, что разрывается в отброшенной сумке мобильник, и то, что утекают сквозь пальцы минуты, грозившие скорым возвращением хозяина дома. Наверное, будь с ней рядом любой другой мужчина, она не потеряла бы рассудок, но Кей… Кей… Он стал ее миром. Широко раздвинув ноги, Ангелика принимала его, прижимала к себе, разрисовывая спину алыми линиями царапин, хотя стянутый с плеч пиджак сковывал руки. Она стольким пожертвовала ради Кея, даже сломала собственную гордость и потому имела право сполна насладиться им. До хрипоты сорванного криком горла. До гула в висках от часто бьющегося пульса. До трепета тела в экстазе. Зажав Кея ногами, Ангелика вскрикнула, изогнулась и застыла, чувствуя, как внизу живота разливается приятное тепло. Не отпуская друг друга, они расслабленно растянулись на постели. Кей лежал рядом, умиротворенно улыбаясь, и казался совсем мальчишкой. Ангелика невольно подумала о том, какие красивые у него были бы дети… Жаль, что она не сможет подарить ему такого же очаровательного голубоглазого малыша.       — Я дома, — вяло и тихо произнес вошедший в прихожую Юкио. Сегодня его, похоже, не встретят.       Чудом удалось выбраться пораньше — менеджер Широ любезно подвезла до самых ворот. В глаза сразу бросился знакомый автомобиль, сложно не заметить ярко-красную ауди. И в прихожей висело женское пальто.       Юкио прошел на кухню, поставил пакеты.       Со второго этажа послышался протяжный стон.       Выходит, началось? А кто-то говорил, что не собирается видеться с Ангеликой. Не то, что видеться, даже предупреждать о своем побеге из больницы не думал.       Впрочем, Юкио сам виноват. Сам согласился, хотя знал, чего ждать.       На лестнице послышались шаги, Юкио скрылся в темноте кухни. Они вышли вместе, и Кей, наспех одетый, натягивал на себя куртку, из-под которой торчали углы знакомой рубашки.       Его рубашки.       Юкио чуть не кинулся следом, какая-то сила удержала на месте. Застыв у окна, смотрел, как они целовались. Кей и Ангелика стояли так, словно специально хотели показаться — чтобы Юкио видел, как Ангелика шире открывает рот и прикрывает от удовольствия глаза, а Кей сильнее прижимает ее к себе, запустив руку под пальто. Он будто чувствовал намертво прикованный взгляд и позволял наслаждаться зрелищем в полной мере.       А вдруг в следующий миг Кей нырнет в красную ауди? Юкио дернулся, но не смог сдвинуться. Ноги не слушались.       «Неужели все?»       Ангелика, сунув Кею в карман несколько купюр, села в машину, он махнул ей рукой и, развернувшись, направился обратно к дому.       Юкио сполз по стене вниз.       — О, герой! Уже вернулся, — Кей подкрался почти неслышно, забрался в открытое окно и спрыгнул на пол рядом. — Быстро сегодня. Отлично, у меня дело есть. Эй, тебе плохо, что ли?       Юкио помотал головой, поднимаясь.       — Не хотел мешать просто.       — Да ты и не помешал бы.       — Не собираешься уйти с ней? — голос предательски дрогнул.       — А что, было похоже, что я ухожу? Расслабься, герой. Я же сказал, меня все устраивает.       Легче не стало.       — Что за дело?       — Расскажу за ужином, — сняв куртку, Кей подмигнул ему.       Но ноющую в сердце боль унять не получилось. Весь вечер словно в тумане, Юкио с трудом понимал, что говорит Кей. Перед глазами картина его страстного прощания с Ангеликой — и каждая новая фраза звучала как издевательство.       Что ж, Юкио не отказывался от своих слов. Пусть так.       Каким бы ни был выбор Кея, он поддержит его. Даже если придется подписаться на двойное самоубийство.