Жизнь все равно идет по кругу. Какой смысл праздновать очередной виток?
— Очухивайся давай. Воздуха лишили, Митсу машинально втянул носом воду и от боли распахнул глаза, застучал по руке, сжимавшей волосы на затылке. Его потянули наверх, где наконец-то можно дышать. — Живой, вот и хорошо. Приходи в себя. Никакого порошка, пока не осуществишь одно дело. — Тебя Рёма прислал? Мужчина поморщился. Непростой, птица высокого полета: полноватый, при костюме, с кейсом в руках. Митсу пару раз видел его с Рёмой, когда восстанавливался «Кукольный дом». Похоже, зря сфамильярничал, хотя откуда мог знать, кому пришло в голову его окунуть. Клиент давно ушел, Митсу снова продрых после того, как нанюхался. Без Рёмы приходилось заправляться всяким дерьмом без контроля. Что же за хмырь перед ним? Смотрел так, будто сейчас сблюет. Митсу опустил глаза: ничего кроме порванных черных чулок на нем не было, и тушь черными разводами осталась на лице и ладонях. — Да. Он поручает тебе важное задание. — Мне? Рёма? — Митсу оперся о раковину, ноги задрожали. Сам Рёма, человек, под бок к которому хотелось попасть, едва он впервые появился и позарился на Нитёмэ, поручал ему… От одной этой мысли можно кончить! Мужчина снова скривился, качая головой. Думал, что Митсу очередной дурак из кучки потаскунов, прилепившихся ради легких денег? О нет, он не знал Митсу, не знал, что ради Рёмы он сделает что угодно. Живот себе вскроет, если потребуется. — Сядь и выслушай, — мужчина вышел из ванной, указал на разобранный диван. — И трусы хотя бы надень. Митсу послушался. — Ты знаешь, что Рёма в тюрьме? Хорошо. Надежды почти нет, при лучшем раскладе его упекут до конца жизни где-нибудь на Хоккайдо. Знаешь, почему он оказался в таком положении? Митсу сглотнул. Разве мог он предположить, что Кей притащит за собой огромный и вонючий хвост?! И чего его внезапно понесло к Рёме, ведь когда Митсу поймал его на мосту, он раскусил истинный мотив и, как всегда, вильнув хвостом на прощание, испарился. Неужели, выгнали из моделей и он искал лазейки к старой жизни? Но на кой черт тогда полицаи? Митсу не понимал. — Вижу, знаешь, — мужчина достал из кейса записку с инканом в верхнем углу. Инканом Рёмы, несомненно. — Это тебе. Прочти внимательно, запомни и сожги, чтоб ни следа не осталось. Пробежав по строкам, Митсу смял лист. Отказаться он не мог, просьба Рёмы почти священна. Он, правда, больше по девочкам, но стоило нарядиться в платье… Потому последнее время Митсу почти не выходил из образа. Сияющие глаза любимого мужчины стоили любых жертв. И если то, что он сделает, хоть как-то поможет или отомстит за муки Рёмы в тюрьме, Митсу ни перед чем не остановится. — А второй актер? — Позвонишь агенту, его привезут. Они пока скрываются, — На диван упала увесистая пачка денег. — Вот, на расходы. Трать с умом, тогда твоя доля будет в два раза больше. — Я понял. — Флешку с видео передашь моему человеку. На обороте есть номер. — А если… — Что если? Митсу боялся провалиться в самом начале. — Если он опять копов приведет? — Большой мальчик, сам разберешься и заметешь следы. — Хорошо… — Митсу крепче сжал записку, пахнувшую Рёмой, его телом. — Адрес и лекарство для актера получишь, как выманишь парня на себя. — А камера? — Будет на месте. Держи, для связи, — мужчина кинул в руки сотовый. — Каждое твое слово и действие будет передаваться Рёме. Понял? Митсу кивнул. Мужчина ушел, и он снова развернул записку, вчитался в задание. Не просто отомстить. Стать на место Рёмы и снять лучшее видео. Последнее в жизни Кея.***
Будильник еще не звонил. Кей спал, заграбастав под себя подушку, прижавшись к ней щекой. Что бы ему ни снилось, оно прекрасно уже потому, что заставляло его улыбаться. О Рёме забыли, как о страшном сне, напоминали одни повестки в суд, хотя Юкио и говорить-то нечего. Зато стоило бы поблагодарить… После произошедшего искра между ним и Кеем вспыхнула до стихийного пламени. Когда они оказывались в постели, никто не мог предсказать исход. В прелюдиях разгоралась самая настоящая война — с переменным успехом, но всякий раз секс выходил невероятным. Оказываясь сверху, Кей становился заметно нежнее. Он ни за что не признался бы в этом, да и не нужно, Юкио замечал перемены и радовался им в себе. Он притронулся поцелуем к плечу, соблазнительно открытому из-под одеяла. — И тебе утречка, герой, — Кей вытянулся, как кот, отбросил в сторону подушку. — Спи, шести же нет. — Нахер. Все равно Неко-чан сейчас вызванивать начнет. Запасной будильник, блин. Он сел на бедра, погладил по бокам. Юкио поймал его руки, прижал к губам. Секунда, и Кей упорхнул, стал возиться с футляром, в котором лежала гитара. Давно не брал ее в руки… Хотелось послушать, что у него сейчас на душе, но Кей достал пакетик, тонкую бумагу и вернулся на место. — Ты же говорил, что завязал. — Мало ли, что я говорил. Разве выживешь в спортзале без «допинга»? — он свернул самокрутку, закурил. — Не хочешь еще разок попытать счастья? — Нам же на работу. — Ну и что? Кто заметит, что тебе чуть лучше, чем остальным? Скажешь, что тебя отлично отодрали, и все. Не соврешь. Не соврет. А усыпанная засосами спина послужит отличным доказательством. Кей выдохнул дым в лицо. — Эй! — А нефиг сидеть с неземной миной! — Ну прости, что когда думаю о тебе, у меня неземная мина. — Зачем думать, когда я тут? Горько-сладкие, именно такие у Кея губы, такой его вкус. Всегда, после сигарет — особенно. И капли пота, которые Юкио слизывал с его кожи, и сперма — горько-сладкие. И любовь к нему тоже. Юкио взял сигарету, затянулся. Голова не закружилась, но появилось легкое, хмельное помутнение, блюр с высокой цветовой контрастностью. Единственный в фокусе — Кей, яркий, как при вспышке. Ближе. Его глаза, губы… Снова дым. Затяжка. Его член упирается в живот, кожа к коже, казалось от трения легко вспыхнуть и сгореть за мгновение, как спичка. Его язык скользнул по шее. От влажной дорожки вдоль сонной артерии морозным узором расходился холод. И смазка по телу — размазать, обхватить член Кея, гладить, ощущать сквозь тонкую кожу ток крови по сосудам. И сходить с ума, ведь он стонет, что играет на своей гитаре, — по клеточке перебирая все существо Юкио. Его рука тоже легла на член, и синхронно, в единый ритм, как два музыканта, но оба норовят уйти в соло. Почти край, один шаг и сорвешься, но нет — ждать, терпеть, прижиматься губами к его груди и впитывать каждый удар его сердца в себя. Выкурить из его руки — последняя затяжка, чуть не опалившая кончик носа. И вместе с дымом отпустить себя до полного расслабления, до горячих перемешавшихся брызг. В фокусе теперь ладонь, его язык между пальцев. Голова все же закружилась, захотелось лечь, но вместо кровати — плот в открытом море. Качает, штормит, и только капитан Кей гордо сидит на нем, тушит самокрутку в пепельнице. Опускает взгляд с горизонта на Юкио — ненадежную опору и чертовски неважный руль. Даже голову повернуть не осталось сил. Звонок. — Да, Неко-чан. Хорошо. Всегда готов, ты же знаешь. Реальность понемногу возвращалась, но плеск волн стоял в ушах. — Живой? — Кей улыбнулся и, наклонившись, лизнул губы. Юкио тут же присосался к его острому язычку. — Вижу, что живой, — выдохнул он, отстранившись. — Некодзава скоро заедет. Заодно тебя подкинем. — Сейчас. Встаю. Кея ничто не выдавало, разве что походка чуть более медленная и расслабленная. По какому же тонкому льду они ходили. Узнай полиция про содержимое гитарного футляра, они бы оба оказались за решеткой. До Юкио резко дошло, но тут же схлынуло, потому что Кей одевался. Незастегнутая шелковая рубашка, брюки по форме стройных ног. Босиком, и с растрепанными волосами, он выглядел точно сбегающий любовник. Может, из-за травки, а может, из-за крайне сексуального образа Кея, но в паху снова началось шевеление. Юкио поднялся и тоже начал одеваться, надеясь, что отпустит. — Я, наверное, сам. — За руль? Смотри, попадешься, я тебя вытаскивать не стану. — Значит, бросишь меня в беде? — Легко. Брошу, прикарманю твой домик, продам его и укачу в Штаты с новым мужиком, — смеясь, Кей обнял, и шелк мягко скользнул по шее. — Ты готов или нет? — Я бы умер без тебя. — Ты чего? — Задохнулся бы от горя в камере… — Герой, не прижимайся. Неко-чан нас обоих пришпилит за эти вещи. Мне же на кастинг. — Знаю. Но я умру… — Вот же ты чудной, когда обкуренный. Если Неко-чан меня четвертует, больше травки не дам. Не трись ты об меня! Но Юкио не мог остановиться, колено Кея упиралось между ног, и за расстегнутыми брюками все пылало. Сигнал автомобиля. — Блядь… Неко-чан… уже? — Не отпущу, — Юкио всосался в его шею, зажал кожу зубами, заставив Кея вскрикнуть низко, гитарной струной в затяжном колебании. Сигнал повторился. — Хватит, пойдем. Шевели булками, герой. Наваждение схлынуло не до конца. Приведя себя в должный вид, они вышли вместе, встречая недовольный взгляд Некодзавы. — Номер двадцать семь, просим пройти в зал. — Давай, — Некодзава хлопнула по спине и закусила ноготь на большом пальце. Она всегда так делала, когда сильно волновалась. Кей вошел в конференц-зал, сел на стул в центре перед людьми, бурно обсуждавшими номер двадцать шесть. Ждал, пока они поднимут глаза и воцарится тишина. Кастинги похожи друг на друга, вряд ли этот станет исключением. Везде сразу начинали рассматривать со всех сторон щекочущими, раздевающими взглядами. Присутствующие женщины почти синхронно откинулись к спинкам кресел, мужчины заметно напряглись, кроме одного, с едва заметной улыбкой разглядывавшего губы. Кей улыбнулся ему в ответ. «Думаешь, как хорошо я умею отсасывать, мудак?» Дежурные вопросы, скорее ритуал вежливости с кивками-поклонами и длинными официальными формулами. Пара слов о скандале на тв, об ориентации, как будто руководителей мобильной компании она всерьез волновала. Однако глаза женщин заблестели, стоило намекнуть, что Кей не стопроцентный гей. — Ну что? — вскочила с места Некодзава, когда он вышел. — Объявят через полчаса. Сказали всем подождать. Ничего нового не объявили, Кей понял, что прошел, едва оказался в зале. Счастью Неко-чан не было предела, даже разрешила покурить перед очередным кастингом, запланированным сегодня. По щелчку — новогодняя реклама сотовых в кармане. Кей не удивлялся ни проигрышам, ни выигрышам, наслаждался процессом, насколько мог, особенно, когда встречал бывших клиентов и их лица вытягивались в удивлении. Однажды и это наскучит… От модельной мишуры рябило в глазах. Дни проносились, не успеваешь голову к подушке приткнуть, а их распорядок мчал намного вперед. Жизнь «вечно заранее». Октябрь едва миновал первую декаду, а ты живешь Новым годом и новогодними съемками. Появляется декабрь на календаре, и тебя уносит в весну. Зима не успевает закончиться — приходится примерять плавки и стараться не покрыться гусиной кожей, максимально расслабленно развалившись у бассейна. Летом, наоборот, не задохнуться бы от жары в осенних и зимних шмотках. Жизнь модели сильно торопила обычный ход времени — единственный огромный минус, который Кей терпеть не мог. Пока растет сумма на счете, плевать. Мелочи. — Неко-чан, забери Юкио в конце дня, ладно? — Хорошо. Будешь в спортзале, я за ним заеду. А почему он сегодня без машины? — Проблемы с ней какие-то, — Кей сдержал смех, хотя Некодзава прожгла подозрением через зеркало заднего вида. — Я в подробности не вдавался. — Понятно. Кстати насчет Рёмы. Его приговорили к бессрочному пребыванию в тюрьме. Хотя я бы его казнила. — Почему? Она замолчала. Проехала светофор, потом продолжила. — Я видела записи… Помнишь, когда тебе пришлось на такси до агентства добираться. Тогда меня дотошно допрашивали, вплоть до медицинской карточки информацию подняли. И в ходе заседания я увидела… Меня чуть не стошнило. Кей, он монстр… Он же кожу с детей сдирал… — Жаль, что Рёма не попался мне лет пять назад. — Если ты шутишь, то не смешно! Кей не шутил. После смерти Хикаро, он бы пошел за Рёмой не задумываясь. Рик приучил к пыткам и унижениям, да и под наркотой не пришлось бы реветь от боли. Красивый исход — стать мальчиком для снаффа. Скорее всего, Рёма для того его и искал. Поздновато решил покуситься на его душу. Сейчас все иначе. — Шучу я, шучу, — пришлось прогнуться под Некодзаву. Ей не нужно понимать. — Слушай, Кей, — она притормозила, — сколько еще таких, как Рёма? — Дохрена. Я вряд ли совру, если скажу, что перетрахался с половиной Токио. Разве что не все записывали свои грешки на видео. — Надеюсь, коллеги по цеху из зависти искать компромат не полезут. — Не думаю. Вроде у нас нет особой конкуренции, как у девчонок. — Я к тому, что… — Как на прошлогоднем рождественском показе не будет, не переживай, Неко-чан. Рёма не велика сошка. Мстить за него некому. — Поверю на слово. — Если я буду кому-то нужен, то только по уши влюбленным бывшим клиентам. — Ничего. С ними справимся. Продвинем тебя выше, — Некодзава улыбнулась, дав по газам. — А уж толпа разъяренных фанаток не полиция. Любого раздерут без церемоний. — О! Жду не дождусь, когда стану неприкосновенной персоной, — усмехнулся Кей. Судя по рейтингам, ждать осталось недолго. — Как прошел день? Стандартный вопрос, Юкио начинал с него почти каждый вечер, когда удавалось ужинать вместе. Кей стащил ломтик соленой семги, оставив рис и нори на тарелке. — Да ничего особенного. Прошел очередные кастинги и чуть не сдох на беговой дорожке. — Некодзава сказала, что собеседования для тебя стали строже. — Не заметил. Правда, добавилось расспросов про ориентацию и отношение к сексу. Причем задают их так чопорно. Никогда не понимал церемоний вежливости. Юкио поставил две тарелки с разогретой пастой и покосился на «голое» сашими без рыбы. — Почему? Кей пожал плечами. — Наверное, потому что в борделе никто не церемонился. Всю жизнь быть отбросом, а теперь вдруг размениваться на всякие глупые мелочи, следить за интонацией и с поклоном отвечать: «Не бойтесь, я и с девушками трахаюсь» или «Не волнуйтесь, сифилис пока не подхватил». Комедия же. — Привыкай. С тобой обязаны считаться, и если вопросы тебя напрягают, скажи Некодзаве. Менеджер уладит любое недоразумение, это ее работа. — Вот как, учту, — Кей утащил последний кусочек семги. — Эй, а мне оставить? — Хм… — Кей замер с палочками в руках. — Я подумаю. А что у тебя сегодня нового? — Ничего. Просто чувствую себя паршиво. — Можем еще курнуть, если совсем хреново. — Не надо. Говорить о сегодняшнем разговоре с Сатору не хотелось. Хорошего в нем было мало, а Кей скорее всего примет ситуацию на свой счет. В том, что произошло на ток-шоу, до сих пор копались, строили версии далекие от реальности, по крайней мере от чувств Юкио к Кею. Комментариев никто не давал, но Сатору принял решение поставить точку, и сложно с ним не согласиться. Одно выбивало из колеи — эта точка скорее всего будет поставлена на карьере Юкио. Пост руководителя не играл особой роли, в большей мере он нужен для подобных конференций — выйти, показать себя, попозировать, договориться с людьми, ответить на вопросы, привлечь спонсоров. Как фотограф Юкио, конечно, ценнее и важнее для агентства. Агентства, у истоков которого стояла его сумасшедшая идея, когда-то навеянная кукольным образом Кея, чуждого темным улицам и вонючим барам. Агентства, в которое он вложил всего себя, которое он заслужил называть своим хотя бы отчасти. Ни поднимать тему снова, ни думать о ней никакого желания. Но однажды Юкио уже попытался избежать неприятного разговора, довел до очной ставки с Айко и чуть не потерял Кея. — Сегодня опять совещались полдня. Сатору подготовил почву для конференции, — начал он осторожно. Кей вроде бы слушал, не подавая виду, что заинтересован. — Она открытая, будем обсуждать выход на мировой рынок. Ответы заготовлены… И у меня появился шанс исправить то, что случилось на ток-шоу. — Понятно. — Обиделся? Он мог не говорить, прекрасно же понимал, что по сути «исправить ситуацию» означало отречься от него во всеуслышание. Стать предателем, неверным собственным словам, таким же, как покойный друг Кея… По сравнению с его поступком, выступление Юкио на публику — сущий пустяк, зато ощущение паршивей некуда. Все равно что перешагнуть через себя, через того, кто дорог больше жизни, выйти за черту, после которой не стать прежним. — С чего ты взял, что я должен обидеться? — Ну… выходит, я отрекусь от тебя перед всеми. — Ты большой и ответственный мальчик, сам разберешься как лучше. — Кей, я… — Я к тебе ничем не привязан, герой. Ты ко мне тоже. И на хозяина с рабом мы не тянем. Глупо обижаться друг на друга, разве нет? — Наверное. В его голосе улавливалась грусть. Да, они не тянули на хозяина и раба, но успели слишком прикипеть друг к другу. Пусть ничего после слов на конференции не изменится, но останется осадок в душе у них обоих. Юкио отложил палочки, накрыл ладонь Кея. От брошенной в ответ его усмешки немного полегчало. — Выключи свой щенячий взгляд. — Чего это он щенячий? — Поверь на слово профессионалу, — усмехнулся Кей, — я в любой скотине разбираюсь. — Иди к черту, профессионал, — Юкио взглянул на часы, и словно осенило. Стоило сказать в машине, когда были с Некодзавой, но после разговора с Сатору совершенно вылетело из головы. — Кей, ты сможешь четырнадцатого числа освободиться пораньше? — С чего вдруг? — Сюрприз. Кей ногой под столом пробирался от колена по бедру, выше, знал, как пытать, но Юкио не намерен сдаваться, даже если окажется снизу. — Могу представить, что за сюрприз. Ладно. Передам Неко-чан, скорректируем расписание.***
Пятница четырнадцатого числа была особенным днем. Первой датой в профайле Кея, на которую Юкио обратил внимание. Не исключено, что она фальшивка, но интуиция подсказывала — верна. Кею в этот день исполнится двадцать, хотелось сделать для него что-то невероятное. Запоминающееся на всю жизнь. Возможно, именно в тот день, двадцать лет назад, едва Кей появился на свет, их и связала невидимая ниточка, привела тернистым путем друг к другу. Что бы Кей ни говорил, как бы ни жалел о своем существовании, он наслаждался жизнью, ценил ее, пожалуй, больше, чем те, с кем судьба не обходилась столь жестоко. И он заслужил хотя бы вечер, полностью отданный ему одному. Однажды Юкио обязательно откроет Кею мир, но начать придется с малого. Юкио заранее забронировал места на катере, заказал ужин. Залив не океан, но он станет первым шагом большого пути к мечтам. Для начала к тем, что лежали в конверте и грели нагрудный карман. Юкио вытащил, проверил билеты на Индонезийские острова. Еле отвоевал себе и Кею кусочек отдыха, пару недель до сезона дождей у побережья, где они смогут вместе довольствоваться необъятным водным простором. Лететь, правда, немало… Если Кей откажется, так тому и быть, только тяга к приключениям в нем порой сильнее страха. В этом они похожи. В половине седьмого работа завершилась, Юкио собрал аппаратуру и написал Кею, хотел заехать за ним, но он ответил, что приедет сам. Спустившись на причал, Юкио взял кофе из автомата и сел на скамейку. Мост уже горел спектром цветов, набережная тонула в неоне, отраженном из воды. Стоило запомнить ракурс и обязательно сфотографировать Кея здесь на память о дне его совершеннолетия. Странно… живя с ним вместе, Юкио сейчас все равно волновался, будто на первом свидании. — Готово! Ждем! — махнули с катера. Юкио взглянул на часы. Совсем немного, и Кей появится здесь, можно будет крепко обнять его после длинного, насыщенного дня и наконец-то вручить подарок, прошептав: — С Днем рождения. — Поздравляю, — Неко-чан протянула небольшую коробочку, перетянутую золотистой лентой. — Спасибо. Кей покрутил ее в руках. Тяжеловата для своего размера. Не привык он как-то получать подарки, тем более не от клиентов, а просто потому что имел несчастье именно в этот промозглый осенний день появиться в гребаном мире. Весь день сегодня как подарок. Никакого напряга, снимали мерки для костюмов к грядущему Рождественскому показу, провели короткое интервью, в котором больше отвечала Неко-чан, поскольку вопросы касались нюансов бизнеса, а Кей не горел желанием в него вникать. Его продают, значит, все в норме. Однажды лоск спадет, а с ним и спрос, тогда он и подумает о бизнесе, если доживет, конечно. Оставался небольшой фотосет в парке Уэно, но Некодзава свернула на полпути. — Куда мы? Уэно в другой стороне. — Небольшой сюрприз. — Стоп, Неко-чан, давай без сюрпризов. Ты же обещала дать мне смотаться пораньше. — Смотаешься, обязательно. Не волнуйся. Привыкай уже, что у нас работают командой, в которой принято друг друга поздравлять. Ребята, свободные на сегодня, проявили инициативу, между прочим. Поэтому будь вежлив и удели часок ради корпоративного духа и собственного имиджа. — Специально речь готовила? Знала же, что мне будет влом. — Знала. Решай сам. Обидно будет, если старания пропадут зря. — Только ненадолго. А то меня вечером ждет еще один любитель сюрпризов. Некодзава улыбку сдержала, но шутку оценила. Очередной подарок ждал в караоке-баре, одном из сотен, раскиданных по Синдзюку. За всю жизнь, несмотря на то, что знал район, как родной, Кей ни разу в таких не бывал. Безумная яркость и освещенная сцена в центре бросались в глаза. Из отдельных, закрытых каморок доносились голоса, похожие на рев в стеклянный стакан. В крайнем зале сидели и ждали человек семь моделей и трое менеджеров, не сказать, что компания века и друзья на века, с ними Кей часто пересекался на кастингах, фотосетах и всяческих шоу. — Вот и именинник! Женская половина компании подскочила, все кинулись целовать, оставили помаду на щеках, вручили подарки. — Извини, нас собралось немного. Кто на выезде, кто в отпуске, но они тоже присоединяются с поздравлениями. — Ого… Спасибо. Странно видеть людей, с которыми и пересекался всего лишь несколько раз в жизни, такими радушными. Нашлись и те, кто привнес душок лицемерия, но общего впечатления они не испортили. Завтра в любом случае перевернутая с ног на голову жизнь станет на место, и сидящие за столом люди превратятся в жестоких и непримиримых соперников на подиуме, а пока лучше отпустить себя и насладиться чертовски приятным моментом. Кей никогда не праздновал дни рождения, понятия не имел что говорить и как себя вести, все было в новинку. Особенно усиленное внимание без намеков на секс. Со стороны они больше напоминали шумную группу друзей, собравшуюся выпить в пятничный вечер. За обычным разговором под тосты с шампанским перекусили отличным набэ*, Некодзава отмахивалась от микрофона как могла, наконец, сунула его в руки Кею. — Давай лучше ты споешь. — Не-не, я пас. Ни одной песни из списка не знаю. — А у Ямазаки*? — Ну, у него разве что одну. — Спой, пожалуйста. Кей отнекиваться не стал, взял микрофон, постарался абстрагироваться от шума, влиться в мелодию. «Прожить ее», — как учил Хикаро. Слова полились сами собой в нужном ритме. Кей не старался толком, да и голос отдавал хрипотцой после шампанского. В какой-то момент перестало существовать все, кроме музыки. Текст песни тоже превратился в звуки, в эмоции. В тихий плач, который Кей всегда ощущал внутри себя, едва прикасался к музыке в любом ее проявлении. Когда песня закончилась, тишина оглушила, правда, потом постепенно растаяла и вернула в кипящую жизнь. Кея встретили ошеломленные взгляды с робкими аплодисментами. — Прекрасно поешь, — послышалось со стороны. — Митсу! Официант расставил закуски на столе и кивнул. Не без труда в униформе можно было распознать бывшую проститутку-трансвестита. — Подрабатываешь? — Работаю. Вхожу в нормальную жизнь, так сказать. А у тебя праздник? — У Кея день рождения сегодня. Вы его друг? — поинтересовалась Неко-чан. — Вроде того. Кей возражать не стал, хотя какие они, к черту, друзья, даже подумать смешно. — Присоединитесь к нам? — С удовольствием, но … работа, — ответил Митсу. — Хотя если Кей не против, я бы тоже хотел его поздравить. Как будет время, подойдешь к бару, ладно? Кей представлял, как Митсу мог «поздравить», после того, как его больной на голову маньяк-покровитель отправился в бессрочное заключение. Не факт, что он слишком тесно связан с Рёмой, однако выручку с обучения мальцов точно имел. Как сильно его перекосит, если сказать, что ему к лицу форма официанта? Кей вернул микрофон девушкам и сел на место. С трудом отказался от следующей попытки спеть, спасло пришедшее от героя сообщение. Значит, освободился, будет ждать на набережной. И чего он задумал? Переместиться в прошлое, где они случайно пересеклись на мосту? Кей тогда видел его, ловил блики с объектива, но не стал подходить, несмотря на то, что хотел, что видел в глазах Юкио ответ. Будто внутри шепнуло что-то: «Еще не время», и пришлось ждать, пока он не появился в задымленной комнате «Кукольного дома» и не вытащил из огня. Герой, что с него взять. — Неко-чан, я сейчас, сгоняю до бара и поедем, ладно? — Уже? — но она кивнула, поняла. Возле барной стойки почти никого. Кей огляделся, нашел Митсу, вышедшего из комнаты в противоположном конце. Виляя бедрами, передвигаясь почти на цыпочках, он подплыл, кинул пустой поднос на стойку и громко крикнул бармену из-за шума и музыки: — Плесни две «отвертки»! — подмигнул. — За счет заведения. Поздравляю. — Спасибо. Неожиданно с твоей стороны. — И сколько же тебе стукнуло, если не секрет? — Двадцать. — Мне казалось, ты младше. Кей усмехнулся. — Нам ли не знать, как зыбка реальность. — Что верно, то верно, — Митсу опустил глаза на стакан. — Ты об этом поговорить хотел? — Не совсем. Если честно, хотел тебя поблагодарить, возле твоего агентства ошивался, искал, представляешь? Видишь, я наконец-то живу нормальной жизнью. — Чего раньше ею не жил? Хотя бы после Эйдзоку. — Сам знаешь, как сложно перестроиться. И выбраться оттуда, но как Рёму посадили, мой вопрос закрылся сам собой. Слава богам, я больше не должен выплачивать дикие проценты с прибыли, как в Нитё. Новые хозяева совсем не умеют вести бизнес, хотят лишь карманы набивать. Скоро вернутся опять к дешевым борделям, станут разносчиками всякой заразы. — Зачем ты мне рассказываешь? — Думал, тебе будет интересно. Вдруг однажды придется вернуться. — Совершеннолетние не в цене. — Ты молодо выглядишь. — Сочту за комплимент, — Кей взял стакан из рук Митсу. — Давай за тебя, за твой день рождения. — Сегодня я чертовски много за себя пью. Давай! — С Днем рождения! Кампай! Кей захлестнул коктейль в два глотка. Апельсиновый сок оказался ужасно кислым, он сморщился, но говорить ничего не стал, закусывать тоже. Взглянул на часы. Надо ехать к герою, а он уже немало выпил, циферблат слегка расплывался и приятно покачивало из стороны в сторону. Кей встал, качка заметно усилилась, он чуть не рухнул, сделав пару шагов, Митсу вовремя подхватил под руки. — О, брат, ты перебрал, да? Пойдем освежимся. «Не могло же так сильно пронять», — Кей хотел сказать, но язык словно привязали. С чего вдруг? Раньше после бутылки виски он был способен вести мотоцикл, а сейчас его собственные ноги не ведут после шампанского и коктейля. «Что-то не то…» — успел Кей подумать, прежде чем рой черных точек-мошек взметнулся перед глазами и поглотил пространство.