Не стоит жалеть, что все могло бы быть иначе. Нет истинно верного пути.
— Ах… Полегче… Полегче… ммм… Вышло спонтанно. Рождественский ужин, посидели в источнике, выпили теплого саке. Собирались лечь — хозяйка отеля выдала два раздельных футона. Просто поцеловались на ночь и… — Сейчас кончу… ммм… Юкио едва держался, колени дрожали. Член Кея входил до упора, из-за смазки внутри до неприличия громко хлюпало, спущенное юката терлось о живот и ниже. — А из тебя вышла бы отличная шлюха, — мурлыкал Кей у самого уха, не сбавляя темп. — Долго держишься, сладко стонешь. Хочется всаживать тебе без перерыва. Его зубы впились в шею, крик вырвался сам собой, грубое татами затрещало под ногтями. Короткий вдох, и внутри все сжимается до боли. Кей зарычал, дернул за пояс, развернул, и перед Юкио наконец-то появилось его лицо. Разряд удовольствия пронзил от паха до висков. — Подожди… Кончим вместе. Держаться не реально. Одно дело — когда Кей, будто эфемерный призрак, терзал сзади, нашептывая пошлости, и совсем другое — видеть его, его влажно-блестящие, туманные глаза, напряженные мышцы, быстро двигающиеся бедра, приоткрытые губы с которых срывались грязные ругательства вперемешку со стонами. Возбужденный Кей доводил до предела и Юкио. Невыносимо прекрасный кадр — и эйфория художника смешивалась в нем с предоргазменным пожаром в теле. Резкий толчок, Кей замер, внутри стало невыносимо горячо. Юкио кончил. Сил осталось достаточно, чтобы зажать Кея ногами и не отпускать, пока его член не стал меньше и не выскользнул из растраханной задницы. До чего же прекрасен… Томный, с разгоряченной кожей, липковатой после воды в источнике, в юката, спущенном с одного плеча, тяжело дышащий — воплощение похоти. — Эй, ты что, фотографируешь? — Это будет самый возбуждающий кадр за всю историю человечества. Юкио настроил ракурс на телефоне. Не фотоаппарат, конечно, но других способов запечатлеть момент под рукой нет. — Да? А если так? — Кей наклонился, глядя точно в камеру. За спущенной одеждой стало заметно, какие твердые у него сейчас соски. — Потрясающе. — У тебя уже весь комп в моих фотках. — Считай меня маньяком. Мне мало. Отложив телефон, Юкио прижался губами к его груди, жуть как тянуло засосать ее всю до пылко-красного оттенка. — Ненасытная задница, — Кей дернул юката за рукав вниз. Заснуть в итоге не получилось. Лишь под утро Юкио задремал, сквозь сон ощущая, как из-под бока уходит тепло, а потом и вовсе открылась раздвижная створка, впустив прохладу и яркий утренний свет. Кей не выходил, стоял около нее, доносился слабый запах табака. Юкио вроде бы буркнул, чтобы он немедленно прекратил, но во сне или наяву — не помнил. Тело захватило приятное ощущение блаженства, двигаться не хотелось вовсе. И думать тоже. Особенно, когда свет ушел и тепло под боком вернулось на место. Из онсена вернулись под Новый год. Традиционного ужина не предвиделось, после встреч с матерью в нотариальной конторе, ехать к ней Юкио бы не осмелился. Не хотел видеть. Не хотел снова впускать в свою жизнь то, что ее отравляло. И все равно, понимая собственную правоту, в глубине души Юкио чувствовал себя виноватым. Наверное, не будь рядом Кея, сошел бы с ума, окончательно истязал бы себя долгом — быть достойным сыном и не спорить с матерью. В Канаде охватывало похожее чувство: он постоянно напоминал себе о том, что оставил мать одну в Токио и она сильно скучала. Она ведь хотела лучшего, но так, как сама это себе представляла. — Значит, не поедешь? — уточнил Сатору. Позвонил, с утра уже подпортил настроение одним напоминанием, что семейный ужин в доме Нода, некогда шумный и веселый, превратится в посиделки одинокой женщины… — Нет, — Юкио отстранил трубку от лица. Произнести отказ оказалось сложнее, чем хотелось бы. Стоило вообразить маму, гордую и высокомерную, но совсем одну, сердце начинало щемить. — Ты сам смотри. Ты же друг семьи, почти родственник. — Все равно положение неловкое. Выходит, мириться не думаешь? — Нет смысла. Она со мной через адвоката разговаривает. — А что с домом-то? — Остался за мной. — Представляю, в каком шоке Акико-сан, — усмехнулся Сатору, но даже у него вышло с долей горечи. — Ладно. Постараюсь с ней поговорить. — Не думаю, что хорошая идея — лезть в логово к дракону. — Я очень осторожно. Ладно. Отдыхай пока. Нашей звездочке особо пламенный привет. Засоси его там за меня как следует. — Когда-нибудь я тебя пришью из ревности. Сатору рассмеялся в ответ. Распрощавшись с ним на оптимистичной ноте, Юкио сел на диван, рядом с вытянувшимся на нем Кеем, наблюдавшим за истерикой зрителей в очередном шоу. — Что? Без тебя и дня не проживут? — Кей пристроил голову у него на коленях. — Нет, Сатору просто звонил. Узнать как дела и не поеду ли я к матери. В Новый год у нас что-то вроде традиции — собирать близких знакомых на ужин, а с утра всем вместе идти в храм. — И что? — Не пойду. — Может, зря? — Может, и зря. Но сейчас нам лучше забыть о существовании друг друга. Иначе новогодний ужин превратится в грандиозный скандал. — Такое шоу пропадет, — Кей рассмеялся, потянулся. Юкио хотел поцеловать открывшийся за челкой лоб, но носа коснулся запах сигарет. — Кей, ты опять? Хватит вести себя как ребенок, тебе же врач ясно сказал — нельзя! Полный запрет! — Нянечка-сан, а давай я сам разберусь с запретами? Как только дело касалось курения, мирные вечера обращались в прах. До приезда в онсен на Рождество Кей соблюдал расписанные врачом советы, даже дыхательную гимнастику выполнял, а потом… Юкио сам виноват, сдался под его напором и наглостью, с сакэ перебрал, вяло сделал замечание, когда впервые застал Кея с сигаретой возле источника, а теперь уже поздно ставить на место. Кей либо навешивал соблазнительную улыбочку и вместо сигареты брал в рот член, либо отмахивался, мол, Юкио сильно преувеличивает… Он едва не умер, не задохнулся и не захлебнулся в реке, и не пытался хоть на секунду задуматься о себе чуть больше, чем раньше. — Это не шутки, а твое здоровье. Давай я не буду в сотый раз повторять одно и то же, а? Сдавай «оружие» на базу. Зажигалку тоже. — В том-то и дело, что здоровье мое, тебе до него какое дело? Я тебе не указываю, как дрочить, вот и ты ко мне не лезь. Я тоже не буду повторять в сотый раз — отвали уже! — Не отвалю. И мне есть дело! Я тебя люблю, между прочим! И не могу спокойно смотреть, как ты продолжаешь себя травить! — Да не смотри, я балкон закрою. — Кей! Вместо ответа в лицо прилетела подушка. Кей ушел на второй этаж, хлопнул дверью спальни. Стонущие звуки гитары понеслись оттуда, заполняя дом, — он всегда брался за инструмент, когда был не в духе. За последние несколько дней Юкио успел возненавидеть гитарную музыку. Если бы не кусочек рая в виде поездки в онсен, они бы дошли до точки кипения, причем оба. Юкио не стал подниматься, решил дождаться, пока визгливое треньканье сменится более спокойными переливами, накинул куртку, вышел. Сел на крыльцо, запрокинув голову — спокойные и равнодушные звезды перемигивались друг с другом, как огромная новогодняя гирлянда, опутавшая земной шар. Завтра он совершит новый поворот, а между ним и Кеем все по-прежнему… Похоже, Юкио останется для него чужим, несмотря ни на что. Сколько ни люби, а они до сих пор в исходной точке. Той самой, что и в прошлом году. «Я не верю тебе», — сказал Кей тогда. Не верит и сейчас, и никогда не дарил никакой надежды. Юкио выдумал ее себе сам, потому что так легче принять дурацкое положение безответно влюбленного. Мама ведь права, у них нет никакого будущего. Свет в конце тоннеля, к которому стремится душа — обычная иллюзия. Иллюзия взаимности. Гитара притихла. Юкио вернулся в дом, поднялся, постучал в дверь спальни. — Кей… Можно? — Если опять выносить мозг, то нет. — Но я же… — «Я же для твоего блага, для твоего здоровья, бла-бла-бла…» Я в курсе, герой. Осточертело уже. — Поспать-то хоть пустишь? — А оно для здоровья не вредно? — Кей открыл дверь. По крайней мере отшучивался, значит, уже не был обижен. — Не вреднее сигареты, — Юкио обнял его. Пусть бурчит, фыркает, толкается, дуется, но он рядом. Разве не веское основание надеяться и дальше?***
В агентство приехали вместе, Кей после долгого перерыва отчасти соскучился. Вместо серьезного делового вида Неко-чан встретила довольной широкой улыбкой, с которой выглядела невероятно хорошенькой. — Поздравляю в вливанием в рабочий ритм! — отчеканила она. — Вид у тебя отличный, отдохнувший. Сегодня все кастинги наши. — Регулярный секс творит чудеса, — усмехнулся Кей. Стоявший рядом герой чуть не выронил кофр из рук. Попросил быть осторожнее, не перегружаться и не забывать про то, что еще не закончился период реабилитации. Опять за свое. — Есть предложение попробоваться на участие в музыкальном клипе, — Некодзава вытащила несколько листков из папки. — У тебя есть несомненный плюс помимо внешности. Ты же можешь сыграть на гитаре. Изобразить правдоподобную гитарную партию. Как тебе предложение? — Не против. Но, думаю, надо бы согласовать с начальством… Что скажете, шеф? Юкио пожал плечами. Странный он был, вел себя как-то… не так, как раньше. Конечно, из-за ситуации с матерью, именно на нее Кей и списывал мрачность, задумчивость, натянутые улыбки, но сейчас при слове «шеф», он померк, хотя по пути с восторгом расписывал идеи для новых возможных выставок. — Кей, — он посмотрел на Некодзаву, и та поспешно удалилась, сказав, что подождет у себя. — Мне надо кое-что прояснить… — Ну, давай. — В общем… — Юкио замолчал, опустил глаза. — В общем, я больше не руководитель агентства. Теперь все становилось на свои места. И непонятный график, в котором оказывалось немало свободных часов, и отсутствие постоянных звонков по работе, и копошение в студии, больше походившее на попытку закинуться наркотой и забыться, чем на муки творческого процесса. — Почему? — Ну… есть ряд причин. — Да знаю я твой ряд причин. Первая — я, правильно? А вторая в кабинетике директора заседает. — Не точно, — Юкио открыл павильон, завел подальше. — Послушай, я понял, что вести агентство — не мое. Я безответственный руководитель. Однажды почти довел его до банкротства… — Дай угадаю. Когда выкупал меня у Эйдзоку? Он промолчал. — А сейчас что? — Ничего. Так будет лучше. Я отказался от участия в конференции, Сатору предложил наименее болезненный выход из положения, вот и все. — Ха! Он же обдурил тебя, прибрав к рукам бизнес на самом пике! — Да на кой черт мне этот бизнес, если я мог потерять тебя?! — Может, мне уйти? Юкио смотрел, не моргая. Кей повторил. — Может, мне уйти? И тогда ты перестанешь делать из себя мученика. Героя-мученика. — Нет. Нет, ты что? Я же… я ради тебя… — А мне оно надо, не спросил? Какой же ты придурок, герой… Слушать дальше сил не хватило, Кей готов был ударить. Как можно не понимать очевидных вещей?! Как можно жертвовать делом всей жизни ради столь непостоянного существа, как человек. Тем более такой, как Кей. «Можно», — заговорил внутренний голос маленького мальчика, долго молчавший, сносивший обиды. Голос, который Кей считал давно мертвым. Он напоминал, как сам Кей, забыв о своей мечте, ухаживал за Хикаро. Как готов был отдать любые деньги, лишь бы вытащить его из бездны. Иронично распорядилась жизнь, поменяла с ним местами… «Но я не хочу от героя никаких жертв. Не хочу и не позволю помыкать им всяким любителям афер». Миновав зал менеджеров, Кей направился в приемную совета директоров. — Да, дорогая, запомнил, конечно. Встречу, встречу, отменю все дела. Да, конечно, целую. Кея разбирал хохот: злобно сверкающий глазами Сатору никак не вязался с милейшим голоском, которым он вещал по телефону. Махал рукой, намекал выйти, но Кей решил остаться и понаблюдать. Интересно, какая у него жена? Подогнуть под себя скользкого типа вроде Сатору могла только конченая стерва. — Фух… — выдохнул он, как закончил разговор. — Ты очень невовремя, котенок*. — Я заметил. — Но ты присаживайся, есть что обсудить на ближайшее время… — Есть. Например, Юкио. — А что Юкио? — Какого черта он больше не руководит агентством? — Сам так решил, — Сатору развел руками. — Что ты сверлишь меня своими чудесными глазками? Я тут ни при чем. — Байки жене оставьте, Сатору-сан. Сколько всяких мужиков из телека живет со своими партнерами и не парятся. А тут из-за одного поцелуйчика черт-те что развели. — Эти мужики из телека несут ответственность за себя, а от Ю зависела репутация агентства. — Не надо лить кипяток мне в уши! От признания слабостей никто не умирал, если сам себя не вспарывал, конечно. — Вот Ю сам себя и вспорол. А ты, между прочим, помог своими выходками. Пойми, Кей, котенок, везет-то в действительности немногим. Ваши с Ю отношения — здоровенное бревно в глазу агентства. И из него два конца: могло прокатить, могло нет. Я, возможно, рисковый парень, но в тот момент предпочел стабильность, и Ю меня в этом поддержал. Да-да, ты не смейся, нам нужна стабильность и черная-черная работа, в особенности от тебя. Кея едва не стошнило от его лицемерной улыбочки. — Кстати, вы же с Ю благодарить меня должны! Мало того, что я отмазал ваши задницы, еще и оставил их при рабочем месте, хотя по-хорошему должен был внести вас в черный список на первую строку. — Сука. — О, столь пылких речей я не заслужил, — Сатору перегнулся через стол, едва коснулся подбородка, Кей успел отодвинуться. — Достаточно просто работать и делать то, что я скажу. — А если я откажусь? — Ты сначала выслушай, котенок. Поверь, я не собираюсь тобой злоупотреблять, мы же не в борделе. Ты сейчас на волне, звездочка восходящая. Личико свое засветил, тело тоже. Нужно лишь хорошенько потрудиться и завести как можно больше связей в шоу-бизнесе. Стратегию мы с Юкико-чан продумали, расписали, узнаешь подробнее от нее, где теперь тебе чаще стоит появляться и к кому проявлять максимальную благосклонность. — Теперь ясно зачем вы провернули весь этот балаган… — Пришла очередь Кея приподняться, заглядывая Сатору в лицо. Но тот не отодвигался, скорее напротив, искал момента, как бы прочнее вцепиться зубами. — Нужно было оставить меня свободной пташкой, а представление на ток-шоу разрушило идиллию. Ведь если ты одинок по статусу, куда проще втереться в доверие и запрыгнуть в нужную койку, да, Сатору-сан? — Я этого не говорил. — Громко думали. Все для вас шахматная партия, и люди — вещи. — Скажи еще, что не разделяешь мою позицию. Хотел бы сказать, но в целом Кея устраивала концепция. И к тому же, чем больше внимания его персоне, тем выше у Юкио убежденность, что Кей работает не покладая рук. А чем выше эта убежденность, тем больше времени, которое можно потратить на себя без глупой опеки. Меньше видеться с героем сейчас лишь на пользу. И ему, и Кею. Чьей бы дурацкая партия ни была, пока из нее извлекаешь выгоду, можно и побыть пешкой. — Почему же. Разделяю. И вполне готов отыграть свою роль. Не разочаруйте только. Не люблю скучные пьесы. — Ой, иди уже, ознакомься с новым расписанием. И готовься к первому выходу в свет на максимум. Чтоб сиял ярче солнца! Слово «выход» напомнило бордель. Когда долго приходилось копошиться в ванной, слушать возмущенный голос Ники, бояться порезаться бритвой и тут же думать, что было бы здорово воткнуть лезвие в бедро поглубже и не видеть больше сальных рож над собой. Оболочка нового «выхода» хоть и другая, но суть та же — продать себя как можно выгоднее. — Как скажете, великий сегун модельного бизнеса. Сатору расплылся, обвел языком губы. — О, повтори! Чудесно прозвучало. — Пошел к черту. Это разовая акция. — Если будут еще, заходи, не стесняйся, — подмигнул он. Кей в ответ вытянул средний палец и вышел из кабинета.***
В общем-то, расписание поменялось совсем малость. Первое время Кей словно начинал заново, больше уделял времени внешности и кастингам, с одним отличием — разгон шел куда быстрее, его узнавали, принимали и никакая «дурная слава» бывшей шлюхи не мешала. Для первого «выхода в свет» тщательно выбирали из массы мероприятий. Сатору и Некодзава спорили до хрипоты, начиная с того, где лучше засветиться и с кем завести контакты, заканчивая выбором костюма. Остановились оба на открытии гостиничного комплекса, в рекламе которого Кей принимал далеко не последнее участие. Запланировано оно было на конец марта, зато к тому времени на руках появилось настоящее официальное приглашение — две красочные открытки с инканом. Сатору взялся лично сопровождать, не мог пропустить такое событие. — Будто сына из старшей школы выпускаю, — смахнул фальшивую слезу, встречая возле агентства. — Шикарно выглядишь. — Благодарю. Черт, чуть не сдох за время примерки. Как бы ни был хорош костюм, Сатору глазами его снимал. Герою он мог говорить что угодно, но Кей видел насквозь, видел, что тот еле держится и вот-вот пустит фонтан крови из носа от перевозбуждения. Убрав волосы с шеи, Кей сел в машину. — Чертовски жарко. Сатору намеренно не стал садиться рядом, устроился впереди, с водителем, смотрел через зеркало. Но стоило приехать и пройти в сверкающий зал, он как по щелчку преобразился в заботливого папочку и серьезного руководителя, даже Кей почти поверил. Машина остановилась возле комплекса, суровые дядьки в черных костюмах открыли дверцы. Кей вышел, сразу попадая под обстрел фотовспышек. Улыбался, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, Сатору шел позади. Возле входа стояли еще двое мордоворотов, Кей их и не заметил бы, если б не удивленный… любитель выпивать в баре у Фуджи. — Не может быть… — читалось без труда в его лице. Дежавю. Когда-то, откидывая от себя Кея, как котенка, он презрительно пинал его, прежде чем кинуть парочку жалких купюр. Тряс своим вонючим членом, бил им по щекам… Кей, сдержав улыбку, прошел в банкетный зал. Живая музыка, девушки в роскошных платьях, шампанское на подносах — во многом напоминало пышный рождественский показ со стороны зрителей, которым нет нужды выходить на подиум. — Господин Кудо, господин Куроно, рады вас приветствовать, — женщина в серебристом платье поклонилась, встретив их первой. Кей уже видел ее на кастинге, иногда она появлялась и в процессе съемок. Хозяйка комплекса. Ее мужа, как оказалось, доводилось видеть гораздо чаще. Каждое воскресенье в Нитё. Мужчина побелел, встретившись с Кеем взглядом, но тоже поклонился и поспешно увел жену к новоприбывшим гостям. «Выход» явно удался. Знакомых лиц в зале куда больше, чем Кей мог предположить. Здесь они руководители фирм, компаний, бизнесмены, деятели политики и культуры, серьезные и помпезные, а там все на один манер — клиенты. Похотливые мужланы, которым мало развлечений с девицами. И редко кто из них мог похвастаться толщиной члена, как толщиной кошелька. Сатору, точно попугай на плече, пристроился тенью поблизости и негромко на ухо рассказывал кто есть кто, к кому желательно подойти, представиться. — Не обязательно. Я тут и так знаю некоторых. — Откуда? Неужели… — Ага. Пересекался по роду службы, — Кей чуть оттянул щеку языком. — Черт, я все забываю, какое ты у меня золотце. Отлично. Теперь будем представляться в новом качестве. В основном на Кея старались не смотреть, словно боялись публичного разоблачения грязных делишек. Но находились и смельчаки, предлагавшие провести в номере «приватную беседу». При Сатору Кей вежливо отказывал, отшучиваясь, без него — прямо посылал. В этом было нечто до смерти приятное — отказать тем, кому раньше отказать не мог. — А ты быстро освоился, — заметил Сатору. Они вышли на веранду комплекса. Пол был усеян опавшими лепестками сакуры, ветер разносил их, как снежинки, один, сорвавшись с ветки, спланировал в бокал, и плавал там, как маленькое суденышко в пруду. Кей наклонял бокал из стороны в сторону, гнал лепесток по кругу, толком не слушал, что говорили. Достаточно наслушался за вечер. — Чего? — переспросил он. — Говорю, в тусовку влился быстро. — Когда добрая половина тусовки с тобой трахалась, оно и не сложно. — Черт, ты меняешься в одну секунду. Минуту назад раскланивался как положено приличному мальчику, а теперь уже «трахались», — Сатору покачал головой. — У тебя талант, однако, котенок. На удивление мирный разговор с Сатору прервал телефонный звонок. После приезда жены он не отрывался от трубки. — Да, милая. Ой, не знаю, мероприятие долгое. Да-да, я помню, да-да, постараюсь… Кей проводил взглядом его скрывшуюся в зале фигуру. — Талант… Кто бы говорил, лицедей ебучий. По-хорошему, тоже стоило бы вернуться в суету фуршета. Покой веранды манил сильнее. Немного понаслаждаться — никто же не потеряет из виду совсем, начальник, как наговорится, скорее всего вернется сюда. Лепесток все еще плавал в бокале, прозрачно-розовый, потемневший от пропитавшего его шампанского, похожий чем-то на родинку на ключице Юкио. — Кудо-сан? Кей обернулся. Около него вырос официант с подносом, вместо закусок там лежал конверт. — Чем обязан? — Вам просили передать. Кей взял, кое-как порвал конверт, и под ноги упало что-то темное. Повязка? «Это особый клиент», — пропел в голове голос Эйдзоку. Короткая записка: «Если помнишь, как нам было хорошо, поднимайся в номер 2015. И я открою свой секрет». Кей поблагодарил официанта, вернулся в зал. Кого он тут найдет? Не видел же лица, единственное, что помнил, — грубая кожа на бедре, скорее всего шрам. Жаль, не заставить всех мужиков одновременно снять штаны… Какой бы первоклассной шлюхой Кей ни был, его не хватит на стольких за раз. Неподалеку парень очень уж подозрительно пялился, но увы — судя по фотику на шее, папарацци. А у них работа такая, пялиться на всех, искать новую жертву для сплетен. Кто же этот безликий, черт его дери? — А теперь поприветствуем президента строительной компании. Кей не стал уходить далеко, наблюдал, как на импровизированную сцену в центре зала проходит вместе со спутницей представительный мужчина, улыбается, а родинка у его рта причудливо растягивается в овал. Очередное дежавю… Суга, бывшая «крыша» Эйдзоку в Нитё. «И с каких пор руководство строительных фирм набирают из якудза?» — Кей ухмыльнулся. Сразу мимо — у него не было никаких шрамов и смыслов прятаться. Кей помял конверт в кармане, вернее оставшуюся внутри него ключ-карту от номера 2015. Осмотрелся. Сатору поблизости не наблюдалось. Видимо, до сих пор не закончил болтать с женой по телефону и кружил вдоль холла. Раз уж звезды сошлись, почему бы не поиграть в Шерлока Холмса? Номер 2015 находился на последнем этаже — пентхаус с собственным выходом на крышу. Удобно, если вдруг захочется прыгнуть вниз. По пути Кей не встретил никого ни у лифта, ни возле лестницы, ни в коридоре. Ни души вокруг, слышно лишь собственные шаги по шуршащему ворсу ковровых дорожек. Открыл номер, вошел. Прошел в гостиную, где горел свет настольной лампы и играла тихая музыка. И тоже никого. Розыгрыш? Хорошо, Кей попался, где тогда цветы и смеющиеся полуголые девчонки с фирменным: «Вас снимала скрытая камера»? На столе под лампой тарелка с закусками и коньяк, стоимостью не меньше, чем этот чертов пентхаус за ночь. Кей осмотрел бутылку: не распечатана, следов инъекции на крышке тоже нет. Значит, можно спокойно выпить и заткнуть разум, напоминавший голосом Некодзавы о том, во сколько часов в спортзале выльется лишний бокальчик с кусочком мяса. Но лучше уж она бы стояла над душой, чем Сатору в роли сопроводителя. За сегодняшний вечер собрал все сплетни, Кей только успевал докладывать, кто из представителей бомонда когда его снимал и что с ним делал. Увидел сегодня даже того мужчину, у которого в свое время спер деньги из кошелька. Переглянулись, будто давние хорошие знакомые, и подняли бокалы в знак приветствия, не более. Дядечка старательно отворачивался, стоило на него взглянуть, хотя слюной капал — тут чутье шлюхи ни за что не проведешь. В борделе всем было плевать, лишь бы сунуть в дырку, а сейчас перед ними предстала без пяти минут топ-модель. Чем выше статус, тем острее желание, ведь так? Кто-то и вовсе не устоял. За дверью прошли. Кей прислушался. Нет, тихо, наверное, показалось. Чертовщина какая-то. Затянулся розыгрыш, пора вернуться в зал, найти гребаного «сопроводителя» — пусть отвезет уже домой, не скакать же на мотоцикле в костюме за пару сотен тысяч йен. Или пусть тоже снимет номер, и Кей отоспится на огромной кровати. Один. Мысль весьма заманчивая. Кей зевнул и подлил коньяка. Не пропадать же добру. Единственный минус заманчивого отдыха в люксе — Юкио обидится. Что ревнует — виду не подаст, зато будет нудеть сквозь зубы. Хорошо, его легко заткнуть — неожиданно засосать как следует и наблюдать, как он ходит все равно что обкуренный. Сам виноват, не был бы дураком, мог бы сопровождать Кея вместо Сатору сегодня. И мог бы оттрахать прямо в этом люксе. Прижать к панорамному окну с видом на башню и… Кей налил еще. Другое дело, не то что газировка в бокалах там, внизу. Ощущение, правда, странное, словно коньяк без перегона стекал из глотки сразу в член. Неужели от того, что вспомнился герой? Как бы ни нудел, ни доставал, в постели с ним кайфово. А главное, трахаться с ним не надоедало. Что можно придумать в банальном процессе? Но Юкио умудрялся раскрывать потенциал тела Кея всякий раз по-разному, словно отыгрывал партию на флейте — вроде бы нажимал на те же точки, но мелодия выходила новая. Жарко. Кей расстегнул пару пуговиц на рубашке, стянул подальше от шеи галстук. Член все же поднимался, и зад нестерпимо горел, давно уже был готов к подвигам, но заботливый герой терпел, а может, подсел на анал и не хотел больше быть сверху. Великая потеря, ведь его инструмент подходил идеально, доставал точно до простаты. Особенно если Кей насаживался сам, до упора — полная нирвана. — Ммм… — Кей откинулся на диване. Тяжесть в паху нарастала не от картин в голове. Вероятно, что-то все же подлили или подсыпали. Но бутылка чиста, в стаканах тоже ничего не было. А что если… Плевать. Пусть хоть толпа с камерами заваливает прямо сейчас. Не до того. Голова пуста, руки заняты устранением препятствий: ремня и пуговиц. Воображение любезно подкинуло картину, где вместо сжимающей член ладони язык Юкио. «Да… все тебе, герой…» Раздвинув ноги, Кей оперся ими о диван, приподнялся, протолкнул пальцы в зад. Мало. Катастрофически мало. И как назло вокруг ничего подходящего. Любитель скрываться мог бы и дилдо какое-нибудь оставить. Для разминки. Кончить получилось быстро, но напряжение не спало. Игравшая тихо музыка теперь казалась раздражающе близкой, била по вискам. Кей на несвоих ногах доковылял до ванной, чтобы смыть сперму и охладить лицо, взглянул на отражение в зеркале. — Ааа! — Крик ободрал горло. За спиной возник мужик в гостиничном халате с маской демона на лице. Если хотел довести до обморока, у него почти получилось. Кей хотел развернуться, но его согнули над раковиной, скрутили руки и связали их чем-то, похоже, оставленным на диване его же галстуком. — Нельзя же так пугать… Нечестно. Вы обещали раскрыться. Маска молчала. Некоторое время стояла неподвижно, потом распахнула халат. Кей разглядеть его толком не успел, снова набросили черную повязку. — Хорошо. Хорошо, я попался в вашу ловушку. Но разве есть смысл снова завязывать мне глаза? Опять тишина в ответ, одно судорожное дыхание над ухом, свистящее под слоем пластмассы. И впрямь словно демон обхватывал, срывал рубашку, стаскивал только что натянутые штаны, прижимался, терся членом между ягодиц. «Вот и дилдак по заказу. Хотя до героя не дотягивает…» — успел Кей подумать, прежде чем его нагнули под струю воды и начали остервенело трахать. Тело тут же откликнулось, Кей шире расставил ноги. Все, чего сейчас хотелось, — чтобы засадили как можно глубже и дали кончить еще разок, может, тогда чертов афродизиак выветрится из организма. Обводящие, будто рисующие по телу прикосновения… И шрам, что терся с каждым движением о кожу. Тот же клиент, что и тогда… Тот же, перед кем лебезил Эйдзоку. — Мы же… неплохие партнеры… Правда? — Кей вскрикнул, ощутив укус на шее. — Доверьтесь же мне… ммм… Он продолжил бы, но врезался грудью в край раковины от сильного толчка. Вместе с болью выпали и мысли из головы. Острое желание вытеснило сознание к чертям, Кей кончил, на этот раз в руку клиенту. Если бы не звонок мобильника, Кей бы решил, что умер, прямо во время оргазма. Не сон. Он снял повязку с лица, благо теперь руки свободны, а галстук на полу: тот же пентхаус, здоровенная кровать, коньяк и ключ-карта на тумбочке. Маска лежала рядом на подушке. Кей вскрикнул, едва задел соски. Чертов псих не отлипал от них ни на секунду, тер, щипал, под конец кусал, видимо, надоело дышать в маску, открыл лицо. Жаль, Кею было не до него. Он на второй заход шел в уже полубессознательном состоянии не то из-за усталости, не то из-за того, что ему умудрились подмешать. Он повернулся на бок, стал осторожно подниматься. Встал на четвереньки, и из задницы потекло. — Ай… черт… — Внутри до сих пор горело. От воспоминания стало тошно. Прикосновения к отверстию, чужой язык внутри. Потом адское жжение, Кей почти ревел от боли. В зад вливали гребаный коньяк, видимо, другой смазки гад в маске не нашел. Хороший способ: вылизал — влил коньяк — затолкал его во внутренности, трахая до посинения. Таинственный клиент, похоже, терпел со времен «Кукольного дома», или сам нализался чего. Мало того, что кишки под завязку накачал, еще и все тело измазал. Ему явно нравилось купаться в сперме. Вернее, купать в ней Кея. Дурацкое ощущение, будто перепил, а проблеваться не выходит. Кей дополз до края кровати. Мобильник нашелся под брюками, число пропущенных звонков перевалило за трехзначное. И тут же он зазвонил вновь, а на дисплее высветилось фото, сделанное в Италии. Герой на площади, в Милане… — Как же ты не вовремя, — Кей все же нажал кнопку ответа. — Алло… — Кей! Слава Богу! Все хорошо? Ты где? Ни черта не хорошо, он тут подняться не может, задница пылает от боли, кости ломит после крайне бурной ночки и до смерти хочется выкурить косяк, чтоб стереть к чертям из памяти демона за спиной, нагибающего над раковиной. — В норме все. Я просто устал. Остался там же, в отеле. — Не пугай так! Мы все тебя обыскались, Сатору сказал, что ты внезапно исчез, и он тебя не нашел. Предупреждай, если уходишь и не планируешь ночевать дома! — Не бухти. Случайно вышло. Устал, взял номер, прилег на диван и вырубился. — Я понимаю, но… — Герой, отвянь, будь другом. — Ладно, я еду к отелю. Буду минут через десять, выходи. Кей фыркнул, отбросив мобильник. — Дай хоть душ принять, блядь. Кое-как довел деревянное тело до ванной, включил душ, прижался к прохладному кафелю. Просунув пальцы внутрь, Кей вычищал себя как мог. Проблевался. Рот полоскал, пока вяжущее ощущение не свело язык и челюсть. Не помогло. Хорошо же его пометили, за одну ночь он напрочь провонял «демоном». Музыка, как оказалось, еще играла, стаканы остались на месте. Кей рассмотрел оба под светом. На ободке проступил беловатый маслянистый налет — вот где притаилась настоящая ловушка. Поэтому ни на бутылке, ни на дне стаканов и следа не осталось. Сильное вещество, раз достаточно дать ему попасть на язык, и оно сносит башню. Кей большую часть времени находился где-то на грани. Вроде бы доходило где он, куда его ведут, что с ним делают, вращался вопрос, кто бы из присутствующих это мог быть… и в то же время не хотелось ничего, кроме как раздвинуть ноги и принимать глубже или сосать до боли в горле. Чувствовать. Чувствовать до предела собственного безумия. Тонкая мембрана между существом по имени Кей и темной бездной вибрировала от движений внутри тела, казалось, в любой момент она порвется, и поглотит существо без остатка. Следов клиент оставил уйму, заяви Кей об изнасиловании, его бы вмиг вычислили… Если, конечно, у него нет в полиции связей. Уж больно уверенно себя ведет. К черту все. Потрахались и забыли. Кей сдал ключ-карту, поинтересовался, на чье имя был записан номер. Администратор игриво улыбнулась и произнесла: — Номер был зарезервирован хозяйкой на случай, если кому-то из гостей захочется отдохнуть или станет нехорошо во время вечера. «И хозяйка оказалась с членом», — Кей поблагодарил и попросил передать низкий поклон хозяйке за чуткость и заботу. Как учил Сатору, максимум вежливости и учтивости, а уж рвотный рефлекс он давно научился подавлять. На парковке уже ждал Юкио. Синяки под его глазами светились ярче рекламных экранов. Кей старался не смотреть, свежо в памяти то, каким он был в больнице, как сильно измотал себя тогда. Ни слова — подбежал, обхватил, прижал к себе, гладил по волосам, Кей стоял, уткнувшись лбом в его плечо. Отмотать бы ночь назад, пусть Юкио заберет его, но до получения проклятого конверта. — Прости, — Юкио наконец-то подал голос. — Я волновался. Боялся, что тебя снова могли похитить. — Откинь уже свою паранойю. Все нормально. — Да, конечно. Все нормально. — Не дрейфь, мамуля, я уже большой мальчик, — Кей вывернулся из его рук и сел в машину. — Хорошо-хорошо. Тогда будь поответственнее, большой мальчик. Все агентство на уши поставил, пока отсыпался. Хотя бы Сатору мог предупредить? Он же был с тобой. — Все равно что не был, телефон из рук не выпускал. Поехали уже. — Голодный? — Есть немного. — Значит, сначала перекусим. На притворство Юкио невозможно было смотреть. На натянутую улыбку, на попытки сделать вид, что все в порядке. Закрыл глаза, не заметил, не понял. Не совсем же он дурак, от Кея несло другим мужиком за километр. Прикасаться к герою мерзко, словно и его запачкаешь. Раньше Кей не особо задумывался. Розовые очки сорвали только сейчас, и проступила наружу въевшаяся в кожу грязь. Такое не отмывается.