* * *
Гарри настороженно наблюдал за своей школьной Немезидой краем глаза. Малфой появился холодный, собранный, сдержанный; с самодовольной ухмылкой, нарисованной на тонких губах, каменно-серые глаза сверкали со злой насмешкой, когда он слушал, как один из его многочисленных дружков рассказывал какие-то истории или что-то другое. Он сидел уверенно, спина прямая, как струна, одна рука лежала на колене, а другой он небрежно оперся на стол. По всей видимости, это был ещё один типичный вечер у слизеринского стола, но Гарри знал, что всё иначе. Многие люди видели изящную, невозмутимую фигуру без заботы о мире, но Гарри изучал этого мальчика слишком долго, чтобы быть одураченным. Знай своего врага, и все такое. Несмотря на постоянную усмешку, что он показывал миру, у Малфоя было удивительное количество способов показать свои эмоции, если внимательно присмотреться. И Гарри внимательно смотрел, и именно поэтому он мог оставаться на один шаг впереди, или, играя в догонялки, держать его на хвосте. Ну, это и его "приводящая в бешенство" удача. Он думал, что кто-то мог указать на это Малфою, - проинформировать его о крошечных причудах, которые были трещинами в почти идеально построенной маске, но опять же, никто не исследовал его так тщательно, как Гарри. И он не собирался позволить Малфою взять верх. Он испытывал огромную радость и удовольствие, мешая планам Слизеринца. Как и сейчас, он был уверен, что Малфой что-то задумал. Тот обычно придумывал какую-то злую шутку или шалость, большинство из которых впечатляюще проваливались. Он не был похож на близнецов Уизли. Но это не то, что он имел в виду. Малфой точно что-то задумал, что-то большое, хотя он не понял точно, что это было. Но он выяснит. В конце концов, он не успокоится, пока не узнает, что за секрет скрывает хорёк. Он вел себя необычно последние несколько недель: исчезая несчетное количество раз, иногда оставляя своих приспешников ждать или бросив их всех вместе, и имел повышенное отсутствие концентрации. Это приводило в замешательство, и так как Малфой был увлечен, это не могло привести ни к чему хорошему. Казалось, что сегодня всё даже хуже, несмотря на прохладное поведение Малфоя. Его не было весь день, после того, как он получил письмо из дома – брюнет сможет узнать эту чрезмерно претенциозную сову в любом месте. С тех пор, как Люциус попытался проклясть его на втором курсе, Гарри старался отслеживать корреспонденцию между Малфоем и его отцом. Он бы не удивился, если бы Пожиратель вовлёк своего сына в какую-нибудь ловушку или интригу. Задумчиво сузив глаза, он отметил, нервозность Малфоя. Он стучал пальцами в рваном ритме по столу, едва заметно сдвинул кресло, чтобы сесть более удобно – так казалось со стороны. Но Гарри знал – всё иначе. Не столько само действие насторожило его, а то, как оно было сделано. Казалось, присутствовало тонко контролируемое нетерпение в том движении, словно у Малфоя проблемы с тем, чтобы усидеть на месте. На самом деле, Гарри ожидал, что блондин сорвется с места и уйдет в любой момент. - Ты снова пялишься, Гарри. Заявление выбило его из задумчивости, заставив съежиться, когда он понял, что Гермиона права, и не только в том, что он пойман, наблюдая за Малфоем в очередной раз. Он отказался от своего незаметного наблюдения в пользу откровенного взгляда. Оторвав пристальный взгляд от Малфоя, он послал слабую улыбку своему другу, мысленно вздыхая, когда заметил, что она изучала его, словно одну из сложных головоломок, которую необходимо решить. Он не сможет уйти без объяснений на этот раз. - Вам не кажется, что он ведёт себя странно? - спросил Поттер, рассеянно указывая на слизеринский стол, украдкой взглянув туда еще раз. - Действительно, дружище, тебе надо сбросить это твое наваждение, - вставил слово Рон, закатив глаза и забросив еще один кусок картофеля в рот. Гарри смотрел с восторгом и легким ужасом, как Рон наполнил свою тарелку в третий раз за этот вечер, совершенно пораженный количеством пищи, которое его друг мог съесть. Сжав губы в тонкую линию, он вернулся к созерцанию своей тарелки. - Просто у меня ощущение, что он что-то замышляет, - пробормотал Поттер раздраженно. - Ох, честно, Гарри, - сказала Гермиона в то же время, когда Рон вставил. - Это же Малфой, когда он не замышляет что-то? – Гермиона свирепо взглянула на Рона за его замечание, что заставило рыжего вздрогнуть. - Это правда! - настаивал Гарри, чувствуя возмущение от того, что друзья отмахнулись от его чувств, вместо того, чтобы положиться на инстинкт, который до сих пор ему хорошо служил. Разве он когда-нибудь ошибался в своих чувствах? Хотя, если вспомнить Сириуса… Сглотнув комок, возникший от воспоминания, он всё же продолжил. - Он исчезает несчетное количество раз, особенно ночью! - И откуда ты это знаешь? – подозрительно поинтересовалась Гермиона, изогнув одну бровь. - Я не заметила ничего необычного. Он посещает все уроки, присутствует в Большом зале на трапезах. Я не заметила его, слоняющегося по коридорам, а я ведь префект. Итак, откуда ты знаешь, что он исчезает? - Ну... я... понимаете, я... эм... просто у меня это ощущение, - пробормотал он, скривившись, когда слишком проницательный взгляд нацелился на него с интенсивностью лазера. - Ты шпионил за ним, - сказала Гермиона, широко раскрыв глаза, когда до неё дошло. - Ты шпионил за ним с помощью своей карты! Гарри неуютно поежился под ее взглядом, отказываясь встречаться с ней взглядом. Он знал, что Гермиона не одобрит его методов, поэтому и опустил некоторые детали, когда она спрашивала его раньше. Но он отбросил какой-либо дискомфорт в сторону, несмотря на то, что румянец заливал его лицо. Малфой что-то задумал, и будь он проклят, если просто так это бросит. Ладно, это было не совсем этично, но этически войну не выиграть, и не защитить тех, кого любишь. - Гарри, - прошептала Гермиона яростно, но он упрямо игнорировал её до тех пор, пока она не пихнула его локтем, снова привлекая внимание. Он едва подавил желание закатить глаза на её шокированный тон. Его Гермиона, всегда подчиняющаяся правилам. - Это уже слишком, Гарри! - Но он что-то замышляет! - прошипел Поттер в ответ, понизив голос, так как люди начали оглядываться, обращая внимание на их разговор. - Несколько раз в неделю, он идет в эту комнату... и проводит там часы. Что он может там делать, столько времени вдали от своих приспешников и их общей комнаты? - Возможно, у него есть новая подружка, - предложил Рон, слегка пожав плечами. Гарри откинулся на спинку стула, едва подавив фырканье, прикрыв ухмылку рукой, когда Гермиона резко повернула голову, чтобы недоверчиво посмотреть на рыжика. Годрик, он любил его, но Рон был не самым наблюдательным человеком вокруг. Он не был дураком, он просто не замечал тонкостей. - Ох, честно, Рон, - вздохнула Гермиона, явно раздраженная. - Что? - спросил Рон, сбитый с толку ее реакцией. - Карта Мародеров? - риторически указала Гермиона, качая головой в недоумении, объясняя, их невежественному другу, что если бы кто-то еще вошел в комнату с Малфоем, Гарри увидел бы их на карте. - Ох, - пробормотал Рон, его лицо стало почти таким же красным, как его волосы. – Ты права. - И действительно, Гарри, - продолжила Гермиона, предостерегающе указывая своей вилкой на Брюнета. - Я согласна с Роном, ты просто чуть-чуть навязчив, когда дело доходит до Малфоя. Это, наверное, ничего не значит. Гарри закатил глаза, снова обратив свой взор на Слизеринский стол, чувствуя, что его опасения обоснованы, когда Малфой встал, огляделся и тайком выскользнул в дверь, когда никто не смотрел, - ну, кроме него, оставляя своих друзей и лакеев позади. Он повернулся к Гермионе. - Я говорю вам, что он что-то замышляет, и я собираюсь выяснить, что именно.* * *
Все началось очень просто: я был уверен, что он что-то замышляет - ледяной принц Слизерина, сын печально известного Пожирателя смерти, и круглый отвратительный придурок - какое другое объяснение может быть? Драко всегда строил планы, как правило, чтобы нанести мне ущерб, и это уже было поводом не спускать с него глаз. Но я обнаружил совсем не то, что ожидал. Он снова исчез. Это был третий раз за кто знает, сколько недель - Малфой пропускал трапезу, как правило, ужин, и Гарри начал что-то подозревать. Ладно, он уже сомневался, но это усилило его подозрительный от природы ум, заставляя его все более настороженно относиться к поведению слизеринца. По крайней мере, раньше, Малфой поддерживал атмосферу нормальности, стараясь исчезать незаметно. Но теперь он ускользает. Не так, чтобы показать себя в плохом свете, ну, для тех, кто не был Гарри, но достаточно, чтобы привлечь случайные комментарии членов его факультета. Даже Крэбб и Гойл, всегда туго соображающие, тоже заметили отлучки Малфоя из общей комнаты. Гарри оглядел Большой зал - интересно, заметил ли кто-то еще отсутствие Слизеринца? - но не нашел ничего необычного. По-видимому, никто не обращал особого внимания на Малфоя, если он не играет очередной спектакль на публику. "Или они просто не так одержимы, как ты", - прошептал тоненький голосок в голове, который звучал тревожно похожим на Гермиону. Настолько, похожим, что Гарри посмотрел на нее краем глаза, чтобы убедиться, что это прозвучало только в его голове и что она не читает ему лекции снова. Иногда это было страшно – настолько хорошо она его читала. Но Гермиона сидела, уткнувшись носом в какую-то книгу и к счастью, не обращала внимания на Гарри. Кроме того, он не одержим, просто переживает. Да, он был обеспокоен. Потому что отсутствующий Малфой - опасный Малфой, и вполне вероятно это означало, что он что-то замышляет. Что Гарри необходимо не допустить, конечно. Это была естественная человеческая реакция, и, учитывая нынешнюю ситуацию в стране, разумная. Постоянная бдительность, как сказал бы Муди. Да, сам бы он на это не купился. Смущенно и беспокойно поерзав на месте, Гарри быстро сунул еду в рот, сознательно игнорируя нахмурившуюся с отвращением Гермиону, когда он придумал предлог, чтобы оставить друзей на несколько часов, не вызывая лишней суеты. Скользнув взглядом по Залу, на мгновение, задержавшись взглядом на Дамблдоре, который спокойно общался с МакГонагалл, прежде чем встать и спокойно направиться к выходу из зала, бросив лишь краткий взгляд на их стол. Идеально. Проглотив последний кусочек жаркого, он поспешно выпил тыквенный сок и встал, отряхивая мантию и вылезая из-за скамьи, привлекая внимание своих друзей. Начинается дорога в никуда. - Куда ты идешь, приятель? - спросил Рон, оторвавшись от горы еды. Серьезно, куда в него это всё влезает? - На встречу, - пробормотал Гарри, бросая незаметный, мимолетный взгляд в сторону Дамблдора и обратно, позволяя им сделать собственные выводы. Не то, чтобы его можно обвинить во лжи, верно? Это не его вина, если они совершенно неверно его поймут. - О, ну, вы знаете. - Лучше ты, чем я, приятель, - Рон скривился, повернувшись к своей еде. Ах, Рон, тебя так легко успокоить. Это сделало всё намного легче. - И правда, - согласился Гарри, суетливо кивая головой, и делая вид, что он не заметил, как Гермиона резко и неверяще взглянула на него. - Может быть, я вернусь поздно ночью, так что не ждите. Увидимся позже. Гарри сбежал, не говоря ни слова, уходя прежде, чем Гермиона смогла вставить хоть словечко. Рон примет его слова за чистую монету. Гермиона, с другой стороны, задавала бы ему вопрос за вопросом, пытаясь поймать его и выведать истинные намерения. И, учитывая, её реакцию в прошлый раз, он не собирался принимать участие во втором туре зажигательной игры «Двадцать вопросов». Нет, спасибо. Быстро пробираясь по коридорам и вверх по лестнице к башне Гриффиндора, Гарри произнес пароль, и зашел, обогнув несколько учеников, ввалившись в общий зал и направился в свою спальню, тихо прикрыв за собой дверь. Бросив школьную форму, на кровати, он сунул руку под подушку и вытащил карту, открыл её и коснулся кончиком палочки пергамента. - Торжественно клянусь, что замышляю только шалость. Карта медленно разворачивались перед его глазами, пока он изучал её и увидел, что подавляющее большинство студентов по-прежнему были в Большом зале. Дамблдор расхаживал взад-вперед в своем кабинете, разговаривал с... Артуром Уизли? Гарри подумал, знает ли Рон, что его отец в школе? Покачав головой, он продолжил чтение, найдя точку Снейпа и захихикал, когда увидел, что Пивз подкрадывался к Мастеру Зелий. Затем он наткнулся на точку Невилла, встретившегося с Паркинсон из всевозможных людей. Это было странно. Может быть, он должен вмешаться? Наконец, поискав в подземелье, он нашел точку Малфоя именно там, где ожидал найти её - в той же комнате, где он проводил почти каждый вечер с начала семестра. И он снова был один. Покусывая нижнюю губу, Гарри сел на свою кровать, положив карту на колени. Он откинулся головой на спинку кровати, обдумывая варианты. Он мог - а) не обращать внимания на свое кипучее любопытство и оставаться на месте, может даже сделать домашнее задание, прежде чем его сокурсники вернутся, или; б) он мог проследить за Малфоем внизу. План А, несомненно, будет разумнее всего. В конце концов, кто знает, что там делает Малфой? Но действительно, какой вариант выбрать, в итоге? Конечно, он собирался следить за Малфоем внизу. Гриффиндорец он или нет? Если думать таким образом, кажется, что другого выбора у него нет. Бросив палочку на прикроватном столике, он сгреб карту Мародеров и наклонился над своим сундуком, выкапывая мантию невидимку, которая, к счастью, лежала сверху. Конечно, она там лежала, учитывая всё то, что он делал в последнее время. Бросив мантию на кровать, он сбросил форму и надел джинсы, футболку с длинным рукавом, трикотажную рубашку и толстовку, перед тем как взять свою палочку, и набросить на себя мантию. Подобрав карту, Гарри поспешил выйти за дверь, едва разминувшись с ошеломленным Невиллом, поднимающимся вверх по лестнице. И что это только что было? Прокравшись через выход у портрета, Гарри остановился на минуту, чтобы разобраться в своих ощущениях, но побежал по коридору, услышав эхо знакомых голосов внизу на лестнице. Последнее, что ему было нужно - Рон и Гермиона, обнаружившие его враньё. И так достаточно плохо, что Гермиона подозревает его. Не нужно подливать масла в огонь. Крадучись по замку, Гарри использовал свою карту для навигации по залам подземелья, благодаря карту за то, что ему удалось избежать обнаружения бормочущим что-то, розоволосым Снейпом у входа. Почти задыхаясь от этого вида, Гарри закусил губу, пытаясь подавить истерический хохот, булькающий в его горле, отчаянно желая, чтобы у него был фотоаппарат. Где был Колин, когда в нем действительно нуждаешься? Иначе ему ни за что не поверят. Он действительно должен найти способ, чтобы поблагодарить Пивза за это неожиданное удовольствие. Посмеивались себе под нос, Гарри продолжил свой путь, огибая самодовольную Паркинсон, радостно болтающую с какой-то девушкой-блондинкой, чьё имя, насколько он помнил, было Гринграсс. Он, как правило, игнорировал слизеринцев, если они не шли на конфронтацию, поэтому лучше других знал Малфоя и его дружков. У Гарри был соблазн остановиться и послушать - любопытно, что слизеринская девушка хотела от Невилла, но он удержался. У него уже была одна тайна, и Малфой был большей угрозой. Кроме того, Невилл был ошеломлен и немного растерян, но, казалось, целым и невредимым. Вытащив пергамент, он постучал по нему снова, произнося слова, вызывающие карту, чтобы убедиться, что скользкий слизеринец все ещё был там. Гарри проверил карту, ухмыляясь, когда точка выскочила прямо перед его глазами. Отменив чары снова, он сунул карту в карман и на цыпочках прошел остальную часть зала. Сдерживая дыхание, когда он подошел к двери, Гарри скользнул вдоль стены, шагая легко и осторожно, чтобы не коснуться какого-то камня или пыли. Он не хотел спугнуть Малфоя сейчас, чтобы тот ускользнул, или встретиться лицом к лицу с блондином. Подбитый глаз или окровавленные губы будет трудно объяснить, поскольку все думают, что пошёл на встречу с директором. Всего на волосок приоткрыв дверь и заглянув в щель, Гарри ужаснулся. В смятении он замер, не уверенный, что картина перед его глазами – реальность. Комната, хорошо освещенная десятками белых свечей, висящими над головой, как и Большом зале, веселый огонь, потрескивающий в небольшом очаге, отгоняющий присущий подземельям холод. Помещение было создано как небольшая, уютная гостиная, с большим, плюшевым, темно-зеленым диваном и двумя черными, более мягкими кожаными стульями, которые выглядели так, словно в них можно было утонуть. Там же был небольшой стеллаж с книгами и пара столиков, настольных ламп и других безделушек. На общем фоне выделялись картины. Несколько картин и эскизов, в различных стадиях завершения, были расставлены по комнате: разбросанные пергаменты на вершине одного конца стола, холсты, выстилающие стенки, уложенными по три и четыре, стопки бумаги аккуратно сложены на стуле, скомканные пергаменты, разбросанные по полу возле мусорной корзины. И в центре стоял Драко Малфой, перед мольбертом, установленным так, чтобы на него падало как можно больше света. Кусая губы в недоумении, Гарри смотрел, как Малфой рисовал краской, быстро заполняя холст, красными и желтыми и оранжевыми цветами, конкурирующими за внимание, так как они выплескивались на холст резкими, почти злыми движениями. Это напомнило Поттеру о лесном пожаре, когда горит пламя, потрескивая в тишине. Когда Малфой сотворил его, серые глаза сияли свирепой силой, которой Гарри раньше не видел. В растерянности он наблюдал, как Малфой бросил кисть в емкость с водой, немного поболтал, чтобы смыть лишнюю краску, прежде чем отставить её в сторону и поднять другую кисть, немного отличающуюся размером и формой. Блондин начал добавлять глубину и определять размеры своего творения, создавая иллюстрацию, которая оживала перед его глазами. Она была смелой и нераскаявшейся и удивительно красивой. Так непохожа на всё, что он когда-либо отождествлял с холодным, собранным и далеким слизеринцем, что это в голове не укладывалось. Облизав губы, он нахмурился, когда Малфой отступил назад. В его глазах отразился свет так… правильно, придавая им блеск начищенного серебра. Но что было самым запутанным, так это эмоции, отражающиеся в зрачках - отчаяние, ярость, беспомощность и боль – все те вещи, которые он не ассоциировал с Малфоем. И Гарри не мог не поинтересоваться, что послужило причиной появления этих эмоций, и не имели ли они ничего общего с его нехарактерным поведением в этот день. Отстранившись, Гарри на мгновение прислонился головой к прохладной каменной стене, пытаясь разгадать всё, что он здесь увидел, но безрезультатно. Он оттолкнулся, глубоко разочарованный, и пошел назад, туда, откуда пришел, но пропустил вспышку серых глаз, которая последовала за его молчаливым уходом.