Симпатика

◄ 19 ►

― Кай! Он оттолкнул чужие руки и даже умудрился сесть сам. Кажется, он отключился и упал. Скорее всего, на пару минут, если судить по реакции Минсока. ― С тобой всё в порядке? ― Да... Да. Просто устал. И... новость оказалась внезапной. ― Он всегда говорил уверенно. Сейчас это его выручило, потому что Минсок успокоился и не попытался проверить пульс и прочее, что положено проверять в таких случаях. Запах гари всё ещё витал вокруг, но стал слабым и ненавязчивым. Терпимо. Во рту ощущался металлический привкус крови, но, кажется, пока всё этим и ограничилось. Хотя вообще здорово, конечно, только обмороков и не хватало для полного счастья. ― Встать сможешь? ― тихо спросил Минсок, посмотрев ему в глаза. ― Наверное, не стоило так вот... Надо было сказать как-нибудь по-другому. ― Нет, всё хорошо, ― мотнул головой Кай. ― Лучше правду, чем ничего или ложь. ― Давай руку. Минсок помог ему подняться и нахмурился, когда он чуть неуверенно покачнулся ― левая половина тела вновь подвела. Но Кай привычно выпрямился и сделал вид, что прекрасно себя чувствует ― не в первый раз. ― Куда это ты собрался? ― Вернусь обратно и... побуду один. Мне надо подумать, ― пробормотал на ходу Кай. О да, ему надо было не просто подумать, а придумать, как быть дальше. В свете открывшихся обстоятельств. Он-то ведь знал, что времени у него почти нет, но раньше он считал, что нужен Ханю и важен для него, а теперь вот... Теперь вот ясно, что он просто часть эксперимента. И если... И когда его не... Это вряд ли будет иметь особенное значение. Он, скорее, обуза, а потом все вздохнут с облегчением. И если его не будет, не будет и лишних проблем с уголовными и этическими аспектами эксперимента. В теории синтезирование не является клонированием, это разные вещи, но при желании легко состряпать обвинение. Кай не хотел быть источником таких проблем. Не для Ханя. ― Я провожу, ― решительно заявил ему Минсок и тоже зашагал по направлению к трамвайной остановке. Кай не стал возражать. Наоборот, это даже хорошо. Минсок проводит его до дома Ханя и успокоится. Меньше причин для шума, что прекрасно. Что бы Кай ни решил, он предпочитал, чтобы ему не мешали при осуществлении его планов. А мешать не будут, если не будут ждать от него ничего особенного. Через полчаса Кай попрощался с Минсоком у двери квартиры, зашёл внутрь и привалился спиной к стене. По очередному кругу он прокручивал в голове всё, что знал, отбросив пока в сторону собственные чувства. Итак, он умирал. Пока он мог это скрывать, но у всего есть предел. Скоро это всплывёт, и в свете эксперимента Ханя ничем хорошим это не кончится. Ханю будут задавать вопросы, возможно, попробуют обвинить в нарушении основных принципов медицины, а значит, его карьера уже под угрозой. Но этого можно избежать, если не будет предмета спора, то есть, самого Кая. Если он исчезнет, Ханю достаточно будет убрать из журналов все записи, касающиеся синтезирования. Удачный проект, защита, карьера, блестящее будущее. И никто никогда ни о чём не узнает, ведь Кая не существует. Его придумали. У него и документов нет. Вряд ли его опознают потом, позже, так что... Кай машинально опустился на пол, снял обувь и размотал повязку на левой ноге. Как и ожидалось... Он кое-как добрался до ванной, смыл кровь, залил рану остатками клея и снова забинтовал. Старую повязку сунул на самое дно корзины с мусором и прикрыл сверху парой рваных обёрток от кофе. Дохромав до шкафа, порылся в вещах, нашёл потёртые джинсы, футболку и лёгкую куртку, которые отложил для него Хань. Переоделся и поискал карту, нашёл в прихожей в ящике и посмотрел на остаток. Немного, но ему должно хватить. Кай прошёлся по комнатам, задержался в спальне Ханя и присел на краю кровати, провёл ладонью по расправленному одеялу и вздохнул. Через миг прилёг и свернулся почти клубком, прикрыл глаза. Хотелось остаться тут и дождаться того мгновения, когда рядом окажется Хань, обнять и притянуть к себе. Но остаться он не мог, да и не хотел уже. Зачем друг друга мучить? Кай поднялся, поправил одеяло и добрался до двери. Взявшись за ручку, постоял немного, затем решительно повернул её. Он сел в первый же трамвай после визита в аптеку и доехал до вокзала, где долго смотрел на табло с направлениями и расписанием. В голове назойливо вертелось «Сеул», так что он купил билет на экспресс до Сеула. Денег как раз хватило, а карту он выбросил ещё в аптеке, предварительно сняв с неё все деньги. Он стоял под яркой вывеской и ждал, заодно размышлял, что будет делать дальше. В Сеуле он никого и ничего не знал, хотя он вообще никого не знал, кроме Ханя, Бэкхёна, Чондэ, Минсока и Сэхуна с Тао. Но, быть может, он что-то вспомнит? Его геном кому-то раньше принадлежал, значит, воспоминания тоже какие-то остались, пусть их и пытались стереть... Стереть. Хань стёр всё, что было раньше, и Кай не знал, как ему к этому отнестись. Сказать «спасибо» за то, что он не помнит настоящего себя? Или проклинать за то, что жить пришлось с нуля, заново? Насколько приятными или неприятными были воспоминания настоящего Кая? Если судить по фантомному запаху гари и боли, то вряд ли воспоминания оригинала можно назвать счастливыми. Экспресс подошёл точно по расписанию, с тихим шипением створки разъехались в стороны. Кай поколебался немного, затем решительно зашёл внутрь и сел на первое попавшееся свободное место у окна. Ну вот, Кунсан сейчас останется позади вместе с той жизнью, которую Кай успел узнать. Вместе с Ханем и остальными ребятами. В ушах зазвучал смех Бэкхёна и его весёлый голос, вспомнились подколки Чондэ и молчание Минсока, азарт Тао и спокойствие Сэхуна. И Хань. Всё, что было. Даже то, что теперь казалось чужим и ненастоящим, как поддельные чувства. Ненавидеть не получалось, как и злиться. Лишь испытывать горечь разочарования и пустоту внутри. И понимать, каким всё было бесполезным, напрасным. Только чувства самого Кая оставались неизменными, и именно они заставляли его сейчас уйти, чтобы исчезнуть и не стать причиной неприятностей для любимого человека. Кай прислонился лбом к стеклу, когда экспресс тронулся с места и помчался вперёд, неуклонно набирая скорость. Совсем немного подождать ― и он будет в Сеуле. В Сеуле найти его не сможет уже никто. Наверное. Он прикрыл глаза и вздрогнул от лёгкого прикосновения к правому колену. ― С вами всё хорошо? ― На него смотрел серьёзными большими глазами мальчик лет восьми. ― Да, а у тебя? ― Угу. Я первый раз еду в Сеул. А вы? ― Мальчик деловито забрался на сиденье рядом с ним, уселся и смешно поболтал ногами, потому что не мог дотянуться носочками до пола. ― Я тоже. Ты с мамой едешь? ― Неа, с папой. Буду поступать в школу тэквондо мастера Кима. Ну, ту самую, вы слышали, наверное. Кай не слышал, но на всякий случай кивнул. ― Любишь драться? ― Угу, ― мальчик помрачнел, ― поэтому и буду поступать, чтобы дрался поменьше. Так папа говорит. Он считает, что там я стану спокойнее. Кай невольно улыбнулся. Да уж, в школе тэквондо малыш точно будет спокойнее, потому что тренировки выматывают. ― А вы умеете драться? ― Кажется, да. ― Кажется? ― Мальчик явно удивился, размахнулся и охнул, когда его кулачок влетел в подставленную чашей ладонь Кая. ― Умеете, а так сказали, будто сомневаетесь. ― Я просто плохо помню. Многое забыл. ― А... Можно я тут посижу? Я тихонько. ― Конечно. ― Кай провёл ладонью по голове мальчика, вновь улыбнулся и отвернулся к окну. Что ж, он хотя бы вспомнил, что любит детей. Плохо, что вокруг вновь разлился неприятный запах гари и расплавленного пластика. И, кажется, он опять потерял сознание. Когда пришёл в себя на пару минут, различил обеспокоенные голоса, но вновь провалился в темноту из-за острой боли. Очнувшись в следующий раз, осознал, что лежит на чём-то удобном, а под головой то ли подушка, то ли свёрток из одеяла, то ли из куртки. ― Да, я отправил запрос, но данные странные очень... Нет, никаких документов при себе у него нет... Хорошо. Рядом ― звук шагов и шорохи. ― Как вы себя чувствуете? Голос совершенно незнакомый, но, судя по ощущениям, он ещё едет в экспрессе. Медицинский отсек? Кай чувствовал, что его глаза открыты, но ничего толком не видел. ― Кто вы? ― Врач, сопровождаю этот рейс. Вы потеряли сознание, чем здорово перепугали других пассажиров. Я вас осмотрел, вроде бы всё в порядке, если не считать раны на ноге, в остальном же... бредовые показатели, если честно. Как ваше имя? Он помедлил и назвал самую распространённую фамилию: ― Ким. Ким Кай. ― Чем-нибудь болеете? ― Нет. Не помню. ― Очень странно. Поскольку документов у вас не было, и я не знал вашего имени, я отправил запрос в медицинский банк и в полицию ― по вашим данным. Боюсь, моей подготовки маловато, чтобы понять, что с вами. Вы не помните что-то определённое или?.. ― Я помню только имя, ― солгал Кай. Так будет лучше. Чтобы не существовало ни одной ниточки, которая могла бы привести к Ханю. ― Откуда вы едете? ― Из... Из провинции Южная Чолла. Из... Кванчжу. ― Хорошо, в полиции всё проверят. Может быть, родные вас уже разыскивают. Не разыскивают. Нет у него родных и никогда не было. У него вообще никогда никого не было, как выяснилось. И никому он не нужен, кроме себя самого, что и замечательно в сложившихся обстоятельствах. На этой мысли он вновь отключился от реальности, провалившись в спасительное беспамятство. Телефонная мини-конференция начиналась в привычном духе. ― Что горит? ― сонно пробурчал в трубку Бэкхён. ― Он у тебя? ― Кто? ― Кай, кто ещё? Перестань! Ты сам предлагал ему перебраться к тебе. Так он у тебя? Если да, могли бы хоть предупредить, а то я сижу как дурак и жду чего-то. Уже одиннадцать, неужели раньше нельзя было позвонить и сказать? ― Погоди, хён, не части, ― взмолился всё ещё спящий на ходу Бэкхён. ― Что за чушь ты несёшь? ― Я несу? Чушь? Прекрати, ладно? Я же волнуюсь тут и жду, а вы бы хоть почесались и сказали, что... Бэкхён задумчиво почесал телефонной трубкой под лопаткой ― куда дотянулся, несколько секунд пялился перед собой, потом осторожно приложил трубку к уху. ― Хань! ― Что?! ― Где Кай? ― тихо спросил Бэкхён. ― Но разве... ― Нет его у нас. Мы же шутили тогда, ты чего? Он же у тебя живёт ― это было главное условие. Ты знаешь, я условия не меняю. Ты сказал, его нет? Так... Погоди, дай сяду, а то мне нехорошо. Да погодите вы! ― Что? ― Это я не тебе. Чондэ, не дыши мне в ухо! Так, сел. Сейчас одиннадцать, а Кая нет, правильно? ― Да. Я думал, он у тебя. Бэкхён перехватил трубку удобнее и вздохнул. ― Ладно. Ты с ним говорил сегодня? ― Конечно. ― Рассказывай по порядку, хорошо? И без утайки. Вы не ругались утром? Ты же утром его видел в последний раз? ― Что происходит? ― прозвучал внезапно голос Чондэ. ― Эй, кто тебе разрешал трогать параллельный аппарат? ― возмутился Бэкхён. ― Иди ты в задницу, это мой проект в той же степени, что и ваш. И я тоже волнуюсь. Кай пропал? Опять? ― Так, оба заткнитесь, ― попросил Хань. ― Утром мы... ― Ты показал мне шею с платком и сказал, что Кай тебя чуть придушил, правильно? ― вспомнил Бэкхён. ― Что у вас было? ― Ничего особенного... Я же говорил тебе уже. Не знаю, что на него нашло. ― Нет, что было перед этим? Что ты хотел сделать или сказал ему? ― Я... ― Хань помедлил, ― хотел просто посмотреть на синяк после спарринга с Тао. У него на боку, слева. Я случайно задел, ему было больно, хотел посмотреть, но он не позволил. А когда я проявил настойчивость... ― То есть, ты так и не увидел, что там у него на боку? ― уточнил Бэкхён. ― Чондэ, помнишь? ― Угу, он не давался в руки для осмотра и датчики сам крепил в последние два раза. ― Хён, ты прогонял анализы, так? Нашёл что-нибудь? ― Н-нет. А что? ― А то, что с Каем не всё в порядке, о чём я тебе и говорил. Хотя, как по мне, это не самая убедительная причина для его исчезновения. ― Кто исчез? ― На сей раз голос принадлежал Минсоку. ― Кай. Опять. Хён, а если он там же, куда пропал в прошлый раз? ― В прошлый раз я его нашёл в биокамере. Сейчас съезжу и проверю, ― устало вздохнул Хань. ― Подожди, ― позвал Минсок, выдержал долгую паузу и тихо признался: ― Я рассказал ему. ― В смысле? ― не понял Чондэ. ― Что ты ему рассказал? ― Правду, что ж ещё. Про эксперимент. ― Что?! ― заорал в трубку Хань. ― Ты что сделал?! Спятил совсем? Вот так вот взял и выложил правду в лоб? ― А как? По кусочкам и под обезболивающими? ― огрызнулся Минсок. ― Ему следовало знать всё с самого начала, тогда никому не было бы так больно. И всё было бы намного проще. Ты хоть знаешь, что он там себе думал? Понятия ведь не имеешь, верно? И сколько бы это продолжалось? До защиты проекта не так много, он бы всё равно узнал. И нельзя же было просто смотреть, как ты его мучаешь. ― Я его мучаю? ― возмутился Хань. ― Конечно. Ему же было плохо, и это заметно. Бэкхён же вот заметил, так? ― Допустим, но... ― Бэкхён помедлил, ― хён, мы должны были все вместе собраться и рассказать ему. Нельзя было вот так, втихаря. Он же... кто знает, что он теперь думает о нас? Господи... Вы хоть вообще понимаете, что натворили? Ну почему вы вечно всё делаете тихим сапом и не посоветовавшись с остальными, а? Минсок-хён, меньше всего я от тебя ожидал подобного. Так безрассудно... ― Чёрта с два, ― резко и уверенно возразил Минсок. ― Я убеждён, что поступил правильно. Чем дольше Хань тянул с этим, тем хуже становилось. Даже мне это было очевидно. Ему следовало знать правду. И я сказал ему именно правду, без какого-либо личного вмешательства. Сказал так, как есть. И он сам мне ответил, что правда лучше лжи и незнания. И вообще, он отреагировал спокойно. Разве что... ― Что?! ― требовательно зарычал в трубку Хань. ― Кажется, у него был приступ. Похоже на то, что ты описывал. Но лёгкий. Быстро прошло, буквально пара минут. И выглядел он нормально, чуть бледноват только ― и всё. ― Короче, ― подвёл итог телефонной конференции Бэкхён, ― Хань проверит лабораторию и биокамеру, Минсок-хён рванёт на побережье, Чондэ сгоняет к Сэхуну и Тао, а я метнусь по всем местам, где мы были вместе с Каем и проверю вокзалы. Побежали. ― Стоп! ― Голос Ханя прозвучал настолько обеспокоенно, что Бэкхён едва не подавился вдохом. ― Что такое? ― быстро спросил Минсок. ― Чёрт... Сейчас... ― В трубке раздалось какое-то шуршание. ― Не понимаю... ― Что там? ― Нашёл бинты в корзине, столько крови... Никто, кроме Кая, не мог оставить их тут. Но кровь? Чёрт, откуда? Тао же его не ножом ударил. Кровь свежая. В лаборатории заодно сделаю анализ, но... Минсок, он же нормальным был? ― Ну да. Только немного бледный, а так ― в полном порядке. И я не видел никаких повязок на нём. ― Под одеждой были, значит, ― подытожил Бэкхён. ― Что же с ним такое? Хён, ты точно ничего не упустил в анализах? ― Уверен, что нет! Я же несколько раз проверил. Всё было нормально, отличные показатели. Сам не понимаю... ― А ты полную карту делал? ― уточнил Чондэ. ― Традиционно? ― Конечно, просто выкинул парочку редко используемых с двойной частотой, а что? ― А то, что стоит переделать и сделать полную карту. На всякий случай, ― решил Бэкхён. ― Нам спокойнее будет. Хён, мы пока будем его искать, а ты сделай анализ крови на бинтах и полную карту, идёт? Я захвачу мобильный, звони, если что. Прикосновение тёплой ладони ко лбу он почувствовал. ― Слышите меня? Кай кивнул, не попытавшись открыть глаза. ― Кажется, вам стало хуже. Мы прибыли в Сеул, за вами скоро приедут. Я делал запрос, если помните, пришёл ответ из военного министерства. Не знаю подробностей, но они о вас позаботятся. Можете открыть глаза? ― Мне не хочется. ― Может быть, воды? ― Немного, ― подумав, согласился Кай. Пить хотелось, но он смог сделать всего несколько глотков. Состояние заметно ухудшилось и быстрее, чем он ожидал. Скорее всего, из-за раны на ноге и кровопотери. ― Встать сможете? ― Нет, ― честно признался он. Отвечать на вопросы ему тоже не особенно хотелось. Лучше бы его просто оставили в покое и не трогали. ― Постарайтесь не спать, хорошо? ― Не могу этого обещать. ― И всё же. Это трудно, но постарайтесь говорить со мной. О чём угодно. Может, вы что-то вспомнили? Может, больницу? Врачей? Кай слабо улыбнулся. Всё ясно, как день. Врач следовал инструкции и задавал вопросы, какие обычно задавали при обнаружении клона. Следовательно, его геном опознали, поэтому и военное министерство. ― Нет, я не помню ни больницы, ни врачей. Ничего. ― А где вы жили? ― Этого я тоже не помню. ― Как же вы купили билет на поезд? ― Нашёл деньги в карманах, они были при мне. ― Наличные? ― Да, конечно. Он мысленно порадовался, что избавился от карты так предусмотрительно. ― Но ваш билет куплен в Кунсане. ― Верно. Я там пересел на этот экспресс. ― Это вот проверить будет трудно, почти невозможно, что и хорошо. Искать будут активнее в Кванчжу, где ничего и не найдут. ― Не засыпайте, пожалуйста. ― Даже не пытался... ― Заснёшь тут под такие вопросы. Лишь бы не подставить Ханя... Бэкхён столкнулся с Минсоком в дверях лаборатории. Чондэ поднимался следом за ними по лестнице, а Хань стоял у стола с ворохом распечаток в руках, бледный, как смерть. ― Нашли? Все трое помотали головами. Кая они так и не смогли найти. И никто не видел его. Вроде бы. ― Что случилось? ― Вот... ― Хань неловким движением протянул распечатки Бэкхёну. ― Посмотри сам. ― Полная карта? ― уточнил Минсок, заглядывая в бумаги через плечо Бэкхёна. ― Именно. Чёрт! ― Нестабильный геном, ― мрачным голосом озвучил результат Чондэ. ― Чёрт возьми! Но почему? Всё же было хорошо! Бэкхён сердито швырнул листы на стол и потёр лицо ладонями. ― Хватит с меня... ― пробормотал он с тихим отчаянием. ― Как же так? Это же синтезирование. Всё должно было получиться. Где ж мы накосячили? ― Недостаток исходного материала, ― присев на край стола, отозвался Хань, ― ничем иным я это объяснить не могу. ― Да к чёрту твои объяснения! Ты хоть понимаешь, что он умирает? И он знает об этом. Всё время знал. Если б не знал, то позволил бы себя осмотреть, но ведь нет, значит, знал. И та кровь... ― Рана на ноге? ― Точно. На нём же ничего не заживает. Очень слабая регенерация. Одна царапина ― смертельный исход обеспечен. Я утрирую, но это близко к истине. Чёрт, хён, всего пара редких анализов! Не исключи ты их, мы бы сразу это узнали. ― И что? ― вспылил уже Хань. ― Что бы мы сделали? У нас всё равно нет исходных материалов в нужных количествах! ― Геном выбрал ты, ― твёрдо заявил Бэкхён, уперевшись ладонями в столешницу. ― Собирайся. Мы идём его искать дальше. Это самое меньшее, что мы можем сделать для него, ясно? Жалеть себя и ругать будем потом. После того, как найдём его. Ну?