Зимний сад

Хана шла по длинному коридору, оформленному в стиле эпохи Сэнгоку. Сзади громко и сердито сопел долговязый охранник. Это звук безумно раздражал девушку. Как и кажущийся бесконечным коридор. Она никогда не могла понять тягу семьи Акаши к традиционной культуре. Ей был ближе хай-тек. — Пришли, — отчеканил охранник и, оставив Хану около двери, поспешил уйти. Девушка глубоко вздохнула и отодвинула сёдзи* (легкие раздвижные двери-перегородки из бумаги и бамбука). На звук поднял голову глубокий старик, отрываясь от размышления над следующим ходом в сёги, которые стояли перед ним. Хана не знала точно, сколько лет её наставнику, но предполагала, что его возраст перевалил за девятый десяток. Старик улыбнулся. — Здравствуй, Хана. — Акаши-сама, — девушка склонила голову. — Присаживайся, — он гостеприимно махнул рукой, указывая на место напротив. — Не составишь мне компанию? Она про себя усмехнулась, поправляя выбившуюся из-за уха каштановую прядь. — Вы льстите мне, Акаши-сама. — В её карих глазах играли золотистые искорки. Она приняла вызов. Через сорок минут напряжённой игры девушка начала сдавать, чем воспользовался её учитель. — Вы опять меня обыграли, — несмотря на расстроенный тон, она улыбалась, забыв на время игры свои проблемы. Но старик вернул её на землю. — Не хочешь узнать, зачем я вернул тебя спустя столько времени? Улыбка исчезла с губ Ханы. Она кивнула. В этот момент в комнату кто-то вошёл. — Отец, я принёс те документы, что ты просил… — мужчина с огненно-красными волосами и глазами цвета красного вина на мгновение замер, будто увидел призрака. — Хана? — О, Юки-кун. Или мне стоит называть тебя Акаши-сан? — она озорно ему подмигнула. — Брось, Хана, — он заметно оживился. — Ты так… повзрослела. Сколько мы не виделись? Лет пять? — Семь. Семь лет, Юки-кун. Я читала, что ты женился и обзавёлся наследником. Поздравляю. — Юкимура, документы! — старик нетерпеливо протянул руку к папке, которую сжимал его сын. — А вообще, Хана, ты и сама не сильно-то отстала. У тебя ведь тоже сын? — Дочь, — поправила его девушка. — Ей скоро будет пять. — Как и Сейджуро. На внука у меня больше надежды, нежели на него. По лицу Акаши-сына прошлась чуть заметная волна отвращения. — Юки-кун, у нас ещё будет время всё обсудить, — ободряюще улыбнулась ему девушка. — Что это, Акаши-сама? — Это то, ради чего я вернул тебя. Девушка взяла папку, в ней были вложены личные дела: фотографии, физические и психологические данные, характеристики и предполагаемые способности. «Аомине Дайки. 7 лет», «Момои Сацуки. 6 лет», «Куроко Тецуя. 5 лет», «Мидорима Шинтаро. 7 лет»…. — Что это? — Это твоё задание. Эти дети, безусловно, талантливы. — Акаши особый упор сделал на последнее слово. Хана нервно сглотнула. — И я решил доверить их тебе. С твоим-то "талантом" оттачивать таланты, — он усмехнулся получившемуся каламбуру. — Конечно, Акаши-сама. Как скажете... Когда мне нужно будет приступить? — сейчас Хана молилась всем богам, чтобы её голос не дрогнул. — Хоть сейчас. Они наверху. Юкимура тебя проводит, если хочешь. Твоя спальня будет рядом с их комнатой, — старик посмотрел на часы. Была почти полночь. — Они уже, скорее всего, спят, так что познакомишься утром. А теперь, ступайте. Хана послушно встала и вышла, вслед за ней последовал Юкимура. Особые дети, талантливые дети, дети индиго… Около пятидесяти лет назад начали рождаться дети, которые превосходили своих сверстников в интеллектуальном и физическом плане, некоторые из них обладали прямо-таки сверхчеловеческими возможностями. Сейчас это стало нормой. «Талантами» таких людей не преминули воспользоваться государства и силовые структуры, а также различные, не очень чистые на руку организации. Хана с детства выявляла необычных людей, видела их сильные и слабые стороны с точки зрения их способностей. В семью Акаши она попала в десять лет, и глава самого влиятельного клана якудза воспитал её как дочь. Он даже разрешил ей покинуть клан, едва ей исполнилось восемнадцать. Только поставил условие — она вернётся по первому его зову, и вот, оставив мужа и ребёнка, она здесь. — Ты наверно счастлива, что у тебя дочь? Ведь, насколько я знаю, у тебя обычный муж, а значит, его гены передались вашему ребёнку, — Хану вывел из задумчивости голос Юкимуры. — Я не думала об этом, — соврала она. — А ты? Раз у тебя сын, значит, он талантлив. Вряд ли бы твой отец позволил тебе жениться на обычной девушке. — Наверное, рад. Но я редко вижусь с Сейджуро. Как и Нао. Это моя жена. — Вот как… — Хана замялась. Всё же они с её «Юки-куном» давно не виделись, да и изменились слишком сильно, чтобы делать вид, будто всё как раньше. — Ты её любишь? Её собеседник неоднозначно повёл плечами. — Она славная. Добрая. И любит меня. Последнюю фразу он сказал с таким отвращением к себе, что девушка пожалела, что позволила этому вопросу прозвучать. — Вот. Это твоя комната. — Они остановись около светло-ореховой двери (второй этаж был сделан в европейском стиле, что обрадовало Хану). — Рядом детская. Комнаты смежные, так что ты сможешь заходить к ним через свою…. Ах, чуть не забыл. Вот ключи. Он протянул ей небольшую связку, удержав её руку чуть дольше, чем положено. — Спасибо, Юки-кун. Спокойной ночи. Она хотела зайти в комнату, но мужчина схватил её чуть выше локтя. — Хана, почему ты отказала мне тогда, семь лет назад? Ведь мы могли… — Нет, — она мягко, но настойчиво убрала его руку. — Я не смогла бы. Юки, ты для меня как друг, брат, но никак не муж и возлюбленный. Я слишком тебя ценю, чтобы лгать. Прости. А сейчас я устала и хочу спать. И, пожалуйста, давай больше не будем поднимать эту тему. Так будет лучше. Юкимура сжал зубы и отступил на шаг назад. — Спокойной ночи, Хана. Девушка кивнула и, повернув ключ, зашла в комнату. Щёлкнул выключатель, освещая комнату мягким желтоватым светом. Как и ожидалось, обстановка была более чем роскошная, но не переходила ту грань, которая сводила бы всю роскошь на нет. Большая, даже для двоих, кровать с полупрозрачным пологом занимала треть комнаты. Возле стены стоял белый платяной шкаф, рядом с которым Хана увидела два своих чемодана и сумку. Чуть поодаль, напротив окна, занимавшего почти половину стены, стоял письменный стол с компьютером. Также к комнате примыкала ванная, отведённая под её личное пользование. — В душ! — ей вдруг захотелось услышать свой голос. Хана открыла дверцу шкафа, зная, что он под завязку наполнен одеждой. Чем-чем, а вещами Акаши-сама баловал её постоянно. С трудом отыскав халат и полотенце, она направилась в ванную. Уже выходя из душевой кабинки, она взглянула на себя в зеркало. Ей было всего двадцать шесть, но за последнюю неделю, как ей казалось, она постарела лет на десять. На лбу пролегли чуть заметные морщинки, а мешки под глазами, которые уже невозможно скрывать тональным кремом, добавляли ей еще пару лет. — Нужно взяться за себя с завтрашнего дня! — решила она. Проходя мимо двери в соседнюю комнату, она услышала подозрительный шорох. Остановилась и прислушалась, звук повторился, и она поняла, что за дверью тихо переговариваются её будущие воспитанники. Хана в нерешительности застыла. С одной стороны, было уже поздно, с другой, оттягивать знакомство не хотелось. Она повернула ручку двери, но та не поддалась. Вспомнив о ключах, и неприятно удивившись, что детей держат запертыми, девушка отворила дверь. Гурьба детей кинулась прочь от дверей, ведущих в коридор. Ребята сбились в углу. — Почему не спим? — преувеличено бодро поинтересовалась Хана, включая свет и на мгновенье прикрывая глаза. От группки ребят отделился смуглый синеглазый мальчик. — У вас ничего не выйдет! — зло выкрикнул он. — Что не выйдет? — девушка пыталась сдержать удивлённо-восторженный вскрик, потенциал этого мальчика был фактически безграничен. Ни с чем подобным она никогда не сталкивалась. — Вы не продадите нас на органы! С минуту девушка смотрела на ребёнка напротив. Вначале она хотела рассмеяться, но мальчик был слишком серьёзен. — Кто вам такое сказал? — Мы сами поняли, — подал голос зеленоглазый мальчик в очках, подходя к своему товарищу. Только теперь Хана оглядела комнату, где держали детей. На полу валялось четыре расстеленных футона. Больше никакой мебели. К этой комнате также примыкала ванная, но дверь в неё не запиралась. — И давно вы тут? — она представила, через что пришлось пройти этим детям, тем более им ничего не объяснили. — Мы с Атсуши три дня, Шоуго два, а Дайки, Сацуки и Тецуя тут с утра, — ей ответил всё тот же мальчик в очках. — Я Мидорима Шинтаро. Он совсем по-взрослому протянул ей руку. Остальные дети, затаив дыхание, наблюдали за ними. —Хана. И с сегодняшнего дня я буду вам как… — она замялась, подбирая слово. — Мама? — подала голос розововолосая девочка, выглядывая из-за спин мальчишек. — Можно и так сказать, — тепло улыбнулась девушка. — По крайней мере, я буду делать все, что в моих силах, чтобы научить вас многим вещам, на которые вы способны, и оберегать вас. *** Утро встретило Хану топотом в коридоре, обеспокоенными голосами и истеричным стуком в дверь. Осторожно встав с кровати, чтобы не потревожить детей, которые впервые за несколько дней получили возможность выспаться в тёплой и мягкой постели, она приоткрыла дверь. На пороге стоял встревоженный Юкио. — Хана, тут такое дело, дети… — он осёкся на полуслове, заглянув ей через плечо. — Дети спят. И я не дам их тревожить, — она вышла, прикрыв за собой дверь. — И вообще, что тут произошло? В каких условиях вы их держите? Да, при желании они могут разнести дом в пух и прах! А вы их запугали! Под таким напором мужчина оторопел. И девушка могла бы продолжить изливать поток своего возмущения, но её перебили: — Что тут произошло? Хана и Юкио вздрогнули от неожиданности. Недалеко от них стоял маленький мальчик со слишком серьёзным для своего возраста взглядом вишнёвых глаз. — Сейджуро-сама, Вам необходимо позавтракать! — к ребёнку подошла женщина в строгом деловом костюме. — А после у вас урок музыки и математика. Хана судорожно вздохнула. — О, Ками-сама…. Потрясающе! Она присела напротив мальчика, напрочь игнорируя женщину и Юкио. И задумчиво протянула. — Что бы я ни сделала, ты не удивишься. Так думаешь ты. Но я могу сделать нечто неожиданное, Сей…-чан. Мальчик удивлённо распахнул глаза. — Меня так никто не называет… — А я буду, — Хана кивнула своим мыслям, поднялась и обратилась к Юкио: — Акаши-сама уже встал? Мне нужно серьёзно с ним поговорить. *** Вечером того же дня, девушка, сидя на своей кровати, расчёсывала мягкие после мытья волосы Сацуки и слушала препирательства мальчишек, игравших на полу в оловянных солдатиков. Среди них был и Сейджуро, которому было слегка неуютно среди сверстников, но его лидерские качества и харизма заставляли даже старших — Шинтаро и Дайки прислушиваться к нему. Хана знала, что ей предстоит вырастить поистине чудесное поколение.