Болезнь, что живёт в степи.

Легко дышится в степи - ветер колышет твирь-траву, разнося её запах. Людям он не нравится - а мне как раз. Я выросла здесь. Здесь, в степи, среди пьянящего рассудок аромата твири, среди одонгов, среди редких меднобоких бычков. Я родилась здесь - в этой оранжевой кособокой палатке. И, хоть ещё не пришло время мне совершить своё главное в жизни паломничество, милая моя седовласая старушка-мать, ласково поправляя мои волосы цвета бурой твири, называет меня святым именем. Недолго осталось моей старушке. Всё чаще она говорит, что в скором времени мне придётся начать выполнять своё предназначение. Сегодня, срывая бурую твирь для целебного отвара, я вдруг увидела, как с волшебной травинки упал седой волос. Это было предсказание скорой смерти моей матушки. Ещё будучи ребёнком я гадала на родной травке - и скоро, видимо, придётся вспомнить уроки, преподанные мне моей дорогой родительницей. *** Возле палатки плачут одонги. Сердце ёкнуло - сразу поняв, в чём дело, я распахнула тряпочный полог. Она лежала на полу. Губы растянуты в бессмысленной улыбке; руки лежат на груди; седые длинные волосы растрепались. Я стояла и обезоружено смотрела на неё. В последний раз. Вот её подхватил одонг, и понёс к выходу из палатки. - Бурая... Не забудьте про твирь, и вам скоро... - я вздрогнула. Ко мне обращалась молодая мать двух одонгов-малышей. - Сама помню. Бурая... Наверное, в последний раз ко мне обращаются этим именем. Ведь совсем скоро мне дадут другое - то, каким до самой смерти обладала мать. *** Сегодня я срывала твирь без эмоций. Сегодня я кидала твирь в костёр, в котором сжигался столь родной мне человек без эмоций. А на следующий день я с братьями-одонгами отправилась к болотам, на святую землю, что бы второй раз доказать этому городу, что люди - ничто пред силой твири. *** В заболоченных озёрцах переливами играет солнце. Твирь слабо хрустит под моими ногами. Вот оно, святое место, в которых я проведу последующие 12 закатов и рассветов. Кидаю в костёр сорванную твирь, произнося слова на древнем языке. Одонги ушли домой - они проводили меня до священного места, а обратно я дойду сама. Ритуал секретен. Присутствуют лишь человек да трава. Ещё одна веточка твири сожглась в костре - и я потеряла сознание. *** Город. Я хожу возле живых людей, которые меня не видят, не замечают. Кого поглажу рукой - за голову хватаются, кого поцелую - слягут, да на жар жаловаться будут, с кем поговорю - рассудка лишатся, в чьём доме поживу - кровавыми пятнами жилище покроется. Крыс рукой поманю - побегут за мною, в облюбованные участки города жить. В омут грехов завлеку святую девочку. Запутаю разум у справедливого мужчины. Окровавлю руки хирурга. Пляши, земля, под моими ногами, играй, ветер, твирью в вечно-жёлтой степи. Я пришла, что бы доказать величие природы и низость человека. Я не вирус, я - сама твирь! *** - Шабнак-Адыр пришла! - звонкий голос ветром разнёсся по поляне. - Язва наша Песочная! Грязь! - весело закричали малыши-одонги, не обращая внимания на смущённое лицо матери. Прощай на века, Горхон. Ты надолго запомнишь мой урок. А я через 9 месяцев начну воспитывать новую Шабнак, и в своё время она докажет вам ещё раз - "эпидемия" никуда не ушла. Она здесь, с вами: живёт под палящим солнцем, ест то, что ей принесут добрые одонги, гадает на твири, и никогда себя не выдаст.