The Obsessed and the Possessed

Крестик прицела СВД* блуждал по помещению ресторана, вылавливая из общего мельтешения цвета и света лица: женские, мужские, смеющиеся, сосредоточенно уминающие какой-нибудь салат или бифштекс, покрытые красными пятнами опьянения, тощие и изнуренные бьюти-процедурами, заплывшие жиром от ежедневного пожирания изысканной еды со всего света — все такие разные на вид, но такие одинаково лживые. Богачи, черт их дери. Вот и объект, а рядом с ним — заказчик. К ним подошел официант, судя по бейджику, Джонатан Льюис, и предложил вина. Его имя звучит слишком по-взрослому, словно он менеджер или экономист, вполне себе неплохо сводящий концы с концами, слишком официально для мальчишки, которому на вид восемнадцати-то не дашь. Пиджак заказчика, которого ты моментально прозвал Биффом за его схожесть с персонажем "Назад в будущее", висел на спинке стула с отвернутыми в разные стороны грудками так, что внутренний карман оказался открыт на всеобщее обозрение, вряд ли нарочно, но все же. Официант приветливо улыбался мертвой, словно пластиковой, улыбкой, наклеенной поверх заломленных в омерзении губ, как и положено работникам таких дорогостоящих заведений, спрятанных в пентхаусах манхэттенских высоток, и, держа ручку с блокнотом наготове, судя по всему, рекомендовал посетителям, что стоит заказать. Бифф и цель — мужик, чем-то напоминающий тебе Пуаро Агаты Кристи из самых старых эпизодов сериала, только без усиков — тыкали пальцами в меню и с видами знатоков что-то уточняли у Льюиса. Парень отвечал незамедлительно, но что-то в его виде подсказало тебе, что он не знал ответов на вопросы, а импровизировал, причем вполне неплохо, такой тюфяк, как Бифф, точно не просек бы, но для тебя это было очевидно. У Льюиса лихорадочно блестели глаза, а тонкие губы, по которым ты читал, иногда подрагивали, выдавая его беспокойство, и мелкие сокращения лицевых мышц, вроде тех, что собирают морщинки в уголках глаз или изгибают брови, незаметно для него самого придавали его лицу едва уловимое выражение тревоги, которое заметил бы только внимательно наблюдающий. И самое главное — его взгляд слишком часто метался к пиджаку Бифа, а ведь там во внутреннем кармане лежала карточка, которой он собирался с тобой расплачиваться. — Шато идеально пойдет к рыбе под соусом, — услужливо посоветовал Льюис, показывая пальцем на строчку в меню Биффа, когда вторая его рука нырнула тому за спину. Тонкие пальцы аккуратно выудили из кармана пиджака бумажник. Маленький ушлепок. Не теряя времени даром, ты пристрелил незадачливого Пуаро – экспансивная пуля**, запрещенная женевской конвенцией черт знает сколько лет назад, влетела в ухо и распустилась в голове смертельным цветком двухдюймового диаметра. Тебе было плевать на то, что вы с Бифом договаривались, что он отвалит тебе лишь в том случае, если ты убьешь его только после произнесения какой-то особенной прощальной речи. Ты заставишь этого ублюдка заплатить, как только переломаешь мальчишке пальцы за то, что он посмел пиздить твои деньги. 'Ты знал об этом Льюисе?' — поинтересовалась желтая табличка в твоей голове. "Если б я знал, знали бы и вы", — раздраженно ответил ей ты. <Тогда откуда тебе было известно, что потребуется пароплан?> — саркастично шмякая, рассмеялась белая табличка. "Спросите у автора этого дебильного комикса. Уже шестая страница, а веселье едва началось!" С воплем ты разбил собой стекло и вынырнул на улицу, планируя над проезжей частью прямо в окно ресторана, находящегося в противоположном здании тремя этажами ниже. Ты сам не знаешь как, но ты тютелька в тютельку влетел в стекло, осыпав осколками забронированный Биффом столик. — Привет, босс, — выплюнул ты, даже взгляда не бросив на заказчика. — Дэдпул?! — этот неряшливый свинтус брызгал слюной, выговаривая твое имя. — У нас был уговор! Ты ни цента от меня не получишь!.. Тюфяк явно поменял свое мнение о деле, когда дуло пистолета уперлось ему в лоб. Абсолютно такое же глядело в переносицу Льюису. — Карточку, крошка, — процедил ты. — Во второй раз просить не буду — возьму ее из твоих холодных рук. Я не люблю, когда какие-то детишки пытаются лишить меня честно нажитого гонорара. "У него глаза, как у олененка из того мультика, над которым мы ревем часами," — подумал ты, ожидая, что таблички начнут наперебой тебя подкалывать, но они лишь тихо согласились, выдавая лаконичные 'Да' и <А ведь правда>. Мальчишка незамедлительно отдал тебе MasterCard, бумажник, впрочем, оставив себе, но на это тебе было наплевать, в нем ты заметил не больше полутора тысяч долларов, а плата за дело переваливает за полтинник. На улице отдаленно заверещали сирены. — Ну и какой долбоеб вызвал полицию? — закатывая глаза под маской, задал ты риторический вопрос. — Ты, малыш, — ты толкнул Льюиса в грудную клетку дулом пневматического Borner Sport'а***, — пойдешь со мной в качестве живого щита. И не пытайся отвертеться, сладкий, стражи порядка тебя точно не пристрелят, а я за свои шаловливые руки не ручаюсь. Ответа ты, естественно, и не ждал, схватив мальчишку за локоть и уводя его к лифтам. — Было приятно с тобой работать, жирдяй! — бросил ты перед уходом, довольно замечая, как лица людей обращаются к Биффу. ‘Чувака точно посадят’. "Нам-то какое дело?" <Никакого>. "Хоть одна умная мысль от вас за весь день". Таблички согласились на том, что ты сегодня слегка не в духе. — Хэй, Льюис, – обратился ты к трясущемуся парню, пока вы спускались на первый этаж. — Не знаешь, где тут можно схавать пару тако? — Кажется, на углу улицы была забегаловка, — его голос был сиплым (видимо, страшновато как следует дышать, когда дуло пистолета упирается тебе в ребра), но он не заикался. Храбрец выискался. — А ведь ты неплох, парень, — он ошалело посмотрел на тебя после такого заявления. — Если б не я, ты ушел бы оттуда с гребаным состоянием. Да и форму официанта спер почти что своего размера. Пронзаю, что этот Джонатан — просто тощий придурок где-то тридцати лет, просравший лучшие годы своей жизни, куря травку и трахаясь направо и налево, а недавно у него подгорела задница, потому что из квартиры его скоро выселят за неуплату, и он ринулся искать любую работу, на которую его берут. Но ты гораздо удачливее, парень. Надейся, что и в этот раз тебе повезет, и эти ебланы за дверью не откроют огонь, как только увидят, что кто-то выходит. И поработай-ка бронежилетом, малыш. Ты обхватил его поперек груди, приставив Борнер к виску, и толкнул дверь. — Привет всем! Спасибо, что пришли на вечеринку, ребят! Правда, я собирался сделать все по-тихому, но не вышло из-за этого маленького карманника с внешностью ангелочка и блядской натурой, — ты перевел пистолет от виска к лицу, и ткнул Льюиса в щеку. — Но простите, пати отменяется! Расходитесь по домам и просто дайте мне свалить отсюда, иначе я вынесу парню мозги. Полицейские, видимо, повинуясь приказу старшего по званию, опустили оружие и заорали в мегафон что-то о том, что ты должен сдаться и отпустить заложника. Ты громко и матерно послал их ко всем чертям и толкнул Льюиса к приглянувшемуся такси. У водительской дверцы ты прижал парня коленом к машине, не давая ему сбежать, и буквально вышвырнул мужика индийской внешности из автомобиля. — Лезь, детка, — ты запихнул парня вперед, переталкивая его на пассажирское сиденье, и тут же отстрелил кнопку блокировки двери, лишая его возможности смыться. — Не пристегивайся, но держись за что-нибудь. — Что ты собираешься… — Ты резко вдавил педаль газа в пол, едва выжав сцепление, и автомобиль сорвался с места, пролетев между полицейскими машинами. — Ебана! — Не ссы, — бросил ты, вывернув руль, и скрылся в подворотне, припоминая, на какую улицу она должна тебя вывести. — И не сквернословь, маловат еще. — Мне двадцать! — колеса взвизгнули, когда машину вынесло на Медисон-авеню, автомобили на встречной полосе истерично затормозили, а ты, не утруждаясь переходом на свою полосу, обогнул автобус и свернул к Пятой. Полицейские сирены взвыли где-то на выезде с Парк-авеню, где находится тот ресторан. — А мне не меньше семидесяти, но я давно не считал сколько точно. Какой сейчас год? — Ты серьезно или рехнулся?! ‘Ну же, блять!’ — завопили голоса. — <Почему эта колымага с шашечками не может ехать быстрее?!> — Потому что это ебаное такси, оно не предназначено для гонок с полицией! — Не отвечай, я понял, — обреченно выдохнул парень и потер лицо ладонью, явно готовясь умереть сегодня. — Что ты собираешься делать? — Загляну к черту в табакерку, — сирены были уже совсем близко, секунда промедления, и вас повязали бы, а тебе как-то не хотелось решетить хранителей закона из Борнера, слишком уж он не скорострельный. Нужен момент неожиданности. — Подержи руль. — Че? — Руль, блять, держи, недоумок! И поровнее, — ты высунулся в окно и тщательно прицелился, игнорируя проклятья, которыми засыпал тебя Льюис. Если все получится так, как ты задумал… Пуля калибром в четыре с половиной миллиметра прошила шину впереди идущей полицейской машины, а большая скорость, с которой вы неслись, сделала свое. Автомобиль, внезапно лишенный сцепления и покрышки, потерял управление, развернулся правым крылом к тебе и стал преградой для большей части преследователей. Столкновение примерно пяти автомобилей устроило большой шум и даже взрыв, причиной которого послужил пробитый вторым твоим выстрелом бензобак. — Ты больной! — взвился Льюис, когда ты забрал у него управление. — Тебе что, салют не понравился? ‘Точно понравился, парень от тебя в восторге’. <Мы и раньше трахали мальчиков, так что, если от него обломится, нужно ловить шанс>. — Ох, завалите, тут же экшн! — ты ответил голосам вслух. — Если я сегодня выживу, то нахрен завяжу со всем этим преступным дерьмом и пойду работать в Макдональдс! — Если ты сегодня выживешь, то тебе будет что рассказать внукам, идиот! — расхохотался ты, припоминая, где именно на Пятой авеню у тебя был оружейный тайник. — А теперь лезь назад. — Зачем?! – крикнул он тебе в ухо и взметнул руки. ‘Похоже, у парня сдают нервы’. <Еще бы!> "От вас пользы, как от холостых патронов". — А ты предпочитаешь сдохнуть от столкновения со стеной? — Какой к черту стеной? — ты был уверен, что он заноет еще на Медисон-авеню, но нет, Льюис оказался не из робкого десятка. Бесит только, что ему до всего есть дело. — Лезь! Парень выплюнул парочку проклятий (снова!), но сделал то, что ты сказал. Когда ты резко вывернул машину на восемьдесят седьмой проезд, он ненароком завалился задницей тебе на плечо. <Зацени, зацени!> "Уже". ‘Отменный зад’. "И ведь не поспоришь". — А теперь прячься за мое сиденье и следи за конечностями и шеей, чтобы не сломать, — он смачно выругался, но все выполнил. Ты завернул в крошечный закоулок на огромной скорости, и разве что смачный шварк боком по другому автомобилю, оторвавший левое зеркало заднего вида, немного сократил тормозной путь. Немного, но недостаточно. — Стена прямо по курсу! Облицованный какими-то модными стройматериалами, но обыкновенный, мать его, красный кирпич быстро надвигался, закрывая весь обзор. Ты обхватил голову руками, чтобы не сильно повредить, иначе заживление черепа займет много времени. Времени, которого у вас нет совсем. От удара разбились все стекла и в железную кашу смялся капот. Руль, больно врезавшись в грудь, выбил из легких воздух, где-то на фоне болезненно застонал Льюис. "Подсчет повреждений, парни, быстро". <Мы едва чувствуем ноги. Они не сломаны, но их нихуево так прижало приборной панелью>. ‘Грудь колет аж в пяти местах, кое-где сильнее. Несколько ребер точно сломаны’. — Парень, – едва слышно выдавил ты. — Ты как там? — Руку, кажется, сломал, — он выговорил слова сдавленно, сквозь зубы, явно готовый выть от боли. Полицейские сирены пронеслись мимо. Они потеряли вас, но совсем скоро найдут. — Пора съебывать отсюда. Мы и так наделали много шума. — Где мы вообще? — он вытолкнул ногой дверь и вывалился наружу, прижимая к груди левую руку, на которую, видимо, пришелся удар. — В Мидтауне, — ноги не шевелились, а отрубать их особого желания не было. — Не подсобишь? — Ноги прижало? Сейчас, — он оторвал от обивки сиденья кусок ткани и зафиксировал руку, а потом помог тебе выбраться из машины. Странно, что он не кинул тебя и не смылся. Звук сирен снова начал медленно приближаться и закружил вокруг, шныряя по близлежащим дворам и переулкам. — Черт возьми, — ты поздновато вспомнил одну очень важную вещь. — Все входы в здание находятся с обратной стороны, а нам нужно на пятый этаж. 'Ебаный ты дурак'. — Какое окно? — Че? — Говори, какое окно ведет в нужную квартиру. ‘На кой ему это?’ <Кажется, у парня есть свои трюки на подобный случай>. "Думаю, его не слишком волнует то, что стена отвесная и абсолютно, черт возьми, гладкая. Тут цепляться-то не за что". — Вон то, шестое слева, разбитое. — Это будет трудно, — зашипел он. — Забирайся ко мне на спину. — Че?! — Слушай, я совсем не такой хрупкий, каким могу показаться. Хочешь скрыться от полиции? — Ты недоуменно кивнул. — Тогда лезь. "Льюис" снял обувь с носками и встал впритык к стене, чуть присев, чтоб ты мог закрепиться на его спине, обхватив плечи руками. Он дышал через силу. Должно быть, боль была неимоверной, но тебе сложно судить, ты слишком привык к постоянно развивающемуся и вылечивающемуся раку и к этим диким ощущениям. Ты не успел даже отвесить пошленькую шуточку насчет двусмысленности положения, когда он приложил здоровую руку к стене над головой и подтянулся. — Как ты, еб тебя, это делаешь? — ошарашенно поинтересовался ты, слыша, как голоса в голове впечатленно засвистели. — У тебя свои фокусы, у меня свои, — сквозь зубы процедил он. Справляясь одной только рукой и голыми ступнями, он быстрыми мелкими движениями переставлял кисть, с трудом удерживая равновесие. Немудрено, что ему было тяжело: рабочих конечностей на одну руку меньше, чем должно быть, так еще и ты не пушинка. К тому же, сирены уже кружили совсем рядом, а вы продвигались слишком медленно. — У меня есть идея насчет того, как тебе помочь, парень, — лезвие ножа глубоко и крепко вошло в шов между облицовочными панелями. — Я побуду твоей рукой, — ты подтянулся, подтащив его за собой и дав ему хотя бы такую короткую передышку. Таким макаром вы доползли до гребаного окна за зверски долгие несколько минут и скрылись незамеченными в однокомнатной квартире с голыми стенами, заставленной только ящиками с оружием и боеприпасами разной степени разрушительности. Разве что в углу еще валялась сумка с одеждой на подобный случай, когда нужно побыстрее смешаться с толпой. К счастью, тут еще пару лет назад ты оставил два комплекта затертых джинс, бейсболок и худи большого размера, чтоб большой капюшон надежно скрывал лицо. Бросив Льюису вещи почище (голоса смешливо восхитились твоей заботливости) и приказав переодеваться, ты отыскал в ящиках подходящее оружие. Едва въехавший во двор полицейский автомобиль ты разнес из гранатомета. Теперь эти крысы не полезут на машинах, а начнут палить окно, в котором заметили крупнокалиберное дуло. За ненадобностью, гранатомет вернулся в свой ящик, а его место на подоконнике заняла снайперская винтовка – близняшка той, что ты оставил на крыше высотки на Парк-авеню, только эта с щитком. Полицейских ты отстрелял по одному и чисто обыкновенными разрывными патронами, чтоб не тратить любимые экспансивные, которые сейчас хрен добудешь без проблем. Словил плечами пару пуль, но зато не дал преследователям подобраться ближе. — Умеешь стрелять? — спросил ты Льюиса, обернувшись к нему, и успел заметить подтянутый торс, тут же скрывшийся под тканью толстовки. — Немного, — чуть шипя отозвался парень, поправляя рукав на сломанной руке. — Прикрой нас пока, мне тоже надо переодеться, — он кивнул и занял твое место у окна. — Только не смей подглядывать. — Стеснительный нашелся, — рассмеялся Льюис. — Я серьезно, — стоило пригрозить парню пистолетом, как он послушно отвернулся и приложился к прицелу. "Мы ошиблись". ‘Ужасно ошиблись’. <Нужно это исправить, парень и так из-за нас пострадал>. Ты торопился, очень торопился, вынимая из тела пули и натягивая на себя одежду, голоса тому свидетели, но все равно твоя промашка дала о себе знать громким стуком в бронированную дверь (абсолютно ненужные тебе меры предосторожности, но с паранойей не поспоришь) и невнятными голосами полицейских. — Что за херня?! — крикнул тебе Льюис, услышав эту долбежку, и обернулся. Вряд ли он хотел так надолго задержать на тебе свой взгляд, вряд ли он осознавал, какое напуганное было у него выражение лица, когда он увидел тебя, не успевшего надеть худи и накинуть на голову капюшон. Он через силу вынудил себя вернуться к винтовке, а ты с таким же трудом заставил себя отмереть и пошевелиться, чтобы надеть худи. ‘Он не контролировал свою реакцию’. <Значит она не лжива>. “Я урод”. ‘Мы урод’. "Вы голоса в моей голове, у вас нет тел и понятия красоты". <Вот только не надо тут сопли размазывать, мы уже лет пятьдесят как урод>. "Нас люди боятся, это невыносимо". ‘Боятся и правильно делают. Сейчас первостепенная задача — защитить мальчишку от этих ублюдков, ему тоже срок грозит нихуевый’. "А потом?" <Потом мы просто позволим ему уйти>. "Так и сделаю". — Спрячься за входной дверью, сейчас я расчищу нам путь, — ты закрыл окно крышкой одного из ящиков, обеспечивая темноту, и накинул на нее светопоглощающую ткань, которой коробки устланы изнутри, чтоб уж наверняка. Помещение погрузилось во мрак, но недостаточный, чтобы скрыть ваши лица. Какая досада. Придется валить их очень быстро и чисто. Два новеньких минигана приятной тяжестью оттягивали ладони, а в карман худи ты навалил аж дюжину обойм. — Мы сдаемся! — заорал ты, не открывая дверь, и, судя по стихшим звукам, полицейские тебя услышали и приготовились по-быстрому вас арестовать. Не тут-то было. — Только не стреляйте в нас! Ты распахнул дверь и очередью непрерывных выстрелов вынес почти всех, кто был на лестничной площадке, и еще двоих, попытавшихся скрыться, этажом ниже. — Эти ублюдки в одиночку не ходят, скоро прибудет подкрепление, если конечно они успели его запросить, — у тебя вырвался гаденький смешок. — На, возьми оружие и прогуляйся по ближайшим четырем этажам, они могли разделиться. Пока Льюис проверял обстановку, ты установил за дверью пластиковую взрывчатку, которая подорвет любого, кто попытается войти, и все лежащие здесь боеприпасы, что еще больше усилит взрывную волну. Жаль бросать этот тайник. Ты редко использовал его, потому что нечасто наведывался в Нью-Йорк, предпочитая работать где-то, где концентрация супергероев на один квадратный километр хотя бы немного поменьше, и все спрятанное здесь оружие было почти новым. — Никого нет. — А в квартиры заглядывал? — Нет, а надо было? — ты прикинул. — Не стоит. Мы и так наделали шуму. Пора смываться. Выйдя на улицу, вы чуть прошлись по достаточно людной улице к метро (Льюис оказался парнем привычным — с легкостью притворился, что он просто гуляющий подросток, и принялся увлеченно рассказывать тебе о каком-то новом фильме, названия которого ты даже не потрудился запомнить) и скрылись в толпе Нью-Йоркской подземки. — Поезжай домой, — выпалил ты и толкнул его в поезд за мгновение до того, как двери закрылись, лишая его возможности ответить. Парень заколотил целой рукой по стеклу и что-то проорал, но ты не услышал — колеса застучали и поезд нырнул в тоннель. Ты сильнее натянул капюшон, низко опустил голову, пряча лицо, и сел на поезд, прибывший с противоположной стороны станции. <И все таки, хули ему не больно?> _________________________________________________________________________________ *СВД — снайперская винтовка Драгунова, одна из немногих снайперских винтовок, которая позволяет использовать экспансивные пули. **Экспансивная пуля — наиболее опасный артиллерийский снаряд малого калибра. Он опасен тем, что пуля, сама по себе не такого большого размера, войдя в тело, разрывается, становясь в три-четыре раза больше и вызывая мгновенную, но болезненную смерть. Сравнение с цветком обоснованно схожестью разорвавшегося снаряда с соцветием. Погуглите, если интересно — смертельная красота. ***Borner Sport 306 — пневматический пистолет со стандартными характеристиками, один из многих. Его я вписала только потому, что мне понравился дизайн рукояти и название, типа boner хих