Волчьи Страсти

Два волка бежали по рыхлому белому снегу сквозь густой пролесок. Алу запрыгнула на большой, поросший сухим мхом валун и задрала морду вверх, принюхиваясь и зачем-то приподняв правую лапу. Алексу нравилась эта ее привычка. Взрослый серый волк, крупнее ее, он привык защищать свою молодую подругу от любых опасностей и привык любить ее «собачьи» выходки. Став передними лапами на камень он легонько прикусил ее за хвост и спихнул вниз. Волчица завалилась в снег между его лап и возмущенно зарычала. - Эй! Я же провожу разведку! – она уперлась лапами ему в живот. Волк с улыбкой смотрел в эти глаза с гневными искорками. - Моя маленькая разведчица, - хмыкнул он, облизывая ее пахнущие снегом щеки. – Это ведь наша территория. Кто решится сюда зайти? - Медведь, например, - Алу вылезла из-под его лап и отряхнула шкуру, при этом мило повиляв своей пушистой попкой и пышным хвостом. – На что уставился? – спросила она с озорной улыбкой. - Любуюсь. Как и всегда, - Алекс облизал губы при мысли об их скором уединении в пещере. – Я тут подумал... мы ведь столько времени уже охотимся вместе. Не пора ли… ну… нам завести кого-то еще? - Ты хочешь вступить в стаю? – ершась от холодного ветра, спросила Алу. – Я думала, ты одиночка. - Пффф, - фыркнул волк. – Я говорю о детенышах, глупенькая. - О… - Алу округлила глаза и шагнула к нему навстречу. – Я еще не думала об этом… Детеныши это ведь столько проблем. - Я думаю, мы справимся, - мягко заявил волк. – Посмотри, вокруг – наша территория. Они будут жить в хороших условиях. - Даже не знаю, - сглотнула Алу. – Что если мы не сможем их защитить? - Не бойся, - с улыбкой сказал волк, принюхиваясь к ветру. – Мы неплохо справлялись все время. Что может случиться? Ответом ему послужил пронзительный лязг металла и отвратительный хруст сломанной кости. Спустя мгновение долетел и отчаянный плач Алу. В ужасе обернувшись, волк увидел, что случилось. Три лапы волчицы вязли в снегу, а правая передняя была вывернута под неестественным углом, и на ней висел, впившись стальными зубьями медвежий капкан. Вокруг этой лапы уже щедро разливалась кровь. Алу пыталась вырваться, плача и скуля. - Стой! – Алекс кинулся к подруге, округлив глаза от растерянности и поджав хвост. – Подожди! Я что-нибудь придумаю! Он не успел что-то придумать. Послышался тихий свист, и волк как подкошенный рухнул в снег, брызнув на морду Алу кровью из простреленного плеча. - Алекс! – закричала она в отчаянии. Волчица пыталась вырваться из железной хватки капкана, но лишь больше травмировала лапу. Из ее глаз быстро бежали слезы, а хвост быстро вилял, метеля снег. В метре от нее с трудом елозил в окровавленном снегу ее любимый волк. Через минуту до ушей донесся собачий лай и хруст снега под лапами нескольких псов. Алекс слабо зашевелился, пытаясь подняться на лапы – но тут же рухнул в снег. Собаки вылетели из-за лесной опушки и, окружив их, лая и взвизгивая, начали кидаться на волка. - Прочь! Не трогайте его! – истошно кричала Алу, но толку от этого не было. Следом за псами появились два низкорослых, закутанных в меховые шкуры охотника с ружьями наперевес. Псы прыгали вокруг Алекса, одновременно нападая на него, пытаясь укусить за уши, за хвост, за бока, охотники смеялись, не желая их отогнать. Один из юрких псов схватил волка за ухо и потянул вниз, другой впился в заднюю лапу. Рыча и огрызаясь, Алекс растянулся на спине, защищая пах задними лапами и отбиваясь передними от пса, вцепившегося ему в глотку. Алу рычала и пыталась вырваться из капкана, по щекам волчицы быстро бежали слезы. Один из охотников – усатый с раскосыми глазами подошел над корчащимся в агонии Алексом, медленно перезаряжая одноствольное ружье. - Не жаль тратить патрон? – спросил напарник. - Не, - лениво улыбнулся охотник, наводя дуло на живот волка. – Давно хотел так сделать. Он командой отогнал собак и нажал на крючок. Выстрел почти в упор – пушистая мошонка Алекса вмиг разлетелась на мелкие кусочки мяса и обрывки кожи. Кровь дугой брызнула вокруг. - Нет! – истошно закричала Алу, содрогнувшись от острой боли в схваченной капканной лапе. Волк конвульсивно извивался в снегу, нелепо болтая лапами. По его бедрам быстро бежала кровь, из разорванных пушистых ножен торчал опаленный порохом кровоточащий член. Охотник щелкнул пальцем и два пса вцепились в то, что осталось от естества Алекса, догрызая и мотая его зубами. Волк пытался сопротивляться, но его глаза уже застилало пеленой, а движенья становились все медленнее и реже. С ужасом Алу наблюдала, как один из псов медленно оторвал остаток его члена и сплюнул под лапы охотнику. Тот поморщился с кривой улыбкой и отодвинул его в сторону ногой. - Ублюдки! – рыдала Алу, глядя как удовлетворенные смертью ее волка, высокие охотничьи псы начинают толпиться вокруг. Их широко-открытые в азарте глаза не сходили с ее шкуры, хвосты быстро виляли, обнажая висящие, капающие смазкой члены. - Ату, - скомандовал их хозяин. Они кинулись на нее одновременно – один из рослых псов вгрызся ей в шею, прижав к земле, другой запрыгнул сзади, слепо тычась разгоряченным дрыном ей под хвост. - Кажется, ей будет больно, - хмыкнул один из охотников, обводя взглядом собак, нетерпеливо блуждающих вокруг трупа и сопротивляющейся, скулящей полуволчицы. Самый главный из охотничьих псов жал ее бедра к себе, фыркая и рыча от удовольствия. Кончик его члена обнаружил узкую щель в ее розовое лоно, слишком неготовое для его крупного члена и рывком проник туда, разрывая стенки и царапая ее нутро. Волчица взвилась в крике. С каждым рывком она чувствовала, как распирает и давит внутри нее, в самом сокровенном месте. Но и дать отпор не могла – клыки другого пса жали ее к земле, лапу разрывало от боли из-за капкана. Пес долбил и долбил – неистово, пыхтя и капая слюной от предчувствия оргазма. От его глубоких толчков у нее начало сводить дыханье. - Дай другим, - один из охотников отвесил шутливого пинка псу, и тот со скулежом оторвался от лона волчицы. Его член выскользнул с утробным хлюпаньем, и из лона волчицы струйкой потекла кровь, липкая от его спермы. Новый насильник запрыгнул на ее спину, новые толчки заставили ее рыдать и рваться, умирая от боли и почти теряя кровоточащую лапу. Сколько это продлилось? Сколько их было? Где-то на пятом или шестом она сбилась со счету. Она будто видела себя со стороны – зажатую крупным черным псом, почти неподвижную под телом нового насильника, что добил, истекая слюной ее лишь недавно бывшее девственным лоно. Каждый раз, когда один из псов выдергивал из нее исходящий паром красный член, на снег капала кровь, смазка и сперма. Разбухшие розовые губы волчицы напоминали раздавленный кровавый цветок. Когда жажда всех псов была уталена, к ней подошел усатый охотник. Не боясь растерзанной, тихо стонущей от сводящей боли в животе волчицы, он приподнял ее зад за хвост и оттянул его к спине. - Смотри, - он улыбнулся, проведя пальцем по сжавшейся полоске у самого основания хвоста. – Жопу совсем не тронули. - Давай я, - второй охотник что-то извлек из сумки и подошел к нему. Алу думала, что ничего больнее уже не случится, что дальше – только смерть и покой, но ее надежда оказалась напрасной. Старый охотник дальше отогнул ее хвост, а молодой прицелился и с размаху воткнул в ее зад длинный металлический кол. Волчицы взвыла от боли, взвыла так громко, что чуть не оглохла от своего крика. Если бы не капкан и клыки пса она бы вырвалась и порвала их на части – любой ценой, даже если бы тут же умерла от потери крови. Охотник с удовольствием смотрел, как импульсивно сжимается и разжимается колечко розовой плоти вокруг шероховатой поверхности металла. Он начал медленно водить кол вперед-назад, калеча и разрывая ее нутро. Алу выла и извивалась, но ничто не могло помочь ей избавиться от боли. Она хотела умереть. Она кричала об этом. Но псы смеялись, а охотники наслаждались видом ее мучений. - Пойдем, - в итоге сказал один из них. Друг с неохотой разжал руку, и Алу рухнула на снег – полностью изможденная, не способная пошевелиться, все еще с колом, выглядывающим из-под хвоста. - Хм, - молодой охотник остановился, глядя, как другой уводит прочь псов. – Прости, не могу удержаться, - улыбнулся он волчице и, отведя ногу назад, пнул ее под хвост, вдолбив кол на полную длину. Алу конвульсивно дернулась, вскинув зад над землей. Из ее рта брызнула кровь, по бедрам она струилась с мочой долгим горячим потоком. Она не помнила, когда охотники ушли – бессознательная, парализованная болью, она лежала, слабо елозя лапами по снегу, глядя на своего растерзанного, кастрированного волка. Ее нутро уже не разрывало от боли – плоть рефлекторно сжималась вокруг кола, но уже ничего не чувствовала. В ней появилась другая мысль – месть. Всеми фибрами истерзанного тела, начиная от укушенного кровоточащего носа и заканчивая разодранным, слипшемся от спермы бутоном лона она мечтала убить всех, кто причинил ей и Алексу эту боль. И духи леса услышали ее.