Волчьи Страсти

Алу проснулась в холодном поту, если собакам вообще доводилось потеть. Ее тело все еще сводили судороги, от которых все внутри волчицы связалась в тугой узел. Только подавив тяжелые всхлипы и отдышавшись, она поняла, что пребывает в безопасности. Это все сон. Это все сон, - повторяла она как завороженная самой себе, слыша, как сердце разрывает грудь быстрыми ударами. Вокруг темнели щербатые своды пещеры, под лапами лежали мягкие сосновые иголки, согретые теплом их с Навой тел. Старый волк проснулся одновременно с ее перепуганным криком. Подслеповато огляделся по сторонам и спокойно выдохнул, осознав, что опасности нет. - Снова кошмары? – спросил он без укора. Алу сглотнула ком в горле и нашла силы заглянуть ему в глаза. Расслабленный мудрый взгляд ее всегда успокаивал. - Снова, - призналась она с едким смешком. – Меня будто на части разрывали… Нава нахмурился, ничуть не удивившись ее словам, и ласково указал носом на месте возле своего бока. Изящная серая волчица вдохнула и плюхнулась на теплую подстилку рядом с ним. Зарылась красивой мордашкой в его прелый мех, спряталась в нем, как детеныш в сугробе. - Возможно, лесные духи хотят предостеречь тебя, - назидательно произнес волк. - Или издеваются, - фыркнула волчица. – Какой толк каждый раз посылать мне в голову одни и те же сны? - Духи настойчивы. - И жестоки, - она стряхнула носом несколько иголок, прилипших к его загривку. – Ты ведь сам говорил. - Говорил, - улыбнулся Нава, решив, что отрицать бессмысленно. – Они проучили меня в молодости, и с тех пор я внимательно прислушиваюсь к их советам. Алу нахмурилась, и поскольку он лежал к ней спиной, издевательски подвигала губами, пародируя его манеру говорить. Старый волк как будто бы и не нуждался в глазах, чтобы все видеть. Его ухо дернулось, а с потрескавшихся губ сорвался смешок. - Так ты относишься к старшим, да? – пробормотал он без всякой злобы. - Только к одному, - Алу обхватила лапой его худую шею и облизала за треугольным ухом. – К тому, которого люблю. Нава ничего не сказал, наслаждаясь близостью и теплом ее тела, лишь расслабился, уложив голову на вытянутой лапе. Алу скользнула губами по его уху к щеке, дотянулась до губ и горячо облизала их, задев белые клыки волка. - Ты быстро отходишь, - улыбнулся волк, слегка повернув голову ей навстречу, чем волчица тут же не преминула воспользоваться, щедро вылизав его губы и нос. - Приходится, - промолвила Алу. Волк хотел озвучить очередную мудрую мысль, но она опередила его, ласково прикусив за язык. Изящная лапа молодой волчицы погладила его плечо, сползла к животу и там уперлась в соблазнительный пушистый бугорок. - Разве не я должен тебя утешать? – озадаченно спросил волк, сведя кустистые брови. - Успеешь еще, - фыркнула волчица. Ее коготь зацепил край серых ножен, покрытых короткой шерстью и потянул вниз, освобождая заостренную алую головку. В тоже время она переместила голову к его задним лапам, ткнулась влажным носом в мускусное подхвостье старого волка, заставив его удивленно и блаженно вздохнуть. Белые зубки волчицы нежно прикусили его дряблый пушистый мешочек и оттянули его к хвосту. Тонкий красный член подался на полную длину, скользнув по ее губам. Алу улыбнулась, глядя в любящие глаза снизу вверх, и плотно обхватила член Навы губами. У него был особенный вкус, не такой как у других волков, и запах, и само поведение Навы – спокойное и предсказуемое, – все нравилось ей в старом волке. Довольно урча, молодая волчица водила губами по его влажному терпкому древку, вбирала его так глубоко, что крайняя плоть волка иногда касалась ее зубов. Нава лежал на спине, беззащитно вытянув лапы, медленно виляя хвостом. От такого вида ей становилось вдвойне горячо, соки волчицы буквально обильно выступали в ее молодом лоне. Вверх-вниз, вверх-вниз, - солоноватый вкус заполнял рот, густой запах шерсти наполнял нос. Хвойная подстилка уже успела пропахнуть мускусной влагой их любви. Пушистый мешочек у основания хвоста Навы стянулся, став гладким и упругим как в молодости. Его напряженный член конвульсивно поддергивался от ласки ее горячих мокрых губ, от прикосновений к шершавой гортани. Ощущая, что Нава вот-вот дойдет до кульминации, Алу плотно сжала кончик его члена губами и принялась очень быстро щекотать языком. Волк застонал, выгнув дугой тело, рыхля сосновые иголки когтями. Его древко замерло на миг, а затем в пасть волчицы выстрелила тугая струйка пресного кислого семени. Наслаждаясь видом его беззащитного распластанного тела, слыша глубокие блаженные вдохи, она и сама была близка к оргазму. - Старик, - фыркнула Алу игриво, чтобы его поддеть. Нава перевел на нее расслабленный взгляд едва открытых глаз и улыбнулся. Алу хитро прищурилась и слизала с губ его кислое семя. - Как-нибудь я научу тебя манерам, наглая девчонка, - весело прорычал Нава, медленно вставая на лапы. Волк примостился на ее спине, нежно прикусил за загривок и велел задрать хвост. Алу охотно послушалась, ощущая уютное умиротворение от ощущения его власти. Нава прекрасно знал, что надолго его не хватит, но сноровки в нем было много больше, чем в молодом волке. Его не успевший расслабиться член сразу проник на всю длину, шлепнув тугими яичками и вызвав у волчицы удивленное «ой!». Нава принялся быстро двигать тазом, насаживая и освобождая ее лоно, каждый раз метко задевая кончиком члена уязвимую бусинку волчицы. Блаженная влага пропитала шерсть на ее бедрах, капала с разбухших розовых губ, сжимающихся на тонком красном члене. Оргазм стремительно затопил ее тело вместе с очередным, особенно ярким трением жесткого волчьего древка о нежнейшую бусинку клитора. Алу заскулила, стянув тело почти до полного клубка, увлекая волка упасть за собой на ковер из сосновых иголок. Несколько минут ушло на то, чтобы перевести дух, ощутить, как последние мурашки расползаются с тела, ставшего горячим и мокрым от волчьего семени и собственной смазки. - Я люблю тебя, старик, - пробормотала она исступленно. Ответом ей послужил протяжный утомленный храп. Алу широко улыбнулась и покачала головой, придвигаясь ближе к горячему телу Навы. Она заснула, уложив голову на его худой бок, чувствуя солоноватый аромат его влажной шерсти. В эту ночь она больше не видела кошмаров.