***
Не дышал. Бледный, измученный болью и навсегда потерянный для них. Арс мёртв. Котёнок больше не улыбнётся, больше не обнимет тех, кто дорог его сердцу, больше не скажет, что любит Найта. Его больше нет. На мягких бурых шкурах лежит бездыханное тело молодого оборотня. Только тело. Его души больше нет в этом мире. — Не прощу, я не прощу вас! Как вы посмели согласиться на этот бред? Почему его не остановили? Почему? Он не должен был умирать! Нет! Арс! Любимый, очнись! Не оставляй меня, не бросай! Я жить без тебя не хочу! — вой Найта был переполнен такой болью, что она, словно тугая верёвка, душила всех оборотней, находящихся в доме. Оборотня, кажется, слышало всё селение. Ему же было всё безразлично. Кажется, в одно мгновение потухло его сердце и замёрзла душа. Карие глаза молодого волка заволокла тонкая плёнка равнодушия. Он лишь тихо выл, изливая в этой песне всё своего горе, и крепко прижимал к себе тело бездыханного Арса. Нежно проводил дрожащей ладонью по чёрным прядкам, оглаживал основание ушек, помня как нравились его котёнку такие ласки и большим пальцем очерчивал контур бледных, искусанных губ малыша, понимая, что больше Арс никогда его не поцелует, никогда не скажет этими губами, что он больше своей жизни его любит. — Найт, он так решил. Это его воля. Он посчитал, что благо племени, его племени, важней одной жизни. Пусть и столь ценной, как его. Найт, ты же знаешь, как тяжело племенам, в которых нет колдуна. Я стар, очень стар и потому скоро покину вас. Если не будет Вайта, то для всего племени настанут тёмные, тяжёлые времена. Прими его решение, смирись с его уходом. — тихий и вкладчивый голос Ассина раздался позади молодого волка и сухая костлявая ладонь легла на плечо оборотня. Тихий рык преисполненный чёрной ненавистью и яростью заставил всех вздрогнуть от страха. Страха за жизнь Найта. Оборотень повернулся к колдуну и поднял на него свои пустые глаза. В них нет чувств, а вот его голос переполнен ими и от этого становится жутко. — Смириться с его смертью? Шутишь, старик? Да никогда этого не будет! Я без Арса жить не буду. Не хочу каждый день просыпаться и знать, что его нет рядом, что я не смогу прикоснуться к нему и прошептать на его ушко то, как я сильно его люблю. Боги, как же я вас ненавижу! Вы заставили меня сначала чуть ли не сломать его жизнь, потом свели наши души вместе, дав нам надежду на счастье и любовь и теперь снова нас разлучили, отняв его у меня! А ты… Ты рассказал ему, верно? Ты подвёл Арса к смерти. Ненавижу. Я просто ненавижу всех вас. Лучше бы вы сдохли, а он остался в живых. — Найт отвернулся от колдуна и остальных оборотней и покрепче обнял безвольное тело котёнка. Парень принялся раскачиваться из стороны в строну, словно хотел убаюкать Арса, словно хотел поселить в себе надежду на то, что его малыш просто уснул. Что вскоре он проснётся, откроет свои серебристые глаза, эти две чудные живые луны, и снова прошепчет те слова, которые так жаждет услышать от него альфа. Я люблю тебя. Большего в этой жизни и не нужно. — Найт, … Прости меня… Его смерть — моя вина… Я хотел спасти его, хотел, чтобы вы были счастливы… А что натворил? Убил Арса. Ассин, зачем вы спасли меня, зачем? Не хочу так. Нет… — слабый шёпот Вайта вывел всех оборотней из оцепенения. Дарил с братьями Арса тут же бросились к нему. Они помогли молодому оборотню чуть приподняться со шкур. Вайт едва сам мог пошевелиться, а ноги и вовсе не слушались отчаянных команд разума. Старший близнец смотрел на бездыханное тело котёнка на руках собственного брата и просто не хотел верить в то, что малыш умер. Умер ради того, чтобы он жил. Несправедливо. Арс всегда так жаждал жить, всегда отчаянно цеплялся за любую надежду, желая выбраться из всех бед и несчастий, что щедро отсыпали ему боги. Но на этот раз малыш, кажется, сдался. Просто уступил воле богов. — Я никого не прощу. Вы все виноваты. Разве можно менять одну жизнь на другую? Разве можно заставлять кого-то расставаться с ней? Ненавижу. Просто ненавижу вас. — тихий голос Найта, повторяющего одни и те же слова, больно резал по сердцу каждого оборотня. В его словах есть правда. Отчасти Арса заставили пойти на это, сказав, что он единственный, кто способен спасти Вайта. Котёнок понимал, что больше никто не сможет отдать за оборотня жизнь. Понимал и не хотел принимать этого. Но всё равно показал богам, что жизни близких для него важней. Сколько ещё Найт рыдал над телом любимого, сколько Вайт с тоской и слезами в глазах смотрел на бездвижного котёнка, сколько братья Арса и Дарил с Фистом сидели рядом, склонив свои головы в печали, никто и не помнил. Только Ассин стал вести себя довольно странно. Колдун принялся ходить вокруг Найта и Арса, внимательно разглядывать котёнка и что-то недовольно бурчать себе под нос. Оборотни смогли лишь разобрать, что они едва успели и что Арс потратил много сил. Найт же ничего не слышал. Парень осторожно уложил любимого на шкуры и склонился перед ним, касаясь собственным лбом груди котёнка. Крик взорвал тишину дома. Все оборотни подскочили на ноги, не веря своим ушам и глазам. Они видели и слышали, что сейчас кричал Арс. Котёнок не шевелился. Он лишь широко распахнул свои глаза и кричал. Его тело пробивала сильная дрожь, на серебристых глазах выступили крупные прозрачные слёзы, а губы раз за разом распахивались в душераздирающем крике. Арсу невыносимо больно. И это его плата. — Оттащите Найта. Живо. — голос Ассина в одно мгновение привёл в чувство братьев Арса. Соун и Игрис подскочили к Найту и оттащили его от котёнка. Найт же сам кричал и рвался к любимому. Сердце сходило с ума. Арс кричит, видит и дышит. Он жив! Жив! — Арс, хороший потерпи. Боги возвращают твою жизнь. Они приняли твою добровольную жертву, увидели то, как ты готов отказаться от собственного счастья ради блага чужого по крови племени. Ты будешь жить. Кричи и тебе станет легче. Кричи, малыш. — Ассин быстро присел рядом с котёнком и, наложив на его грудь свои сухие костлявые ладони, принялся что-то шептать, неотрывно смотря в глаза Арса. С каждым словом крик Арса становился всё тише, его дрожь медленно утихала и котёнок принялся забавно моргать, словно его одолевал сон. Через несколько минут Арс затих и Ассин разрешил котам отпустить Найта. — Стой, не тревожь его. Он сейчас слаб настолько, что любое неосторожное движение может его покалечить. Не волнуйтесь — он дышит и жить будет. Он доказал богам, что способен принять собственную смерть, что без колебаний расстанется с жизнью ради спасения другого. Изначально этот ритуал никого не должен убивать. Боги нас испытывали. Мы благодаря Арсу испытание выдержали. Теперь все прочь из дома. Но прежде позовите Севона. Он сейчас необходим. С ними всё будет хорошо. Они теперь под защитой богов. — приказной тон колдуна заставил всех повиноваться его воле. Но не Найта. Молодого оборотня буквально выволокли из дома, так как тот просто не хотел покидать своего котёнка. Он жив, его любимый жив. От счастья парню вновь хотелось выть. Он не хотел покидать своего малыша, хоть и теперь знал что он жив. Жив… Слава богам! Солнечные лучи, совершенно не стесняясь, выплясывали на бледном личике молодого паренька. Арс всё ещё спал. Уже больше недели малыш крепко спал и почти не реагировал ни на что из внешнего мира. Душа и тело восстанавливали свои силы, измотанные тяжёлым испытанием. И тело восстанавливалось очень медленно. Севон сказал, что котёнок почти полгода, а то и дольше, будет прикован к постели, а первые месяцы и вовсе сможет нормально только говорить. Почти тоже самое было и у Вайта, но в силу того, что он альфа, будущий колдун и к тому же его душа не подвергалась таким пыткам как душа котёнка, он шёл на поправку быстрее Арса. Найт боялся и пошевелиться, видя, как его любимый котёнок медленно распахнул глаза и слегка мутным взглядом смотрел на потолок их спальни. Найт с замиранием сердца наблюдал, как Арс морщит лобик, словно желая что-то припомнить, как облизывает пересохшие губы, как забавно хлопает ресницами, стараясь восстановить зрение. Как Арс старается пошевелиться и, понимая, что может едва двигаться, на его глаза наворачиваются крупные слёзы. — Арс, котёнок, ты меня слышишь? Милый, ответь мне. — Найт осторожно ухватился за ладошку парня, чувствуя какая она маленькая и слабая. Но тёплая, живая. Он живой. — Найт? Я не знаю… Ничего не болит, но я не могу толком пошевелиться. Постой… Раз я жив, то Вайт… Нет, неужели не получилось? Найт, что с ним? — Арс в одно мгновение осознал, что раз он сейчас рядом с Найтом, не в доме колдуна и сейчас за окном расцветает новый день, то, скорее всего, ритуал закончился. Но он жив. А значит у них не получилось. Значит, что Вайт не смог выкарабкаться из лап смерти. Значит, что Арс проиграл… — Малыш, с ним всё хорошо. Он идёт на поправку. Правда, раны были серьёзные и он долгое время не сможет подняться с постели. И ты тоже, котёнок. Арс, я готов был и сам умереть, когда увидел, как ты перестал дышать. Почему ты так поступил? Почему чуть не оставил меня одного? Ты же знаешь, что без тебя мне нет смысла жить хотя бы один день. Метка словно на части меня рвала. Арс, не смей больше так поступать. Не смей даже думать об этом. Я никуда не отпущу тебя. Ты мой и потому мы вместе уйдём с этой земли. В положенный нам срок. И тем более мы не выполнили наше обещание. — Найт говорил тихо и спокойно, понимая, что тревожить едва пришедшего в себя котёнка чревато неприятными последствиями для омеги. Но в каждом его слове было столько чувств, что понятно — Найт едва с ума не сошёл от смерти любимого. Молодой волк поднёс ладошку парня к своим губам и принялся нежить тонкую кожу едва ощутимыми, но тёплыми и полными любви поцелуями. — Прости меня. — это единственное, что смог выдавить из себя омежка. Арс поднял серебристые полные слёз глаза на любимого волка и разрыдался. Не было сил удержать слёзы и радости, и горя. Горя о том, что всё же смерть Келана колола его сердце, что он был причиной, по которой они чуть ли не потеряли Вайта, что своим решением так сильно заставил страдать любимого и чуть ли не подвёл его к гибели. Арс чувствовал, что если бы он не выжил, Найт точно покончил бы с собой. Он видел в карих глазах любимого — без своего котёнка волк жить не будет. Ни одна сила в этом мире его не заставит забыть своего чёрного малыша. Счастье… Он жив. У него есть шанс снова осуществить то, о чём мечтал долгие годы. Его любимый не отказался от него за содеянное, не принял басни о его предательстве, хоть и сомневался. Вайт жив и вскоре встанет на ноги. Впереди мирное время. Любовь. Найт ничего не сказал. Он просто прилёг на постель рядом с Арсом, притянул его к себе и принялся поцелуями покрывать его раскрасневшееся личико, попутно собирая солёные капли с его щёк. Как же в этот момент Арсу хотелось схватиться за оборотня, обнять его и самому приласкать любимого. Но тело отказывалось слушаться его команд и изредка отзывалось тупой болью в груди и ногах. Потому котёнок только принимал ласки любимого и шептал, что и сам его больше никуда не отпустит. Всю свою жизнь он отдаст только этому волку, только Найту, который принял чёрного, проклятого котёнка в своём сердце и подарил ему самое ценное в этом мире — свою любовь. Арс медленно, но верно шёл на поправку. В конце второго месяца котёнок смог уже самостоятельно принимать сидячее положение и сам кушать, так как полностью вернул власть над своими руками. Увы, ходить пока омега ещё не мог, но Найт уверял его, что вскоре они будут как два ошалелых подростка носиться по мягкому снегу и просто сходить с ума. Арс не мог этого дождаться. Осень почти подошла к концу и мир постепенно захватила в свой плен старушка-зима. Она окутала все окрестности поселения пока ещё тонким белоснежным одеялом. И многие оборотни начали постепенно задумываться о свадьбах. Традиционно именно в зиму волки любили устраивать свадьбы. Кошки же предпочитали для такого празднества тёплое время года. На головы Найта, Вайта и Арса свалилась нежданная для всех троих новость — Дарил сделал предложение Фисту и омега его с радостью принял. К слову сказать, после того как Арс пришёл в себя, его братья пробыли подле него ровно месяц, а после уехали в родное племя. Негоже оставлять его на такой длительный срок. А вот Фист наотрез отказался возвращаться в родное племя, пока не удостовериться, что с Арсом всё в полном порядке. Хитрец этот кот. Отец и мать Арса не могли приехать — тогда племя кошек и вовсе останется без власти. Агана сходила с ума и каждый раз с замиранием сердца выбегала на крыльцо своего дома, когда слышала чутким кошачьим слухом топот лошади, несущей очередного посланника от её сыновей. Торок, казалось, никак не реагировал на всё, что рассказывал им с супругой очередной гонец. Но это лишь маска. Агана знала, что каждую ночь после того как к ним приезжал очередной гонец от сыновей, вождь кошачьего племени обращался и убегал далеко в лес, где в полном одиночестве изливал своё горе по младшему сыну. Он давно раскаялся в своём отношении к Арсу, он давно сам себе признался, что любит младшего не меньше старших сыновей. Но его бремя власти не позволяло, не давало и шанса. Он, прежде всего, вождь, а уж после муж и отец. Благо всего племени для Торока на первом месте. Его так воспитал отец. Он вырос таким. И зная об этом изъяне, Торок растил своих сыновей не так, как делали это его отец и их дед. Он хотел, чтобы для них семья и любимый оборотень всегда были на первом месте. И он своего добился. Вот только самого себя не перекроишь. Первый день зимы выдался на редкость тихим. Свадьбу Дарила и Фиста решено было сыграть после того, как Арс станет хоть немного ходить. Светлый омега-кот хотел, чтобы именно Арс стоял в первых рядах и именно он кидал им под ноги засушенные цветы папоротника — символа вечной любви. И чтобы именно Арс наполнил чашу кровью молодого оленёнка и передал её колдуну для продолжения церемонии. Фист был уверен, что именно таким образом его ждёт безмерное счастье рядом с Дарилом. Арс не проклятый котёнок — все в этом убедились. Его чёрный цвет — цвет счастья и любви. Все кто принимает его с благодарностью, непременно обретут в своей жизни настоящее счастье. Все преграды будут им по плечу. Арс с тоской вглядывался в редкие снежинки, что в медленном танце спускались с неба и пропадали где-то внизу. Арсу до одури хотелось выйти на улицу. Но его ноги до сих пор не слушались. В коридоре послышалась возня, тихий скулёж, а после и громкий рык Найта. Этот парень, кажется, и вовсе сошёл с ума от заботы о своём малыше. Никого не подпускал к котёнку, сам кормил его, одевал, мыл и делал всё, что потребуется. Каждый вечер, не смотря на протесты Арса, Найт долго и усердно растирал ноги котёнка, втирал в его тело различные целебные настои, что брал у Севона и поил отварами различных трав, стойко уговаривая капризного омегу выпить горькую и вяжущую язык жидкость, от которой поднимался густой, тёплый пар. Найт стойко переносил все лишения, что пришли к нему с заботой о любимом. Парень почти не виделся с другими оборотнями, забыл про охоту и прочие развлечения, часто не спал целыми сутками, приглядывая за любимым, которому после обряда первое время снились жуткие кошмары и стойко переносил нехватку близости. Найт уже привык тайком скидывать сильное возбуждение с помощью аромата котёнка. Рубашка Арса, пропахшая его ароматом тёплого молока, свежей выпечки и свежескошенной луговой травы спасала молодого оборотня. О сексе и речи не могло быть. Даже в течку Арса Найт не притронулся к котёнку. Он взял особые настои у Севона и напоил ими любимого, чтобы снять самые опасные симптомы этого состояния — возбуждение и неконтролируемый жар всего тела. Сам же, скрепя зубами, терпел и не смел прикасаться к любимому. Родные просто поражались выдержке Найта. Ведь как ни крути, но запах течного Арса привлекал многих альф поселения. Найт же держался и рычал на всякого, кто близко подходил к их дому. Арс с благодарностью принимал заботу любимого и понимал, что все их прошлые обиды, недомолвки и горести были лишь испытанием на пути к их счастью. И потому котёнок каждый вечер ласково и нежно урчал для своего мужа, когда тот уставший, но безмерно довольный укладывался спать и притягивал к себе любимого омегу. Арс в такие минуты всем сердцем желал поскорей встать на ноги и самому ответить на всю любовь и заботу, которой окружил его Найт. И такая возможность предстала перед котёнком в тот самый снежный день его первой зимы в волчьем поселении. Арс с самого утра принялся доставать Найта просьбами о прогулке. Хоть Севон и говорил, что холод может плохо сказаться на выздоровлении омеги, тот всё равно жалобно попискивал, упрашивая любимого вывести его на улицу. Контрольным аргументом стало то, что котёнок пообещал после не капризничать и сделать любимому кое-какой сюрприз вечером. Найт сдался. Тепло одев омегу, волк на своих руках вынес любимого на крыльцо их дома. Стоило им переступить за порог, как Арс восторженно запищал, рассматривая белоснежное великолепие, укрывшее землю вокруг поселения. Не смотря на то, что котёнок холода не любил, зима парнишке была по душе. Стоило им двоим появиться на крыльце, как тут же все оборотни, что были неподалёку набросились на Арса с расспросами. Котёнок едва мог сдержать слёзы счастья. Он видел как все искренне переживают за него, как от всей души желают поскорее встать на ноги и стать опорой их племени вместе с своим супругом, управляя им. Да, его племени. Рождённый котами он нашёл своё счастье среди волков. Найт недобро клацнул зубами, показывая, что столько внимания для его малыша на сегодня достаточно и через пару минут их оставили в покое. Найт, крепко прижимая к себе мужа, унёс его под огромное дерево, что росло рядом с их домом и усадил на небольшую лавочку из брёвнышек, предварительно очистив её от снега. Арс запрокинул голову и принялся разглядывать огромные пушистые снежинки. Забавно фыркал и морщил носик, когда они падали на него и тут же мгновенно таяли. — Арс, а у тебя опять ушки и хвостик появились. Давно я их не видел. — Найт приобнял своего омегу и нежно пальцем нажал на кончик носа парнишки. Тот мило пискнул и уставился на мужа яркими серебристыми глазами полными любви и обожания. Те самые яркие полные луны, в которые беззаветно влюбился молодой волк. Альфа нежно улыбнулся мужу и, пользуясь моментом, притянул к себе Арса и впился в его губы поцелуем. Омега заурчал и обвил шею волка руками, притягивая мужа к себе ещё сильней. Долгий, нежный, неторопливый поцелуй, который давал им возможность основательно распробовать вкус губ друг друга был прерван жутким полным ненависти воем. Берт. Омега, стоя на противоположном конце большой площади перед домами первых оборотней поселения, выл во всё горло. Его удерживали двое альф, но, кажется, их сил надолго не хватит. Берта, после того как разоблачили в заговоре с Келаном, посадили в отдельный маленький домик под круглосуточной стражей и никуда не выпускали парня. С недавних пор ему разрешили прогулки на час или два под постоянным конвоем двух крепких альф. Все ждали полного выздоровления Арса для того, чтобы судить Берта. Таково было желание самого котёнка. Никто не стал возражать. И многие шептались, что Берта котёнок пожалеет и уж жизнь ему точно сохранит. Однако есть боги. И они всегда готовы привнести в жизнь любого оборотня нечто иное от того на что он рассчитывает. Берт хоть и был связан, это ему не помешало перекинуться. Скорее всего, как и с Арсом во время схватки Келана и Вайта, эмоции настолько переполнили сознание оборотня, что его зверь приобрёл огромные силы и простые верёвки стали для него, что нити паутины. В нём снова проснулся тот дикий огонь, что толкал его на преступления. С того дня как его поймали и практически изолировали, Берт почти превратился в живую куклу без эмоций. Он существовал, а не жил. Ел, спал, сидел целыми днями подле огромного окна и смотрел, как жизнь проплывает мимо него. В один день Берт даже подумал, что и вовсе разучился чувствовать. Ему было безразлично — день сейчас или ночь? Кто сегодня придёт навестить его и принесёт с собой еды и молока? Кто справится о его здоровье, кто сбегает и приведёт Севона, если Берт пожалуется на плохое самочувствие? Молодому омеге было плевать на то, кто сегодня стережёт его одиночество, как о нём отзываются все оборотни поселения, как осуждают и одновременно сочувствуют парню. Родители… Они навещают своего сына, стараются его подбодрить и настойчиво просят раскаяться в содеянном, попросить у Арса и Найта прощения. Берту было совершенно наплевать. Его ни капли не интересовало прощение Найта и уж Арса тем более. К котёнку он испытывал такую лютую ненависть, что, наверное, её бы усмирила только гибель Арса. От рук самого Берта. И самое страшное, что молодой омега стал постепенно ненавидеть и Найта. За то, что не любил его, за то, что просто пользовался телом безотказного омеги, за то, что выбрал этого мерзкого, облезлого котишку. Даже не взрослого статного кота, а эту мелочь, что не способна на многое данное омегам от природы. В Арсе нет утончённости и шарма, он не может заигрывать с альфами и вообще ведёт себя так, словно он и не омега. От осознания этого Берт бесился ещё больше. Найт выбрал это кошачье недоразумение вместо такого хорошего омеги как он. Как же больно и паршиво. Как же сильно хочется отомстить. Хочется просто убить его… Вырвать мелкое сердечко из груди котишки и раскусить его пополам. Найт первым отреагировал на вой Берта. Молодой альфа в секунду перекинулся и своим огромным телом загораживал любимого от озверевшего во всех смыслах оборотня. Берт же, ранив одного из своих стражников, которые не успели отреагировать на его обращение, со всех лап кинулся на Арса. В его глазах плескался огонь ненависти и жажда смерти котёнка. Только тогда омега, отвергнутый альфой, успокоится. Вот только так ли это? Найт и шагу не ступил навстречу парню. Он знал, что чем ближе будет стоять к Арсу, тем меньше у Берта будет шансов добраться до него и другие оборотни подоспеют им на подмогу. И потому он только лишь напрягся и оскалился, принимая первый удар омеги. Но со своего места так и не сошёл. Берт же подскочил к Найту и постарался его повалить на землю. Ничего не вышло. Альфа ловко уворачивался от хватки парня и несколько раз ударил омегу лапой по морде. Внутренне Найт понимал, что отчасти виновен в том, что сейчас творится с Бертом, но отнять у себя Арса и стать альфой для другого омеги он не хотел и не мог. Берт рычал как бешеный волк и раз за разом кидался на своего любимого. Арс же с замиранием сердца смотрел на двух волков и чуть ли не плакал от своей беспомощности. Парень дёргался на месте, старался пошевелить ногами, отчаянно молился богам, просил поскорей помочь его любимому. Жуткий вой разгневанного омеги и тихий сглатываемый скулёж альфы заставил Арса кричать во всё горло, зовя на помощь. Берт, изловчившись, впился в шею Найта и с такой силой сдавил плоть альфы своими челюстями, что по серебристой шерсти побежали тонкие прерывистые ручейки алой крови. Многие оборотни уже подоспели на помощь, но никто не отважился вмешаться в схватку — риск навредить Найту при попытке освободить его от Берта сейчас невероятно велик. Найт продолжал стоять на своём месте и старался зацепить своего соперника передней лапой — оцарапать его. От боли он не мог нормально сосредоточиться и постоянно промахивался. Берт же злобно и одновременно властно рычал и старался оттянуть альфу на себя, желая добраться до своей цели. — Что вы стоите? Помогите ему! Помогите! Найт! Найт! — Арс кричал во всё горло, молил о помощи. Он прекрасно понимал насколько сейчас опасно вмешиваться, но кровь его любимого сводила омегу с ума. Её капли на серебристой шкуре альфы, её запах плотно забивавший обоняние и до тошноты тревоживший омегу. Арс дёргался на месте и подоспевшие на его крики и вой оборотней Дарил и Фист старались успокоить парнишку. Дарил даже подхватил Арса на руки и хотел унести его прочь, но… Котёнок коротко взвыл и вывернулся из рук вождя. Упал на белый снег и странно захрипел. Несколько секунд и Арс, попытавшийся сорваться с места, не смотря на немощность ног, оказался в своей звериной шкуре. Огромный, чёрный как ночь кот с серебристыми глазами и пушистым хвостом был ярким пятном на белоснежном покрывале земли. Арс встал. Котёнок со всех ног рванул к любимому. Он и сам не понял, как изловчился и, в секунду оказавшись под сцепленными в мёртвой хватке волками, со всей силы впился клыками в нижнюю челюсть Берта. Схватил её и принялся оттягивать, желая освободить любимого. Одновременно котёнок упёрся задними лапами в бок молодого омеги и принялся что было сил полосовать волка своими когтями. Омега взвыл на высокой ноте и против воли, не желая терпеть такую боль, отпустил Найта. Тот отскочил от Берта и припал на передние лапы, стал судорожно откашливаться, так как помимо боли от укуса ему и дышать было тяжело. Арс же быстро извернулся и в секунду оказался на всех четырёх лапах позади омеги. Котёнок с наскока налетел на Берта и, ухватившись за его загривок, повалил омегу на снег, придавив его собственным телом. Берт выл, понимая, что проиграл и что проклятый котишка всё равно забрал всё, что принадлежало ему. Омега обвёл взглядом всех собравшихся оборотней и, увидев в толпе родителей, призывно взвыл. Но они так и остались стоять на одном месте, только лишь позволяя себе плакать, видя, как низко пал их сын. Пал до того, что решился на убийство. Тем временем Арс отпустил загривок Берта и, всё так же удерживая омегу всем телом, прорычал так грозно и уверенно, что молодой волк в страхе поджал хвост, прижал уши к голове и жалобно заскулил, прикрывая свою морду передними лапами. Он сдался. Он понял, что котёнка ему не одолеть. Никогда. Не в его силах разорвать ту связь, которой скреплены Найт и Арс. Сейчас даже боги сомневаются, что и им такое под силу. Эти двое больше чем возлюбленные. Они единое целое. Две неотъемлемые части одного живого существа. Их души давно переплавились в одну. Никто не помеха для их любви. Берта схватили и тут же уволокли в его домик. Дарил приставил к нему усиленную охрану и велел держать его на привязи и не важно в какой шкуре находится парень. Арс же, как только от него оттащили дрожащего Берта, бросился к Найту. Хвала богам, его раны оказались не опасными, хоть и большими и Севон, подоспевший на шум боя, быстро прикладывал повязки к израненному горлу альфы, сетуя, что всё в порядке, но шрамы точно останутся. Арс подошёл к любимому и, тихо урча, ткнулся холодным носом в плечо альфы. — Маленький мой. Спас меня. Защитил. Как же я сильно люблю тебя. Арс, … Арс! Ты на ногах стоишь! Севон, да не возись ты со мной, его осмотри! — Найт стоило ему увидеть, что его малыш сам стоит на своих лапах, заорал во всё горло, отпихивая от себя Севона прямиком к Арсу. Котёнок же чуть рыкнул и после, мягко ткнувшись мордочкой в ладонь альфы, облизал её. — Найт, сиди смирно. С Арсом я разберусь позже и то мне кажется, что моей помощи там и не нужно будет. А вот твоими ранами нужно заняться. Хочешь свалиться с ног, когда должен заботиться о муже? Да не дёргайся ты! — Севон недовольно порыкивал на Найта, который всё вертелся на одном месте, с ног до головы стараясь осмотреть своего котёнка. Арс же, понимая, что Найт не успокоится, пока не убедится, что с ним всё в полном порядке, быстро перекинулся и на чуть дрожавших ногах присел на колени и приобнял любимого. Крепко обнял Найта за плечи и принялся нашёптывать ему всякие нежности и глупости. Волк только лишь мило урчал в ответ на каждое слово любимого оборотня и позволял Севону быстро обрабатывать его раны. Казалось, сейчас эти двое не замечают толпы оборотней вокруг. Им всё равно где и с кем они находятся. Их волнует только тот, кому они отдали свои сердца. Берта судило всё племя. Дарил желал приговорить молодого омегу к смерти, но родители Берта на коленях умоляли вождя сохранить их ребёнку жизнь. Да и Арс просил Дарила не лишать жизни Берта. Он за омегу не переживал. Впервые в жизни котёнок ничего не чувствовал к другому оборотню. Словно Берта для него и не существовало. Но он прекрасно помнил тот ужас в душе, когда осознал, что убил другого оборотня. Тогда над ним возобладали эмоции: ненависть, злость, ярость. Смерть Келана оставила в душе котёнка много неприятных чувств. Он понимал на тот момент, что это отчасти был единственный выход, что только так он смог бы спасти Вайта и свою любовь с Найтом, что только так он смог бы отстоять своё счастье… Всё равно смерть другого оборотня запятнала его душу. Пусть Келан и преступник, пусть он чуть не лишил жизни Вайта, пусть… Смерти не заслуживает никто. Только боги решают — кто должен жить, а кто больше не может находиться в этом мире. И даже боги могут ошибаться. Племя решило — Берта отправляют жить в самое дальнее горное селение племени вместе с его родителями, которые должны не спускать со своего сына глаз. Берту было запрещено покидать селение без сопровождения и вообще отходить дальше его границ. Омега во время суда, когда каждый оборотень, что был с ним знаком и выступал, рассказывая о своём отношении к парню, бесстрастно смотрел на них и ничего не говорил. Когда же пришла очередь Найта и Арса, молодой омега оживился и с какой-то странной тоской и надеждой смотрел на Найта. Всё ещё желал, всё ещё надеялся. Но сын вождя заявил, что не желает видеть рядом с Арсом Берта, так как он представляет серьёзную угрозу для котёнка. И тут же Найт низко поклонился перед Бертом и попросил у омеги прощения за его разбитое сердце. Говорил искренне и от всего сердца, понимая, что, играясь с парнем, он подвёл его к этому краю. Ведь он и до того как встретил Арса не любил Берта. Любил его тело, но не самого омегу. Берт сорвался. Он кричал, словно сумасшедший, хотел кинуться на альфу и на Арса, в душе желая убить… Убить обоих. Сердце молодого омеги настолько покрылось ненавистью и злобой, его слепая любовь так поработила душу, что он для себя решил — раз Найт не достанется ему, то его никто больше не получит. И тем более этот облезлый, паршивый, проклятый котишка. Омегу едва удержали. Через три дня его под усиленной охранной вместе с его родителями увезли в самое дальнее горное селение племени. Больше никто и никогда не видел Берта. Лишь изредка его родители и альфы приставленные следить за парнем присылали весточки с гонцами. С омегой всё в порядке, он жив и здоров, но больше не говорит и целыми днями сидит в доме. Никуда не ходит и никого не желает видеть. Наказание одиночеством. Пусть вокруг него и много оборотней за свои поступки он расплачивается одиночеством. Никто не желает быть подле него. Только родители стараются образумить сына. Но пока все их попытки тщетны. После ссылки Берта жизнь стала вливаться в обычное русло. До того времени как через год после обряда приехал Игрис и сообщил страшную новость — вождь кошачьего племени погиб в схватке с бродягами. После обряда Соун и Игрис каждые два месяца навещали своего братишку и даже два раза привозили с собой матушку. Агана была рада знать, что все беды для её младшего уже позади, что он обрёл крепкую семью и что его муж любит своего котёнка больше жизни. Об обряде и о том, что Арс был на краю гибели все умолчали, не желая расстраивать впечатлительную и ранимую кошку. В этот раз Игрис приехал один. И причина на то — смерть отца и подготовка Соуна к принятию статуса вожака. Игрис рассказал всё про смерть отца, про то, как горевало все племя и про то, как он перед самой смертью сказал старшим сыновьям навестить младшего и передать ему от отца подарок. Старинный ритуальный нож, сделанный из редкого чёрного камня и украшенный великолепной резьбой на его рукоятке. Нож, что отец котёнка всегда носил на поясе как символ принадлежности к самому древнему и правящему роду среди кошек. Этот нож передавался из поколения в поколение к старшим детям, которым было на роду написано править племенем кошек. Но Торок передал его Арсу. Лучшего доказательства любви отца к сыну и не нужно. Арс, сидя на своей огромной постели, так как недавно слегка приболел, крепко прижимал к груди подарок отца и тихо плакал. — Арс, котёнок, он любил тебя. Нет, он до сих пор любит нас всех. Просто он, как и наш дед, всегда на первое место ставил племя. Хорошо хоть Соун пошёл не в него, да и он сам не воспитывал его как вождя. Просто растил как сына. Арс, пожалуйста, прости ты его. У тебя же самое доброе сердечко. Братишка, ты просто знай, что он любит тебя. Мы все тебя любим. А на вас с Найтом я и вовсе наглядеться не могу. Слышишь, как он около двери стоит и тяжело дышит? Он и на секунду боится своё сокровище оставить. А отец… Он просто был таким. Он и сам понимал, сколько боли причинил тебе, но его гордыня и бремя вожака… Прости, прости его, малыш. — Игрис присел на кровать рядом с плачущим котёнком и крепко обнял своего брата. Арс же всхлипнул и, всё так же прижимая к груди нож отца, уткнулся в грудь светлого кота. — Игрис, я никогда не держал на него зла. Я всегда любил его и каждый день ждал, что он и мне скажет то, что любит меня. Дождался. Я дождался. Отец… — котёнок тихо взвыл, изливая своё горе и снова роняя крошечные слёзы на колени своего брата, плакал, с каждой слезой укрепляя свою любовь к отцу. Пусть сам не сказал, пусть котёнок не слышал этих слов из его уст — всё равно это было то, чего он так долго ждал. Отцовская любовь. Достаточно и этого ножа чтобы знать — вся его семья любит чёрного малыша. Вскоре Игрис вернулся в родное племя так как Соуну требовалась серьёзная поддержка. Молодой вождь малоопытен, многое для него в новинку хоть он и с семи лет неотрывно следовал за отцом и учился, подражая ему. Этого всё равно не достаточно. И потому любая помощь для Соуна бесценна. Арс понимал, что для старшего брата поддержка важней, проводил Игриса вместе с Найтом и лишь тяжело выдохнул, когда брат пропал в густом лесу. И снова жизнь медленно и размеренно потекла в племени волков. К тому времени, Дарил всё же взял в мужья Фиста и поздней весной молодой кошачий омега ошарашил всех новостью — он ждёт от Дарила малыша. Как тогда радовался сам Дарил, его сыновья и, конечно же, Арс — словами описать невозможно. Фист же просто светился от счастья. Молодой кот никогда бы не подумал, что встретит своё счастье в волчьем племени и что его избранник окажется в два раза старше него. Но парня это не заботило ни капли. От любви Дарила, в которой он утопал, кружилась голова. Альфа так нежил своего молодого супруга, что омега порой едва мог подняться утром с постели, так как всё тело сладко ныло после сумасшедшей ночи. Да и сам Фист безумно любил зрелого статного оборотня, который рядом с ним превращался в ласкового нежного щенка, выпрашивающего у омеги новую ласку, новый страстный поцелуй. Фист прекрасно помнил тот день, когда Дарил после того как они пару месяцев скрывались от всех, предложил парню стать его мужем. Омега ничего не ответил. Он лишь хитро улыбнулся и потащил недоумевающего альфу на второй этаж, в ту комнату, что когда-то была супружеской спальней Дарила и его покойного мужа. И уже на пике удовольствия, когда всё тело сводило сладкой судорогой оргазма, Фист на выдохе прокричал, что только мужем Дарила и согласен быть. Что он безмерно любит альфу и хочет свою жизнь разделить с ним. Дарил сходил с ума от того счастья, что попало ему в руки. Он теперь прекрасно понимал младшего сына, который часто повторял, что до Арса и не понимал, что значит настоящая близость. Так хорошо Дарилу было только с папой близнецов. И то вождь про себя отметил, что хоть Фист и оказался невинен, он в постели был просто неподражаем. Густые светлые волосы, слипшиеся от пота в крупные пряди, шаловливые влюблённые в волка голубые глаза, затянутые пеленой страсти, нежные припухшие от поцелуев губы, ласково шепчущие его имя и красивое стройное тело, выгибающее в руках вождя от очередной горячей ласки. Такого омеги в жизни Дарила ещё не было. И не будет. И никому кроме Дарила этот омега не достанется. Он только его. Дарил в ту ночь, не мешкая, поставил на кошачьем оборотне метку и впервые допустил с ним сцепку. Омега лишь довольно урчал и, нежась в объятиях волка, вылизывал любимого, тихо вздыхая от своего счастья. Оба были несказанно рады, встретив волну радости и одобрения от близнецов и Арса. Родители Фиста тоже не были против его союза с вождём и потому в конце зимы Фист и Дарил сыграли свадьбу. А уж поздней весной омега заявил, что вскоре у Дарила родится ещё один сын, близнецы обретут маленького брата, а сам Арс станет дядей. Вот только на фоне всеобщей радости кое-что печалило котёнка. Он уже вторую течку не мог забеременеть от Найта. Страшась, что-то изнасилование бесследно для него не прошло, малыш едва ли не поселился у Севона, желая наконец-то родить для себя и для Найта маленькое счастье. Вайт встал на ноги быстрей Арса, но на тот момент, когда Берт чуть ли не загрыз Найта, молодой волк отбыл из племени волков в лисье племя. Его отправил Ассин. Для чего и надолго ли — старый оборотень-колдун не сказал. Вернулся Вайт только через полтора года. Он исправно отсылал домой гонцов и, справляясь о здоровье родных и любимых, сам передавал, что с ним всё в полном порядке. Ассину же передавал, что всё идёт так, как и должно быть. Никто не расспрашивал колдуна. Все прекрасно знали, что Вайт — будущий колдун и потому Ассин прекрасно знает, что и как следует делать. Вайт вернулся в поселение, привезя с собой рыжего милого омегу-волка и объявил, что желает стать его супругом. Старший близнец рассказал, как повстречался с Листом и как полюбил это рыжее чудо. Земли лисьего племени находились далеко от центрального волчьего поселения за горами, что стали для двух племён естественной границей. Вайт с трудом преодолел эти горы и на полтора года стал гостем в доме лисьего колдуна. О своём обучении, как оказалось, Вайт не рассказывал, так как только колдунам и их ученикам дано право всё это знать. Молодой волк безумно скучал по брату и отцу, по многим волкам из поселения. По милому котёнку. Вайт до сих пор нежно любит чёрного малыша, но прекрасно понимает, что не он его любовь и судьба. Вайт понимает, что таково его личное испытание, длиною в жизнь. И если он его выдержит, то боги непременно и его одарят настоящей взаимной любовью. И это произойдёт намного раньше, чем он рассчитывал. Вайт с радостью на сердце возвращался домой. По пути он решил заехать в то самое горное селение волчьего племени, где сейчас жил сосланный Берт и его родители. Альфа просто решил, что стоит их навестить, тем более что из-за сына два оборотня многого лишились. Пожилая пара встретила сына вождя радушно и тепло, чего не скажешь о Берте. Парень и вовсе носа не показывал из своей комнаты. Зато вокруг Вайта весь вечер кружился молодой рыжий омега по имени Лист. Он сын соседей и потому часто помогал родителям Берта, так как видел, как они тяжело переживают затворничество сына. Лист всё не сводил больших по-детски наивных зелёных глаз с Вайта и так и норовил присесть к нему поближе. Да и сам Вайт с интересом посматривал на парнишку, про себя отмечая, что за исключением глаз, волос и очаровательного конопатого носика, омега смахивает на Арса. Правда паренёк был тонкий и более изящный, чем Арс. В нем омежья природа раскрылась полностью. Вайт пробыл в гостях ровно одну неделю и в последнюю ночь перед отъездом домой он оказался в постели Листа. У парня был настолько напористый характер, что как только омега заявил, что хочет быть с Вайтом и что он его любит, альфа отказать не смог. Да он и сам чувствовал, что к Листу его тянет, влечёт. Да и запах парнишки — ягоды земляники и листья мяты, привлекал и будоражил душу альфы. Наутро Вайт осознал, что натворил непоправимое. Паренёк был невинен и боле того — позволил Вайту сцепку. Альфа, не долго думая, схватил сонного омегу и впился в его плечо своими клыками. Метка. Он пометил омегу и утвердил своё право на него. Лист, проснувшийся от боли, не заплакал, не перепугался, а, лишь хитро улыбаясь, полез к Вайту целоваться. А после горячо принялся нашёптывать, что влюбился в Вайта с первого взгляда. У колдунов всех племён издревле не было истинных партнёров и потому метка на плече Листа, оставшись тёмной, совершенно не испугала Вайта. Но вот что странно. Она как показалось альфе сама по себе пахла иначе, чем омега, носивший её. Пахла молоком и луговыми травами. Почти так же, как и его любимый Арс. Вайт понял, что боги преподнесли ему подарок за его решение не мешать счастью котёнка и одарили его таким возлюбленным. Вайт и сам осознал — Листа он любит. И потому, получив радостные и чуть печальные улыбки родителей омеги и их пожелания счастья, альфа увёз Листа с собой. Следующей зимой Вайт и Лист сыграли свадьбу. Перед ней Вайт рассказал омеге всё, что связывает альфу с Арсом и на его удивление, Лист сказал, что чувствовал эту связь между Арсом и своим женихом и понимает, что она нерушима. И вообще ему и самому приглянулся Арс и Лист быстро нашёл с ним общий язык и хорошо сдружился с Фистом. Забавно, но вскоре выяснилось, что у Арса и Листа с точностью до одного дня совпадают течки. Это ещё больше убедило Вайта в правильности его выбора. Да и любит он Листа, очень сильно любит.***
Омеги долго ещё болтали о своих делах. Они и не заметили, как к ним подобрались их мужья. Дарил решил немного размять свои косточки, а Вайт просто потерял из виду своего любимого омегу. Альфы тихо подкрались и подхватили своих любимых на руки. Омеги забавно пискнули и принялись шутливо отчитывать своих благоверных за то, что те их напугали. Альфы лишь нагло и ласково улыбались и всё норовили поцеловать своих омег. После Дарил с Фистом и Лист с Вайтом отправились в поселение, прихватив и всех малышей. Найт же осторожно уложил Арса на траву и, быстро устроившись рядом, задрал рубашку мужа. Огладил округлый животик и под ласковым переполненным любовью взглядом омеги, принялся нежно целовать его, стараясь передать всю свою любовь к котёнку и их ещё не рождённому, но такому любимому и желанному малышу. — Котёнок, я очень сильно люблю тебя. Моё маленькое, чёрное счастье! — Найт оторвался от живота парня и, быстро приблизившись к лицу омеги, впился в него страстным, горячим поцелуем. Арс лишь блаженно мурлыкнул, обнял волка как можно крепче и принялся не менее страстно и охотно отвечать на его поцелуй. Проклятый, чёрный котёнок. Нет. Просто счастливый чёрный котёнок. Просто омега, выдержавший все испытания, доказавший, что он должен и может быть счастлив. Цвет его счастья чёрный. Редкий, особенный и такой же сильный, как и он. Чёрный котёнок. Любимый на всю жизнь.