Изможденный, но бодрый.

Спустя неделю Лухан становится частым посетителем центрального книжного магазина в Сеуле, покупая разные жанры книг каждый день. Консультант встречает его уже с улыбкой, когда тот появляется на пороге, задевая головой низкоповешенную вывеску, напоминающей о скидках, к которой он так и не привык. Он потирает ушиб ладонью и улыбается в ответ консультанту. Вчера он брал детектив, позавчера философию, а сегодня вышел с каким-то популярным романом, доверившись наклейке, гласящей, что это самый интересный и продаваемый шедевр, но Лухану больше понравилась обложка, где будто в дымке тянутся друг к другу двое влюбленных губ. Он улыбается на улице, рассматривая картинку и достает из кармана записку, написанную сегодняшним утром, когда он проснулся и почувствовал желание написать сокровенное на бумаге. Он сворачивает ее квадратиком и помещает между первой и второй страницей. Он, как обычно, подходит к однотипному в этом районе дому, перелезает через ограду сбоку, когда вокруг темно и не разглядеть тени в саду, ступает на небольшой блок и шлепается в траву. Лухан ступает на веранду и вглядывается в дальний свет из комнат, видневшийся из гостиной, а потом осторожно приоткрывает всегда незапертую дверь, пробирается на цыпочках на второй этаж и, достав из рюкзака книгу, ложит ее под дверью, после чего скрывается так же незаметно и тихо, как пришел. Исин спит очень чутко, вслушиваясь в любой посторонний шорох, и улыбается, когда узнает знакомые шаги за дверью. Он дожидается, когда все утихнет и встает. На этот раз роман. Он еще раз улыбается, когда видит картинку на обложке и бегло пролистывает страницы, из которох выпадает сложенный альбомный лист. Его расчерчивают грациозные китайские иероглифы, которые гласят: “Я, наверное, самый глупый, потому что ты самый лучший”. Исин смотрит на него очень долго, сминая края по углам и рассматривая потекшие в некоторых местах чернила, а потом сворачивает лист пополам и кладет его в самый дальний угол ящика, прикрывая тетрадями. Когда он ложится и накрывается одеялом, он неосознанно улыбается и в очередной раз думает, почему именно книги... Минсок снова достает лото по вечерам, иногда приглашая Чанеля в их компанию, а в последнее время даже часто. Лухан делает вид, что хочет спать и уходит в свою комнату в середине игры, оставляя их наедине, а потом куда-то уходит из дому, возвращаясь каждый раз в одно и то же время за полночь. Минсок не спрашивает, он знает, что тот не расскажет, поэтому снова копошится рукой в мешке с бочонками под пристальным на него взглядом Чанеля. Они договорились на том, что проигравший приглашает на чай выигравшего и покупает тому все, что тот пожелает. Обычно проигрывает Минсок и он поражается тому, что Чанелю так всегда везет в этой игре, но не спорит и не даже не завидует. Ему не так тяжело угощать своего друга, особенно он наслаждается его эмоционально-радостной реакцией на принесенный ароматный горшочек с едой, когда тот улыбается во все зубы и побежденно смеется, хлопая в ладоши. Как ребенок, умиляется он, заказывая себе только чай. Когда Чанель выигрывает и в этот раз, то разочарованно опускает уголки губ вниз. -Да ладно, - машет рукой Мин. -Все нормально, я плачу. -А что если придумать новое наказание? - предлагает Чанель. Минсок лишь пожимает плечами, ему все равно, за что придется платить. Но по глазам и приоткрытым губам Чанеля вовсе не скажешь, что он думает о чем-то материальном. А Минсок не сразу понимает, что тот ждет от него, то ли уставший за день, то ли о чем-то задумавшийся. Когда Чанель ласково улыбается ему и наклоняется к щеке, проводя по ней кончиком носа, до Мина доходит значение его взгляда. Он берет его за плечо и немного откидывается назад, на край кровати, а дыхание Чанеля уже чувствуется на губах, но не соприкасается с его частым. Минсок позволяет себе положить и вторую руку на его шею и прикрывает глаза, подаваясь вперед и прикасаясь к его нежным и сочным губам. Они двигаются в медленном, желанном поцелуе, от которого у обоих кожа покрывается приятными мурашками. Минсок никогда не думал, что чужие губы могут быть настолько сладкими, а внутри он ослепляется ярким солнечным свечением, отражающимся от поверхности кристалльно-чистого озера, которое почему-то отдает волнами на берег, словно море, хотя, может это вовсе и не было никогда озером? Они вынужденно останавливаются, когда слышат шаги в коридоре. Лухан думает, что они еще играют и идет очень тихо, на носочках в свою комнату. А Минсок вытирает большим пальцем влажные губы и опускает голову, раскрасневшийся от удовольствия. Чанель достает рукой до выключателя со своего места и когда в комнате становится так же темно, как и на улице, подвигается к нему и ложит его голову себе на плечо, на которое тот с охотой ложится. Он гладит волосы Мина, светлые, с розовым оттенком, смотрит на очертания его маленького носика и откидывает свою голову назад, засыпая вместе с ним на полу.