Вырванные страницы

      Поднимаюсь по лестнице на девятый этаж — у нас лифт отключают ровно в восемь вечера. Смотрю на часы — восемь сорок три. Да, раньше этого времени я никогда с работы не прихожу. А иногда прихожу уже под утро, часов в пять, порой — в три. Но даже в этих случаях я зачастую стучусь, а не открываю дверь ключом. Ведь если дверь заперта на щеколду, то отпереть её можно только находясь внутри.       Стучусь. Не проходит и минуты, как мне открывают. На пороге я вижу невысокую, хрупкую семнадцатилетнюю девушку в желтом махровом халате и тапочках. Её прямые, ниспадающие по спине волосы белее снега. В её фиалковых глазах усталость и радость, а на щеке и пальцах следы гуаши. Это — Даша. Моя жена.       Её вид заставляет меня улыбнуться — этот домашний милый ангелок — мой. Она же улыбается мне в ответ, обнимает меня и целует. Когда Дашка меня отпускает, прохожу в квартиру, запираю дверь, снимаю куртку и ботинки, а она просто стоит и смотрит на меня.       Не знаю что бы я без неё делал. Мне страшно представить что бы со мной стало, не будь её здесь. Да, пусть её отец меня, мягко говоря, не любит и я его понимаю — всё же у меня с Дашей в десять лет разница в возрасте, но я ему благодарен. Ведь если бы не он, то она не смогла бы получить российское гражданство. Её мать — англичанка, но отец — русский. Они развелись когда Даше едва ли исполнилось десять. Три года судов и Сергей Константинович получил опекунство над дочкой. Тогда он забрал дитя в Россию, когда ей было тринадцать лет. Русский она знала хорошо, ибо это был её второй родной язык, ведь Даша много времени проводила с отцом, даже живя в Англии. Но поначалу ей всё равно было очень трудно — образовательные системы разительно отличаются в этих двух странах. Она занималась с множеством репетиров бессчетное количество часов и это не прошло зря — школа в прошлом году окончена на золотую медаль, первые места на всероссийских олимпиадах, поступление на бюджет в МГУ имени Ломоносова на факультет искусств. Хотя, учитывая её уровень знания английского, она могла бы запросто стать переводчиком. Но это уже её решение и я его поддерживаю. И сделал бы тоже самое реши она стать хоть биологом, хоть адвокатом. Иначе и быть не может. — Как учёба? Во сколько вы сегодня закончили? — задаю пусть стандартные вопросы, но меня это и правда интересует. — Выучить несколько тем по истории искусств и натюрморт закончить. А то сегодня меня Лебедь в семь домой отправил, мол, при дневном освещении выполнять нужно работу, — говорит с неким возмущением из-за того, что ей помешали, а Даша не любит когда её отрывают от рисования. — А ты как? Сильно устал? Пошли покушаешь, ты ведь голоден, — произносит слова мягко, с таким теплом и заботой, как никто другой никогда со мной не обращался. — Устал, но не могу ведь я по полной загрузить работой беременную женщину, — отвечаю жене из ванной, учуяв запах жареной курицы с кухни. — Это кто у вас там беременный? — с интересом спрашивает Даша, накладывая на тарелку еду, пока я переодеваюсь в домашнюю одежду, замечая каплю крови на рукаве рубашки.       Я знаю что когда в следующий раз её надену, она будет абсолютно чистой. Дашка никогда не спрашивает откуда эти пятна, что периодически появляются на моей одежде. В принципе, при моей-то работе это вполне логично, что я могу запачкать вещи и в крови, и в кофе, да и вообще в чём угодно. Она мне доверяет так же, как и я ей — это самое важное. — Да Оксана, жена Ванина. Он на больничном, так что Рогозина запрягла её за мной присматривать, — произношу последнее слово с насмешкой, ведь на самом деле именно для этого начальница вызвала Тихонову на работу. Просто Галина Николаевна относится ко мне не очень хорошо из-за Даши. — Спасибо хоть не Майскую ко мне приставили — Таня с Серёгой была на выезде, — рассказываю как сегодня обстоят дела на работе. С Таней я не хочу работать в паре, так как, во-первых, она относится ко мне не лучше, чем начальница и вообще добрая половина моих знакомых. А во-вторых, Май очень ревнивый, что касается его жены. — А до меня сегодня Маха докапывалась, — только услышанное имя уже вызывает у меня смесь гнева и отвращения — как вообще смеет эта Силиконовая Долина, которая ещё называется Дашиной одногруппницей, что-то там указывать моей Даше?! — Спрашивала зачем я вообще учусь. Мол, шла бы домой и лучше бы «муженьку» ужин приготовила иль ты уже бросил меня. И кому я нужна вообще такая.       Неосознанно сжимаю вилку в руках. Моему возмущению нет предела. Эта Маша_пять_рублей_и_ваша так разговаривает с моим ангелком. — Да что она вообще себе позволяет? Не слушай эту… падаль, — встаю из-за стола, подхожу к жене, прижимаю её к себе, целую в лоб и глажу по волосам.       Ей из-за меня приходится много чего терпеть — насмешки, подколы, лекции от родителей, переговорки «друзей» за спиной… В такие моменты я себя ненавижу. Ну не должна она слушать упреки из-за меня. Сейчас мне хочется сказать ей вновь то же, что я говорил полгода назад перед нашей свадьбой: «Даш, зачем я тебе? Я ведь тебе не муж. Я ведь стар для тебя, а тебе потом за это выслушивать от отца, от друзей и преподавателей…» и ещё какие-то там слова. А ты тогда лишь спросила: «Ты всё сказал? Если да, то пошли, иначе в церковь опоздаем и впредь мне глупостей не говори. Это ведь мой выбор». Да, с того дня я стал гораздо счастливее, и всё, что меня волнует — это счастлива ли она? — Морозов, я знаю что сейчас у тебя на уме. Ты — лучшее что случалось со мной. И не выдумай всяких глупостей, — слышу тихий шёпот любимым голосом. — И в мыслях не было, Даш, — негромко отвечаю жене, поражаясь её проницательности. — Ну конечно, — беловолосая улыбается и мне становится легче, — не было у него в мыслях.       Не могу сдержать улыбку в ответ — всё же никто, кроме Вани, не знает меня лучше чем моя Даша.       В такие моменты мне всегда всё равно на то, что подумают и скажут окружающие — я всё это уже слышал и ничего нового меня уж точно не ждёт. Какими словами меня только не называли, что мне только не приписывали… Находятся и такие, что спрашивают у Дашки бью ли я её, или как я её заставил выйти за меня. Есть такие «светлые умы», что спрашивают у меня чего же это я не нашёл себе кого по моложе. Таким «хорошим» людям мне хочется сломать нос. Да, многие меня обвиняют в выборе очень юной девушки себе в пару, но только с ней я счастлив и никакие другие мне не нужны.       Единственные, кто нормально отнесся к моей свадьбе, это Ваня с Оксаной, Дунаева, точнее уже Гранина, на пару с мужем и Белозёров. Я им благодарен просто за то, что я знаю, что есть люди, к которым я могу обратиться за помощью, не натыкаясь на волну неприязни и отвращения.       Прижимаю своего ангелка к себе чуть сильнее. Она смотрит на меня с трепетом и я не понимаю как мне вообще могла прийти мысль в голову, что она меня не любит. В этот момент ощущаю себя таким болваном… Я благодарен ей, что она у меня есть. Мой ангелок. Моя юная красавица. Моя любимая Даша. Просто моя.