Когда Пасхальная долина оживает

- Послушай, - окликает Северянин, когда гость его готов был прыгнуть в открывшийся в земле ход. – Тебе вовсе не обязательно возвращаться туда. Можешь переночевать один денёк и у меня. Я готов потесниться ради старого друга! Кролик мотает из стороны в сторону мохнатой головой и поднимает лучащийся улыбкой взгляд на встревоженного Хранителя Чудес. Уже традиция складывается: сбегать на полдня к этому чудаку, пить чай и расписывать игрушки, а затем, отказываясь остаться, возвращаться к себе. - Холодновато тут для меня, ты же знаешь, - пожав плечами, он тут же исчезает в мраке туннеля, чтобы не дать прозвучать новым доводам. Да, тёплая шкура, на самом деле, спасает от низких температур, а тёплую одежду выдумали уже очень давно, но Кролик слишком привык пользоваться такой отговоркой. Северянин – хороший друг, он всё видит и всегда готов прийти на помощь, однако есть кое-что неподвластное его пониманию - слепая надежда, которой доверяется Пасхальный Кролик из года в год. - О, все уже в сборе, как я погляжу! – он ловко выскакивает на траву, выпрямляется и замирает ненадолго, оглядывая открывшиеся ему просторы. Кто бы мог подумать, что когда-то маленькая, неприметная норка вырастет в эту прекрасную долину, сплошь усыпанную яйцами, волшебством и светом? Сегодня тропы и дорожки переливаются всеми цветами, какие только можно вообразить. Белые скорлупки торжественно покрываются витиеватыми узорами, украшаются перламутровыми разводами, пышными бантами. А Пасха ведь через полгода. Тяжело вздохнув, Кролик покрепче закрепляет на поясе бумеранги и забирается на самую верхушку огромной каменной глыбы в центре главной площади его «штаба». Сколько лет прошло? Десять, если не больше, а эти… Пф, смешно подумать, эти яйца ещё надеются! Ещё ждут. Ждут ту, которая однажды своим вторжением распугала их накануне весны. Это очень грустно – смотреть на них, наблюдать за тем, как они красятся, а затем, не дождавшись никого, медленно разбредаются по своим трещинам и углам, чтобы в следующий раз показаться только к Пасхе. - И чего ты ждёшь? Чуда? – Кролик морщится, узнав этот насмешливый тон. Вот тянет же всех языком почесать, когда нет абсолютно никакого желания вести беседы. - Как ты сюда попал?! – он оборачивается на сидящего неподалёку белобрысого сорванца. Джек, упершись локтями в колени, накрывает щёки ладонями и с издёвкой передразнивает: - Как ты сюда попал?!.. И всё-таки. Я-то попал, а вот она не сможет, даже если очень этого захочет. Может, пора хотя бы попытаться подпустить её к себе? - Возвращайся на своё болото, снеговик, мне твои советы ни к чему. - Ну-у, во-первых, у меня озеро. Во-вторых, ты бы послушал совета, серьезно же говорю. Ждать вот так вот и жалеть самого себя долго можно. А рискнуть и узнать, ждёт ли она – смелость нужна. Ей, должно быть, сегодня шестнадцать. Не было ещё ни одного случая, когда бы ребёнок, переставая таковым быть, продолжал верить в Санту, в Зубную Фею, в Песочника, … в Кролика. Подросток. Какой она стала? Выросла, вот уж точно, это всем людям свойственно. А волосы? Он помнит, как забавно топорщились во все стороны светлые, словно солнечные лучи, прядки на макушке этой маленькой девчушки. Вдруг она сделала с ними что-то невероятное, испортила? - Возможно, ты прав, приятель. Я очень боюсь, что она меня попросту не увидит. Фрост, какого это было, когда дети тебя не замечали? Ответа не следует. Вновь обернувшись к тому месту, где только что сидел молодой Хранитель, Кролик никого не находит. Он сжимает лапы в кулаки, сидит некоторое время молча, насупившись, а затем резко вскакивает с места. - Скоро вернусь, - небрежно бросает он, ни к кому конкретно не обращаясь, и прыгает в провалившуюся под лапой дыру.

***

- Мам, да ладно тебе, не нужны мне никакие вечеринки! Просто позвони Джейми, пусть приедет. Отметим в семейном кругу и этого будет более, чем достаточно! – дверь распахивается, в не очень просторную комнату спиной входит миловидная девушка. Руки её заняты многочисленными пакетами (с подарками, видимо), и она, смотря только себе под ноги, спешит освободиться от этой ноши, сбросив всё на постель. Когда старший брат Софи женился и уехал из дома, ей досталась его бывшая комната, в которой за все прошедшие годы практически ничего не переменилось. Она не испортила свои волосы. Всё так же, как и прежде, локоны мягко спадают на плечи и самыми концами достают до лопаток. Светлые, с оттенком желтизны – так и хочется проверить, тёплые они, как лучи солнца, или нет. - Ха, - слышится вдруг тихий смешок, и Софи вынимает из одного пакета небольшого серого кролика. – Кролик… Неожиданный скрип отвлекает девушку от её мыслей. Сердце испуганно пропускает удар. Ещё никогда за пять лет, прожитых в этой комнате, не случалось, чтобы дверца шкафа сама собой открывалась, ведь петли такие тугие, что даже когда силу прикладываешь - не всегда поддаётся. Девушка, забыв положить обратно мягкую игрушку, подходит ближе и дрожащей рукой открывает шкаф. Секундная пауза обоим кажется вечностью. Плюшевый кролик выпадает из разжатых пальцев на пол. А внезапный счастливый визг заливает комнату особым сказочным сиянием: - Кролик! – Софи, не помня себя от радости, обнимает такого долгожданного гостя, плачет, моментально вытирает слёзы о мягкую шкуру, но только надёжнее цепляется за ремень на груди Кролика, чтобы тот и не подумал отстранить её от себя. Он и не думает. Если Софи перестанет без конца ворошить своим носом шерсть на его груди и посмотрит на лицо Кролика, она непременно заметит застывшие в уголках глаз слёзы. А какой настоящий мужественный кролик захочет, чтобы его видели настолько растроганным?