Одиссея капитана Сердоболии.

      Уже как четыре дня корабль «Полярная Звезда» упрямо старался сбросить «хвост». Четыре невероятно длинных дня, флотилия, в составе которой были боевые корабли из практически всех государств, союзников Драгнилов, без устали, без пощады, без права на помилование, загоняли пиратский корабль.       Численное преимущество позволяло королевским кораблям, как своре гончих, высылать бесчисленные легкие быстроходные, и что самое главное бесшумные, парусные лодки. Но и у пиратов тоже было преимущество в этой напряженной гонке. Ладья, облик которой еще не сменила «Звезда», была не простым кораблем, а имела душу и человеческий разум, и могла заранее чувствовать приближение вражеских катеров. И лишь благодаря своей удивительной «Полярной Звезде» пиратам удавалось отбивать атаки врага.       Серая гадкая хмарь бесчисленным количеством рассыпанного бисера водяных капель, злорадно ухмыляясь, закрыла собой голубую глазурь неба. Тоскливо-грустное море печально вздыхает, вздымая мокрую грудь, закутанную в вату безразличного ко всему тумана.       Легкая птица-ладья, килем, как рубанком, сняла стружку с серого хмурого безмолвия воды, взбаламутила неосязаемых туманных паучков, подчиненных Лорда Фантома, хозяина туманов и призраков, господина грешных душь, разорвав так кропотливо связанную ими паутинку. Судно, как загоняемый сворой охотничьих псов олень, помчалась дальше, оставив расстроенных туманничков-паучков заделывать брешь в безупречном полотне. Но спустя некоторое время уже целая флотилия-свора, мчавшаяся по следу ладьи-оленя, раздерет в клочья туманную паутину. А паучкам, ничего не остается, как тихо кануть в безмолвие, обитель Лорда призраков, острозубого Фантома., но бледный саван их паутины еще долго трепетал над темно-зеленой мутью воды       На палубе царили хмуро-серые напряжение и нервозность. Усталые пираты, рассыпавшись по палубе, тихо перебрасываются короткими фразами. Холод да пронизывающий до костей ветер заставляли кутаться в шерстяные плащи, что бы сохранить хотя бы малую крупинку тепла.       На досках палубы, которые уже как четыре дня на выдраивали чистой водой, белыми цветами, расцвели едкие капли морской соли.       Неопределенность и вата тумана, что жадно, давясь и урча от удовольствия глотала звуки и отголоски панических мыслей, как злобное двухголовое чудище, ядовитый змей-Шааасс с рубиновыми смертоносными глазами, любимый зверенышь Лорда Фантома. Он, глумливо песверкивая серо-зеленой чешуей нагнетал и сбивал воздух, раздвоиным своим хвостом, в густой, вязкий кисель. Роняя с ядовитых клыков чёрные смертностные даже для бессмертных капли, что растворяясь в тумане вызывали человечков мрачные, тосклливые раздумья с вкраплениями паники, что так же разрушительна для людского разума, как и гадкая морская соль для досок палубы: «Почему я на это пошел?!» — мысленно выл неизвестный матрос: «Как же я устал… Поскорее бы это кончилось… Правду говорят, что все кто произошел от рода Макаровых, несут себе и людям их окружающим беды и проклятие! Зачем я вступил в эту проклятую гильдию?! » — трясся в мысленных конвульсиях другой: « Если Игнил Драгнил нас поймает, никому неизбежать смерти… Все сгинем в Туманную Долину! » — никто даже не догадывался, что с каждой его темной, тоскливой мыслью, Шааасс, сыто урча и довольно прищуривая драгоценные камни глаз, рос, увеличивался, оплетал неосязаемыми кольцами несчастную ладью.       Казалось что и сама «Полярная Звезда„поддалась силе змея, стража Туманной Долины Смерти, в которой безликими и безмолвными тенями бродят грешные души, а также места отдыха Фантома и всех Богов теневого Пантеона. Хотя, иногда и Богиня северных ветров, гроз и бурь любит тихое спокойствие Долины Смерти. Хотя она и принадлежит к Солнечному Пантеону.       Вечерело. Очередной день напряженной гонки подходил к завершению. Палуба опустело. Лишь несколько человек, несших вахту, осталось на палубе. Шааасс довольно облизываясь раздвоенными своими языками, довольно прищуривал сверкающие рубины глаз.       Вот отбили "склянки"*, отмеряя очередные полчаса. Пришло время сменять вахту. Усталые матросы поплелись на камбуз, решив хоть что-нибудь перехватить перед сном. Распахнувшаяся с грохотом дверь вывела призрачного змея из состояния полудремы. Шааасс удивленно посмотрел на вывалившуюся парочку и разинул пасти с саблями клыков, в ожидании еще одной партии темных, грустных мыслей. Но неожиданна раздавшийся хохот заставил двухголового змея поперхнуться.       Вывалившиеся из двери Кана и Лексус, в обнимку, заметно покачиваясь, подошли к штурвалу. Гадалка-принцесса, при этом Госпожа Губернатор острова Янтарь снова приложилась к бутылке: - Лееекс! -протянула та задумчиво: - Скучно как то плывем... : ее собеседник тоже приложился к бутылке и уверенно схватился за рулевое колесо: - Ща исправим!! - и лихо крутанул штурвал. Ладья накренилась, заскрепела обиженно и сделала резкий поворот. Помощник капитана снова крутанул штурвал, уже в другую сторону. Вахтенные, принц и гадалка, разразились хохотом. Шааасс рассерженно взвыл, когда корабль, управляемый пьяными "в хлам" волшебниками, проехался ему по хвосту. - Вы что творите?! - появилась разъяренная Люси Сердоболия: - Почему моя "Звезда" носится как взбешенная?! - Ооо! Люууууська!! - радостно провыла Кана, не удержавшись на ногах она села на палубу размахивая полупустой бутылкой: - Б-будешь? - Это что?! - прорычала капитан. Кана снова присосалась к бутылке. А Лексус, попытавшись собрать глаза в кучку, икнув сказал, загибая пальцы: - Вино... Еще коньяк есть... И вроде сидр где то есть с элем... - Нее! Эля нету! Эль мы уж-же вып-пили! - подала голос Кана. - Убью!! - заорала капитан и в незадачливых пьяниц полетели сгустки золотой боевой магии... А Шааасс решил сгинуть подальше от странного, неправильного корабля...